Э-э… что-то отвлеклась я от цели своего прихода. Вообще-то я за тобой, сэр Сериога. Идем, ведьмы зовут.
Она развернулась и зашагала обратно к тому углу, из-за которого вышла. Сергей пристроился рядом.
– Клоти, э-э…
Какую бы тему для разговора найти? Наконец-то он мог ее видеть, слушать, смотреть на нее. А еще идти рядом, ненароком касаясь рукой то локтя, то кисти…
Все эти два дня леди Клотильду он видел только за столом в обеденной зале – остальное время ры-царша была недоступна. То она чистила в конюшне или выезжала своего битюга, и Серега малодушно боялся приблизиться к даме своего сердца. Черный зверь заимел в последнее время привычку махать копытами во все стороны, попадая чаще всего именно в ту, где находился он. Зверь, многими ошибочно принимаемый за обычного коня, очень даже явно недолюбливал очередного претендента на внимание своей хозяйки. И, похоже, ревновал. В остальное время леди Клотильда махалась на конном дворе с другими рыцарями – в этом случае каждая попытка Сергея приблизиться к ней оборачивалась еще одним уроком рыцарского мордобоя или мечебоя. А еще она инспектировала оружейную где-то в неизвестных глубинах замка или вообще попросту пропадала, и никто из слуг, к расстройству Сереги, не знал, где обретается мускулистая блондинка…
– А у тебя были только братья? Сестер не было?
– Имею целых две сестры я, сэр Сериога, – оживленно перебила его Клотильда, – это помимо шестерых моих братьев.
Так Клотильда из многодетной семьи? И какие у нее братья и сестры?
– Братцы мои, э-э… все достойные рыцари. Как и я, все странствуют. После смерти родителей мы все разлетелись. Дома нам всем как-то… как-то неуютно.
А говоря точнее – голодно, предположил Сергей. Он помнил, что могучая красавица Клоти происходила из обедневшего к этому времени аристократического рода. От прежних владений остались только замок да кладбище с могилами надменных предков.
Надо будет собрать ее родственников здесь, в Деб-ро. Дать им какие-то посты… лучше всего в отдаленных замках, решил он. В конце концов, у него их теперь целых одиннадцать, если верить словам мажордома. Ни к чему иметь под боком шестерых здоровенных братцев, когда мечтаешь об их сестрице…
– А две сестры, обе младше меня, живут в нашем родовом замке. Мы все, когда можем, посылаем им небольшие денежные средства. Вообще-то они уже вошли в брачный возраст, но…
Но у них нет приданого, закончил про себя Серега. И потому они никому не нужны – в эпоху тотального отсутствия противозачаточных средств браки означают большую семью (непременно! Если только один из супругов не страдает бесплодием). Для выживания необходимо, чтобы и жена внесла свой вклад в семейную копилку. Бывают, конечно, случаи безумной страсти, вспыхнувшей у богатого лорда к бедной бесприданнице, но это скорее исключение, чем норма.
К тому же сбрендивших богатых лордов на всех бесприданниц не хватает.
– Имена их – Леотильда и Бунильда. Леотильда, та постарше. Они обе, если мы находим возможность прислать им в замок сукно, шьют для нас одежды. Обращаться к портным для нас дорого. Помнишь мой плащ имратинского шелка? Счастье, что не потеряла я его в твоем мире! Сшит он руками нежнейшей Буни-льды. Знаешь, сэр Сериога, – Клотильда повернулась к нему на ходу, – всякий раз, когда я вижу, как мои сестры орудуют иголками, у меня сердце сжимается!
У Сереги оно тоже сжалось – в тоне Клотильды слышалась неподдельная горечь.
– Почему, Клоти?
– Так они же уколоться могут! – мрачно сказала Клоти. И замолчала, печально о чем-то задумавшись.
К его удивлению, она свернула не к главному зданию, а к надвратной башне. Ступеньки заскрипели, принимая на себя тяжесть могучей леди. Сергей вслед за ней поднялся по башенной лестнице.
По стенной галерее над воротами прогуливались ведьмы – строем по двое, под ручку. Чуть поодаль стоял оборотень.
– Ну, – бодреньким голосом начал Сергей, – какие предложения?
Гальда отцепилась от руки Маэды и серьезно посмотрела на него.
– Милорд. Мятежи мы утихомирим. Сила заклятий ведьм велика – и против нас не пойдут. Нужно только совсем немного времени, чтобы в городах и деревнях все уяснили, как они теперь должны поступать…
– Все ли ваши сестры теперь в безопасности? – помолчав, спросил герцог Де Лабри, перевоплощаясь в заботливого хозяина. – И, надеюсь, они не собираются слишком уж увлекаться ответной местью поселянам?
Герослав, подошедший поближе, пробормотал:
– Бойся ведьм всяк, им пакостящий…
Маэда обозначила легкий поклон и проскрипела:
– Мы пока только решаем… Возмездие должно запомниться им на долгие века!
