Она пыталась найти Ферн, но нигде ее не видела. Она также не видела группы молодых парней, которые могли бы сгрудиться вокруг Ферн. Уже почти все сидели на своих местах, и водитель включил двигатель, он уже было стал закрывать дверь, а Ферн еще не появлялась. О Господи, что же с ней случилось, думала Бет Кэрол, прошмыгнув в автобус. Но вот ее сумка. Стоит прямо под сиденьем, где она ее оставила. Может быть, она и вовсе не выходила. Ладно, это ее дела, с улыбкой подумала Бет. Ну и пройдоха.
И тут появилась Ферн. Она стояла прямо перед автобусом и что-то с серьезным видом шептала в ухо высокому солдату, наклонившемуся к ней. Она переоделась. Теперь на ней был розовый облегающий джемпер с большим вырезом, в который была видна верхняя часть груди. Она прошла по проходу в сопровождении на сей раз лишь одного солдата. Проходя, она даже не взглянула на Бет, не улыбнулась ей.
Бет поняла, что она нашла кого-то, из кого сможет выкачать немного денег. Ферн именно так и относилась к жизни. Она сама это говорила. Интересно, что подумают об этом в «Студио-клаб», подумала Бет. Она ни на секунду не сомневалась, что там вряд ли примирятся с тем, что Ферн будет заниматься этим за деньги. В конце концов, это же что-то вроде общежития. И кто же захочет жить с ней в одной комнате. Но Ферн на это наплевать. Ферн может делать что захочет, считая, что так и должно быть. Однако Бет все же испытывала какое-то странное чувство. Она не могла не признать, что ей было от всего этого немного не по себе. Однако надо привыкать к жизни такой, как она есть.
Сан-Франциско, со всеми своими очаровательными домиками, притулившимися на холмах, постепенно стал таять в тумане. Теперь они мчались по широкой автостраде, движение здесь было сильнее. По обеим сторонам дороги зеленели поля. Вскоре пошел дождь. Они проехали мимо автобуса-ресторана, и Бет успела разглядеть столики с розами в серебряных вазочках и женщину в нарядной шляпке, наклонившуюся к мужчине, который давал ей прикурить.
В Монтерее большинство солдат вышло из автобуса, чтобы направиться в Форт-Орд. Бет стала искать глазами Ферн, но так и не нашла. В автобус села еще одна группа солдат, и он снова отправился. Путь их лежал вдоль побережья огромного сверкающего Тихого океана, изгибающегося синей лентой, с участками песчаных пляжей, заполненных загорающими людьми и плескающимися в прибрежных волнах ребятишками. Она ненадолго задремала, и во сне ей снилось, как Бадди обнимает ее. Только у него было лицо ее отца.
Она проснулась из-за смутного чувства тревоги: Ферн все еще не вернулась на свое место. Что положено в такой ситуации делать подруге? Пойти в заднюю часть автобуса и посмотреть, где там она сидит. Спросить, все ли у нее в порядке. Но раздавшийся откуда-то гортанный смех ее успокоил. Это смеялась Ферн. У нее все хорошо, она там прекрасно проводит время.
Шоссе здесь было просто забито машинами. Большинство автомобилей были с открытым верхом, и пассажиры их казались того же возраста, что и она. Как здорово они смотрелись – светловолосые, загорелые. Вдоль берега виднелось множество пляжных домиков на сваях, некоторые стояли совсем вплотную, как бы поддерживая друг друга. Сквозь открытое окно она слышала крики чаек, время от времени ныряющих в море, и грохот волн, бьющих по песчаному берегу.
Но что-то здесь было совсем необычным. Это воздух. Он, казалось, стал светиться. И солнце такое ослепительное! Оно окрашивало море в золотой цвет. У Бет слегка закружилась голова от всей этой красоты, ей казалось, она вот-вот взлетит на воздух и поплывет. Она даже слегка испугалась и тут же отпрянула от открытого окна автобуса, ухватившись за спинку находящегося перед ней кресла.
По мере того как автобус приближался к Лос-Анджелесу, все кругом становилось ярче и пустыннее. Здесь было немало пустырей, заросших сорной травой, и небольших домиков с черепичными крышами и арками. Кусты были покрыты розовыми и белыми цветами, пальмы врезались в ярко-синее небо, а аромат апельсиновых цветов дурманил голову. Это все было похоже на рай времен Адама и Евы. Здесь, конечно, были и люди, но только в машинах – и никого на тротуарах.
На указателе, висящем над дорогой, было написано, что они едут по Голливудской автостраде, и автобус прибавил скорость. На ярко-зеленых холмах разноцветными пятнышками рассыпались домики с черепичными крышами. И наконец она увидела надпись, так хорошо ей знакомую по фильмам, журналам и кинохроникам:
«ГОЛЛИВУД».
Табло было огромным, невероятным. Как знамя, закрывающее собой половину холма.
