В. Сталин в качестве чрезвычайного уполномоченного по продовольствию.
Как известно, выполняя свою задачу, ему пришлось провести коренную перестройку работы не только гражданских, но и военных учреждений и фактически возглавить оборону города.
Из частей 5-й и 3-й Украинских армий, краснопартизанских отрядов Донбасса и Донской казачьей области, отошедших к Царицыну, была создана группа Ворошилова, впоследствии (в октябре 1918 года) переименованная в 10-ю Красную армию.
В состав этой армии влились и партизанские отряды Сальского округа, из которых во второй половине июня, когда наш объединенный отряд из Куберле отошел в Зимовники, была сформирована 1-я Донская советская стрелковая дивизия. Начальником дивизии назначили Шевкоплясова. При формировании ее был создан 1-й социалистический кавалерийский полк, основой которого явился Платовский кавалерийский дивизион, пополненный еще в Куберле за счет кавалерии других отрядов. Командиром кавалерийского полка назначили Думенко, а меня его заместителем.
В Зимовниках 1-я Донская стрелковая дивизия оборонялась недолго. Белые, используя численное превосходство и маневренность своих кавалерийских частей, охватывали наши фланги, стремясь полностью окружить и уничтожить дивизию, и это заставило ее начать общий отход на Дубовское.
Это был исключительно тяжелый отход. Вместе с частями дивизии, под их охраной продвигалось к Царицыну около шестидесяти тысяч беженцев. Семьями, на подводах и пешком уходили они из родных мест, чтобы не попасть в руки озверевших белобандитов. И части дивизии и беженцы терпели неимоверные лишения. Не хватало продовольствия, воды, медикаментов. Люди задыхались от жары, гибли от солнечных ударов и безводья. Свирепствовали инфекционные болезни, вплоть до холеры.
Белогвардейцы сковывали дивизию боями с фронта и одновременно врывались с флангов, стремясь создать панику среди беженцев и этим дезорганизовать отход наших частей.
На кавалерийский полк, как на единственную подвижную часть, выпала весьма трудная задача - ликвидировать прорывы противника на фронте и на флангах, не допускать выхода его в тыл дивизии и в голову колонны беженцев.
Полк с полным напряжением сил совместно со стрелковыми частями отражал атаки белоказаков, десятки раз на день переходил в контратаки, ликвидировал прорывы противника, восстанавливал порядок и спокойствие в колоннах беженцев.
Благодаря мужеству бойцов и командиров дивизии отход к Царицыну в условиях невероятных невзгод и лишений проходил организованно. Из трудоспособных беженцев создавались отряды по сбору, обмолоту и помолу зерна, по выпечке и распределению хлеба, по ремонту дорог и мостов, по розыску источников воды. При участии беженцев в дивизии были созданы санитарные и ветеринарные лазареты.
Выйдя в район станции Ремонтная (пос. Дубовское), 1-я Донская дивизия заняла оборону по правому берегу реки Сал.
Общая обстановка на Дону становилась все более напряженной. Генерал Краснов, закончив в основном формирование Донской белоказачьей армии, перешел в решительное наступление в общем направлении ня Царицын.
На юге, в районе Зимовники - Ремонтная, против нашей 1-й Донской стрелковой дивизии и примкнувших к ней партизанских отрядов (Сальская группа советских войск) действовала так называемая степная группа белых войск генерала Попова. Западнее Царицына, в районе чирских станиц на Дону, вдоль железной дороги Лихая - Царицын против группы войск Ворошилова действовала группа войск генерала Мамонтова. Северо-западнее Царицына наступали войска генерала Фицхелаурова.
Стремясь к Царицыну, Краснов хотел отрезать советские части, действующие на Северном Кавказе, оставить их "на съедение" алексеево-корниловской "Добрармии". В дальнейшем он надеялся соединиться с наступающими из Сибири колчаковскими полчищами. Но стремление Краснова к Царицыну объяснялось не только его чисто военно-стратегическими целями. Царицын являлся крупным военно-промышленным городом и важным узлом железнодорожных и водных путей. Могучая Волга связывала Царицын с Астраханью, Красноводском и Баку, а Баку - это нефть, Красноводск среднеазиатский хлопок, Астрахань - рыба. Через Владикавказскую железную дорогу Царицын связывался с Ставрополыциной, Кубанью, Северным Кавказом, богатыми хлебом, скотом, шерстью.
