https://wodolei.ru/catalog/accessories/dlya-vannoj-i-tualeta/
(Ну, это – смотря что понимать под словом «жила». «Рабинович здесь проживает?» – «Нет». – «А разве Вы – не Рабинович?» – «А разве это – жизнь?»)
О, если у вас возник такой сугубо отвлечённый вопрос («жизнь – не жизнь»), значит вы попросту недооцениваете женскую целеустремлённость. Которая, найди она более достойное применение (чем поимка и порабощение очередного идиота-самца), давно бы уже дала человечеству возможность открыть лекарство от рака, секрет вечного двигателя, вечной молодости, вечного счастья – и, реализуя свою, заложенную природой, мощную территориальную экспансию, – даже обнаружить симпатичную, богатую кислородом планету где-нибудь недалеко от Земли. (Возможно, опять же, – для насаждения там кухонь и спаленок, но это уже другой вопрос.)
Вот один из впечатляющих примеров вышесказанного – примеров, свидетельницей которого (о господи! снова – свидетельницей!) мне непосчастливилось быть. Петербургский актёр по имени Иван Григорьевич Барсуковский – и гримёрша-лимитчица Люда. Какая-то ерунда по закулисной пьянке: он шёл в нужник, уже расстегнул ширинку, а тут спотыкается об неё, о гримёршу, – и вот падение (во всех смыслах), залёт, вот тебе деньги на аборт, нет, буду рожать; рожаю. Следующий номер программы: что будем писать в графе «отец ребёнка»? Ну, тут уж наш актёр, обременённый (осчастливленный) третьей семьёй, диабетом, тромбофлебитом и всяческими званиями, встаёт на дыбы – а вокруг себя, вставшего на дыбы, проворно закрепляет в земляном грунте архаические фортификационные сооружения в виде противотанковых надолбов.
Наивный! В науке побеждать, как говорил Суворов, только зацикленный дурак артачится на лобовой атаке.
В зоологической бойне между мужчиной и женщиной (по утверждению Антиопы, Пентесилеи и Фалестры) – так же, как, в целом, в зоологической бойне между «я» и «они» (по утверждению Сенеки, Шопенгауэра и Сартра), побеждает тот, кто имеет лучшую сноровку в обходных манёврах.
Короче говоря, примерно через полгода гримёрша Люда поднесла к близоруким, поражённым вдобавок глаукомой, очам Ивана Григорьевича Барсуковского два документа. Одним был её паспорт, где, на страничке о заключении-расторжении брака, её законным супругом значился не кто иной, как Иван Григорьевич Барсуковский; другим документом было свидетельство о рождении сына, имя которому оказалось Григорий Иванович Барсуковский, а отцом его, как прочёл с нарастающим ужасом Иван Григорьевич Барсуковский, был записан не кто иной, как Иван Григорьевич Барсуковский.
Скромно потупив утяжелённые тушью глаза, Люда объясняла (за рюмкой портвейна, подругам), что в пятимиллионном городе Питере – культурном, промышленном и военно-стратегическом центре, а также колыбели трёх революций, – она вот, как видите, смогла найти человека именно с такими данными (прямо-таки, отметим себе мы, в традициях петербургского двойничества) – то есть существо мужского пола, которое, кроме того, находилось в юридически приемлемой для брачных уз возрастной группе. (Злые языки, правда, скорректировали эту легенду сплетнями о самой банальной взятке в паспортном столе, но красота воплощённого замысла, на мой взгляд, нимало не пострадала от этих легенд о муках творческого процесса.)
10
Экспансионистская операция под названием «Вселение Раи к Ааду» (кодовое название: «Вторжение») осуществлялась следующим образом. После заполучения документа о заключении брака Рая немедленно показала имеющуюся в нём запись святому отцу. Узрев штамп-стигмат, святой отец вынес приговор: он не имеет более права держать в стенах вверенной ему кирхи полноценную половину полноценного автохтона. Таким образом, состоялось изгнание Раи из лона одной, отдельно взятой церкви. Рая оказалась как бы на улице.
