– И обо мне знает? – Губы его подергивались, он не отводил от Мерседес тяжелого пристального взгляда.
– Да, – прошептала она. – Но я ему ничего не говорила… Он сам как-то узнал. А сейчас он хочет поговорить со мной.
– А что ты сказала сеньоре Ракель сегодня утром, когда она была в больнице? – подозрительно спросил, он.
– Меня там не было. Она говорила с моим братом… Но мой брат никогда вас не видел, – поторопилась добавить она, увидев угрожающий прищур его глаз.
– Слушай меня внимательно! Слушай! – Максимилиано схватил ее за горло. – Ты можешь говорить обо мне все, что угодно, но ни в коем случае не описывать меня. Поняла? Если он спросит, ты скажешь, что Роберто Агирре тощий, маленький… – выдумывай, что хочешь. Но не вздумай описывать меня и упоминать твою подругу Хулиу.
– А если меня спросят, как я с ним познакомилась? Что мне говорить?
– Не знаю! Скажи, что вы познакомились в баре, и ты рассказала ему о своем брате. А все остальное он придумал сам. Но если ты так не сделаешь, – Максимилиано сжал руки у нее на горле, – операция твоему брату не поможет. Потому что я снова переломаю ему ноги. Ясно тебе?
Он еще раз сильно встряхнул ее за плечи и скрылся в густой зелени.
Клаудио с удивлением посмотрел на Макса, который пробежал мимо, чуть не сбив его с ног. И удивился еще больше, встретив через несколько шагов испуганную молодую женщину, притаившуюся в кустах. Вскоре он увидел, как эта женщина, в сопровождении Чучо, прошла в кабинет Антонио. «Что бы все это значило?» Кладио понимал, что после разговора с Родриго он уже не может оставаться сторонним наблюдателем событий, развивающихся в доме его шурина. Вот почему, когда Чучо вышел из кабинета Ломбардо, он остановил его вопросом: что за женщина сейчас у Антонио? Чучо, расстроенный донельзя, был не расположен к беседе. Но две вещи Клаудио все-таки выяснил: эта женщина – сестра сбитого Мартой парня, и зовут ее Мерседес Фернандес.
Разговор с Чучо только подогрел интерес Клаудио и, заметив в гостиной печальную Викторию, он подсел к ней со словами утешения:
– Не переживай, думаю теперь, когда Ракель уехала, Макс вернется сюда.
– Не уверена, – коротко ответила она.
– А из-за чего поссорились Антонио и Ракель? Из-за Макса?
– Нет, просто тот парень, что в больнице, обманул нас. Он не тот человек, которого сбила Марта.
– Как это? – удивился Клаудио. – Значит они солгали? И Марта никого не сбивала?
– Сбивала, но другого человека, а не этого парня. Я думаю, они солгали из корыстных побуждений, – не задумываясь сказала Виктория.
– А при чем тут Ракель? – опять удивился Клаудио.
– Она и ее отец все знали, но ничего нам не сказали, якобы потому, что не хотели причинять зла этим людям.
– И ради каких-то обманщиков они допустили, чтобы Марта попала в тюрьму? Невероятно!
Нет, разговор с Викторией не развеял его сомнений. «Темная история, – думал он. – Взять хотя бы то, что Макс и эта женщина, Мерседес Фернандес, как назвал ее Чучо, без сомнения, знакомы друг с другом. И чем, интересно, она была так напугана?»
Если Клаудио, втянутый волею Родриго в загадочные события, происходящие в доме, только начинал задумываться над ними, то Антонио, несмотря на усталость и принятое решение о разводе, не прекращал анализировать любой факт, поступок. Беспрестанно возвращаясь мыслями к случившемуся, он отказывался видеть хоть какую-нибудь логику в поведении Ракель. Он думал:
«Я застал Макса в номере Ракель. Значит, как только она уехала отсюда, они снова стали встречаться. Хотя, с другой стороны, если бы они были в сговоре, зачем ей было звонить сюда и узнавать номер его телефона? Она говорит, что ненавидит Макса, что он вынуждал ее любыми способами скрывать от меня правду, – но, уйдя от меня, ищет с ним встречи? Макс утверждает, что ненавидит ее и идет на свидание с ней?.. Но я, в любом случае, круглый дурак. Мне давно следовало бы отправить их в тюрьму, не думая ни о скандале, ни о семье – ни о чем».