Краснов стремился овладеть Царицыном и потому, что этот город был центром сбора южных краснопартизанских сил. Красные партизаны тянулись к Царицыну, так как в лине царицынского пролетариата видели своего боевого союзника в жестокой борьбе с объединенными силами белогвардейцев. Кроме того, партизаны знали, что Царицын - это арсенал оружия, патронов, снарядов. Не было тогда на юге России города, равнозначного Царицыну. Знали это и красные и белые, знали и стремились во что бы то ни стало - одни удержать его, а другие овладеть им.
Но если к тому времени, о котором идет сейчас речь, красновская армия была уже в основном сформирована, то 10-я Красная армия, прикрывавшая подступы к Царицыну, еще только формировалась. К. Е. Ворошилову, возглавившему командование армией, и И. В. Сталину, вошедшему в состав Реввоенсовета армии, приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях объединять мелкие партизанские группы и отряды, в ходе боев переформировывать их в регулярные воинские части, ломать партизанские привычки и методы работы командного состава, внедрять строгую воинскую дисциплину и порядок, обеспечивать войска оружием, боеприпасами, продовольствием, обмундированием.
2
В районе станции Ремонтной (поселок Дубовское) 1-я Донская стрелковая дивизия упорно оборонялась, используя такую водную преграду, как река Сал.
Как-то в эти дни - это было в первой половине июля - ко мне на хутор Ильинка, где расположился наш кавалерийский полк, явился некий Ищенко, с которым я ранее встречался в штабе Куберлевского отряда. Он заявил, что в Дубовском состоится совещание и на это совещание надо выделить из полка активистов.
Я встретил Ищенко недружелюбно, и к тому у меня были основания. Он принадлежал к числу тех обозно-партизанских деятелей, которые называли себя пропагандистами и агитаторами, а в действительности были просто болтунами, или, как говорили о них бойцы, бузотерами - любителями говорить, заседать, поучать, но только не воевать. Их было немного, но они очень настойчиво требовали создания солдатских комитетов, таких же, какие были созданы в русской армии после Февральской революции. Они утверждали, что солдатские комитеты необходимы и в Красной Армии - для установления политического ока над командным составом, а то, мол, в среду командиров проникают чуждые революции элементы. В разговоре со мною Ищенко то и дело подчеркивал, что вопросу создания солдатских комитетов придается большое значение и это видно хотя бы из того, что на совещании будут присутствовать прибывшие в дивизию руководители 10-й армии: член Центрального Комитета партии Нарком Сталин и крупный военный специалист бывший генерал Снесарев.
Ищенко рассчитывал заполучить на совещание подобных себе болтунов, но я его предупредил, что приду с бойцами и командирами, которые сознательно борются с врагами Республики и хорошо знают по своему опыту, что такое Рабоче-Крестьянская Красная Армия и чем она отличается от старой русской армии.
Совещание происходило в небольшом железнодорожном флигельке. Когда я вошел в него с прибывшими со мной бойцами и командирами, тут уже не было ни одного свободного места. Оглядывая присутствующих, я искал Сталина, но, не найдя никого, кто бы своим видом выделялся, как мне казалось должен был выделяться Сталин, я мысленно выругал Ищенко и его компанию - вот ведь действительно бузотеры: на обман пошли, чтобы заманить людей на это никому не нужное совещание.
Выслушав нескольких ораторов, я попросил слово. В своем выступлении я старался как можно убедительней доказать, что время солдатских комитетов отошло, что они нужны были в свою пору для разложения старой русской армии, но теперь они совершенно не нужны нам, поскольку мы должны не разрушать свою армию, а укреплять ее. Я говорил, что бойцы Красной Армии в подавляющем большинстве своем рабочие и крестьяне, добровольно выступившие на защиту Советской власти, сами из своей среды выдвинули командиров, ничего общего не имеющих с офицерским составом старой армии, и, следовательно, нет оснований не доверять им - они способны и без опеки солдатских комитетов поддерживать в частях сознательную революционную дисциплину. Возражая против солдатских комитетов, я предложил выдвигать политбойцов, которые будут проводить разъяснительную работу среди красноармейцев. В заключение своего выступления я сказал, что расцениваю инициаторов создания солдатских комитетов как людей, сознательно подрывающих дисциплину в Красной Армии, и предложил снять с повестки дня этот ненужный и даже вредный для дела вопрос, а инициаторов создания комитетов арестовать и направить в Царицын в распоряжение Реввоенсовета армии.
Многие меня поддержали. Поднялся шум. Когда шум умолк, председательствующий сказал:
- Слово предоставляется товарищу Сталину.
Со стула, поставленного в уголке помещения, поднялся смуглый, худощавый, среднего роста человек. Одет он был в кожаную куртку, на голове кожаная фуражка, утопающая в черных волосах. Черные усы, прямой нос, черные чуть-чуть прищуренные глаза.