Драма бездомности в данном случае была, прямо скажем, сильно раздута. Пастор, конечно, Раю не выгнал, он только имитировал изгнание из рая – и он, к его чести, ещё долго не отторгал бы Раю от неоскудевающих сосцов церкви, ведь это невестка именно его, пастора, подкупленная-ублажённая райскими улыбочками, исходившими от целеустремлённой беженки, познакомила её со своим дальним родичем, «хорошим человеком». И в том случае, если бы Рая собственноручно не подбивала бы пастора срочно лишить себя крова (а дождалась бы вида на жительство, затем нашла бы работу и сняла бы себе независимое жильё), пастор, конечно, потерпел бы Раино присутствие ровно столько, сколько это нужно было бы самой Рае.
Но Рае нужно было совсем другое. И пастор, рудиментарным житейским чувством, вполне догадывался, что именно. Будучи на стороне Раи (её рахат-лукумные улыбки не просто сулили, но воплощали райское наслаждение – совсем как шоколадка «Баунти», то есть делали это куда предметней и убедительней, чем могла бы сделать проповедь самого же святого отца), пастор одной рукой как бы выселил её на улицу, а другой немедленно призвал к себе свою невестку – с тем расчётом, чтобы та взялась Ааду названивать – и его, Аада, увещевать.
Пастор вкупе со своим святым семейством уже был проинформирован, что данный брак Аад считает фиктивным и что именно фиктивность являлась базисным условием брачевания, но, видимо, святое семейство сочло: а чем чёрт не шутит? Тьфу, сатана, изыди, грех, грех – имелось в виду: чем только не одаривает нас всемогущий Господь?
Невестка пастора взялась внушать Ааду, что всё это – сугубо временно, временно, временно – и, в целом, смысл этого внушения не сильно расходился с проповедями святых отцов, где безустанно подчёркивалось, что и сама наша leven-лихоманка, со всеми её топотами-хлопотами, притопами-прихлопами и даже развесёлой присядкой – явление принципиально временное. Ну, скажем, как корь. Немножечко полечиться. Но, главным образом, перетерпеть.
И Аад, несмотря на свой природный и профессиональный скепсис (по образованию он был философом), как-то совсем по-детски попался. То есть пустил троянского коня (великоросского происхождения, малоросской дрессуры) непосредственно к себе в дом-крепость.
Остальное было делом техники.
11
Эта часть, которую мы целомудренно именуем «техникой», сработала, правду сказать, тоже не сразу. Ну, сразу-то – только что бывает? Вот именно. А тут речь о сакральном единении Иня с Янем, на чём и зиждется мир по опечатке Господа Бога.
Для начала Рая проспала целый год в кухне Аада на надувном матрасе для водных развлечений. Уже в середине ночи матрас, как правило, сдувался, сдавался – и превращался в плоскую прорезиненную тряпку. Но, благодаря этой тряпке, Рая спала не на голом полу.
Узнала я об этих интимных подробностях Раиного постоя – от неё же по телефону. Но и в вопросе эксплуатации телефона образовался своеобычный нюанс.
Аад запретил Рае отзываться на телефонные звонки. Ясное дело: эта приблудная подселенка с легитимными документами фиктивной жены не должна была отпугивать и без того недружные ряды Аадовых поклонниц. (Таких дур было немало: Аад был смазлив – капризно-слащавой красотой оранжерейного нарцисса. Не будучи набобом, умеренным бабником он всё-таки был.) Тем более Рая не имела никакого права дать повод его главной пассии – трёхкратной мамочке из сопредельной страны – засомневаться в верности Аада.
Таким образом, когда я звонила Рае, процедура протекала следующим образом. Сначала раздавались 10 (десять) гудков, затем – словно кто-то спускал курок револьвера – слышался сухой щелчок, и вот тогда аппарат, скрипучим, врождённо-старческим голосом Аада (который как нельзя лучше соответствовал этой адской машинке), сообщал, что, да, дескать, говорит телефонный автоответчик Аада ван дер Браака. Затем звучала партита Баха, под которую Аад назидательно мелодекламировал какой-то стишок, – и только после этого раздавался освободительный писк-сигнал записывающего устройства. Тогда наступала моя очередь заявить о себе. И я принималась во всю глотку орать: «Рая!! Рая!! Рая, это я!! Возьмите, пожалуйста, трубку!!!»
