– Это Сияние Милгота!
На ее слова огоньки не прореагировали никак. Сияние успокоилось и теперь горело ровно, как лампочка в патроне.
– Вот как? – проявил сдержанное любопытство Серега. Огоньки тут же снова взорвались суматошным полыханием.
– Милгот – святой меча, – с придыханием пояснила Клоти. – Был он некогда отважным рыцарем, но император, правивший тогда, затеял поход против племени дурдлов, кои из своих земель злоумышляли супротив него злостные интриги…
– И наверняка при этом еще и жили неплохо…– пробормотал Серега.
Огоньки снова радостно замельтешили. Похоже, они реагировали непосредственно на его голос. Непонятно, но очень настораживает…
Кожа на локтях и загривке герцога Де Лабри покрылась мурашками. Оч-чень даже интересно…
Клоти задумчиво прокомментировала его высказывание:
– Да, земли у них, по преданиям, были богатейшие… Правда, после того как они присоединились к империи, враз почему-то обеднели…
– И с чего бы это? – насмешливо подивился Серега. – Наверное, император с ребятами погуляли на них во всю ширь?
– Не перебивай, – грозно сказала Клоти. – Так вот, поход шел неровно и в какой-то момент… Хоть и немногочисленны были дурдлы, но по глупости… гм…
– Что, неужто отважно сражались?
– Нет, – насупившись, заявила Клоти. – Не слишком отважно. Но и дурак за свое кровное дерется. Ну, попал император в засаду и пришлось ему временно отступить. Вместе со всем своим войском…
– Драпал, значит, император? – радостно встрял Серега, наблюдая усиливающееся мелькание голубых огней.
– Нет! – недовольно рыкнула Клоти. Странно, но она вроде бы совершенно не замечала, что огоньки вновь и вновь начинают свое судорожное мельтешение, стоит только Сереге открыть рот…
– Император просто временно отступил. Сохранив, хотя и слегка подрастеряв, свое войско. Но отступил со всевозможным благородством!
Она смерила его взглядом – дескать, не понимаешь ты, сэр Сериога, благородства по-императорски! И продолжила радостным тоном:
– А сэр Милгот в одиночку остался прикрывать ущелье, по которому отступал император!
– Что тоже было сделано со всевозможным благородством, – прокомментировал Серега. – Самому драпать вместе со всем войском, а сзади бросить одного-единственного человека на растерзание врагам!
– Это долг каждого вассала и рыцаря! – гулко проревела Клоти. И от переизбытка чувств вдарила кулаком по белой стеночке рядом с входной дверью.
Рифленая обшивка стены жалко крякнула и провалилась внушительной дыркой внутрь самой себя. Оттуда брызнули кирпичные обломки и цементно-строительная пыль. Серега заморгал – часть фонтанчика попала ему прямо в глаза.
– И вот тогда, – уже ревела Клоти со всей страстью в голосе, – начал крушить рыцарь Милгот всех направо и налево! И когда уже горы тел врагов его лежали вокруг и меч рыцаря обагрился их кровью по самую по рукоятку, случилось ужасное!
– Появилась умная мысля, что дерется зазря? Не может быть!
Клотильда грозно взглянула на герцога Де Лабри, который по-прежнему не проявлял ни капли понимания в том, что касалось благородства по-рыцарски. Или по-императорски.
– Нет! Меч выпал из усталой руки рыцаря! И упал в расселину. Приблизились отвратительные дурдлы к сэру Милготу, и взмолился рыцарь Единому и Пресвятому о том, чтобы хоть перед смертью вновь соединиться ему со своим мечом, умереть, как подобает рыцарю, – с мечом в руке! И чтобы меч сей не позволил-таки врагам настигнуть императора! И показал тогда Единый ему милость свою!
Клоти снова радостно вогнала кулак в обшивку. Та покорно хрустнула и явила взгляду новую дыру.
– Ожил меч рыцарский, свершилось чудо святого Милгота! Засияло все ущелье в точности такими огнями! И отступили в испуге дурдлы, прижались к скалам! А меч, обретший душу, принялся сам крушить врагов!
