Они куролесили чуть больше трех часов.Пеленгаторы в лондонской штаб-квартире, как и их коллеги в Москве, совсем ошалели, пытаясь их засечь. Но Гарри хорошо понимал, что в его отсутствие Пенни не угрожает разоблачение: ее поле было еще слишком слабым, да и на Кипре едва ли есть агенты обоих отделов. Какое-то время она здесь будет в безопасности.А ему пора было заказать два места до Темной стороны... Часть 4 Глава 1Фаэтор. Зек. Печорск В пространстве Мёбиуса Гарри отворил дверь в будущее и отправился на поиски Фаэтора Ференци. Фаэтор давно умер, и вот уже много лет как от его тела совсем ничего не осталось — ни малейшего намека. Он умер так давно, что скорее всего его разум также угас. Но кое-что некроскоп хотел узнать именно от него. Это кое-что имело огромную важность: узнать о своей “болезни”, о том, как ее победить, а может быть, исцелиться совсем, хотя это, вероятно, так же недосягаемо, как и сам Фаэтор.Время Мёбиуса пугало как всегда. Прежде чем явиться в этот вечнобегущий поток. Гарри замер на минуту перед впечатляющим зрелищем. Едва ли кто из людей во плоти кроме Гарри мог наблюдать такое, разве что те, кого сам Гарри привел сюда. Человеческая раса, словно неоновая река, сиявшая голубым цветом, цветом человеческой жизни, текла, спешила, удалялась прочь с бесконечным вздохом, ангельским “А-а-а-а-а-а-ах”, стремилась в вечность. Этот вздох существовал, конечно, только в его мозгу. Гарри понимал это — время нельзя услышать, к счастью, страшно даже подумать, что это была бы за какофония, если бы кто-то включил вдруг звучание всех лет, всех жизней.Гарри вступил или, вернее, вплыл в метафизическую дверь и глянул на все эти голубые линии, текущие прочь — мириады линий существования человеческой расы, — и подумал: “Это похоже на превращение голубой звезды в новую — так ее атомы стремятся прочь, ища от нее спасения!” Он знал, конечно, что каждая из этих ослепительных линий — это чья-то жизнь, которую он может проследить с момента рождения до самой смерти на необозримых пространствах времени Мёбиуса; и сейчас от него удалялась линия его собственной жизни, словно сматывалась с катушки нить, через порог и далее в будущее. Но если остальные линии были чисто голубого цвета, то к голубизне его собственной нити явно примешивался малиновый оттенок.А линия Фаэтора, если она вообще еще существовала, должна была иметь чисто (или не совсем?) алый цвет. Но ее уже не было. Это древнее, почти бессмертное существо, было мертво. Оно удалялось все дальше и дальше за границы бытия… И все из-за него, Гарри Кифа. Да, старый вампир был бестелесен, но некроскоп знал, как достать его. Потому что в пространстве Мёбиуса мысли были весомы и так же, как и само время, простирались в вечность.— Фаэтор, — Гарри послал свой мыслезонд куда-то вперед, поместив его в центр потока времени, — я хочу нанести тебе визит. Если ты в настроении, конечно.— Что? — ответ пришел сразу же, потом удивленное хихиканье, непередаваемо мрачный и странный смешок. — Встреча двух старых “братьев по разуму”? Разве сегодня день для визитов? Ладно, почему бы и нет? Сказать по правде, я ждал тебя.— Ждал? — Гарри говорил с духом Фаэтора: с его памятью, с тем, что еще осталось от него.— О да! Кто же еще может знать ответ, если не я, а?— Ответ? — переспросил Гарри, хотя хорошо понимал, что тот имеет в виду. Ответ. Решение его задачи.