– Действительно, – согласился с ней милорд. – Но, надеюсь, все помнят, кому они обязаны своим освобождением от подлых фрицев? Это я про амулеты Дригар глаголю.
Дамы дружно кивнули, глядя на него не слишком благосклонно.
– Предлагаю всем лицам мужского пола, достигшим совершеннолетнего возраста, подарить по неделе тяжелейшего поноса. Мало?
Дамы решительно закивали.
– Тогда по две.
– Преступления, совершенные против нас, не сравнишь даже с годом поноса! – рявкнула Дерхелла.
Он внимательно посмотрел ей в лицо – к счастью, сегодня изменений «милых лиц» не наблюдалось. Может, потому, что перчатка преспокойно лежала у Сергея в боковом кармане облегающих серых штанов со шнуровкой по бокам.
Сергей мимоходом подумал, что не помешало бы пригласить сюда нежных сестриц Клотильды, поскольку он отчаянно нуждался в гардеробе более скромном, чем те роскошные костюмы, что предлагал ему мажордом. Большую часть из них густо украшали шитье и кружева. И – самое страшное – на многих были нашиты по последней моде объемистые и торчащие вперед гульфики. Сергей с некоторым содроганием узнал, что здесь гульфиками являлись очень интересные и очень большие лоскуты ткани, нашитые на причинное место. И одновременно эти клювовидные накладки служили карманами и кошельками.
Пока он предавался своим воспоминаниям о местных гульфиках, ведьмы достаточно враждебно смотрели на него – за исключением, пожалуй, Гальды.
– Могу предложить вам альтернативу, – любезно прожурчал опомнившийся Сергей, – э-э…
И тут его осенило.
– Послушайте, уважаемые. Ведь виноваты не все, а только те, кто чувствовал к вам злобу. Нельзя ли так составить заклинание… гм… чтобы именно эта злость и стала их наказанием?
Ведьмы смотрели недоуменно, непонимающе.
– Как бы вам объяснить… Ведь если наложить на них заклинание, которое запретит им проявлять свою злобу…
– То вся она останется при них, – продолжил его мысль Герослав, – и будет сжигать их изнутри, и особенно горько им будет оттого, что злоба у них есть, а вот излить ее никак не удается…
– Заткнутый фонтан, – пробормотал Сергей. – Мечта Козьмы Пруткова.
Маэда очень-очень медленно воздела вверх указательный палец и тяжело проскрипела:
– Мысль твоя, юный герцог… достойна того, чтобы ее обдумать.
– Вот и обдумайте, – бодренько посоветовал им Сергей. – А засим есть ли предложения, как избежать нападения й-хондриков, милые дамы?
– Мы посоветовались и решили, милорд, – кротко сказала Гальда после короткой паузы, – что й-хонд-рики и амулеты Дригар могут быть не единственными бедами, которые в состоянии обрушить на нас палагойцы. Как вы знаете, они пришли к нам из очень древних времен… простите, милорд, это не обвинение. Серега, некогда вместе с леди Клотильдой освободивший орден Палагойцев от Проклятия замка Че-хура – и таким образом обеспечивший их возвращение в этот мир, – промолчал. Увы, дорога в ад вечно вымощена благими намерениями. Не воспылай в свое время Клотильда состраданием к куче рыцарей, страдающих от адских мук в загадочном безвременье, созданном силой заклятия в районе замка Чехура, была бы сейчас в Нибелунгии тишь да гладь…
Хотя кто его знает, какие беды обрушились бы на Империю Нибелунгов взамен этого. Вполне возможно, что, не появись здесь орден Палагойцев, случилось бы что-нибудь совершенно иное. Скажем, феодалы взбунтовались или появился бы кто-то, возжелавший сесть на престол вместо законного малолетнего императора и с этой целью устроивший в стране сплошные казни египетские и избиения младенцев… Гальда сказала печальным тоном: – Они наверняка хранят много заклинаний, которые в прежние времена были абсолютно бесполезны, потому что против каждого имелось противоядие. Мы, ныне живущие, с течением времени забыли и те заклинания, и противодействующие им, поскольку ни те, ни другие не использовались. А они могут помнить.
– Короче, – медленно сказал Сергей, – вы предлагаете атаковать не й-хондриков, а их причину – палагойцев.
– Да, милорд.
– А как именно? Или у вас нет конкретных предложений?
– Почему же, милорд?! – нахально сказала Дерхелла и заняла позу, при которой все ее округлости вдруг разом выпятились. – Мы считаем, что вы просто должны восстановить Заклятие замка Чехура. Рука Воина это может – и это было бы лучшим решением…
Сергей задумался. Произнести всего несколько слов и разом восстановить былой статус-кво. И никаких тебе палагойцев, никаких возможных неприятностей от них…
Вот только злодеи, злоумышлявшие против нынешнего существования Нибелунгии, были людьми. Напуганными, действующими подло и вероломно, но– людьми по крови и плоти. Он с неприятными ощущениями в животе припомнил зрелище пыток, которым подвергались палагойцы в замке Чехура, пока Заклятие… или Проклятие замка действовало.