Поскольку орал не кто иной, как я, то есть женщина, которая уже не могла охладеть к Ааду больше того, чем была охлаждена изначально, да к тому же одна из свидетельниц, которых в мыслях он убирал (убивал) многократно, а в реальности – вот поди ж ты попробуй, – телефонную трубку Рае взять позволялось. (Такую категорию звонков Аад, конечно, предусмотрел.)
Но в пределах досягаемости Рая была далеко не всегда, поскольку активно моталась по чужим квартирам с целью драить унитазы, раковины, ванны и ванные, полы, окна, кухонные плиты, а также: пылесосить полы – ковры – лестницы, а также: ухаживать за растениями и домашними животными, а главное: выслушивать ужасающие в своём занудстве медико-фармакологические саги пенсионеров.
Но – ничего не поделать. Сладкая-пресладкая карамельная улыбочка Раи, которая лучезарилась на её физиономии незакатно, то есть застыла, словно приклеенная, отверзала уста даже обезъязычевшим паралитикам.
12
Примерно через год Аад повысил Раю в ранге. Причин этого факта я не знаю, но суть его состояла в том, что Рае было уже позволено брать телефонную трубку в случае любых звонков. Такое частичное восстановление в правах после полного в них поражения можно объяснить спорадическим обострением великодушия у того, кто был попросту взят измором, – почему нет?
Хотя не исключаю, что Рая, по совету наиболее продвинутых жён Клуба, на досуге нет-нет – да и зашёптывала куриное яйцо (семьсот семьдесят семь заклинаний ежедневно, в течение семи дней); крестообразно мазала его своей менструальной кровью третьего дня; посыпала пеплом срамных (лобковых) волос Аада, снова зашёптывала (см. выше); затем мочилась на него утренней мочой, орошала утренней же росой; затем, под первой звездой, натирала его голодной своей слюной, а также седьмой по счёту левосторонней слезой, – и, наконец, в пятницу, с вечерней зарёй, закапывала яйцо на кладбище, в семидесяти шагах на запад от крайней детской могилки.
В любом случае – прорыв произошёл немалый, согласитесь.
А вскоре я узнала (от неё же, по телефону), что восстановление в правах пошло даже шире, чем мне сообщалось первоначально.
Оказывается, Рая уже спала с Аадом. Ненавижу этот глагол в его переносном значении – звучит, на мой взгляд, ещё мерзопакостней, чем фраза «она в интересном положении», или «она облегчила свой нос», – но упомянутый глагол стоит здесь в своём наипервейшем значении: она именно что спала. По крайней мере, пыталась уснуть. Ещё конкретней: если Рая и пребывала в объятиях, то исключительно Морфея.
Бог весть, почему Аад позволил ей взойти на его королевское ложе. Возможно, Рая плодотворно поскулила, что на полу может застудить себе почки, придатки, гайморовы пазухи, межрёберные нервы – ну и так далее – или подобного рода медицинские прецеденты уже имели у неё место. (А платить по страховке – Ааду.)
Не исключаю также, что Аад как истинный философ, то есть индивид, довольно ленивый в области бытовых действий, не был чужд квиетизма, а потому, что называется, и пошёл в Каноссу: в конце концов, преследуемая целой сворой инстинктов осатаневшая женщина может атаковать спящего, беззащитного обладателя тестикул и с положения «лёжа на полу» (и это, согласитесь, не самый сложный для неё случай), – но если она будет лежать рядом (как неуклюже обманывал себя Аад), притяжение запретного плода значительно для неё ослабнет – не может, чёрт возьми, не ослабнуть – за счёт регулярной обыденности всех составляющих (пижама, чистка зубов, спуск воды в туалете, позёвывание, почёсывание), входящих в узкофункциональный акт безбурного, бесполого отхода к супружескому сну.
Действительно: с переменой Раиной дислокации для неё, Раи, многое осложнилось.
