Они посадили бы меня за решетку и отобрали бы ребенка. Да, я убежала, и, когда я узнала, что он мертв, я продолжала бежать все дальше и дальше. Когда мне пришлось расстаться с дочкой, я сама чуть не умерла, но мне хотелось, чтобы она была в безопасности. А потом я приехала в Лейк-Генри и встретила тебя и твоих девочек. Я постаралась выбросить из головы все, что было со мной до этого. Мика взглянул на Айдана:
– Скажите, то, что рассказала сейчас Хезер, сходится с тем, что вы помните?
– Да, он был пьян. Он угрожал ей, – кивнул Айдан.
– И вы дадите об этом показания в суде? – спросила Касси.
– Да.
Поппи хотелось отпраздновать поворот в деле Хезер. Она, конечно, понимала, что Касси еще предстоит колоссальная работа, что надо разыскать дочь Хезер и попытаться уговорить ее сделать анализ на ДНК. Но в тот день они добились так многого, что у нее от радости кружилась голова.
Когда Поппи вернулась домой, ее все еще переполняла энергия, так что она сразу направилась в свой спортивный зал. Сняла с полки протезы, положила их себе на колени и принялась рассматривать.
И тут она услышала, что от озера к ее дому приближается снегоход. Она подъехала к широкому окну, который занимал практически всю стену, и увидела огонек, пробивавшийся сквозь сумерки. Бросив протезы на пол, она поехала в гостиную и открыла дверь.
Снимая шлем, Гриффин с улыбкой сказал:
– Привет! Здорово сегодня получилось! Вот я и приехал, чтобы отметить наши успехи и прокатить тебя.
– Может быть, как-нибудь в другой раз.
– Я хочу отвезти тебя в мою хижину, на остров.
– Но ведь на улице дождь, – попыталась возразить она.
– Нет, он кончился. Просто небольшой туман. Билли разрешил мне съездить за тобой на своем снегоходе, и вот я здесь. Я взял у Чарли твою любимую острую фасоль.
Поппи с тревогой посмотрела на снегоход:
– Я никогда больше не смогу на него сесть.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Дело не в этом. Просто ужасные воспоминания.
– Ну перестань, Поппи, – уговаривал ее Гриффин. – В ту ночь был настоящий буран. И то, что случилось, никак не связано с тем, что ты выпила. Это могло случиться и с самым лучшим водителем.
Улыбка сбежала с лица Поппи.
– Я больше никогда не сяду на снегоход, так же как никогда больше не смогу ходить, не выйду замуж и не рожу ребенка.
– Ну все-таки попробуй, – сказал Гриффин.
И пока до нее дошло, что он делает, Гриффин уже надел на нее парку и поднял ее на руки.
– Я правда не хочу этого делать, – сказала она. – Уже темнеет. Я боюсь снегоходов. Я хочу остаться в своем кресле.
Когда он вынес Поппи на улицу, холодный ветер ударил ей в лицо, но он надел на нее шлем, и ей сразу стало теплее. Сев на снегоход, он усадил ее перед собой.
– Поппи, если ты не хочешь ехать, я отнесу тебя домой. Если бы он не предоставил ей выбора, Поппи, может, и отказалась бы ехать.
Поездка превзошла все ее ожидания. Ужин у камина был очень приятным, а их близость после – просто божественной. На следующее утро все окна залепило мокрым снегом, в домике было темно, так что они сначала даже не поняли, что проспали.
Гриффин вскочил с постели и посмотрел на часы.
– Какой ужас, десять тридцать! Я уже должен был быть у Мики.
– Ты все равно до него не доедешь по такой погоде. Посмотри в окно.
Гриффин поспешил к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу.
– Знаешь, там все замерзло. Как хорошо, что мы вчера закончили с деревьями, – произнес он изумленно.
Гриффин поплотнее закрыл дверь и вернулся к Поппи в теплую постель.
