На этом сайте Водолей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Однако Миллисент никогда не заговаривала с ней на эту тему, и Танзи была даже довольна, что её оставили в покое. Она надеялась, что судьба рано или поздно улыбнётся ей, и когда настанет нужный момент, большая часть наследства со всей вытекающей ответственностью отойдёт в распоряжение благотворительных фондов, которых у тётушки было несколько десятков.
Миллисент усмехнулась:
— По правде говоря, я оставила одного человека следить за тем, как идут дела. Мне, конечно, пришлось извиниться, что я не смогу присутствовать на благотворительных акциях. Но что касается пожертвований, о них я уже позаботилась. Я буду благодарна, если ты уберёшь кухню после того, как тебе вдруг захочется что-нибудь приготовить. И ещё, к сожалению, тебе придётся самой разбираться со своим грязным бельём и прочими вещами. Однако не сомневаюсь, что поскольку ты живёшь одна, то это для тебя не проблема.
— Грязное бельё? Кухня? — Танзи отказывалась верить собственным ушам. — Но ведь я, кажется, собиралась лишь время от времени наведываться, чтобы полить цветы и проверить почту. Зачем мне готовить и стирать, если я…
— Извини, дорогая, я, наверное, неясно выразилась. Поскольку в доме, кроме Райли, никого нет, мне будет спокойнее, если там останется кто-то ещё, на кого я могу положиться. Кому я доверяю.
— Ты ведь всё время разъезжаешь!
— Да, но не больше чем на неделю-другую. На сей раз моё отсутствие затянется как минимум до декабря и почти на весь январь, если не дольше. Кроме того, если учесть, какая на Восточном побережье в это время погода, то на авиакомпании полагаться тоже нельзя.
Танзи открыла рот, однако не нашла что сказать.
— Понимаю, с моей стороны не слишком хорошо обременять тебя. Но ведь я не требую, чтобы ты безвылазно сидела дома. Ты у меня современная женщина, у которой своих дел невпроворот. Так что захвати с собой всё, что тебе нужно. Я уже позаботилась, чтобы для тебя подготовили спальню и рабочий кабинет, сможешь спокойно писать свои газетные статьи. Обещаю, Райли мешать не будет. Я дала ему наставления приложить максимум стараний, чтобы ты не испытывала неудобств, пока будешь жить здесь.
— Райли? А почему не Маргарет?
Маргарет долгие годы работала личным секретарём тётушки, а также хранительницей её тайн, что Миллисент ценила особенно высоко.
— А, ты ещё с ним не встречалась. На него можно положиться. И всё-таки мне будет спокойнее знать, что ты тоже живёшь под моей крышей. Что касается Маргарет, то она скоро станет прабабушкой, и я дала ей длительный отпуск. До начала будущего года она будет гостить у своего сына в Огайо.
— Просто замечательно! И всё-таки кто такой этот Райли и когда ты…
— Ой, уже подали машину, моя милая. Мне надо бежать.
— Тётя Миллисент! Я…
— Танзи, девочка моя, у меня нет времени объяснять тебе, как много это для меня значит. Я позвоню тебе, как только прилечу в Филадельфию и устроюсь. Понятия не имею, где Франсис хотела меня поселить, она мне ничего об этом не сообщила. Но нравится ей это или нет, я всё равно, как обычно, остановлюсь в «Бельвью». Если у тебя что-то случится, ты можешь просто позвонить мне туда и оставить сообщение. Кстати, если возникнут вопросы, смело обращайся к Райли. Он ждёт тебя сегодня вечером к ужину. Если тебе неудобно, сообщи ему заранее. Спасибо, дорогая.
Танзи тупо уставилась на телефонную трубку, откуда раздавались гудки отбоя.
— Спасибо, старая задница, — пробормотала она в сердцах и бросила трубку, понимая, что припёрта к стенке. — Что называется, удружила! Чертовка ловко рассчитала, когда звонить, — теперь её уже не поймаешь.
Танзи подумала, а не звякнуть ли ей этому самому Райли, чтобы сказать, чтобы он её не ждал, причём не только к ужину?
Кстати, кто он вообще такой? Миллисент обычно подбирала прислугу весьма придирчиво и на первых порах была не склонна доверять новым людям. Танзи не помнила, чтобы раньше в разговорах с тётушкой упоминалось это имя. Однако, если говорить честно, стоило тётке завести разговор о своих деловых интересах, как Танзи с отсутствующим видом мысленно уносилась в эмпиреи. Не исключено, что чёртов Райли работает на тётушку вот уже сотню лет.
Танзи вздохнула и тупо уставилась на экран компьютера. Не в привычках тётушки просить об одолжении. Собственно говоря, если не считать их ежегодного совместного ужина на День благодарения, Миллисент никогда её ни о чём не просила. Что наводит на ещё большие размышления. К тому же тётушка пока ещё не сдаёт свои позиции. Но факт остаётся фактом: Миллисент обратилась к ней с просьбой, значит, так нужно. И Танзи, несмотря на всё своё раздражение, понимала, что многим обязана тётке и потому не имеет права отказать ей.
