- Толя, пойми - все эти меры могут запоздать. У Визиря ребята, которых я воспитывал. И ради которых жил. Слишком велик риск, что я не успею, и они погибнут.
- Сергей, послушай, но ведь они не родные твои дети! Я понимаю, Света, она дочь твоей жены... Но она вне игры. А Цезарь... В конце концов, ты проживешь еще лет пять. Успеешь воспитать еще кого-нибудь.
- Ты хорошо понимаешь, что говоришь? Если бы я тебе сейчас сказал: "Толя, плюнь на свою дочь, она все равно никогда не станет нормальной", ты бы согласился со мной?
- Люда мне родная. А твои... Финист еще туда-сюда. А у Цезаря родной папаша имеется, которого он за дядю выдает.
- Хватит. Как бы то ни было, я не хочу получать лишний год ценой жизни двух молодых ребят, которых я сам же и вырастил. Не надо больше возвращаться к этой теме. Тебе на почве бессонницы всякая чушь в голову лезет. Вон, устраивайся на диване, я тоже подремлю. Может, на свежую голову что дельное придумаю...
Белый охотно воспользовался предложением, что укрепило Маронко в подозрениях о провокации. Тут же улегся в углу, подложил локоть под голову. Маронко вытянул ноги, расстегнул воротник рубашки, прикрыл воспаленные глаза.
- Сергей, и все же - так не бывает, чтобы не оставалось выхода.
- Я не стану рисковать ребятами, - поморщился Маронко.
- Может, ты и прав, - пробормотал Белый, засыпая.
Надо же, какая глупость иногда приходит в голову людям... Ну и что с того, что неродные? Будто от этого они становятся посторонними. Да за те девять лет, которые он мог считать себя неодиноким человеком, можно девять раз умереть...
С Мишей он встретился при трагикомических обстоятельствах. Дело было в середине 86-го года, десять лет назад. Маронко как раз обдумывал весьма любопытные мысли, в частности, что он не всегда будет бандитом. Когда-нибудь настанет такое время, и он забудет про кровь и грабеж, а будет считаться честным крупным предпринимателем... Решил, что не помешает заранее позаботиться о своей репутации. Поэтому принялся активно подчищать собственную биографию. В частности - скупать фальшивые накладные, по которым несколько лет сдавал товар из своих подпольных цехов в магазины.
Режим дня у него в то время был напряженный. И вышло так, что он назначил две встречи с промежутком в полчаса. Первую - с человеком, который выкрал часть документов из архивов магазинов. А после нее предстояло побеседовать со старым знакомым, обладавшим сомнительной репутацией. В его доме можно было наткнуться на кого угодно - от воровского сходняка до засады гэбэшников. Но поговорить требовалось.
Поехал с Хромым. Забрал накладные, всю пачку сложил в кейс новомодный, несгораемый и с кодовым замком. Заехать домой, чтобы сбросить компромат, не успевал, а нести такой груз в квартиру клиента было чревато последствиями. Вот Хромой и предложил оставить кейс в машине. "Волга" была оснащена хорошими замками, да и белый день... Маронко согласился, что это безопаснее, чем рисковать влететь в засаду с полным набором улик против себя. В тот же кейс он спрятал и свой пистолет - который носил на всякий случай со дня последнего покушения, хотя огнестрельное оружие не любил. Подумав, запер в "чемодан" и паспорта - свой и Хромого. На всякий случай. Поставив кейс между передними и задним сиденьем, прикрыл его какими-то тряпками и решил, что в глаза он не бросается. В гости отправились налегке.
Переговоры прошли тихо и спокойно. Знакомый отказался от прежних закидонов, намеревался открыть обувной кооператив и просил покровительства за умеренный процент. Они договорились, что дань оформят как зарплату подставным лицам, обговорили мелкие детали и разошлись. А на улице их поджидал страшный сюрприз. Черная "Волга" привлекла внимание грабителей. Сняли зеркала, магнитолу, забрали все, имеющее хоть какую-то ценность. И кейс.
Маронко чуть удар не хватил. Он приехал домой - права, к счастью, из кармана не вытащил - собрал своих бригадиров. Что делать, не знал никто. Ну, еще бы, если ментам в руки попадут подробные данные о деятельности подпольных цехов, тут Господь Бог не спасет. А за цехами раскрутят и все остальное - Хромой оставил идеальное указание на себя. Сам Маронко "летел" в первую очередь - на пистолете остались его отпечатки пальцев. Ну, и паспорт.
Посовещавшись, решили не предпринимать никаких действий. Пусть менты первыми себя проявят. Все разошлись, Хромой на какое-то время задержался, потом тоже отправился домой - наводить порядок на случай ареста. Ночью Маронко было не до сна. На всю жизнь запомнил, как ходил по квартире - из угла в угол, заложив руки за спину, будто репетировал выход под конвоем... А в шесть утра раздался звонок в дверь.
Телохранитель - тоже нововведение, Маронко держал дома охрану после покушения - открыл. И по разговору сразу стало ясно, что никакие это не менты. Скорее уж кто-то из противоположного лагеря... Возник какой-то спор, Маронко вышел глянуть на причину конфликта. И обомлел.