— Ну же! — Фаэтор выражал нетерпение. — Неужели я настолько наивен? Проси меня о чем угодно, Гарри, но только не об этом. — Он кивнул и Гарри ощутил его пристальное внимание. — Ну хорошо! Знаешь, тебе меня не удивить. Да, да, у тебя такие способности. А теперь еще и это — движение быстрее, чем сама жизнь! Посмотри — ведь ты обогнал сам себя!Фаэтор говорил, а Гарри увидел, как линия его жизни изогнулась, вздрогнула, как струна, и разорвалась. Одна ее часть повернула под прямым углом к основной линии и взорвалась в бриллиантовом блеске красного и голубого огня. Другая же, подобная комете — это был теперешний Гарри, — побежала в прежнем направлении.Гарри ожидал чего-нибудь в этом роде. То, что он увидел сейчас (это было его возвращение на Темную сторону), должно было произойти в ближайшем будущем. Но нельзя забывать, что это время Мёбиуса, и потому ничего нельзя толковать однозначно. Именно поэтому в чтении будущего наряду с точными прогнозами существовали и промахи. И если в реальном мире в промежутке между “теперь” и “потом” с ним что-нибудь случится, то никакого возвращения не будет. Может не быть. Другими словами, факт, который он наблюдал, — это лишь то, что могло бы произойти.— Они вышвырнули тебя, да? — Фаэтор снова хихикнул.— Нет, — пожал плечами Гарри. — Я ушел, потому что сам захотел.— Потому что останься ты, они бы тебя вычислили или уничтожили.— Потому что я так захотел, — упрямо повторил Гарри.— Ты начал высовываться, — сказал Фаэтор, — а они стали внимательно следить за тобой! Теперь они знают, кто ты на самом деле. Все эти годы ты был их героем, а теперь ты их самый большой кошмар, ставший реальностью. Что ж, остается одно — назад, на Темную сторону. Удачи тебе. Но повнимательней следи за своим сыном. Почему, когда ты там был в последний раз, он искалечил тебя?Прежде чем продолжить разговор, Гарри тщательно заэкранировал свой мозг. Найди Фаэтор малейшую щелку, он тут же проникнет внутрь. Не только за тем, чтобы шпионить за сокровенными мыслями некроскопа, но чтобы затаиться в его мозгу, стать его постоянным обитателем. Это единственный и последний шанс старого вампира, — надежда на существование, иное, чем это бесцельное и бесконечное скольжение в будущее.Гарри проверил, надежно ли закрыт для Фаэтора его разум.— Да, мой сын искалечил меня. Он отнял у меня знание мертворечи, закрыл доступ в пространство Мёбиуса. Это далось ему легко, потому что я тогда был всего лишь человек. А теперь... как видишь, я Вамфир!— Ты возвращаешься, чтобы сразиться с ним? — прошипел Фаэтор. — Со своим собственным сыном?— Если это единственный способ. — Гарри снова пожал плечами, главным образом, чтобы скрыть свою ложь. — Но, возможно, битвы и не будет. Темная сторона велика. Теперь на ней еще больше места, потому что Вамфири исчезли.— М-м-м-да! — задумчиво протянул Фаэтор. — Итак, ты вернешься туда, выстроишь себе там замок и, если придется, сразишься со своим сыном за кусок его территории. Так?— Может быть.— Тогда зачем ты пришел ко мне? Я тут при чем? Если таков твой план, что ж, следуй ему.Гарри надолго замолчал и наконец проговорил:— Но я подумал, что... может, тебе захотелось бы пойти со мной?Фаэтор задохнулся — он не верил собственным ушам.— Что мне захотелось бы...? — выдохнул наконец он.— Пойти со мной, — повторил Гарри.— Нет, — сказал Фаэтор, помедлив, и Гарри почувствовал, как он незримо покачал головой. — Я не верю. Это, должно быть, твой очередной фокус! Ты, который однажды разбил меня наголову, теперь приглашаешь меня в себя? Быть с тобою единым целым в твоем новом разуме Вамфира, в твоем теле и...— Только не говори “душе”! — сказал Гарри. — Ты не совсем все понял.