Итак, мысленно пролистав свой график на следующую неделю, она подняла трубку, чтобы набрать номер «Большого Харри».
Рождественская головоломка.
Вы записываете радиопередачу с участием Санта-Клауса и вдруг понимаете, усевшись в шутку ему на колени, что Северный полюс — это не просто точка на карте, откуда торчит земная ось, а… в общем, какие глубины преисподней ждут вас, если вы затащите его к себе в постель! С одной стороны, он сказал, что я была умницей, что приятно. С другой — что уже не очень, — такое случается лишь раз в году.
3
— Эй, есть кто-нибудь дома?
Голос Танзи отозвался гулким эхом от стен просторной прихожей и массивной деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. Танзи переступила порог Харрингтон-Хауса, старинного особняка в стиле эпохи королевы Анны, украшенного всевозможными башнями и башенками и прочими архитектурными излишествами, что были столь популярны в конце девятнадцатого века.
Миллисент гордилась своим домом. И не зря, поскольку «Большой Харри» оказался в числе немногих, что выдержали землетрясение и последовавший за ним пожар, едва не стёршие Сан-Франциско с лица земли в начале двадцатого века. Домище под стать тётушке, подумала Танзи с улыбкой. Ведь Миллисент, столп их семейства, стойкий и несгибаемый, являла собой этакий бронзовый монумент. И смотрела в лицо новому тысячелетию, непоколебимая в своих принципах и убеждениях.
Танзи быстро нажала цифры секретного кода, отключая сигнализацию. Миллисент буквально тряслась над фамильным гнездом. Несмотря на почтенный возраст, старушенция была помешана на всяческих технических новшествах и обожала оснащать ими дом. Танзи со вздохом нащупала последнее такое приобретение — светочувствительную панель, о которой тётушка прожужжала ей уши на День благодарения.
— Эй, привет!
Но в ответ услышала лишь отражённый от стен собственный голос. И куда подевался ваш хвалёный Райли? Более того, на телефонный звонок, который, как велела Миллисент, она сделала, прежде чем ехать сюда, тоже никто не ответил. Танзи пришлось приехать в тётушкин дом часам к шести, надеясь, что её будет ждать обещанный ужин. Правда, сейчас уже скоро семь, но это потому, что утренняя радиовстреча с Санта-Клаусом затянулась за полдень, только уже не на радио. И хотя Рождество Танзи встречает незамужней, это ещё не значит, что в рождественские колокольцы она будет звонить одна.
Танзи принюхалась: да, из кухни не тянулось никаких щекочущих ноздри ароматов. Судя по всему, на ужин она опоздала.
Облокотившись на полированное дерево перил, Танзи вдруг вспомнила, как маленькой девочкой, словно с горки, съезжала по их гладкой поверхности. Её до сих пор подмывало сделать то же самое, стоило переступить порог старинного дома. Сейчас, конечно, это слегка неуместно, особенно если учесть, что лестницу украшала гирлянда из сосновых веток, в которую вплетены какие-то ягоды и прочие штучки. Декабрь только наступил, а дом Миллисент благодаря заботам хозяйки уже в рождественском убранстве. Обычно тётушка приглашала команду декораторов на следующий день после Дня благодарения. Сама она вставала пораньше, чтобы встретить целый конвой грузовиков и фургонов, что выстраивались у её дома.
Как всегда, декораторы постарались на славу, отметила Танзи и наконец нащупала выключатель. В гостиной, наполнив комнату мягким светом, тотчас вспыхнули светильники, стилизованные под старинные газовые рожки. Танзи решила, что вещи наверх можно отнести и позже, а пока она полюбуется пышным рождественским убранством.
Напевая вполголоса песенку «Колокольчики звенят», она прошлась по комнате. Каждый год тётушка пыталась переплюнуть самое себя. И всякий раз Танзи сомневалась, что такое возможно. Однако, как ни странно, старушке удавалось. Уму непостижимо! Но такова уж тётушка Миллисент — никогда не отступит, пока не добьётся своего.
Танзи набрала на сотовом телефоне номер ресторанчика «Хьюнан-палас», а сама тем временем стала разглядывать на серванте причудливую икебану из белых ирисов. В любой комнате, включая ванные, можно найти своё украшение, гирлянду или букет, гармонирующие с цветом стен, плюс ёлку в полном рождественском убранстве.
Судя по всему, нынче гостиная на первом этаже являла собой голубиный апофеоз или нечто в этом роде — среди ветвей стройной ели притаилась целая стая белых птичек. Сам зал был выдержан в белом, хотя, с другой стороны, что лучше всего соответствует духу зимнего праздника, как не ослепительная, режущая глаз белизна? Даже ковёр и обивка мебели были белыми — их, видимо, заменили. Мил-лисент не была бы Миллисент, если бы упустила хотя бы крохотную деталь.
— «Хьюнан-палас»? Примите заказ. — Танзи осторожно потрогала пальцами пушистого голубка. — Жареный цыплёнок, если можно, погорячее, две булочки и побольше риса. С доставкой на дом.