Его раздумья прервал стук в дверь. На пороге стоял Чучо, за ним – Мерседес.
Антонио отпустил Чучо и указал Мерседес на стул. Сам сел напротив и, помедлив, спросил:
– Когда Ракель и ее отец узнали обо всем? – Он говорил сдержанно, спокойно, понимая, если дать волю гневу, вряд ли эта перепуганная женщина захочет ему что-нибудь рассказать.
– В тот день, когда вы встретили нас с Чучо на улице и привезли сюда. Дон Даниэль, как только меня увидел, сразу понял, что это был обман, потому что он знал о болезни моего брата до того, как случилось несчастье с сеньоритой. – Чучо рассказал ему о нас.
– Значит, Ракель и ее отец тут ни при чем?
– Конечно… К тому же больше всех пострадала сестра сеньоры, которая из-за нас попала в тюрьму. Послушайте, сеньор, клянусь вам, если бы мы представляли… – Губы Мерседес задрожали.
– Как узнал Роберто Агирре о случившемся с Мартой?
– Не знаю, сеньор.
– А как ты с ним познакомилась? Мерседес пожала плечами, отвела глаза.
– В одном баре. Мы разговорились, я ему рассказала, что моего брата сбил грузовик. И он мне сказал, чтобы я сделала это… Вернее, попросил… Но он сказал, что никто не пострадает. Что тот человек, на которого мы скажем, будто бы он сбил моего брата, не попадет в тюрьму, потому что это был несчастный случай. Клянусь вам, Габриэль не хотел говорить, но я его заставила… Ах, сеньор, как он страдал – не мог пошевелить ни рукой, ни ногою… А операцию ему делать не хотели… Из-за денег…
– Этот Агирре оставил тебе адрес или телефон? – Нет, сеньор.
– У тебя есть подруга по имени Хулиа, так? – продолжал расспрашивать Антонио.
– Да, да, сеньор. Но она ничего не знает, – поторопилась заверить его Мерседес.
– Ты врешь, – сказала Антонио. – Хулиа звонила Агирре и требовала денег.
– Значит, Хулиа знает его телефон? – удивилась Мерседес. – Ладно… – Она махнула рукой. – Просто не хочу, чтобы она тоже попала в тюрьму. Поэтому я вам так и сказала. Вы ведь отправите нас в тюрьму? Да?
Антонио, не ответив, пристально посмотрел на нее.
– Зачем к тебе приходила Ракель?
– Сеньора хотела узнать то же, что и вы: где найти этого Роберто Агирре.
– Зачем?
– Не знаю, сеньор. Послушайте, я заплачу за больницу, но не ходите в полицию, подождите, пока мой брат хоть немного поправится. – Мерседес умоляюще взглянула на Антонио.
…Чучо, которого Антонио тут же вызвал в кабинет, мало что добавил к рассказу Мерседес.
Нервно поглаживая стоящее на столе мраморное изваяние и растерянно глядя на Антонио своими круглыми живыми глазами, он взволнованно и сумбурно отвечал на вопросы хозяина. Да, Мерседес очень хорошая девушка, а в «Ла-Игере» работала всего несколько дней: нужны были деньги на лекарства Габриэлю. Этот тип, Агирре, обманул ее, сказав, что все будет в порядке, он просто хочет попугать кого-то… А сеньора Ракель не собиралась скрывать правду, она как только узнала об этом, сразу бросилась звонить вам, сеньор.
Антонио не выдержал и перебил страстные речи Чучо:
– Ты уверен, что она ничего не знала о Роберто Агирре? – спросил Антонио.