– Да неужто? – засомневался герцог Де Лабри. Грани между физическим и метафизическим в рассказах Клотильды просто не существовало.
– Точно! – возопила Клоти. – Они расступились, а меч все крушил и крушил! А затем сам влетел в руку святого Милгота!
– Это явное чудо, – поддержал воодушевленную баронессу Сергей. – Особенно если при этом у него уцелела кисть. Значит, это огни не святого Эльма, а огни святого Милгота…
– Догадываюсь, сэр Сериога, – поучительным тоном заявила Клоти, – что и вам знакомы сии огни. Надеюсь, ваш святой сэр Эльм совершил подвиг не меньший, чем наш Милгот?
– Ничуть, – заверил девушку Серега, знавший о святом Эльме так же мало, как и о почтенном Милготе. – Ну и что означает появление здесь огней святого Милгота?
– Ну как же, сэр Сериога! – простодушно удивилась девушка, – Ты тоже потерял свой меч, как и святой Милгот!
– Чудесно, – напряженно сказал он. – Я потерял свой меч, но он решил одухотвориться. В полном соответствии с законами вашего мира, о чем свидетельствуют эти огоньки. Хотя я-то, как припоминаю, Единому не молился… Что дальше?
– Теперь он исполнит высказанную тобой волю, – с готовностью проинформировала его Клотильда, – Ты же сказал: «Эта вещь вас всех похоронит!» Хоть и нехорошо называть вещью меч.
– Переживет, – бросил он.
Итак, меч оказался до какой-то степени магическим. Стало быть, он принес в свой сугубо физический мир магический предмет. И вместе с ним – магию, которой здесь прежде не было! Во всяком случае, явно не было.
Виновен!!! Это несомненно. И все, что он может, – это жалко блеять: «Но я же не знал…»
Ладно, решил Серега, о последствиях поговорим потом. Сейчас надо выбираться из этой ситуации.
– Так что же последует дальше, Клоти?
– Он их похоронит! – радостно констатировала простодушная девушка Клотильда. – Всех этих смердов, кои у вас почему-то зовутся братками. Я думаю, он только ждет, чтобы мы сошли с крыльца. А потом он их похоронит и сам вернется в твою руку. Пошли с крыльца, сэр Сериога! Да свершит меч возмездие вору!
– Нет, – каким-то замороженным голосом просипел он. И перехватил руку Клотильды, вознамерившейся дать ему толчка. Разумеется, в сторону двора. – Мы никого убивать не будем. Слышишь, Клоти? И ты… и мой меч. Никого.
– Поздно, сэр Сериога, – замогильным голосом протянула Клоти. – Ты уже сказал, то есть предрек. Теперь ничто не остановит руку Единого, направленную твоей волей и чудом святого Милгота…
– Черт…
Он схватил Клоти за руку, подтащил поближе, уточнил придушенным шепотом:
– Значит, пока мы здесь, он ничего не сделает?
– Ничего. Но что ты хочешь сказать, сэр Сериога?
Он мрачно улыбнулся, предвидя град ее возражений, и сообщил:
– Сейчас мы вернемся туда и вытащим всех этих, как ты выразилась, братков из дома…
– Нет! – взорвалась Клоти. – Они достойны смерти!
Серега вздохнул и прикрыл глаза.
– Если в моем мире убивать всех, кто этого достоин… налогоплательщиков не останется. В общем, так. Давай договоримся – я буду решать, кого в моем мире убивать, а кого нет. Хорошо? Ну вот и чудненько, а теперь довожу до сведения – я против убийств вообще. А в своем мире особенно.
– Но как же свершать тогда праведную месть?! – воинственно откликнулась Клоти.
– У нас считают, что Бог сказал: «Мне отмщение и аз воздам». То есть месть – это дело исключительно Божье.