Она продиктовала адрес, отключилась и вдруг, посмотрев на потолок, застыла в благоговейном восторге. Люстру было не узнать. Вместо обычных хрустальных подвесок — Господи, сколько же на это понадобилось трудов! — огромный светильник украшали тысячи причудливых хрустальных снежинок.
— Ух ты! Ну, ты даёшь, тётя Милли! — воскликнула Танзи.
— Мне казалось, вашу тётушку все зовут не иначе как Миллисент, — раздался у неё за спиной бархатный мужской голос. — Кроме тех случаев, когда люди обращаются к ней «мадам Харрингтон».
Танзи резко развернулась и увидела довольно высокого худощавого мужчину. Нет, не худощавого, подумала она, а скорее поджарого. Это слово, пожалуй, лучше к нему подходит. Хотя нет, оно плохо сочетается с остальной внешностью. «Поджарый» предполагает некую резкость. Этот же человек какой-то… безликий. Безликий тёмно-серый костюм из какой-то невыразительной ткани, незатейливого покроя, не то чтобы плохо сидит, но и не сказать, что сшит по фигуре. На ногах неплохие чёрные кожаные ботинки, довольно массивные и добротные, вместе с тем мужественного вида. У Танзи имелась даже своя теория на тот счёт, что мужественность владельца башмаков легко определить по толщине подошвы. Чем тоньше подошва, тем ненадёжнее характер. И наоборот.
В данном случае подошва была средней толщины, однако скорее толстая, чем тонкая. Интересненько. Безликие волосы подстрижены в безликой парикмахерской — ни волнистые, ни прямые, чуть длиннее, чем сейчас модно. Правда, в данном случае причёска придавала незнакомцу вид скорее консервативный, чем залихватский. Хотя, возможно, это впечатление производят очки с толстыми стёклами в металлической оправе. В целом же неплохо, очень даже неплохо. Для агнца.
Если не считать голоса. Вот где весьма отчётливо слышатся волчьи нотки. Наверное, парню стоит попробовать себя на радио. Или в сексе по телефону.
Танзи вновь задрала голову, чтобы он не увидел, что ей смешно.
— Меня зовут Танзи, я внучатая племянница Миллисент и называю её Милли только в тех случаях, когда точно знаю, что она от меня за три тысячи километров.
Танзи обернулась и, к своему удивлению, обнаружила, что гость уже успел сократить расстояние между ними. Коэффициент крадучести выше среднего, приближается к высокому, подумала она. Что ж, следует запомнить.
— Не думаю, чтобы мы встречались. — Она протянула ему руку. — Если не ошибаюсь, вас зовут Райли.
Он никак не отреагировал на её приветливый тон, ответив дежурным рукопожатием, едва-едва сжав пальцы. Нет, с такой хваткой женщину в постель никак не затащить. Ну да ладно.
— Райли Парриш, — произнёс он. — Приношу извинения, что не смог встретить вас сразу, как только вы вошли.
Никаких оправданий не последовало, но Танзи их и не ждала. Ей вообще никто не нужен — ни цербер, ни компаньон, ни заботливый и услужливый хозяин дома. Правда, судя по всему, Райли не стремился быть ни первым, ни вторым, ни третьим. Отлично. Значит, они поладят.
— Я не была уверена, что меня ждёт ужин, и заказала еду в китайском ресторане. Если хотите, присоединяйтесь. — Танзи умолкла и улыбнулась не совсем невинной полуулыбкой. — То есть если вы не возражаете против чересчур горячего угощения.
В ответ на откровенный намёк даже ни искры тестостерона.
— Хелен, прежде чем уйти, приготовила ужин, — ответил Райли. — Наверное, я пропустил ваш звонок.
— Я не звонила. Он кивнул.
— Я подумал, не стоит накрывать ужин, пока вы не приедете.
Танзи ужасно хотелось заглянуть ему в глаза, но в стёклах очков плясали отражения хрустальных снежинок, и невозможно было разглядеть, что там, за толстыми стёклами.
— Не беспокойтесь. Меня вполне устроит то, что принесут из ресторана. К тому же сегодня днём я выбилась из графика, и если вы отказываетесь поужинать вместе со мной, я пойду к себе наверх и поработаю за едой.
Прежде чем ответить, он некоторое время рассматривал её из-за непробиваемого щита хрустальных снежинок, и если только Танзи не ошиблась, между ними вкралось еле заметное напряжение.
Райли слегка наклонил голову.
— Как хотите. У меня хватает своих дел.
С этими словами он повернулся, лишив Танзи возможности и дальше разглядывать его персону.
— Я оставлю в кухне свет — вдруг вам позже что-то понадобится. Если же вам буду нужен я, нажмите семёрку на телефоне внутренней связи. А пока, если не возражаете, я желаю вам спокойной ночи.
Спокойной ночи? Кто вообще сейчас говорит подобные вещи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49


А-П

П-Я