– Конечно! Потому что дон Даниэль не сказал ей об этом, – боялся, что сеньора Ракель тогда бы непременно выдала Мерседес полиции, и никто не пожалел бы ни ее, ни брата…
…Перед тем, как отправиться с Максом в ресторан, куда позже дон Даниэль должен был привести Мерседес, Ракель снова стало плохо: у нее закружилась голова, похолодели руки. И вместо ресторана она оказалась в постели. Расстроенные сестра и отец стояли рядом. Короткий стук в дверь заставил их вздрогнуть, они не успели ответить, как в комнату вошел Макс. Тревожно посмотрев на бледную Ракель и услышав, что днем она уже падала в обморок, Макс немедленно отправил Марту за врачом.
– Просто она не ела весь день, и вчера тоже, – горестно сказал дон Даниэль. – И еще эта ужасная гостиница!..
– Макс, пожалуйста, уйди, – и, повернувшись к отцу, Ракель попросила. – Папа, скажи ему, чтоб ушел…
В дверь постучали. Максимилиано подошел к двери, открыл ее и – застыл в изумлении. На пороге стояла Мерседес.
– Я пришла к сеньоре Ракель, – сказала она после некоторого замешательства.
– Мерседес, проходи, – Ракель выразительно посмотрела на гостью. Но та, словно загипнотизированная, не сводила глаз с Макса. Тот пропустил ее и сел возле двери.
– Это сеньор Альбенис, – представила его Ракель, снова и снова ища в лице Мерседес, в ее движении какой-либо знак.
– Очень приятно, – ответила девушка и замолчала. Было видно, что она сильно нервничает.
– Макс, иди, пожалуйста. Уходи, – тихо попросила Ракель.
Максимилиано встал, бросил долгий взгляд на Мерседес, и, не произнеся ни слова, вышел.
– Это он? – с надеждой в голосе спросила Ракель.
– Нет, сеньора, я никогда его раньше не видела, – ответила Мерседес и опустила голову.
Доктор, которого вызвала Марта, сказал, что Ракель беременна, что здоровье ее очень расстроено и ей необходимо хорошо питаться.
Марта вместе с Максимилиано поджидала доктора внизу, У конторки портье. Услышав новость, она в первую минуту не знала – радоваться ей или огорчаться. Но, подумав, решила, что это, пожалуй, к лучшему: теперь они смогут вернуться в дом Ломбардо.
Однако Ракель сразу разрушила ее мечты: она решила не говорить Антонио о ребенке – он оскорбил ее своим недоверием, она не хочет его видеть и собирается вернуться в Гвадалахару.
– На какие деньги? – удивилась Марта. – И где ты собираешься там жить? Скорее всего, наши пожитки уже давно выброшены на улицу. Почему бы нам не остаться здесь?
– В Акапулько? – удивилась Ракель.
– Да. Мы можем снять здесь небольшой домик и найти работу.
– Ты думаешь, будет легко найти работу? В Гвадалахаре, по крайней мере, есть к кому обратиться. И, надеюсь, сеньор Гонсалес возьмет меня обратно в магазин.
Марта была упряма.
– Здесь нас знают еще лучше… Я свояченица, ты бывшая жена, а папа – тесть Антонио Ломбарде Вот увидишь, просто из любопытства нам сразу предложат работу.
– Пользоваться чужим именем? – возмутилась Ракель. – Потакать болезненному любопытству других? Нет, Марта, я не хочу!
– Эгоистка! – вскипела Марта. – Ты ничего не хочешь сделать ради нас. Ты только и думаешь о своей уязвленной гордости. А тебя не волнует, что будет с этим несчастным ребенком, которого ты ждешь? Из самолюбия ты готова обречь его на нищенское существование…
Кипя от возмущения, Марта вышла из номера, громко хлопнув дверью.
