https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/stiebel-eltron-dhc-6-63358-item/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– А Гэйдж пришел по поводу работы рекламного агента. Кажется, вы обсуждали это с Джерджесом тоже. Гэйдж работал на Джерджеса.
– Поднимайтесь наверх, джентльмены, – сказал Долан, показывая путь на лоджию.
– Похоже, вы довольно сильно ударились, – заметил Кук, когда они поднимались по лестнице. – Автомобильная авария?
– В каком-то смысле. На самом деле все не так плохо, как выглядит. Садитесь.
– Автомобили в наши дни опасны, – заключил Кук.
– Да, – согласился Долан. – Я хотел бы напечатать полустраничное объявление в «Курьере» завтра. Его надо разместить так, чтобы все могли увидеть его.
– Ну что же, где-нибудь в первом разделе будет неплохо, мистер Долан. Боюсь, не смогу выделить для вас специального места, потому что на большую часть нашей площади заключены контракты. Но где-нибудь в первом разделе это легко устроить.
– Сколько это будет стоить?
– Вы даете голый текст или макет?
– Макет.
– Двести долларов. Если хотите поставить объявление в завтрашний номер, мы должны получить макет до трех часов. Он еще не готов?
– Это не займет много времени. К трем часам он будет у вас. Вы дадите мне расписку? – спросил Долан, вытаскивая пачку денег и отсчитывая двести долларов.
Кук выписал счет и взял деньги.
– «Эта расписка не является обязательством для колтонского «Курьера» предоставить рекламное место нижеподписавшемуся, – прочитал Долан маленькие буквы внизу листка бумаги. – «Курьер» сохраняет право отказаться от любого текста, если посчитает его противоречащим своим политическим и идейным традициям».
– Просто формальность, – заметил Кук.
– Хорошая вещь – частное объявление, – произнес Долан. – Между нами, у меня возможны проблемы с рекламой журнала.
– Вам не надо особо рекламировать журнал, – сказал Кук. – Где бы я ни был сегодня утром, везде твердили только о «Космополите».
– В самом деле? Хорошее или плохое?
– Примерно пятьдесят на пятьдесят. Впрочем, оценки не так важны, лишь бы о журнале говорили… Увидимся позже, Гэйдж. Спасибо, мистер Долан, – попрощался Кук, спускаясь по лестнице.
Долан повернулся к Гэйджу:
– У вас есть опыт работы по распространению заказов?
– Я только этим и занимался с момента окончания колледжа. Четыре года. Работал на Джерджеса…
– И что произошло?
– Ничего. Дело пошло плохо, и меня уволили шесть месяцев назад. Я принес пару рекомендательных писем, – сказал он, залезая в карман.
– Не надо. Вы, должно быть, знаете, что я не смогу платить вам так, как в «Курьере». Сколько вы там получали?
– Двадцать в неделю.
– Двадцать! Господи, удивительно, что люди там еще держатся. Я думал, ваши ребята зарабатывают шестьдесят или семьдесят…
– Некоторые из них – наверное. Но не я.
– Сколько вы хотите получать за работу в моем журнале?
– Не знаю, мистер Долан. Мне хотелось получать гарантированный минимум плюс процент от продаж.
– Эй, Майк! – позвал Бишоп снизу. – Мы собираемся пройтись за сандвичами. Ты хочешь сандвич?
– Даже два. Принеси мне пару, – отозвался Долан.
– Какие?
– Любые. Ну что же, Гэйдж, полагаете, что сможете продать площадь в «Космополите»?
– Попытаюсь, – сказал Гэйдж, улыбаясь.
– Звучит не слишком уверенно.
– Я не звезда из команды Ровера, мистер Долан. И не верю в журнальные статьи о передовых методиках дистрибьюторства. Но наверняка дам вашим деньгам поработать.
– Я на тебя надеюсь. Ты уже обедал?
– Нет, сэр.
– Мы здесь обходимся без формальностей. Зови меня Майк. Как тебя зовут?