К полудню пошел дождь со снегом, так что сама мысль о поездке на снегоходе казалась безумием. Они растопили печку, поели супа из банки и снова заснули. Около часа дня они проснулись, дождь со снегом все шел и шел. Решив, что где-то через час все прояснится, они закрыли дверь и вернулись к огню.
– Если бы ты мог загадать одно желание, каким бы оно было? – спросила Поппи.
– Пятеро детей, три собаки и кошка, которая за ними всеми присматривает.
– Я бы остановилась на двоих, – сказала она и, сама себе удивляясь, взглянула на него.
Он ничего не ответил, не стал над ней подшучивать, и Поппи за это полюбила его еще больше.
А потом они услышали глухой удар и, выглянув в окно, увидели, что от огромной сосны отвалился сук. Поппи забеспокоилась.
– А что будет с кленами Мики? – спросил он.
К дому Поппи они ехали очень медленно. Деревья погнулись и трещали под напором ветра. Подъехав к дому, они увидели, что на террасе лежит поваленное дерево.
И тут дверь отворилась и из нее появились Мейда, Лили и Роза. Они все уставились не на упавшее дерево, а на Поппи с Гриффином.
Глава девятая
Гриффин подъехал как можно ближе к поваленному дереву, развернул снегоход и взял Поппи на руки. Снег перед домом превратился в лед. Пару раз он поскользнулся и чуть не упал.
Мейда со страхом наблюдала за ним с террасы. Когда Гриффин внес Поппи в дом, она пошла за ними:
– Ты знаешь, как мы переживали, пока вас не было? Я приехала рано утром и обнаружила, что дом пустой. Ты представляешь, что я сразу себе представила?
– Она решила, что тебя похитили, – сказала Роза, появившаяся вслед за Мейдой.
Гриффин в это время усаживал Поппи в кресло.
– Неужели вам в голову не пришло позвонить и сказать, где вы?
– На острове нет телефона, – сказал Гриффин. – Мы собирались вернуться пораньше, но я решил, что дорога слишком опасная. Я, конечно, перед вами очень виноват.
Он обращался к Мейде, но в разговор вступила Роза:
– Поппи, как же ты могла не подумать о том, что мы будем волноваться? Ты никогда не ночевала не дома. Мама, я думаю, постарела из-за тебя лет на десять.
– Со мной все в порядке, – пробормотала Мейда.
– Одно дело, когда мы были молодыми и ты вела себя как тебе заблагорассудится. Тебя тогда совсем не волновало, что думают папа и мама. Но теперь-то ты уже взрослая. Я надеялась, что после той аварии у тебя появилось хоть какое-то чувство ответственности.
– Оказывается, нет, – сказала Поппи. – Видишь, я уже взрослая, но осталась все такой же безответственной.
– Поппи! – взмолилась Мейда.
Но Поппи рассердилась:
– Да, она права. Я обычно ночую дома, но в этот раз все было по-другому. Мне так хотелось уехать, что я переступила через запрет никогда этого не делать. Я жила так целых двенадцать лет, пока ты, Роза, прекрасно проводила время в колледже, вышла замуж за своего Арта и родила троих прекрасных детей. И все это считалось само собой разумеющимся, потому что ты заслужила все, а я – ничего.
– Поппи, – прошептала Лили.
– Я этого не заслужила, – продолжала Поппи, глядя при этом не на Лили, а на Мейду. – Да, я была за рулем снегохода в ту ночь. Гриффин догадался об этом, так же как и вы, как мне кажется.
– Так это ты была за рулем? – спросила потрясенная Роза. Поппи все эти годы так хотелось рассказать об этом Мейде.
– Мы были с ним на вечеринке, все пили и веселились. Когда пришло время ехать домой, оказалось, что Перри слишком пьян, так что за руль села я. Я не была пьяной. Но я ехала слишком быстро и не справилась с управлением. Мы оба вылетели из снегохода. Я ударилась о снег и вот поэтому сижу теперь перед вами. А Перри – о дерево.
