Может быть, она даже ещё больше поможет нам, если признает в русском бандита, который стрелял в неё с крыши и чуть не загнал меня в дубовый ящик.
- О Боже!
- Самое замечательное во всей истории - то, что у тебя железное алиби. Ты сидел в этой дыре, как на необитаемом острове. Это дополнительное алиби делает основное ещё крепче. Теперь, конечно, поверят мне, когда я расскажу о нашей маленькой вечеринке вчера на озере, как раз тогда, когда Пол Мандерхейм отправился к праотцам.
- Ты в самом деле так думаешь?
- Конечно, - заверил я его. - Так что давай седлать лошадей. Нам нужно заехать в больницу.
Он вздохнул.
- Я готов.
Я посадил его в такси, и мы отправились в город. Дорога была окутана туманом. Колеса нашей машины издавали какие-то чавкающие звуки. Казалось, что мы едем по пенистому прибою, который вот-вот поднимется, и мы захлебнемся. Когда мы миновали каньон и выехали на широкий Сансет, вдоль которого, как угольки в тумане, мерцали огоньки домов, я был очень рад. Одиночество в больших дозах всегда действовало мне на нервы.
Сейчас мы ехали вдоль Стрип, и я с облегчением увидел фары первых городских автомобилей. Я остановился у аптеки и позвонил в полицейское управление. Когда к телефону подошел лейтенант Дональдсон из отдела по расследованию убийств, я сказал:
- Ровно через десять минут привези Соронова в больницу. Его надо будет отвести для опознания в палату Сандры Шэйн.
- Да, - зарычал он. - Мне также будет нужно надеть на тебя браслеты.
- Не браслеты, а медали, - поправил я. Затем я вернулся к такси и на максимальной скорости помчался к больнице. Ровно через десять минут мы были на месте. Джош и я вошли в приемный покой.
Дэйв Дональдсон ждал меня. С ним были русский и мой возница. При виде меня Соронов радостно заблеял. Похоже, железки на лапах и бинты на голове не очень досаждали ему.
- Ха! - заревел он. - Мой поклонник! Привет, пупсик! Мы недавно пили водка, да? И дрались на дуэль, только в следующий раз я буду проворный.
- Я постараюсь избежать следующего раза, - сказал я. - Ты играешь очень грубо.
- Грубо, пупсик? Русские - очень мягкий люди.
Мой таксист сказал:
- Он вырвал мне больной зуб.
Дональдсон недоуменно хлопал глазами.
- Ну-ка, подождите, - раздраженно проворчал он. - Не пойму, о какой дуэли и выдергивании зубов они мелют. - Он яростно уставился на меня. - Где ты был, и кто это с тобой?
- Это Джош Дельброк. Джош, это лейтенант Дональдсон.
Когда Джош протянул руку, лицо полицейского налилось кровью.
- Дельброк? - завопил он. - Это тот тип, которого мы ищем?
- Он самый, - ответил я. Дельброк запротестовал:
- Лейтенант, пожалуйста...
- Черта с два пожалуйста. Ну-ка, вытягивай свои грабли, негодяй, я надену на тебя браслеты. Вы арестованы, и все, что вы теперь будете говорить, может быть использовано против вас.
- Но я никого не убивал, - негодующе фыркнул гигант-сценарист. Тернер вам все расскажет. Он - мое алиби. Кстати, если вам нужен большой лысый мужчина, что вы скажете о нем? - Дельброк показал на Соронова.
Глаза русского вспыхнули.
- Когда мы выбирайся отсюда, не забудь я напомнить перерезать тебе горло.
- Заткните свои глотки, - сказал я. - Пришло время для серьезного дела. Пойдемте к Шэйн, - я посмотрел на Дональдсона. - Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы попробуем рассеять сомнения?
- Сомнения в чем?
- В том, кого эта девчонка видела на лестнице.
Он скривил губы.
- Тебе бы не сыщиком быть, а адвокатишкой. Держу пари, ты бы мог выделывать такие трюки с присяжными, особенно подкупив председателя. Пошли.
Он повел нас по коридору. Мы завернули за угол и вошли в палату. Сандра Шэйн, сидевшая в постели, выглядела просто замечательно. Ее черные волосы волнами струились по плечам, почти полностью закрывая повязку на ране. Пикантное личико было слегка напудрено и бледно, а черные глаза озадаченно смотрели на нас.
- Привет, - сказала она мне. - Как вы себя чувствуете?
- Благодарю, паршиво, - проворчал я. - И чем дольше это будет продолжаться, тем паршивее я буду себя чувствовать. Ну-ка, взгляните на этих двоих ребят. Никто из них не спускался вчера ночью из квартиры Мандерхейма?
- Спускался.