Теперь, когда расстояние между противостоящими сторонами сократилось до минимума, возможность обходных маневров у Раи исчезла. Ей следовало резко сменить тактику. Поэтому, помимо фронтальной (штыковой, артиллерийской, танковой) атаки, Рая неоднократно применяла к противнику длительную пытку лишением сна (в виде «задушевных ночных разговоров», подпираемых целым рядом красочных примеров из Всемирной истории, напечатанной в отрывном календаре: Тристан и Изольда, Лейла и Меджун – ну, и ещё пара-тройка классических пар – вроде таких, как, скажем, Николай Рыбников – Алла Ларионова.
Выпускала Раиса и своих боевых слонов. Природа щедро оснастила её большой белой грудью, царственными ляжками – и обильными, пышными, сокрушающими мужской разум ягодицами.
Однако занявший твёрдую оборонительную позицию Аад – в случае тривиальных женских вожделений – оказался не таким безнадёжным ослом, каким он ярко проявил себя в филантропическом проекте интеграции «новой подданной королевы». А потому он, Аад, сразу же вломил Рае в лоб, что: 1. физически она ему не нравится, 2. романтически не вдохновляет, 3. эротически не возбуждает, 4. сексуально не интересует вообще, 5. а на предмет рождения детей – просто отпугивает. После чего он закамуфлировал органы зрения веками – и поглубже забрался в свой уютный, сооружённый из подушек и одеяла, индивидуальный бункер.
13
Все эти пункты, один за другим, Рая изложила мне в своём вое по телефону (обозначим таким образом эту разновидность устного народного жанра), чем полностью парализовала мою двигательную, а также мозговую активность.
Тогда она, с тем же воем (вот это были единственные минуты, когда карамель розовогубой улыбки всё же сходила с её лица), Рая приспособилась звонить в Киев – настоящей женщине, ушлой (хотя и подувядшей) красавице, мужней жене с пугающим стажем супружеской жизни («Столько не живут», – как шутила она сама последние лет десять), опытной хозяйке, а именно: своей кровной родительнице.
Мамаша Раисы оказалась нервами куда как покрепче меня, что нетрудно. Она тут же озвучила новые пункты науки побеждать: а за руками ты ухаживаешь?! Не думай, что руки – это второстепенная часть!! Это как раз первостепенная, да!! У женщины должны быть красивые руки! Питательный крем на них ложишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
О, если у вас возник такой сугубо отвлечённый вопрос («жизнь – не жизнь»), значит вы попросту недооцениваете женскую целеустремлённость. Которая, найди она более достойное применение (чем поимка и порабощение очередного идиота-самца), давно бы уже дала человечеству возможность открыть лекарство от рака, секрет вечного двигателя, вечной молодости, вечного счастья – и, реализуя свою, заложенную природой, мощную территориальную экспансию, – даже обнаружить симпатичную, богатую кислородом планету где-нибудь недалеко от Земли. (Возможно, опять же, – для насаждения там кухонь и спаленок, но это уже другой вопрос.)
Вот один из впечатляющих примеров вышесказанного – примеров, свидетельницей которого (о господи! снова – свидетельницей!) мне непосчастливилось быть. Петербургский актёр по имени Иван Григорьевич Барсуковский – и гримёрша-лимитчица Люда. Какая-то ерунда по закулисной пьянке: он шёл в нужник, уже расстегнул ширинку, а тут спотыкается об неё, о гримёршу, – и вот падение (во всех смыслах), залёт, вот тебе деньги на аборт, нет, буду рожать; рожаю. Следующий номер программы: что будем писать в графе «отец ребёнка»? Ну, тут уж наш актёр, обременённый (осчастливленный) третьей семьёй, диабетом, тромбофлебитом и всяческими званиями, встаёт на дыбы – а вокруг себя, вставшего на дыбы, проворно закрепляет в земляном грунте архаические фортификационные сооружения в виде противотанковых надолбов.
Наивный! В науке побеждать, как говорил Суворов, только зацикленный дурак артачится на лобовой атаке.
В зоологической бойне между мужчиной и женщиной (по утверждению Антиопы, Пентесилеи и Фалестры) – так же, как, в целом, в зоологической бойне между «я» и «они» (по утверждению Сенеки, Шопенгауэра и Сартра), побеждает тот, кто имеет лучшую сноровку в обходных манёврах.