— Что? — Фаэтор мгновенно насторожился. — А как еще мне тебя понимать? Отправиться с тобой из этого... этого дьявольского места на Темную сторону только как часть тебя самого! Об ином не может быть и речи. Здесь я ничто, но если ты по собственной воле приглашаешь меня в свой разум?..— Да, — согласился Гарри. — Но ты должен будешь выйти из него в любое мгновение — как только я этого пожелаю. И без борьбы, чтобы мне не пришлось применять различные способы, как в прошлый раз.Фаэтор был ошеломлен.— Выйти куда?— В мозг и тело другого человека, какого-нибудь вождя Странников или кого-нибудь вроде того, на Темной стороне.Наконец Фаэтор понял, и его мысли на мертворечи сникли, стали кислыми, как уксус.— Ты неприятный тип, — сообщил он. — И всегда был таким. Помнится, я лежал в земле, у себя в Плоешти, и думал: “Некроскоп может получить все, целый мир! Тибор был головорез, каких мало; Янош, порождение моих чресел, недалеко от него ушел. Гарри — другое дело. Я должен сделать его моим третьим, последним сыном!” Да, таковы были мои мысли, но ты их недостоин.— Почему? — сказал Гарри. — Чем я заслужил подобное оскорбление!— А, тебе интересно, почему я сожалею?! Ты уже должен был стать самым могучим существом всех времен: Главный Вампир! Великий Носитель Чумы! Вамфир! Ведь я, Фаэтор Ференци, пожелал этого! Тебе суждено было многое! А теперь все рухнуло. Неужели быть Вамфиром это ничего не значит? А страсть, а сила, а слава?— А я? — подхватил Гарри. — Настоящий, до подмены?— Новый ты более велик.— Я не против величия. — Гарри покачал головой. — Но меня это не волновало. А теперь нельзя больше терять ни минуты. Ты можешь мне помочь... или нет?— Тогда карты на стол, — сказал Фаэтор. — Ты впустишь меня в свой мозг, переправишь на Темную сторону — которая в конце концов должна стать моим естественным обиталищем, — а потом пересадишь меня в кого-нибудь другого, чтобы я мог обладать им, как тобой. Взамен я расскажу тебе то, что ты желаешь знать: есть ли способ избавиться от твари, растущей внутри тебя. Годится?— И, если способ есть, — Гарри оценивал сделку, — ты объяснишь мне в деталях, чтобы понял даже дурак, как мне стать снова самим собой.— А потом ты вернешься в свой мир и оставишь меня в новом воплощении на Темной стороне?— Именно так.— А если тебя невозможно освободить?Гарри пожал плечами:— Сделка есть сделка. Ты снова, как договорились, станешь могучим на Темной стороне.— Мне кажется, — Фаэтор был настороже, — как бы ни повернулось дело, я останусь в выигрыше. Что это ты так добр ко мне?— Ты же сам сказал, нас связывают братские узы.— Я бы сказал, адские.— Послушай, я не злопамятен, а ведь именно ты сделал меня таким, каков я сейчас. Но я не могу забыть, что в прошлом ты оказал мне пару услуг, не отказал мне в помощи, хотя это, — с горечью продолжал Гарри, — как я потом понял, было в конечном счете выгодно тебе. Я уже немного привык к тебе и лучше тебя понимаю; да, ты ведешь игру по правилам, но по своим правилам, вернее, по правилам Вамфири. Я же не могу избавиться от человеческого сострадания и позволяю своей совести терзать себя. А ты... ты томишься здесь, во времени Мёбиуса. И наконец... ты сам сказал: если и можно излечить меня, то кто, как не ты, знает способ? Это и есть главная причина моего появления здесь. Я пришел, потому что у меня нет выбора.Все это прозвучало очень убедительно.— Ну что ж, ты предлагаешь сделку. Хорошо, — согласился Фаэтор, как и надеялся Гарри. — Теперь впускай меня в свой разум.