- Этот? - я показал на Соронова.
- Нет, другой. Мистер Дельброк.
- Вы уверены?
- Да.
Я повернулся к нему.
- Извини, Джош. Ты был моим другом, но ты сам видишь, как все обернулось.
- Нет! - рявкнул Дельброк. - Ничего я не вижу.
- Ты убийца, - сказал я.
- Ты что, смеешься? Я думал, ты на моей стороне. - Он отступил на шаг, и мгновение спустя в его руке появилась пушка.
- Все замерли! - приказал он.
10
НЕПОДВИЖНАЯ ЛУНА
Этот трюк с револьвером застал всех нас врасплох. Сандра Шэйн начала тихо плакать. Дональдсон, забыв о правилах хорошего тона, начал ругаться. Мой таксист от изумления разинул щербатую пасть. А Соронов, как и положено артисту, начал мелодично позвякивать наручниками.
- Не поймите меня превратно, - твердо сказал Дельброк. - Этот револьвер у меня только для самозащиты, это не признание вины. Я ни в чем не признаюсь.
- Можешь сознаваться. Против тебя железные улики.
- Черта с два! Ты сам мое алиби.
- К этому мы вернемся позднее, - сказал я. - Сейчас я хочу прояснить вопрос о мотиве преступления.
- Каком мотиве? - насмешливо спросил Джош.
- Мотив для убийства Пола Мандерхейма. Он заключается в той сделке, которую ты ему посоветовал заключить. Это, правда, только догадка, но я думаю, что попал не в бровь, а в глаз. Ты узнал, что продается "Квадрэнгл" - недвижимость, имущество, короче, все. Как-то, наверное, осматривая заброшенную студию, ты наткнулся на хранилище старых роликов.
- Откуда ты знаешь?
- Мисс Шэйн сказала, что Мандерхейм упоминал о какой-то сделке, в которой ты принимал участие. Она не знала подробностей, но покупка "Квадрэнгл", по-моему, и была той сделкой. Продолжать?
- Конечно, если это доставляет тебе удовольствие.
- Это публика должна получать удовольствие. В пустой студии валялось целое состояние, спрятанное в немых фильмах, сделанных до того, как появились современные законы об авторском праве. В те дни, когда кино только зарождалось, на фильмы ещё не могло быть авторских прав. Поэтому все картины снимались не только на целлулоидной пленке, но и на бумажной. Бумажные ролики можно было хранить в Вашингтоне.
- Ну, и?
- Со временем целлулоидная пленка портится, бумага - нет. Из-за этого почти вся ранняя голливудская продукция потеряна для истории. Она испортилась до такой степени, что стала негодной. Но у "Квадрэнгл" были бумажные ролики. Их можно переснять на современную пленку, озвучить и выпустить, как новые фильмы. Это может принести кучу денег.
- Переходи к делу, - потребовал Дельброк. Я закурил.
- Поэтому ты убедил Пола Мандерхейма купить "Квадрэнгл". Ты хотел завладеть этими копиями. Ты писал тексты, а Мандерхейм вкладывал деньги. Был сделан один экспериментальный фильм, который случайно увидел Алексей Соронов. За это Мандерхейм вышвырнул его - обнародовать ваше открытие было ещё рано.
- Ну и что? Даже если ты и прав, что с того?
- Мандерхейм, наверное, не захотел делиться и попытался избавиться от тебя. Тебе пришлось убрать его. Ты, Джош, рассчитываешь завладеть всеми доходами от этого предприятия.
- Вздор!
- Тебе не повезло. Конечно, ты не мог предусмотреть, что Сандра Шэйн услышит выстрел и увидит тебя. Поэтому сегодня днем ты попытался избавиться от нее. Ведь, если бы ты попал на скамью подсудимых, она могла дать показания против тебя. Ты попытался также надуть меня и создать впечатление, что убийца хотел убить нас обоих. Ты слегка задел меня, но в этом и состояла твоя ошибка - ясно, что я тебе нужен живой. Вся твоя защита держится на подтвержденном мною алиби.
- Ерунда! - воскликнул он. - Я не мог сегодня днем стрелять в нее. Я сидел на заброшенной студии.
- В груде ржавых мотоциклов ты припрятал исправный, - возразил я. Конечно, полиция не следила за мотоциклистами. Тебе даже не нужно было переодеваться, только проявить немного смелости и наглости. Я додумался до этого совсем недавно. Полагаю, ты просто надел комбинезон и приехал в Тауэр-Пэлэс под видом рабочего. Дьявольски смело и нагло.
- Ч-что? - задохнулся Дельброк. Его уверенность поколебалась.