Вконец расстроенная Ракель опять прилегла на кровать. Горькие мысли одолевали ее. «А может, Марта в чем-то права? Конечно, проще всего взять билеты на самолет, деньги, которые предлагал Антонио, и уехать. Но тогда бы он только укрепился в ужасном мнении обо мне, – думала Ракель. Он ведь считает, что я знала об обмане, который задумал Макс, что мы спланировали это вместе, ради денег. И если я хоть что-нибудь от него приму, он так и будет думать. В конце концов, я обязательно выясню всю правду и выскажу ее в лицо всем этим людям. И пусть они тогда извиняются». Но как же ей сейчас было плохо. Как плохо…
А тут еще Макс принес поднос с едой и, дождавшись, пока она все съела, снова заговорил о своей любви.
– Не надо об этом, Макс, – попросила Ракель. – Спасибо, что послал за врачом, что принес мне поесть, но больше я от тебя ничего не хочу.
«Очередная пощечина, – Макс внутренне вздрогнул. – Ну, ничего, сейчас я сделаю тебе больно». И не глядя на Ракель, спросил: «Знаешь, что Роберто Агирре нанял сам Антонио?»
– Что? – удивилась она.
– Да, он нанял этого Агирре, чтобы найти повод отделаться от тебя. А потом, когда узнал, что Марта сбила человека, попросил его подыскать кого-нибудь, кто мог бы сыграть роль жертвы несчастного случая, чтобы упечь в тюрьму твою сестру и скомпрометировать всех нас.
– И этот Агирре нашел Мерседес?
– Да, через одну ее подругу, по имени Хулиа.
– Мерседес говорила мне об этом, но ты-то как узнал?
– Я стал выяснять. Это Хулиа сказала мне, что Роберто Агирре все ей рассказал.
– То, что Антонио его нанял? Но зачем? – не верила Ракель. – Он мог бы просто выгнать меня и все.
Максимилиано встал, подсел ближе к Ракель. Сначала он не преминул сказать все, что думает об Антонио, потом доверительно признался, что догадывался о готовящейся аварии самолета, но, зная, что сам Антонио, – негодяй и подлец, не останавливается ни перед чем, – он считал, что в борьбе с ним все средства хороши.
Ракель пришла в ужас от услышанного и лишь смогла вымолвить одно спасительное слово: «Не верю!»
Макс садистски улыбнулся.
– Не веришь мне, спроси у Хулии. У нее есть одно доказательство.
– Доказательство?
– Да, чек, который передал ей Агирре. На нем подпись Антонио.
– А Мерседес знает об этом? – спросила Ракель.
– Нет, только Хулиа, – коротко ответил Максимилиано и продолжал: – Ракель, Ракель, любимая, я знаю, что причинил тебе много горя, но Антонио ничем не лучше меня… В том, что касается моих чувств к тебе, я никогда тебя не обманывал. И ты это отлично знаешь.
– Нет, нет, нет… – зарыдала Ракель. Максимилиано посмотрел на нее, вздохнул и молча вышел из номера.
Глава 39
Пабло тщетно пытался найти хоть какое-то объяснение тому, что происходило вокруг Антонио Ломбарде. В Игуалу он съездил напрасно – имя владельца машины, сбившей Габриэля, выяснить не удалось. По-прежнему ничего не известно о личности Роберто Агирре. Оба раза, когда сеньора Ракель назначала ему встречу, этот тип не являлся. Но зато там всегда оказывался смазливый молодой парень, по кличке Кот, который когда-то обокрал Чучо.
В последний раз Кот крутился рядом на машине, словно поджидая кого-то. До последнего времени, как удалось выяснить Пабло, он работал в этом притоне «Ла-Игере», но потом куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Пабло, по распоряжению Антонио, нанял детектива и поставил его у дома, где жил Кот – благо соседка дала его подробное описание. Вот, пожалуй, и все, если не считать того, что в «Ла-Игере» работала и эта девушка, Мерседес, – совпадение, наводящее на размышление.
Пабло так устал от всех раздумий, что, изменив привычке, поделился своими мыслями с сестрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60