– А в полиции об этом знают? – в ужасе спросила Роза.
– Нет, – глядя Розе в глаза, произнесла Поппи. – Ты можешь позвонить туда прямо сейчас.
– Она этого не сделает, – сказала Мейда. – Это совершенно никому не нужно.
– Мейда права, – произнес Гриффин, встав рядом с Поппи. – Она не нарушила никаких правил. Неосторожное вождение? Что ж, может быть. Но как бы ты, Роза, ее за это наказала?
Роза замахала руками:
– Да я не это имела в виду…
– Что, ты посадила бы ее в тюрьму? – спросил Гриффин. – Может, ты приговорила бы ее провести всю оставшуюся жизнь в инвалидной коляске? Извините, но она уже приговорена к этому. Ты что, хотела бы, чтобы она постоянно испытывала чувство вины?
– Ну что вы ко мне пристали! Я, что ли, во всем виновата? – попыталась протестовать Роза.
– Я, только я, виновата во всем! – воскликнула Поппи, по-прежнему обращаясь к матери.
В глазах Мейды была боль, но не удивление.
– Поппи, перестань себя винить. Такое могло случиться с любым из нас.
Поппи чуть не плакала. Мейда подошла к ней и хотела обнять. Но тут с грохотом упало еще одно дерево. А потом погас свет, и они остались в темноте.
– О боже! – воскликнула Мейда.
В это время зазвонил телефон. Поппи взяла трубку.
– Поппи, это Мика. Гриффин у тебя?
– Да. Ну что там у тебя, плохо?
– И не говори – света нет, деревья повалены. Мне нужна его помощь.
У Поппи был еще час, прежде чем отключилась телефонная линия, так что она успела всех обзвонить. Она и слушать не хотела, если кто-то пытался ограничиться сочувственными замечаниями о том, как Мике не повезло.
– Случилось вот что, – повторяла она. – Деревья попадали, главная магистраль повреждена. Ее нельзя починить, пока не оттащишь от нее упавшие деревья. Захватите бензопилу и приезжайте к Мике с утра пораньше. Вы сможете это сделать?
Когда Поппи слышала уклончивый ответ, она решительно говорила:
– Для Мики это вопрос жизни и смерти. Если не починить магистраль, весь сок уйдет в землю. Есть немало примеров, когда люди разорялись после таких катастроф.
Когда Поппи слышала в ответ какие-то оправдания, она напоминала:
– А я вот помню, как Мика два года назад чинил вашу крышу прямо на Рождество. А вам он заменил разбитое стекло. Он же не взял тогда с вас денег, так что вы можете отплатить ему сейчас.
Касси делала пометки в блокноте. Она хотела, чтобы у нее все было зафиксировано – ведь звонить ей придется уже в воскресенье, она не могла дожидаться начала рабочей недели. Надо было обязательно найти дочку Хезер. Значит, первый звонок будет Джонатану Фицджеральду.
После первого гудка трубку сняла женщина:
– Алло!
– Позовите, пожалуйста, Джонатана Фицджеральда.
На том конце трубки послышался вздох, а потом женщина спросила:
– А кто его спрашивает?
– Касси Бернс. Я его коллега. Звоню из Нью-Хэмпшира. Простите, что беспокою вас в воскресенье…
– Он в больнице. У него инфаркт. Я думала, это врач звонит. Мы не знаем, выживет ли он.
– О боже! Мне очень жаль.
– Он в реанимации. Все решат следующие несколько дней. Так же, как и у нас здесь, подумала Касси.
– Я вас очень хорошо понимаю.
Она пожелала Джонатану скорейшего выздоровления и повесила трубку.
Теперь ей надо было позвонить помощнику прокурора, который курировал дело Хезер в Сакраменто. Однако, учитывая развитие событий, она позвонила самому прокурору.
Касси надеялась, что он отнесется к Хезер с симпатией. Оказалось, что прокурор либо был повязан с семьей Диченца, либо строго придерживался буквы закона.