- Ты был единственным человеком, который знал, что я поеду к Сандре и попытаюсь уговорить её изменить показания. Я сам тебе рассказал об этом. Больше никто, кроме таксиста, который не в счет, об этом не знал. Конечно, Соронов полностью отпадает.
- Ба! - он поджал губы. - Все это неубедительно, Шерлок.
- Для меня убедительно. Ты ждал на крыше, когда я к ней приеду. Должно быть, наш разговор показался тебе опасным. Я попросил её опознать подозреваемого, имея в виду Соронова. Ты, наверное, подумал, что разговор идет о тебе, и ничтоже сумняшеся спустил курок, а затем вернулся в свою берлогу, как будто не покидал её.
- Ты не можешь это доказать.
- Когда, приехав за тобой, я зашел на территорию студии, я почувствовал запах выхлопных газов, - сказал я. - Это доказательство.
- Не для суда. Для суда будет доказательством мое алиби - я провел прошлую ночь на озере Шервин.
- Библейский Джосайя остановил солнце. Тебя тоже зовут Джосайя, только на английский лад, и ты остановил луну, вернее, создал видимость её остановки. Мне помог догадаться таксист. Он спросил, как человек может знать, долго ли он пробыл без сознания, может, минуты, а может, часы.
- Что ты имеешь в виду?
- Когда ты оглушил меня вчера вечером в своем плавучем доме, луна вставала слева от меня, на востоке. Когда я очнулся, она, казалось, была на том же месте, и, кроме того, у меня болела рука.
- Болела рука, - он напрягся.
- Думаю, ты не очень сильно треснул меня по голове, а затем вколол мне какое-то снотворное, чтобы я вырубился на несколько часов. Пока я спал, ты поехал в Голливуд, убил Мандерхейма и вернулся на озеро Шервин. Бедняга Гарри, наверное, заметил тебя, когда ты уезжал или возвращался. Он мог разрушить твое фальшивое алиби, и ты избавился от него. Все это время я находился в бессознательном состоянии. Поэтому я не слышал выстрела. Теперь начинается самое интересное.
Он облизнул губы.
- Давай, давай, гений.
- Ты подождал, когда луна, садясь, достигнет почти того же положения, которое она занимала, всходя на востоке, и повернул свой плот на сто восемьдесят градусов, носом на север.
Затем ты привел меня в чувство. Луна опять была слева от меня, только чуть выше. Поэтому я, естественно, подумал, что прошло всего несколько минут. Это тебе и было нужно. В действительности прошло несколько часов. Чтобы я не мог увидеть, что луна садится, а не всходит, ты затащил меня в дом с зкрытыми светомаскировочными шторами окнами.
Ты напоил меня, а сам притворился пьяным. В таком состоянии я приписал быстротечность ночи действию шотландского виски, хотя на самом деле я правильно чувствовал время. Неожиданно оказалось, что уже утро, и эта неожиданность была естественной, потому что я очнулся всего двумя часами раньше.
Первые отблески зари появились справа, на востоке. Я заснул. Проснувшись, я увидел, что ты купаешься в озере. Уже взошло солнце, и оно было слева от меня. Когда я отсыпался после пьянки, ты вернул плот в первоначальное положение.
- Что-нибудь еще?
- Все, за исключением того, что я на все сто процентов уверен, что и Мандерхейм, и безумный Гарри были убиты из одной и той же пушки, которую ты держишь в руке.
Дельброк начал медленно отступать к двери.
- Вам не удастся провести баллистическую экспертизу. Я ухожу.
- Ни с места, Соронов! - заорал я. - Если ты попытаешься схватить его, это будет твоим самоубийством!
Русский даже не шелохнулся. Он стоял, как громом пораженный. Но мой вопль заставил Дельброка дернуться, что и было нужно Дэйву Дональдсону. Он выхватил свой полицейский револьвер тридцать восьмого калибра и всадил в Джоша два горячих кусочка свинца. Дельброк рухнул на пол и отправился к своим предкам.
- Спасибо, Дэн, - Дональдсон подул в ствол своей пушки. - Полагаю, мы снова друзья?
Я кивнул.
- Да, только убери эту тушу. Пойдем напьемся до чертиков. Думаю, как раз это мне сейчас и нужно.
- Я с вами, - объявил Соронов. - У меня дома есть водка. Мы будем играть игры.
Я устало улыбнулся.
- Надеюсь, не ножками стульев. Водка! Это замечательно.
- Эй, - задумчиво произнес мой таксист. - Возьмите и меня. Мне нужно вырвать ещё один зуб. И, кроме того, как насчет платы за прокат машины?
Мы взяли его с собой.
Только Сандре Шэйн пришлось остаться в больнице. Может быть, это было к лучшему, так как позже, ночью, Соронов разбил ещё одно пианино.

1 2 3 4 5 6