Около лифта стояло чучело. Высокое, тощее белобрысое чучело. С "бабочкой" в одной руке, и кейсом - в другой. Чучело требовало хозяина краденого имущества. Причем не потому, что денег срубить хотело - нет, телохранитель предлагал ему, чуть ли не за пазуху совал тысячу рублей. Чучело желало вернуть кейс исключительно хозяину. Маронко спокойно взял водительские права, справку об освобождении, удостоверение, с которым проходил на территорию фабрики, где обосновался его кооператив - других документов не было. Протянул чучелу - на, убедись.
Его паспорт чучело хранило в кармане драных штанов. Извлекло, тщательно изучило все предъявленные корочки, затем убрало нож и протянуло Маронко кейс вместе с документами. Повернулось спиной и зашагало вниз по лестнице. "Ты куда? - удивился Маронко. - Зайди, хоть кофе попьешь, если уж навестил меня спозаранку". Чучело решило, что кофе весьма кстати.
Привел его на кухню, на свету разглядел, что парню от силы лет восемнадцать. Крупный, но еще угловатый, не сформировался окончательно. Телохранитель, в таких случаях выступавший и за повара, сварганил яичницу из шести яиц, а Маронко тем временем завел разговор.
"Звать как?" - "Финист. Я, дядя, вор", - гордо ответил парень. Маронко еле сдержал смех - тот увидел в кейсе пистолет, потом справку об освобождении, рассмотрел статью и решил, что попал в общество блатного. Вот и корежил из себя того же поля ягоду. "Ну хорошо, вор Финист. Зачем же ты сначала украл кейс, а потом назад принес?" - "Я не крал. Нет, крал, но не у вас. Я на Рижском рынке обитаю, ночью проснулся - кто-то добычу делит. Не наши, не местные. Я их не знаю. Ну, я поглядел на них - и увел чемоданчик-то. А потом открыл и решил вернуть. Вор у вора не ворует", помпезно закончил он. Правда, торжественность минуты несколько портил полный рот яичницы, но ничего. "Код легко подобрал?" - "Угу. А у меня пальцы чуткие, мне бы только медвежатником становиться". Начинается. Сейчас намекнет, что будет полезным...
Смотрел на него Маронко и думал, что никакой он не вор - даже характерного жаргона не знает. Бродяга. И хмыкнул про себя - что ж с тобой делать-то, вор Финист? И ведь в кейсе помимо прочего деньги были, и немаленькие. А не тронул. Ни бумажки не пропало. Какой честный вор... Потихоньку начал выяснять подробности биографии. Документы есть? Нету. Значит, дернул откуда-то. С зоны? Нет, с общаги. Ну, это ничего, восстановить легко. Не нужно? А почему? А-а, правильному вору по понятиям ксива ни к чему... Все ясно.
Уяснив для себя некоторые детали, Маронко позвонил Шуре Слону, проживавшему тогда в соседнем подъезде. "Шура, - сказал он ему, - зайди ко мне. У меня гость, некий вор Финист. Не слыхал? Ну-у, такой человечище. Ты, вот что, посмотри у себя старый спортивный костюм, что ли. Нет, не новый, его временно переодеть требуется. Я бы в свое обрядил, да мои шмотки ему маловаты будут". Шура настроился вполне серьезно, рассчитывал увидеть настоящего вора. Войдя в кухню и углядев грязного паренька, поглощавшего уже вторую сковороду яичницы, присел от смеха. Зато у вора Финиста аппетит отшибло при одном взгляде на Слона.
Выглядел тот впечатляюще. Рыже-каштановый неандерталец двухметрового роста и полутора центнеров живого веса. С подобающей длиной рук и соответствующим лицом с выдающимися надбровными дугами. Идеальный бандит, если верить Ломброзо. А на самом деле в меру спокойный - если его не злить - и достаточно ленивый человек. Было ему тогда лет двадцать восемь или чуть побольше, но выглядел на все сорок пять. Вор Финист рассматривал его с непередаваемым выражением лица - не то восхищенным, не то испуганным. Восторженный ужас. И, конечно, сразу убедился, что угодил в банду. А в других местах Слоны не водятся, не так ли?
Маронко показал Слону на кейс, стоявший у холодильника: "Ты не смейся над парнем, он мой чемодан разыскал. Уже неизвестно скольких хозяев сменивший". Слон тут же тяжело плюхнулся на жалобно скрипнувшую табуретку, протянул лапищу - знакомиться. "Стало быть, вор Финист? А я Слон. Можно просто - Шура. Ты, брат, здорово нам помог". - "Да ладно, - отмахнулся тот. - Спасибо за угощение. Вкусно было. Бывайте здоровы..." И встал, собираясь уходить. "Нет уж, - сказал Маронко. - Ты всю ночь Москву пятками измерял, так что сейчас отправляйся в ванну - и спать. Вши есть?" Вор Финист кивнул - а как же, на улице ведь жил. Маронко тут же снарядил телохранителя в дежурную аптеку за средством от насекомых, а парня проводил в ванную. Вручил полотенце, мыло и бритву, чтобы свел всю растительность. Старые тряпки приказал тщательно упаковать в полиэтиленовый пакет, а одеть то, что принес Слон.