– Сесил.
– Ну, Сесил, иди перекуси чего-нибудь, а затем поговорим о расценках и всем прочем. К тому времени я попробую во всем этом разобраться. Никогда не занимался этим раньше. Подожди-ка, мы не закончили насчет заработка. Ты получал двадцать в неделю в «Курьере». Сколько ты хочешь получать у меня?
– Мне подойдет все, что вы предложите.
– Как насчет пятидесяти?
– Отлично. Очень надеюсь, что смогу принести пользы на большую сумму.
– Я тоже. Ну а если нет, предупреждаю сразу – ты не продержишься и недели. Вот, здесь пять баксов в счет зарплаты.
– Спасибо, – сказал Гэйдж, беря деньги и вставая, – я вернусь примерно через полтора часа.
Вечером Долан выпил пять таблеток аспирина в течение сорока пяти минут, пытаясь избавиться от стука в голове.
– Если бы ты прекратил расхаживать по комнате, сел и перестал волноваться по поводу вещей, которые тебе неподвластны, глядишь, боль бы и прошла, – сказала Майра. – Карлайл мертв.
– Я и не беспокоюсь о нем, – возразил Долан.
– Хорошо, тогда о чем же ты беспокоишься?
– Ни о чем…
– Я не знала, что это сообщение в «Нью массез» так расстроит тебя, – призналась Майра. – Я показала тебе эту статью в качестве доказательства того, что здесь не единственный город в стране, где происходят странные вещи.
– Меня это не расстроило, – сказал Долан, – так, огорчило. Каждый день я выясняю все больше огорчительного. Вот почему я хочу выпустить журнал побольше, общенациональный журнал, только так я смогу сделать что-нибудь реальное. Я думаю, что Дороти Шервуд имела право убить своего двухлетнего сына. Она знала, что у него нет никаких шансов достичь самоуважения или счастья в этой жизни или что он сможет хотя бы поесть досыта, и она была права. Не хотела, чтобы мальчик вырос, проклиная ее за свое рождение… как я некогда обвинял свою мать. И своего отца. Как я это делаю до сих пор. Какое, черт возьми, право они имели приводить меня в этот мир? Они не смогли позаботиться обо мне, они предоставили мне учиться жизни за рекламными щитами и в темных аллеях, черт бы побрал их обоих.
– Майк! – произнесла Майра резко, вставая и подходя к нему.
– Ты думаешь, что у меня приступ безумия? Нет, леди, вы ошибаетесь. Я знаю, о чем говорю, я знаю, что чувствовала Дороти Шервуд! Что могла эта страна предложить ее сыну? Что, черт побери, эта страна может предложить любому другому ребенку? Очередь за благотворительным супчиком или шарик шрапнели в живот? Виновата ли Дороти, что убила сына? Почему, черт возьми, суд не приговорил к электрическому стулу человека, который довел ее до этого? Черт, это имело бы какой-то смысл…
– Господи! Ты можешь добиться власти и силы, – сказала Майра мягко, глядя на него. – Майкл Долан, ты однажды можешь стать большим человеком! Ты можешь стать таким чертовски большим…
Послышался стук в дверь.
– Входите, – кинул Долан через плечо.
Это пришел Улисс.
– Человек внизу спрашивает вас, – сказал он.
– Что он хочет?
– Не знаю, мистер Майк. Я спросил, а он ответил, что по личному делу.
– Как он выглядит?
– Забавно так. Маленький потрепанный парень, с усами. Похоже, иностранец. Я сказал, что не уверен, что вы дома. Может быть, мне лучше сообщить ему, что вас здесь нет?
– Приведи его, Улисс.
– Подожди минутку, Улисс, – вступила в разговор Майра. – Послушай, Майк. Ты знаешь, что тебе не следует так поступать. Хотелось бы, чтобы ты понял: мы заняты очень опасным делом…
– Ступай, Улисс, – перебил ее Долан.
Улисс вышел, неодобрительно качая головой.