На войне, как на войне, попытался убедить он себя. Увы, не помогло. Вернуть живые существа в тот ад, из которого он их вытащил… чтобы решиться на подобное, следовало быть совершенно другим человеком.
А Серега был таким, какой он есть.
– Я тут подумал… – протянул он. – А не пора ли мне нанести визит главному прапору их ордена?
И, не слушая возражений, сиятельный герцог Де Лабри развернулся «кругом через плечо», а затем направился к башне размашистой походкой – поразмышлять на свободе о только что объявленном решении.
* * *
Леди Клотильда, косясь на него злобным взглядом, до ужаса напоминающим взгляды ее черного жеребца, рывком поправила на нем кольчугу и подтянула ворот поближе к шее, едва не придушив при этом.
– Не сердись, Клоти, – попросил он, едва отдышавшись после трогательной Клотильдиной заботы, – пойми, тебе совершенно незачем идти со мной. Драться я с ним не собираюсь. Просто один юный сэр собирается встретиться с одним благородным старцем для крайне волнительной беседы…
Вместо ответа Клоти швырнула ему на правое плечо петлю наплечной перевязи и рывком затянула ременную застежку – да так, что Серега снова едва не задохнулся.
– Клотильда, ты не должна сердиться… Нет, ты не можешь сердиться! В конце концов, я мужчина, а мужчина имеет право…
Договорить, на что мужчина имеет право, он не успел – Клотильда хлопком развернула его спиной к себе и с лязгающим звуком прицепила к ушкам на перевязи длинные ножны эльфийского меча. Палагойский клинок, меч рыцарей-колдунов, Сергей решил с собой не брать, ограничившись на этот раз эльфийским. В памяти свежи были воспоминания о том, как палагойский меч неожиданно одухотворился духом святого Милгота. И кто его знает, какие еще глубины скрываются в оружии рыцарей Палагойского ордена – вдруг клинок не пойдет против своих бывших хозяев…
Думая так, Сергей признавал как минимум частичную одушевленность этого меча. Вариантов, как это будет проявляться, было неисчислимое множество– меч способен неожиданно вывалиться из его руки, повернуться не туда, задеть не то место…
Клотильда закончила одергивать и поправлять его снаряжение, а затем молча вышла из комнаты, очень аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Лучше бы она ею хлопнула», – горестно подумал Сергей. Когда разгневанная женщина так обращается с дверью, значит, чаша ее гнева переполнена аж до самых краев и даже переливается. И стало быть, предмету ее злости следует заранее попрощаться с надеждами на скорое прощение…
Сергей натянул на кисть Руку Воина и мысленно попросил доставить себя в ту точку и место, где находился главный прапор ордена Палагойцев.
Что-то мелькнуло перед его глазами, потом настал мимолетный головокружительный сумрак – и он очутился в комнате с высоким сводчатым потолком. За высоким и широким окном справа красовались уже знакомые кружева решеток террас Чехурского замка.
Благообразный старец громадного роста полулежал в роскошном кресле, установленном у окна. Седые кудри вились по резным деревянным завитушкам, обрамляющим роскошный рытый бархат черно-алого цвета, которым были обиты спинка и подлокотники кресла. Тело старца укрывало что-то вроде длинной рубахи, стелившейся по худому костистому телу свободно. Черный шелк рубахи-рясы сиял густым влажным блеском в дневном свете и рельефно обрисовывал игрой света и тени каждую складку одеяния. По шелку сплошь струились вышитые причудливые золотые арабески, от ворота до подола.
Испуга при его внезапном появлении главный прапор не выказал. На суровом лице ничто не дрогнуло. Сергей, помнивший благообразного старца еще по первому посещению Нибелунгии, узнал его сразу.
Старик по-прежнему неподвижно лежал в кресле и рассматривал гостя, храня при этом абсолютное молчание. Кроме них двоих – прапора и герцога Де Лаб-ри, – в комнате больше никого не было.
– Добрый день, – первым нарушил тишину Сергей. – Надеюсь, вы не собираетесь звать на помощь или устраивать какие-нибудь магические штуки…
– Произносить заклятия, – звучно поправил его прапор. – Нет, не собираюсь. Вы не представляете собой угрозы ни по вашим качествам воина, ни, уж простите, по вашим магическим качествам – ни для меня, ни для кого другого из нашего ордена. – Против этого достаточно спорного утверждения Сергей протестовать не стал. – Можно спросить, как вы проникли через охранные заклятия главного замка ордена?
– Можно, – вежливым тоном сказал воспитанный мальчик Сереженька. – Я был там, где вы прикончили иглистого дракона ради его крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41