Парень закрылся в ванной, а Маронко грустно посмотрел на Слона: "Ну и что с ним делать? Я не сентиментален, но жалко пацана. Непохож он на уличных волчат. Денег ему дать за то, что кейс принес? Так ему при бродячей жизни любой суммы на два дня хватит. Ювелиру отдать, что ли? Пусть хоть качественного вора выучит". - "Могу к себе взять, - предложил Слон. - Тоже научу чему-нибудь. Так я хоть его через "академию" в виде обязательного этапа прогонять не стану". Маронко покачал головой. Все это не то...
Забавно, что "вор Финист" все-таки попал к Слону. Только не тогда, а через два года. И не как постоянный боец, а как стажер. И показал себя столь круто - вместе со своим побратимом - что вскоре период обучения закончился...
А тогда Маронко поставил раскладушку, бросил на нее спальник вместо матраса и одеяла, подушку, чистое белье. Телохранитель принес из аптеки какую-то страшно вонючую дрянь, правда, по словам провизоров, весьма надежную. Через час счастливый Финист выполз из ванной, натертый снадобьем, лысый как коленка, в спортивном костюме Слона, который на нем болтался, как на вешалке. Пакет со старым барахлом тут же выбросили в мусоропровод, а Маронко показал парню на раскладушку. Тот зашел в комнату, огляделся - и заметил висевшую на стене гитару.
Вообще-то, Маронко играл редко. В основном инструментом пользовались гости, желавшие блеснуть музыкальными талантами. Финист подошел, внимательно осмотрел, спросил: "Чешская? Сразу видно..." - "Разбираешься? спросил Слон, и больше ради шутки предложил: - А как насчет сыграть?" Тот без смущения снял гитару, пробежал по струнам, принялся подкручивать колки. Настройка любого инструмента - дело сложное, а ведь двенадцатиструнка - это не обычная доска с проволокой, какими завалены все магазины... Финист справился легко. Сел на раскладушку, отвернулся к окну, чуть склонил голову...
Честно говоря, тогда все и решилось. От парня, косящего под вора, стоило ждать ширпотребного блатняка на три аккорда. А он с места в карьер "Юнону и Авось". И ведь пел замечательно! Потом с чувством и ничуть не хуже Никольского - "Музыканта". "Золотой город" Гребенщикова, еще кого-то из той же плеяды... В современной культуре Маронко разбирался хорошо, и только удивлялся - где парень научился так играть?! Они втроем - хозяин квартиры, Слон и телохранитель, присели на корточки, забыв даже про стулья, и слушали, открыв рты. А тот разошелся - цыганские мотивы, испанские. "А это ирландская народная, только слова мои", - скромно сообщил вор Финист после очередного перла. И с явным сожалением вернул инструмент на место. "Оставь гитару себе", - тихо сказал Маронко. Парень подумал, отрицательно покачал бритой головой: "Нет. Я ж на улице живу, ее или украдут, или испортится. Жалко". Маронко переглянулся со Слоном: "Ювелиру я его не отдам". - "Это какому Ювелиру? - оживился Финист. - Не вору в законе?" - "Ему самому, подтвердил Слон. - Ты не расстраивайся, мы тоже не последние люди. Про Ученого слышал когда-нибудь?" А как же, жить среди приблатненных бродяг - и не знать прозвища главаря беляевской группировки (так до сих пор называли Организацию)? Он ведь за главного в Москве... "Вот он и есть - Ученый", кивнул Слон в сторону Маронко.
Вор Финист потерял дар речи. "У тебя обычное имя имеется? Помимо прозвища?" - спросил Маронко. Конечно, как не быть. Миша Соколов. Потому и Финистом в детдоме прозвали, что белобрысый и Соколов. "Значит, так, Миша. Сейчас ты ложишься спать, а вечером мы решим, что с тобой делать".
В тот же день он распорядился освободить небольшую комнатушку в конторе кооператива - поселять у себя в квартире молодого парня счел неудобным. А так - почти собственное отдельное жилье. Туда привезли какую-то мебелишку - старую, но еще крепкую кровать, пару стульев, шкаф для одежды. Маронко отправил секретаршу по магазинам с наказом приобрести самую необходимую одежду - размер определил на глаз. А вечером вполне серьезно поговорил со свалившимся на него с неба парнем. Предложил работу - личным курьером - возможность жить под крышей. Но с условием: о криминале лучше забыть. Ему нужен молчаливый, но честный курьер. Миша согласился.
И с первых же часов Маронко понял, что обзавелся не курьером - личным преданным псом. Причем из разряда тех, что на защиту хозяина кидаются без колебаний и слушаются взгляда. Ходил за Маронко, как хвост, на остальных косился, как волчонок. Работал, как проклятый, все делал - лишь бы его благодетель не раскаялся, что оставил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77