– Однажды ты пожалеешь, что не слушал меня, – сказала Майра.
Долан улыбнулся, бросил галстук на книжный шкаф, повесил пиджак на спинку стула. Подошел к столу, вытащил шестизарядный пистолет (новый, Макгонахил выдал пару часов назад) из кобуры и положил его на стол, прикрыв газетой. Поставил стул так, чтобы в случае необходимости мог схватить пистолет сидя… и принял самый небрежный вид, когда Улисс привел посетителя.
Человек, очевидно, и впрямь был иностранцем, действительно немного потрепанный, очень маленький и худой. «Итальянец», – подумал Долан. Визитер выглядел обеспокоенным, но Долан, доведенный до состояния, когда подозреваешь всех и вся, не был уверен, что тревога посетителя настоящая.
– Вот мистер Долан, – сказал Улисс не слишком любезно и медленно направился к двери, как будто раздумывая, уходить или нет. Долан движением головы показал ему на выход.
Посетитель подождал, пока Улисс закроет за собой дверь, и только тогда произнес:
– Мистер Долан, мне нужна ваша помощь.
Долан не ожидал, что этот человек заговорит на чистом английском. По его внешнему виду можно было бы предположить, что у такого – ужасный акцент.
– Садитесь, – сказал Долан, приглядываясь.
– Меня зовут Багриола, – представился человек, все еще стоя. Он нервно теребил свою шляпу и настороженно глядел на Майру. – Я парикмахер.
– Это мисс Барновски. Она мой референт. Садитесь.
Багриола кивнул Майре быстрым движением головы и сел на край стула.
Майра передвинулась к книжному шкафу, заняв место немного позади гостя, и остановилась, опираясь на локоть. Враждебность читалась на лице женщины. Багриола заметил это, потому что несколько раз беспокойно оборачивался. В его глазах застыл страх.
– Не волнуйтесь, мистер Багриола, – сказал Долан. – Никто не собирается нападать на вас. Зачем вы хотели меня видеть?
– Да… верно-верно… о деле, – сказал немного неуверенно Багриола, глядя на Долана. – Я обращался в полицию и в газеты, но никто мне не помог. Сегодня я брил мужчину, и он рассказывал другому мужчине про ваш журнал, про то, сколько у вас смелости бороться за правду…
– Что вы имеете в виду, утверждая, что полиция не помогла вам?
– Уже дважды какие-то люди отводили меня в низовье реки и избивали плетью. Последний раз они оставили меня привязанным к дереву.
– Что? – вскинулся Долан. – Какие люди?
– Я их не знаю. Одеты в балахоны. На головах – маски и шлемы. Они обмазывают людей смолой и вываливают в перьях.
– Господи! – воскликнул Долан. – Крестоносцы!
Багриола кивнул, слабо улыбнувшись, и встал. Снял пальто, галстук и начал расстегивать свою рубашку.
– Я покажу вам, – сказал он, вынимая рубашку из брюк. – Смотрите…
– Господи! – воскликнул изумленный Долан. – Майра, подойти сюда, взгляни.
Спина Багриолы была изукрашена крестообразными рубцами и порезами.
– Небеса, можно вложить палец в эти шрамы, – сказал Долан. – Я ничего подобного не видел за всю жизнь. Господи, это чудо, что вы остались живы, мне такого никогда не приходилось видеть…
– Очевидно, ты не слишком хорошо знаешь, что происходит в этой твоей свободной стране, – спокойно произнесла Майра.
– Вам надо срочно показаться врачу, – сказал Долан. – Можно занести инфекцию.
– Я был у врача несколько раз. Вечером я специально попросил его снять бинты, поскольку собирался прийти к вам, – ответил Багриола, надевая рубашку.
– Господи! – повторил Долан. – Послушайте, что вам сказала полиция?
– Ничего. Сказали, что, если я не могу никого опознать, они не могут ничего сделать. А я, конечно, не могу, ведь они были в масках. Очень храбрые люди, – проговорил Багриола, пожимая плечами и застегивая рубашку.