— Да, но только после того, как ты скажешь мне то, что я хочу узнать.— Можешь ли ты избавиться от вампира в себе?— И не только.— Что еще?— Откуда он взялся. И прежде всего, как он попал в меня?— А ты не догадываешься?— Это те поганки, верно?— Да, — Фаэтор кивнул.— И эти поганки были тобой?— Да. Они появились из моих останков в том месте, где я был сожжен. Моя сукровица, моя суть кишели там, ожидая своего часа. Я велел им прорасти на свет, но лишь тогда, когда узнал, что ты там будешь, чтобы ты заполучил это.— И ты был в них?— Ты прекрасно знаешь, что с их спорами я вошел в тебя. Но ты вычислил меня.— А эти поганки? Они что, одно из звеньев цепочки Вамфири? Часть их полного жизненного цикла?— Я не знаю, — Фаэтор растерялся. — Никто не обучал меня этим таинствам. Старый Белос Феропцис должен был знать и передать это знание моему отцу. Может, так оно и было, но Вальдемар Ференци никогда ничего мне не рассказывал. Я только знаю, что во мне были споры, в моем теле и что я повелел им прорасти, но не спрашивай меня, откуда я это знал. Разве собака знает, как она лает?— И споры — это все, что от тебя осталось?— Да.— Должно быть, это именно те поганки, что растут в вампирских болотах на Темной стороне? Мне кажется логичным, что те болота — источник распространения Вамфири.Фаэтор вздохнул с нетерпением.— Но я же никогда не видел этих болот, хотя надеюсь увидеть, и скоро! А теперь впусти меня.— Могу я преодолеть вампира в себе?— Мы заключили сделку. С какой стати я буду отвечать?— Ты будешь говорить, пока не скажешь всей правды.— Ты останешься со своим вампиром навсегда!Гарри не был сражен; он предполагал, что ответ будет именно такой. Даже когда он только начинал обдумывать саму идею исцеления, его воля слабела, по крайней мере — на какое-то время. Потому что он уже понял, что означает быть Вамфиром. И если его правая рука не желала этого, то левая — наоборот, желала. Темная сторона мужской души всегда оказывалась сильнее. А у женщин? Исцеление леди Карен стало ее гибелью.“Ты останешься со своим вампиром навсегда”, — словно эхо прозвучало в голове некроскопа. “Что ж, пусть будет так!”— Тогда прощай! — сказал Гарри Фаэтору и замедлил полет, оставив изумленного вампира лететь дальше, как и прежде. Разрыв между ними быстро увеличивался, и Фаэтор в отчаянии крикнул:— Как? Но ведь ты сказал...— Я солгал, — отрезал Гарри.— Неужели ты лжец? — Фаэтор не допускал этого. — Но... это совсем на тебя не похоже!— Ты прав, — жестко ответил Гарри, — но это все тварь внутри меня. Это мой вампир. Как и у тебя, Фаэтор, это теперь часть меня.— Подожди! — закричал Фаэтор в последней надежде. — Ты можешь победить его... Это правда... Ты и в самом деле можешь!— И это тоже! — сказал Гарри, выныривая из пространства Мёбиуса. — Лживая суть вампира.А во времени Мёбиуса Фаэтор продолжал лететь, визжа и причитая, но его голос становился все слабее и слабее, словно шепот опадающих листьев, вечно кружащихся на ветрах вечности... * * * Гарри отправился повидать Джаза и Зек Симмонсов на остров Закинтос, в Ионическом море. Их вилла на северном побережье, в Порто-Зоро, была укрыта деревьями от взоров отдыхающих и выходила фасадом на море.Было 8 часов вечера, когда Гарри материализовался прямо возле дома; он выяснил ситуацию — Зек была дома одна, а Джаз не станет возражать, если его жена поговорит с ним. Сначала Гарри попытался наладить с ней телепатический контакт; она нисколько не была напугана и словно ждала этой встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65