Сталин начал свою речь с того, что назвал мое выступление в основном правильным. Говорил он спокойно, неторопливо, с заметным кавказским акцентом, но очень четко и доходчиво. Он сказал, что солдатские комитеты действительно оказали неоценимую услугу социалистической революции: помогли большевистской партии внести сознание в революционное движение солдатских масс, поставить большинство солдат на сторону Советской власти и подорвать авторитет реакционного офицерства.
Подчеркнув роль, которую сыграли солдатские комитеты в старой армии, Сталин затем полностью поддержал меня в том, что в Красной Армии создавать солдатские комитеты не нужно - это может посеять недоверие к командирам и расшатать дисциплину в частях. Одобрительно отнесся он и к моему предложению о политбойцах. Он сказал, что, по его мнению, обстановка требует создания института политкомов подразделений, частей и соединений, которые должны обеспечивать своей политической работой выполнение задач, поставленных перед войсками, и руководить воспитанием бойцов в духе преданности Советской власти.
Предложение арестовать инициаторов этого совещания Сталин отверг. Он сказал, что если поднимается какой-нибудь вопрос, то его надо обсуждать, хорошее принять, плохое отклонить.
Кончая, Сталин попросил участников совещания высказаться о целесообразности введения института политкомов. Все высказались за политкомов и предложили тут же принять решение в этом духе, но Сталин сказал, что на совещании конкретного решения принимать не следует, и заверил нас, что Реввоенсовет учтет высказанные нами пожелания. На этом совещание окончилось.
Когда все вышли на улицу, Сталин подозвал меня к себе и стал расспрашивать: кто я по социальному происхождению, какой частью или подразделением командую, какое имею образование. Когда я ответил на эти вопросы, Сталин попросил меня рассказать о том, что я делал после Февральской революции. Я доложил все, что его интересовало.
- Ну вот теперь мы с вами хорошо знакомы, - сказал Сталин и пожал мне руку.
Присутствующий при нашем разговоре бывший генерал-лейтенант старой армии Снесарев - он состоял при Сталине в качестве военного специалиста обратился ко мне с вопросом:
- В каких случаях вы можете идти в атаку в конном строю на пехоту противника?
Это, очевидно, была проверка моих военных знаний.
Я ответил:
- Во-первых, когда боевые порядки пехоты расстроены, во-вторых, при преследовании противника и, в-третьих, при внезапном нападении.
Снесарев сказал:
- Правильно, - и, обращаясь к Сталину, заметил, - службу знает.
После этого я подал прибывшим со мною бойцам и командирам команду:
- По коням!
Люди, прибывшие со мною в Дубовское, были все как на подбор, подтянутые, лихие всадники, на хороших лошадях. Заметив, что Сталин с интересом смотрит на моих конников, я подъехал к нему. Он еще раз пожал мне руку и сказал, что бойцы и командиры-кавалеристы произвели на него хорошее впечатление.
Мы направились в свой полк, а Сталин со Снесаревым в сопровождении Шевкоплясова и других командиров пошел к себе в вагон, стоявший на станции.
Так состоялась моя первая встреча с И. В. Сталиным.
3
К концу июля 1918 года белоказаки расположили свои части по правому берегу Дона, заняв исходное положение для наступления на Царицын по линии Калач, Нижне-Чирская, Верхне-Курмоярская. С юга, из района Великокняжеской, против Сальской группы красных войск приготовился к наступлению отряд белых полковника Полякова. Группа войск, непосредственно защищавшая Царицын, к этому времени занимала оборону по линии населенных пунктов: Качалино, Карповка, Кривомузгинская, Громославка. Далее на юг от Царицына вдоль Владикавказской железной дороги располагалась отдельными гарнизонами, главным образом на станциях, Сальская группа красных войск. 1-я Донская стрелковая дивизия обороняла пос. Дубовское (ст. Ремонтная). Наш кавалерийский полк стоял в селе Ильинка.
В этом селе произошла моя первая встреча с К. Е. Ворошиловым. О его прибытии в дивизию, на ст. Ремонтную, я не знал, так как только что вернулся из глубокой разведки в расположение белых. Послав донесение начдиву, я занялся выездкой молодой лошади. За этим делом, которое я никогда не оставлял, отдавая ему свободное от боевых действий время, К. Е. Ворошилов и застал меня, приехав в наш полк.
Приезд к нам Климента Ефремовича был вызван его особым интересом к кавалерии: в 10-й армии кавалерийских частей было еще мало, и он думал о том, как их наиболее эффективно использовать против многочисленной конницы белогвардейцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61