Я как бы составлял её часть, но в тоже время чувствовал, что меня из неё исключают. У меня возникло острое желание подозвать такси, посадить их туда и распрощаться. Но когда мы оказались на тротуаре, Дона бросила на меня один из тех умоляющих женских взглядов, которым так трудно противостоять, и я открыл дверцу машины. Она придержала Билла за локоть, чтобы помочь ему сесть, и втиснулась следом. Я захлопнул дверцу, обошел машину, извлек квитанцию о штрафе за стоянку в неположенном месте, засунутую под стеклоочиститель, и запустил мотор.
- Так куда едем? - спросил я, поворачиваясь к ним.
- На Ферфакс-авеню, - сказала она.
Прогулка была не слишком длинной, но такой же унылой, как предыдущая. За всю дорогу они не сказали ни слова. Днем этот квартал выглядел таким же призрачным и хрупким, как будто магазинчики хиппи были слеплены какими-то безумцами из первых попавшихся под руку материалов.
Пустынность улицы ещё больше подчеркивала эту странную атмосферу старины и новизны, сочетание солидной буржуазности и бесшабашной молодости. В углу на газоне играли дети, во дворе помещалась школа, магазинчик с вывеской "Вещицы Эсфири", и два кирпичных дома, один с вывеской: "Квартиры сдаются на неделю или на месяц". Затем шло кафе "Имаго", потом фотостудия, над входом в которую было написано: "Девушки, девушки, современные девушки, заходите, вас приглашают поклонники Евы".
Я притормозил.
- Так где остановиться?
- Это неважно, - отмахнулась Дона.
- Нет, - перебил её Билл. - Нужно повидать Робби. Бедняга... Я потерял его из виду и понятия не имею, что с ним.
- А где он?
- Не знаю. Давай сначала заедем к нему на квартиру.
- Теперь тебе лучше? - спросила Дона.
- Да, кажется все в порядке, - кивнул Билл.
- Ты не голоден?
- Нет. Просто нужно повидать Робби.
- Вы покажете мне дорогу? - спросил я.
Билл ничего не ответил, но Дона объяснила:
- Он живет не здесь. Нужно проехать прямо и на четвертом перекрестке повернуть направо. Кажется, это Бельфонтейн-авеню.
Бельфонтейн-авеню оказалась небольшой улочкой, отходившей от основной магистрали и кончавшейся тупиком перед небольшим сквером, в центре которого торчал фонтан. Когда-то тот возможно и работал, но трубы давно уже отдали Богу душу, и бетонная чаша превратилась в свалку. В центре бассейна на постаменте застыла русалка, которую трудно было распознать: она слишком давно служила мишенью для местных мальчишек и была вся обломана и оббита.
- Вон тот дом, - показала Дона.
- Дом, где живет Робби, - добавил Билл.
- Почему бы вам не пойти вместе с ним? - предложил я Доне. - А я подожду здесь.
Билл остановился возле машины и некоторое время походил на статую мыслителя.
- Он думает, не поселиться ли в Сан-Франциско или на побережье, сказала Дона. - Но в Сан-Франциско сейчас очень много народа.
Солнце начало постепенно разгонять туман. Это меня несколько приободрило, я уже испугался, что хорошей погоды больше не видать.
- Мне нужно повидаться с Робби, - неожиданно заявил Билл и решительно направился к дому. Я не последовал за ним, но Дона зашагала следом, правда, держась на расстоянии.
Дом был небольшим и квадратным, с темно-коричневыми ставнями, наподобие сельских английских коттеджей, и закрытой верандой. Во дворе разрослась высокая трава, решительно рвавшаяся захватить и бетонную дорожку.
Я остановился в том месте, где дорожка соединялась с тротуаром, и стал наблюдать за компанией мальчишек, балансировавших на постаменте русалки. Билл исчез в глубине дома, а Дона осталась у дверей, словно колебалась, следует ли ей входить.
Вдали раздался слабый, но отчетливый звук полицейской сирены. Я собрался было прогуляться по дорожке, но в этот момент в дверях неожиданно появился Билл. Он распахнул их так резко, что Дона отшатнулась и едва не упала. Словно гонимый каким-то кошмаром, Билл скатился с веранды, перепрыгивая через две ступеньки, проскочил мимо изумленной Доны, поднимавшейся с земли, направился ко мне, потом свернул, бросился на газон и закрыл лицо руками. Его правая нога продолжала конвульсивно дергаться, словно им управлял незримый кукловод.
- Я хочу посмотреть, что там, - сказал я Доне и начал подниматься по лестнице, с которой только что скатился Билл.
Тебе бы лучше помолчать, - прошептал мне мой внутренний голос.
И оказался прав.
Он всегда оказывается прав.
Я вошел в уже открытую дверь, пересек маленькую гостиную, забитую разномастной мебелью и вошел в комнату в глубине дома.
Долго там оставаться я не стал.