– Я просто не понимаю, чего вы от меня хотите, – произнес он, после того как она изложила ему обстоятельства дела. – Вы признаете, что Хезер Малоун и Лайза Мэтлок – одна и та же женщина?
– Я не смогу вам определенно об этом сказать до тех пор, пока не найду ее дочь. А это очень непросто.
– Для всех запросов установлены специальные процедуры, так что было совершенно не обязательно звонить мне домой. Вы разговаривали с Гринеллем?
Бад Гринелль был помощником прокурора, официально выдвинувшим обвинения.
– Да. Он очень сочувственно отнесся к нашей проблеме. Но ведь мы с вами прекрасно знаем, что он советуется с вами по любому вопросу и сам ничего не решает. Но о дочери Хезер я ему не сказала. А вы знали о ее существовании?
– Семья Диченца все отрицает.
– Можно провести анализ и доказать отцовство. К сожалению, юрист, который оформлял документы на ее удочерение, заболел, так что на поиски девочки у нас уйдет гораздо больше времени.
– Ну что ж, когда найдете, тогда и найдете.
– Я должна учитывать интересы своей клиентки, а для нее каждый день дорог. У меня ограниченные ресурсы, не то что у вас. А еще, если откровенно, я беспокоюсь и из-за девочки. Ей только четырнадцать. В этом возрасте дети очень ранимы. Мне бы очень не хотелось, чтобы журналисты набросились на нее раньше, чем я смогу ее разыскать.
Но судье эти детали были не интересны.
– Вы, кажется, чего-то не понимаете, – сказал он. – Нам эта девочка не нужна. Она нужна вам. У нас есть десятки свидетельских показаний, и все они говорят о том, что женщина, с которой расстался Роб, решила отомстить и преднамеренно задавила его насмерть. Дело тщательно подготовлено. Мы идем с опережением графика, так что можете ожидать распоряжение о переводе подозреваемой в Калифорнию уже в конце этой недели.
– Спасибо, – вежливо сказала Касси. – Извините, что побеспокоила вас. Желаю вам хорошо провести выходные.
Ну и к кому теперь обращаться? Она опять сняла трубку и позвонила Гриффину.
Гриффин прослушал ее сообщение на автоответчике только в понедельник утром, из дома Мики он тут же позвонил Ральфу и оставил ему свое сообщение: «Нужно срочно разыскать дочь Лайзы Мэтлок. Юрист, на которого мы надеялись, попал в больницу. Прокурор Калифорнии будет очень доволен, если нам не удастся ее разыскать. А времени остается даже меньше, чем мы думали. Прокурор вышлет решение о передаче дела на рассмотрение в суде Калифорнии к концу этой недели».
– Думаешь, он сумеет ее найти? – спросил Мика.
– Да. Но я не уверен, сумеет ли он это сделать до того, как Хезер отправят в Калифорнию.
– Мика!
В дверях стояла Камилла. Она оставалась на ночь с девочками, пока Мика с Гриффином обходили деревья, и спала в гостиной на диване.
– Стар проснулась. Подойти к ней?
– Я сам зайду, – сказал Мика и, проходя мимо нее, добавил: – Спасибо.
Когда его шаги стихли, Камилла посмотрела на Гриффина. Было ясно, что она все слышала.
– Если девочку найдут, это поможет Хезер?
– Не знаю, Камилла. Думаю, что Хезер все же вышлют в Калифорнию и она там предстанет перед судом. Здесь ей, конечно, было бы легче.
Камилла постояла в задумчивости, а потом подошла к столу, вырвала из блокнота Мики лист бумаги и что-то написала.
– Вот девочка, которая вам нужна.
Гриффин посмотрел на лист из блокнота, а потом перевел взгляд на Камиллу. Все стало на свои места – ее беспокойство о Хезер, предложение помочь, забота о детях – она была им как бабушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19