Короче говоря, примерно через полгода гримёрша Люда поднесла к близоруким, поражённым вдобавок глаукомой, очам Ивана Григорьевича Барсуковского два документа. Одним был её паспорт, где, на страничке о заключении-расторжении брака, её законным супругом значился не кто иной, как Иван Григорьевич Барсуковский; другим документом было свидетельство о рождении сына, имя которому оказалось Григорий Иванович Барсуковский, а отцом его, как прочёл с нарастающим ужасом Иван Григорьевич Барсуковский, был записан не кто иной, как Иван Григорьевич Барсуковский.
Скромно потупив утяжелённые тушью глаза, Люда объясняла (за рюмкой портвейна, подругам), что в пятимиллионном городе Питере – культурном, промышленном и военно-стратегическом центре, а также колыбели трёх революций, – она вот, как видите, смогла найти человека именно с такими данными (прямо-таки, отметим себе мы, в традициях петербургского двойничества) – то есть существо мужского пола, которое, кроме того, находилось в юридически приемлемой для брачных уз возрастной группе. (Злые языки, правда, скорректировали эту легенду сплетнями о самой банальной взятке в паспортном столе, но красота воплощённого замысла, на мой взгляд, нимало не пострадала от этих легенд о муках творческого процесса.)
10
Экспансионистская операция под названием «Вселение Раи к Ааду» (кодовое название: «Вторжение») осуществлялась следующим образом. После заполучения документа о заключении брака Рая немедленно показала имеющуюся в нём запись святому отцу. Узрев штамп-стигмат, святой отец вынес приговор: он не имеет более права держать в стенах вверенной ему кирхи полноценную половину полноценного автохтона. Таким образом, состоялось изгнание Раи из лона одной, отдельно взятой церкви. Рая оказалась как бы на улице.
Драма бездомности в данном случае была, прямо скажем, сильно раздута. Пастор, конечно, Раю не выгнал, он только имитировал изгнание из рая – и он, к его чести, ещё долго не отторгал бы Раю от неоскудевающих сосцов церкви, ведь это невестка именно его, пастора, подкупленная-ублажённая райскими улыбочками, исходившими от целеустремлённой беженки, познакомила её со своим дальним родичем, «хорошим человеком». И в том случае, если бы Рая собственноручно не подбивала бы пастора срочно лишить себя крова (а дождалась бы вида на жительство, затем нашла бы работу и сняла бы себе независимое жильё), пастор, конечно, потерпел бы Раино присутствие ровно столько, сколько это нужно было бы самой Рае.
Но Рае нужно было совсем другое. И пастор, рудиментарным житейским чувством, вполне догадывался, что именно. Будучи на стороне Раи (её рахат-лукумные улыбки не просто сулили, но воплощали райское наслаждение – совсем как шоколадка «Баунти», то есть делали это куда предметней и убедительней, чем могла бы сделать проповедь самого же святого отца), пастор одной рукой как бы выселил её на улицу, а другой немедленно призвал к себе свою невестку – с тем расчётом, чтобы та взялась Ааду названивать – и его, Аада, увещевать.
Пастор вкупе со своим святым семейством уже был проинформирован, что данный брак Аад считает фиктивным и что именно фиктивность являлась базисным условием брачевания, но, видимо, святое семейство сочло: а чем чёрт не шутит? Тьфу, сатана, изыди, грех, грех – имелось в виду: чем только не одаривает нас всемогущий Господь?
Невестка пастора взялась внушать Ааду, что всё это – сугубо временно, временно, временно – и, в целом, смысл этого внушения не сильно расходился с проповедями святых отцов, где безустанно подчёркивалось, что и сама наша leven-лихоманка, со всеми её топотами-хлопотами, притопами-прихлопами и даже развесёлой присядкой – явление принципиально временное. Ну, скажем, как корь. Немножечко полечиться. Но, главным образом, перетерпеть.
И Аад, несмотря на свой природный и профессиональный скепсис (по образованию он был философом), как-то совсем по-детски попался. То есть пустил троянского коня (великоросского происхождения, малоросской дрессуры) непосредственно к себе в дом-крепость.