То, что ещё недавно было молодым человеком, было распростерто наполовину на узкой постели, наполовину на полу. С ним поступили так дико, что даже мой рассудок, достаточно приученный ко всяким ужасам, отказывался верить в то, что произошло. Желудок поверил немедленно, но рассудок упорно отказывался. Хуже всего обстояло дело с головой. Ее почти полностью отделили от тела. Все в целом выглядело плохо сложенной головоломкой. И в довершение всего с парня сняли скальп. Причем достаточно квалифицированно.
На столике у постели стоял телефон. Я потянулся было к нему, но тут же отдернул руку.
- Сначала отвези ребят домой, - подсказал мой внутренний голос.
Литры крови вылились на поношенный ковер, и приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не вляпаться. Поблизости не было видно никакого орудия, которым мог воспользоваться озверевший изверг.
Я вышел на веранду, и как раз вовремя, чтобы помешать Доне войти в дом.
- Случилось что-то ужасное? - спросила она.
- Да, очень.
- Но что именно?
- Послушайте, у вас действительно есть квартира, где можно укрыться?
- Да, конечно.
- Тогда, я думаю, следует поскорей отправиться туда.
Мы спустились с лестницы и нашли Билла. Я положил руку ему на плечо. Минуту спустя он повернул голову.
- Пойдем, - сказал я. - Нужно идти.
Не знаю, собирался ли он продолжить свое большое путешествие, но никакого сопротивления не оказал. Я помог ему подняться, и мы сели в машину. Дона устроилась рядом. Я сделал круг по скверу и выехал на Ферфакс-авеню. За нашей спиной мальчишки продолжали обстреливать русалку, застывшую в фонтане.
Глава 5
Перед "Имаго" какой-то тип продавал газету "Подпольный мир". На нем был лиловый пиджак и желтая ковбойка. Огромная борода закрывала почти половину груди, глаза были прикрыты темными очками, представлявшими неотъемлимую достопримечательность здешних мест.
- Последний номер! - кричал он, когда мы выходили из машины. - Как спасти мир: самые точные указания. Ваша последняя возможность.
- Привет, Про, - бросила Дона.
Вполне возможно, это было именем. Фактически никто не называл его иначе, как "Пророк Даниэль". Но это я понял только потом. Сейчас моя голова была занята совсем другим.
Мы направились в сторону фотостудии, где целый ряд наружных лестниц вел на второй этаж. По одной неспешно и уверенно спускался какой-то мужчина. Отнюдь не хиппи. Шелковый костюм наверняка обошелся ему в две-три сотни долларов, остроносые туфли были начищены до блеска, а галстук, завязанный немыслимым узлом, был в тон светлой сорочке, приталеной сверх всякой меры. Еще на нем была шляпа, и время от времени он похлопывал себя по бедру газетой, которую держал в руке. Я уже видел его и достаточно часто, но в других местах и под другими именами.
Все его внимание сосредоточилось на Билле.
- Привет, малыш! - бросил он.
- Привет, Сэмми.
- Ну, и как прошло путешествие?
Билл пожал плечами и посмотрел на Дону, что не ускользнуло от внимания Сэмми. Он кивком её приветствовал, а потом пустые зеленоватые глаза остановились на мне.
- Это доктор, - сказал Билл.
- Привет, доктор, - кивнул Сэмми.
Я не ответил. Внизу лестница была узкой, и мне очень хотелось, чтобы Сэмми освободил дорогу и дал нам пройти.
- Кто-то заболел? - поинтересовался он.
- Сейчас уже все в порядке, - ответил Билл, - но у меня было...
Внезапно он согнулся пополам и прижал руки к животу. Дона положила руку ему на спину и глянула на Сэмми так, что тому пришлось освободить проход. Дона начала карабкаться с Биллом по лестнице, а я, проходя мимо Сэмми, слегка его коснулся.
- Все это не опасно, - заверил он. - Амфетамины иногда вызывают небольшое расстройство желудка. Ему просто нужно отоспаться, и все пройдет.
- Тем не менее, я собираюсь его осмотреть.
- Как скажете, доктор.
Он не спеша вышел на улицу, продолжая похлопывать себя по ноге. Я поднялся наверх и вошел в квартиру Доны и Билла.
В верхней части двери красовалась желто-красная открытка с надписью "Будьте с нами". Почти пустую комнату отделяла от коридора занавеска. Никаких ковров. Два деревянных стула, кухонный стол с электроплиткой. Фиолетовые занавески загораживали окно. На полу в глубине комнаты - большой матрас. В углу - разборный пластмассовый шкаф. И больше ничего. Ванная помещалась за занавеской, отделявшей комнату от коридора.
Билл сел на край стола, Дона принялась насыпать молотый кофе в алюминиевую электрическую кофеварку.
- Мне нужно позвонить, - сказал я.
- У нас нет телефона, - покачала она головой. - Только внизу в кафе.
- Ладно.
- Зачем вам звонить?
- Чтобы известить полицию.
Она внимательно взглянула на меня, ложечка с кофе застыла в воздухе.
- Это действительно необходимо?
- Безусловно.
- Робби мертв?
- Да.
Дона опустила глаза и снова занялась коричневым порошком.
- Ну что же... - протянула она.
Я спустился в кафе. Сэмми читал газету, перед ним стояла чашка кофе со взбитыми сливками. Два постоянных посетителя, тех, бородатых, в глубине зала были поглощены шахматной партией. Телефонной кабинки не было, телефон висел прямо на стене.