Бет отвернулась, боясь взглянуть на него. Ей стало страшно, она попыталась вспомнить, почему вдруг решила приехать именно сюда. Ей просто хотелось уехать куда-нибудь, все равно куда, а Голливуд, казалось, был дальше всего от ее городка, если, конечно, не пересекать океана. Одна мысль об этом опять вызвала у нее головокружение. Не думай об этом, твердила она себе снова и снова. Думай о Ферн. О своей подруге. Думай о том, что тебе надо делать. Перво-наперво – найти пристанище и работу.
Бет Кэрол даже не подняла головы, когда водитель объявил о прибытии в Голливуд и Вайн. Если не смотреть, то это все будет казаться сном. Ей хотелось, чтобы автобус шел бесконечно. В Сан-Диего… В Мексику… Через несколько минут он въехал на территорию автовокзала и остановился.
– Голливуд, – произнес водитель. – Спасибо, что вы ехали на автобусе компании «Грейхаунд».
Вокруг нее пассажиры начали собирать свои вещи и устремились к двери. Водитель уже открыл багажное отделение и помогал им вытащить чемоданы и коробки. На автовокзале Бет видела множество людей, были там и ребятишки, они улыбались, прижавшись мордашками к стеклу.
– Вон бабушка, – раздался тоненький голосок, и женщина с ребенком устремилась к выходу. За ними двинулась группа солдат в хаки. Бет продолжала сидеть, ожидая Ферн.
Она чуть не заплакала от радости, когда почувствовала отвратительный запах этих мерзких духов. Наконец появилась Ферн. Она стремительно двигалась по проходу и смеялась. За ней шел последний из солдат. Он что-то быстро и горячо шептал ей. Бет могла представить себе, о чем он ее просит. Ферн тоже что-то прошептала ему в ухо, и он кивнул. Когда солдат нагнулся, чтобы вытащить дорожную сумку Ферн, Бет судорожно вцепилась в свою сумочку.
– Ферн, – сказала она, протягивая руку к девушке.
– Чего тебе? – недовольно бросила Ферн, отдернув руку.
– Да нет, просто я думала… – Она совершенно растерялась, пытаясь вспомнить, что именно она думала и почему она это думала.
– Знаю, что ты думала, киска, – насмешливо улыбнулась Ферн, обращаясь к солдату. – Ты считаешь, я похожа не лесбиянку? – спросила она его.
Бет Кэрол так бросило в жар, что она чуть не потеряла сознание. Она схватилась за спинку переднего кресла. Но ведь ты же моя подруга, крутилось у нее в голове. Мы же плакали, обнимая друг друга.
– Нет уж, благодарю, – бросила ей Ферн и, виляя бедрами, пошла вдоль прохода. Солдат с весьма смущенным видом последовал за ней.
Бет лишь через несколько минут смогла прийти в себя настолько, чтобы двигаться. Она вышла из автобуса последней. Она увидела на асфальте свой одинокий чемодан под золотым, равнодушным солнцем.
ГЛАВА 6
Бет с трудом прошла в двойные двери внутрь вокзала, в глазах ее стояли слезы злости и унижения. Что же произошло? – спрашивала она себя. Что я сделала не так? Был момент, когда Ферн открылась ей, и она изо всех сил старалась понять ее. А потом вдруг се гак грубо оттолкнули. Эти ужасные оскорбления. Лесбиянка. Бет раньше никогда не слышала этого слова, но сразу же поняла, что это значит. Это девушки, которые любят девушек. Неужели она заслужила это из-за того, что старалась быть с ней дружелюбной? Она остановилась, ей было стыдно, казалось, ее вываляли в грязи.
А без Ферн она чувствовала себя такой одинокой, такой беззащитной. Она огляделась, и ей показалось, что все на свете решили одновременно приехать в Голливуд. В зале было полно народа. Из динамиков каждую минуту неслось сообщение о прибытии или отправлении очередного автобуса. Около билетной кассы сгрудилась целая толпа солдат. Ребятишки с расширенными от любопытства и возбуждения глазами, с мордашками, перепачканными шоколадом, крепко держались за руки матерей. В дверь вошел огромный черный человек в белом костюме, белой летней шляпе и черной рубашке, похожей на шелковую. Из кармана торчал черный носовой платок. Глаза у Бет Кэрол расширились. Это был первый чернокожий, которого ей удалось увидеть воочию, и он ей показался совершенно необыкновенным, просто восхитительным.
Очень красивый мужчина в великолепном костюме стоял и серьезно разговаривал со светлоголовым мальчиком в джинсах, который ехал с ней в автобусе. Бет внимательно посмотрела на него. Она поняла, что видела его на экране. Не в самых главных ролях, но где-то близко – обычно друг главного героя. Мальчику было не больше четырнадцати, и вид у него был довольно испуганный. Интересно, о чем они говорят, подумала она. О чем могут разговаривать эти двое? Она была еще в большем замешательстве, когда увидела, что мальчик кивнул и они куда-то пошли вдвоем.
Кто-то тронул ее за руку, и она подскочила от неожиданности. Ферн, подумала она радостно и обернулась. Но нет. Это был просто какой-то алкаш, клянчащий мелочь.