Остальное было делом техники.
11
Эта часть, которую мы целомудренно именуем «техникой», сработала, правду сказать, тоже не сразу. Ну, сразу-то – только что бывает? Вот именно. А тут речь о сакральном единении Иня с Янем, на чём и зиждется мир по опечатке Господа Бога.
Для начала Рая проспала целый год в кухне Аада на надувном матрасе для водных развлечений. Уже в середине ночи матрас, как правило, сдувался, сдавался – и превращался в плоскую прорезиненную тряпку. Но, благодаря этой тряпке, Рая спала не на голом полу.
Узнала я об этих интимных подробностях Раиного постоя – от неё же по телефону. Но и в вопросе эксплуатации телефона образовался своеобычный нюанс.
Аад запретил Рае отзываться на телефонные звонки. Ясное дело: эта приблудная подселенка с легитимными документами фиктивной жены не должна была отпугивать и без того недружные ряды Аадовых поклонниц. (Таких дур было немало: Аад был смазлив – капризно-слащавой красотой оранжерейного нарцисса. Не будучи набобом, умеренным бабником он всё-таки был.) Тем более Рая не имела никакого права дать повод его главной пассии – трёхкратной мамочке из сопредельной страны – засомневаться в верности Аада.
Таким образом, когда я звонила Рае, процедура протекала следующим образом. Сначала раздавались 10 (десять) гудков, затем – словно кто-то спускал курок револьвера – слышался сухой щелчок, и вот тогда аппарат, скрипучим, врождённо-старческим голосом Аада (который как нельзя лучше соответствовал этой адской машинке), сообщал, что, да, дескать, говорит телефонный автоответчик Аада ван дер Браака. Затем звучала партита Баха, под которую Аад назидательно мелодекламировал какой-то стишок, – и только после этого раздавался освободительный писк-сигнал записывающего устройства. Тогда наступала моя очередь заявить о себе. И я принималась во всю глотку орать: «Рая!! Рая!! Рая, это я!! Возьмите, пожалуйста, трубку!!!»
Поскольку орал не кто иной, как я, то есть женщина, которая уже не могла охладеть к Ааду больше того, чем была охлаждена изначально, да к тому же одна из свидетельниц, которых в мыслях он убирал (убивал) многократно, а в реальности – вот поди ж ты попробуй, – телефонную трубку Рае взять позволялось. (Такую категорию звонков Аад, конечно, предусмотрел.)
Но в пределах досягаемости Рая была далеко не всегда, поскольку активно моталась по чужим квартирам с целью драить унитазы, раковины, ванны и ванные, полы, окна, кухонные плиты, а также: пылесосить полы – ковры – лестницы, а также: ухаживать за растениями и домашними животными, а главное: выслушивать ужасающие в своём занудстве медико-фармакологические саги пенсионеров.
Но – ничего не поделать. Сладкая-пресладкая карамельная улыбочка Раи, которая лучезарилась на её физиономии незакатно, то есть застыла, словно приклеенная, отверзала уста даже обезъязычевшим паралитикам.
12
Примерно через год Аад повысил Раю в ранге. Причин этого факта я не знаю, но суть его состояла в том, что Рае было уже позволено брать телефонную трубку в случае любых звонков. Такое частичное восстановление в правах после полного в них поражения можно объяснить спорадическим обострением великодушия у того, кто был попросту взят измором, – почему нет?
Хотя не исключаю, что Рая, по совету наиболее продвинутых жён Клуба, на досуге нет-нет – да и зашёптывала куриное яйцо (семьсот семьдесят семь заклинаний ежедневно, в течение семи дней); крестообразно мазала его своей менструальной кровью третьего дня; посыпала пеплом срамных (лобковых) волос Аада, снова зашёптывала (см. выше); затем мочилась на него утренней мочой, орошала утренней же росой; затем, под первой звездой, натирала его голодной своей слюной, а также седьмой по счёту левосторонней слезой, – и, наконец, в пятницу, с вечерней зарёй, закапывала яйцо на кладбище, в семидесяти шагах на запад от крайней детской могилки.
В любом случае – прорыв произошёл немалый, согласитесь.