- Привет, док, - сказал Сэмми.
- Привет.
Я нашел монетку в десять центов, сунул её в щель аппарата и повернулся спиной к Сэмми. Пусть подсматривает, если ему это нравится, - подумал я про себя. - Он должен знать все укромные уголки в этом городе, зачем иначе ему торчать здесь?
Телефонная книга висела на цепочке возле аппарата. Я открыл его и начал разыскивать номер полиции Лос-Анжелеса. Наткнувшись на целую серию номеров, я вспомнил замечание Донована: "У них там строгое разграничение функций". Не знаю, успел ли он поговорить обо мне с лейтенантом Шапиро, но откладывать не следовало.
Дежурная телефонистка ответила тотчас же.
- Могу я поговорить с Лу Шапиро?
- В каком отделе он работает? - спросила девушка.
- Не знаю, я знаю только его имя.
- Это срочно?
- Очень.
- Чем он занимается?
- Видите ли... - я чувствовал, что Сэмми меня слушает - Лу Шапиро работает в отделе...
Если Донован знал его, существовала возможность, что Шапиро работает в отделе по расследованию убийств.
- Я попытаюсь разыскать лейтенанта Шапиро, - заверила телефонистка, но будет лучше, если вы изложите мне факты.
- Хорошо. На Бельфонтейн-авеню в восточной части Ферфакс-авеню, в доме, стоящем в глубине квартала, перед фонтаном, совершено убийство...
- Вы знаете номер дома?
- Нет, но ошибиться невозможно.
- Кто говорит?
- Доктор... Мак Робинсон, отель "Амбассадор", номер 714. Я обнаружил, что там произошло.
- В данный момент вы говорите с Бельфонтейн-авеню?
- Нет, мне пришлось вернуться в отель.
- Вы будете в отеле?
- Через некоторое время.
В трубке раздался щелчок.
- Минутку, прошу вас, - сказала она. Последовала пауза. - Лейтенанта Шапиро нет на месте, - снова прозвучал голос в трубке. - Я передам ему ваше сообщение, как только смогу с ним связаться.
- Очень хорошо, спасибо.
- Спасибо, доктор, - ответила девушка.
Я повесил трубку, немного завидуя тому вниманию, которым пользуются в Лос-Анжелесе медики, и отошел от телефона.
- Какие-то проблемы, доктор?
- Еще не знаю. Извините, но мне нужно вернуться к Биллу.
Сэмми проводил меня тяжелым взглядом. Когда я добрался до лестницы, он уже стоял у двери, все также похлопывая себя газетой по ноге.
По дому растекся аппетитный запах кофе. Была всего четверть девятого утра, но мне казалось, что я уже прожил весьма насыщенный день. Билл расслабленно сидел за столом, опустив подбородок на руки и покачивая головой из стороны в сторону, как медведь.
- Нужно что-нибудь съесть, - сказал я.
- Он говорит, что не голоден, - ответила Дона.
- Робби жил один?
- Да, - сказала она. - Вообще-то у него была подружка, но сейчас она уехала.
- Вы знаете, кому принадлежит дом?
- Нет.
Она посмотрела на Билла, в этот момент заворчала кофеварка. Оставалось надеяться, что она не позволит кофе кипеть слишком долго.
- Когда вы видели Робби последний раз? - спросил я Билла.
Он повернул голову и посмотрел на меня, но ничего не ответил.
Я не отставал.
- Так кто такой Сэмми?
Дона пожала плечами.
- Не знаю. Он постоянно крутится поблизости и ведет себя так, словно все это его очень забавляет...
- Это он устроил Билла в квартире той девицы?
- Да.
Дона выдернула вилку кофеварки из розетки, бульканье постепенно стихло. Потом она взяла с этажерки и поставила на стол три чашки. Когда она наливала кофе, я заметил, что руки у неё дрожат.
- Полиция придет сюда? - спросила она.
- Не сразу; может быть, немного позже.
- Вы им сказали, что он был другом Билла?
- Нет. Я ничего не сказал кроме того, где меня найти. Но раньше или позже придется все рассказать.
- Вы это сделаете?
- Думаю, да.
- Пейте кофе.
- Спасибо.
Кофе был слишком горячим, но я с удовольствием его выпил, хотя обжег рот. Но это был удобный предлог избежать разговора. Я получил уже третий ожог, когда в комнату вошел пророк Даниэль без своих газет.
- Я чувствую приятный запах, - сказал он. - И говорю себе: наверху варят кофе. Да, леди и джентльмены. Спасите мир!
- Что ты сделал со своими газетами? - спросила Дона, протягивая ему чашку.
- Продал! Теперь я богат. Когда куплю это кафе, предложу вам место внизу. Да, я все продал. Сэмми купил все сразу.
Он опустился на пол и прислонился к стене, держа горячую чашку обеими руками и осторожно отхлебывая кофе. Его глаза были похожи на две черные точки за стеклами темных очков. Я посмотрел на Билла и мне пришло в голову, что на нем нет темных очков, в которых мы его нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16