– Не хотите ли… не хотите ли выпить чего-нибудь? – спросил Долан.
– Спасибо, нет, – улыбнулся Багриола. – Я хочу правосудия.
– Да-да, или я перестану уважать себя, – пробормотал Долан, все еще обеспокоенный увиденным.
– Не расстраивайтесь так, – попытался успокоить его Багриола. – Не один я такой. Есть и другие…
– Вы хотите сказать, что это распространенное явление?
– Очень распространенное. Нас дюжины и дюжины. Никто не знает о нас, потому что о нас не пишут. Это убедило меня в том, что кому-то в полиции или в газетах отлично известно о происходящем. По какой еще причине факты скрывались бы?
– Вы очень хорошо говорите по-английски для иностранца, – заметила Майра.
– Так же как и вы, – ответил Багриола, мягко улыбаясь.
– Я не иностранка.
– Я тоже. Я родился в этой стране. Иногда, когда я волнуюсь, моя грамматика хромает, но в остальном – я говорю очень хорошо. Видите, я американец, – сказал он, отворачивая лацкан пальто.
На лацкане была красно-бело-голубая лента Креста за отличную службу.
– В Аргонне. На Кьюнеле, с Первой армией, – пояснил он.
– Да, – подтвердил Долан. – Вы американец, правильно… Если я напишу об этом в статье, люди мне не поверят. Решат, что я выдумал эту историю с Крестом, просто чтобы позабавить себя и других.
– Но ты же видел Крест собственными глазами, – сказала Майра.
– Конечно, но такая ситуация обыгрывалась, и не раз, так что сейчас уже никто не поверит… Извините, что я прервал вас, мистер Багриола. Продолжайте. Почему они избили вас?
– Безнравственность. Они сказали… – Он остановился, глядя несмело на Майру.
– Продолжайте, мистер Багриола, – попросила Майра.
– Они сказали, что я сплю с моей сестрой, со своей свояченицей и дочерью.
– Почему они так решили?
– Это обычное дело, мистер Долан. У нас большая семья, и мы все живем в очень маленьком доме. Будь у меня деньги, я жил бы в большом доме, где у каждого была бы своя комната.
– Но вы ведь не безнравственны?
– Нет, сэр. Вы должны поверить мне.
– Мы верим, – сказала Майра. – Почему эти люди выбрали именно вас?
– Не знаю. Вы можете навести обо мне справки. Мои дети ходят в школу, я хороший парикмахер, набожен, вовремя оплачиваю счета. Не все, но я плачу понемногу каждый месяц. Не знаю, почему они выбрали меня. Возможно, соседи…
– Кто-то пытается отомстить вам?
– Отомстить за что? Я никому не причинил вреда.
– Этим людям не нужна веская причина, чтобы хватать и избивать людей, – сказала Майра. – Они просто делают это.
– Многие подверглись избиению. Некоторые стали калеками. Я знаю одного человека, который был повешен за шею.
– Что? – задохнулся Долан.
– Он не умер, – продолжил Багриола. – Устроили ему урок. Он будет жить, но навсегда останется парализован. Какие-то нервы были повреждены.
– Послушайте, можете мне рассказать об этом человеке?
– Конечно. В любое время.
– Прямо сейчас. Я хочу узнать о нем прямо сейчас.
– Минуточку, Майк. Не надо настаивать. Сегодня не наступит конец света.
– Почему?! Это самая дьявольская вещь, о которой я когда-либо слышал! – воскликнул Долан, его тонкие губы побелели. – Мне все равно, что сделал тот человек. Ни одна шайка трусливых сукиных сынов не имеет права повесить его. Это была та же банда, Багриола?
– На них были черные балахоны и черные шлемы. Возможно, существует несколько банд, но они все из одной организации…
– Настаиваю, потому что это самая мерзкая дьявольщина, о которой приходилось слышать, – сказал Долан, завязывая галстук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22


А-П

П-Я