– Нет, нет, – сказала она, стряхивая его руку. И еще здесь столько девушек, все в тесных блузках и облегающих брючках, на высоченных каблуках и сильно накрашенные. Женщины в летах были одеты так же. В автобусе Ферн казалась совершенно необычной. Здесь все были такими. Откуда они все это знали, думала она. Может быть, имеется какой-то свой язык одежды, действующей в пределах Калифорнии, который не знает только она? Ну и ну, думала она, можно подумать, что я прибыла на Луну.
Здесь слышалась музыка, проникающая через дверь, ведущую в бар. «Приди в мой дом». Это Розмари Клуни, которая пела здесь точно так же, как и дома в музыкальном автомате, в молочном баре. Оттуда слышались голоса, смех, звон посуды. Какой-то мужчина в клетчатом пиджаке спросил, не хочет ли она, чтобы он купил ей что-нибудь выпить.
Он был совсем старый. Лет пятьдесят. А ей – всего шестнадцать, да она и на этот возраст не смотрится. Что это со всеми этими людьми, недоумевала она.
– Нет, спасибо, – пробормотала она, качая головой. Она увидела свободное место, села и подумала, что в Голливуде ей придется нелегко. Здесь все уж слишком по-другому. Она не сможет приспособиться. Потом она вспомнила клинику Меннингера, обитый туфяками подвал. Себя в смирительной рубашке, всю в слезах. Она покачала головой и зажгла сигарету, жалея о том, что рядом нет Ферн. Пытаясь понять, что же все-таки сделала не так.
Ведь это не из-за того, что она рассказала Бет о всех парнях, с которыми имела дело. Нет, она гордилась этим, гордилась той властью, которую она имела над ними. Скорее это из-за того, что Ферн призналась ей, что боится, и расплакалась. Это была слабость, а люди типа Ферн не хотят, чтобы им напоминали о проявлениях слабости.
Слабая, сильная… Ну ладно, с этим покончено, думала она, зажигая следующую сигарету. Она находится там, куда мысленно стремилась. Она находится на автовокзале в Голливуде. И что ей теперь делать? Куда идти?
Стемнело. Она сидела здесь уже несколько часов. Она чувствовала какую-то слабость, немного кружилась голова. Черт, я же умираю от голода, сказала она себе. Ей показалось, что она вот-вот отключится, ей почему-то даже хотелось этого.
– Я все смотрю на тебя, милочка, – сказала какая-то женщина, сидящая рядом с ней. – С тобой все в порядке?
Бет повернулась и посмотрела на нее. На той была ярко-розовая блузка с вырезом, зеленые облегающие брючки и туфли на высоких каблуках без пятки. Сама она была старой и морщинистой, с неестественно желтыми волосами. В руках у нее был пребезобразнейший младенец. Но, вглядевшись повнимательней, Бет поняла, что это не младенец, а обезьянка.
Наверное, у меня галлюцинации, подумала она.
Женщина смотрела на нее сквозь очки в форме сердца с оправой, усыпанной разноцветными камешками.
– Вон видишь там телефон? – Она махнула куда-то в сторону. – Можешь позвонить по прямой линии в агентство «Помощь туристам». Они предложат целый список мест, где можно остановиться. Они тебе помогут.
Ну да, конечно, но они захотят узнать, кто я и откуда приехала, и сразу же позвонят отцу, подумала Бет.
– Меня должна встретить тетя, – солгала она.
– А она знает, что ты куришь? – сказала женщина, грозя ей костлявым пальцем, унизанным кольцами. – Девочкам в твоем возрасте не надо так много курить.
– Я обычно так много и не курю, – сказала Бет, сама удивляясь тому, что пустилась в объяснения с этой посторонней, чудного вида женщиной, но тем не менее она чувствовала благодарность за человеческое участие. – То есть я хочу сказать, что раньше я пробовала немного, а потом, я немного нервничала во время путешествия и это как-то само собой получилось.
– Это не лучшая привычка для приличной девушки, – назидательным тоном произнесла женщина. – И уж тем более в общественном месте. – Она опять о чем-то задумалась, а обезьянка оглядывала все вокруг блестящими глазами и ворочалась в своем одеяльце. – Нужно следить за тем, какое производишь впечатление, особенно в подобных местах, – продолжала женщина. – Я живу здесь неподалеку, напротив супермаркета. Этот супермаркет никогда не прекращает работу. Люди ходят туда за покупками всю ночь напролет. Ну что ты скажешь? Иногда, когда по телевизору нет ничего интересного, я прихожу сюда. Просто чтобы развеяться. Когда просто так сидишь одна в квартире, то становится так одиноко. Если бы у меня не было моей Ширли, я бы просто не знаю что делала. – Она что-то проворковала своей обезьянке. – Правда, она прелесть?
– Да, – вежливо ответила Бет, с отвращением глядя на обезьянку и мечтая о том, чтобы женщина ушла.
– Можешь мне поверить, милочка, в этом городе Ширли – единственное существо, с кем можно общаться, – сказала женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70