А вскоре я узнала (от неё же, по телефону), что восстановление в правах пошло даже шире, чем мне сообщалось первоначально.
Оказывается, Рая уже спала с Аадом. Ненавижу этот глагол в его переносном значении – звучит, на мой взгляд, ещё мерзопакостней, чем фраза «она в интересном положении», или «она облегчила свой нос», – но упомянутый глагол стоит здесь в своём наипервейшем значении: она именно что спала. По крайней мере, пыталась уснуть. Ещё конкретней: если Рая и пребывала в объятиях, то исключительно Морфея.
Бог весть, почему Аад позволил ей взойти на его королевское ложе. Возможно, Рая плодотворно поскулила, что на полу может застудить себе почки, придатки, гайморовы пазухи, межрёберные нервы – ну и так далее – или подобного рода медицинские прецеденты уже имели у неё место. (А платить по страховке – Ааду.)
Не исключаю также, что Аад как истинный философ, то есть индивид, довольно ленивый в области бытовых действий, не был чужд квиетизма, а потому, что называется, и пошёл в Каноссу: в конце концов, преследуемая целой сворой инстинктов осатаневшая женщина может атаковать спящего, беззащитного обладателя тестикул и с положения «лёжа на полу» (и это, согласитесь, не самый сложный для неё случай), – но если она будет лежать рядом (как неуклюже обманывал себя Аад), притяжение запретного плода значительно для неё ослабнет – не может, чёрт возьми, не ослабнуть – за счёт регулярной обыденности всех составляющих (пижама, чистка зубов, спуск воды в туалете, позёвывание, почёсывание), входящих в узкофункциональный акт безбурного, бесполого отхода к супружескому сну.
Действительно: с переменой Раиной дислокации для неё, Раи, многое осложнилось.
Теперь, когда расстояние между противостоящими сторонами сократилось до минимума, возможность обходных маневров у Раи исчезла. Ей следовало резко сменить тактику. Поэтому, помимо фронтальной (штыковой, артиллерийской, танковой) атаки, Рая неоднократно применяла к противнику длительную пытку лишением сна (в виде «задушевных ночных разговоров», подпираемых целым рядом красочных примеров из Всемирной истории, напечатанной в отрывном календаре: Тристан и Изольда, Лейла и Меджун – ну, и ещё пара-тройка классических пар – вроде таких, как, скажем, Николай Рыбников – Алла Ларионова.
Выпускала Раиса и своих боевых слонов. Природа щедро оснастила её большой белой грудью, царственными ляжками – и обильными, пышными, сокрушающими мужской разум ягодицами.
Однако занявший твёрдую оборонительную позицию Аад – в случае тривиальных женских вожделений – оказался не таким безнадёжным ослом, каким он ярко проявил себя в филантропическом проекте интеграции «новой подданной королевы». А потому он, Аад, сразу же вломил Рае в лоб, что: 1. физически она ему не нравится, 2. романтически не вдохновляет, 3. эротически не возбуждает, 4. сексуально не интересует вообще, 5. а на предмет рождения детей – просто отпугивает. После чего он закамуфлировал органы зрения веками – и поглубже забрался в свой уютный, сооружённый из подушек и одеяла, индивидуальный бункер.
13
Все эти пункты, один за другим, Рая изложила мне в своём вое по телефону (обозначим таким образом эту разновидность устного народного жанра), чем полностью парализовала мою двигательную, а также мозговую активность.
Тогда она, с тем же воем (вот это были единственные минуты, когда карамель розовогубой улыбки всё же сходила с её лица), Рая приспособилась звонить в Киев – настоящей женщине, ушлой (хотя и подувядшей) красавице, мужней жене с пугающим стажем супружеской жизни («Столько не живут», – как шутила она сама последние лет десять), опытной хозяйке, а именно: своей кровной родительнице.
Мамаша Раисы оказалась нервами куда как покрепче меня, что нетрудно. Она тут же озвучила новые пункты науки побеждать: а за руками ты ухаживаешь?! Не думай, что руки – это второстепенная часть!! Это как раз первостепенная, да!! У женщины должны быть красивые руки! Питательный крем на них ложишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12