– Не по-рыцарски…
– Точно! – прервал ее герцог Де Лабри. – Но меня устраивает. А теперь пошли в дом и вытащим этих бандитов во двор. Поскольку мое сиятельство сказало, что меч похоронит их непременно в доме, думаю, если вытащить их оттуда вон, то и предречение мое станет пустым звуком…
Клоти странно так хихикнула. Серега посмотрел на леди недоуменно, но у той на лице уже было самое нормальное выражение – ее всегдашней готовности к трудам и оборонам…
Вдвоем они быстро выволокли слегка упирающуюся парочку из подвала, затем Клоти поочередно свалила их на центральный газончик перед домом. Так же слаженно и быстро они отволокли туда же тех четырех бесчувственных, что валялись в холле.
У одного из них Серега обнаружил и выудил пачку долларов, переданную девицей Фирой по поручению эльфийского короля.
– Все, – изрек он, оглядывая аккуратную кучу из шести тел. Двух упирающихся они спокойствия ради уложили под самый низ и прижали теми, кто лежал спокойно. – Дело сделано, и можно уходить с чистой совестью. Эй, меч, где ты там? Гм…
Он не совсем уверенно вытянул вперед руку. Ладонью вверх. Прилетит меч или нет? Через плечо сообщил связанной парочке – до ужаса удивленному Иванычу и его битюгу-телохранителю:
– Сейчас вы увидите кое-что, что приоткроет вам глазки на сущность того, что вы у меня сперли…
И затаил дыхание. А если не получится? Если все это вранье и не будет никакого чуда святого Милгота. Вот идиотом он тогда будет!..
Огни по забору вдруг засияли с прожекторной яркостью. Нет, точно – в этих чудесах все завязано на мече и на нем лично. Вот только у меча, увы, оказалась своя воля, что его, Серегу, не очень радует, поскольку не дает возможности переиграть необдуманно сказанные слова… Поздно, паря, поздно – проехали, да со свистом. Остается только попытаться исправить обстоятельства.
В глубине дома вдруг что-то заколотилось. И загремело. И застучало. Иваныч из-под кучи таращил глаза, потел и краснел, силясь повыше приподнять голову. Но при этом дисциплинированно молчал, не пытаясь завопить и призвать соседей к исполнению их гражданского долга. Впрочем, этому немало способствовала кровожадная улыбка на лице Клоти, которое она время от времени поворачивала в сторону пухлячка-антиквара и его… сотоварища? Нет, пожалуй, все-таки солежника.
А потом с двускатной крыши, красивенько выложенной малиново-алой черепицей, полетела вниз и в стороны та самая черепица. По скатам начали каскадом сиять огни святого Милгота – и посередине крыши возник вдруг разлом, словно бы горбинка скатов просто взяла да и треснула. И в разломе завис, явившись как бы ниоткуда, палагойский меч. Исканный и званый, висевший прямо в воздухе без всякой поддержки вверх рукоятью.
Двое на газоне забормотали что-то с придыханием в голосе и заиканием. Серега покартиннее вытянул руку, выдохнул, постарался расслабить сведенные от напряжения мышцы кисти – чтобы было не так больно, когда меч ударит в руку.
И он действительно прилетел ему прямо в ладонь, с чуть заметным посвистыванием в воздухе – словно ветерок промчался – и скрежетанием лезвия в золотом навершии ножен. Как ни странно, удара он не почувствовал. Меч просто влился в пальцы, и те мгновенно сомкнулись на прохладной рифленой украшенной рукояти…
Цепь конечно же была намотана на плоские, облепленные рельефными золотыми детальками ножны и несла на себе два ветвистых рога шпор. Полный рыцарский набор, вернувшийся к хозяину на манер верной собаки.
– Ну, мы пошли, – чуть ли не с извинением сказал Серега в сторону неровно уложенных тел. – И… э-э… давайте больше не встречаться, ладно? Лично мне вполне хватило и одного раза. Клоти, развяжи их.
Леди Клотильда сделала большие глаза. И почти покрутила пальцем у виска – правда, проделала она все это исключительно лицом, а не пальцем. Так сказать, мимика на грани жестикуляции. Но все же развязала тех двоих связанных. Четверо поверженных в холле, на которых пут не было, начали приходить в себя. Подтверждением чему служили жалобные стоны с их стороны.
– Думаю, вы не захотите позвать себе на помощь милицию, – нахально предположил Серега, подталкивая Клоти к выходу. – Ситуация аховая, а ваши поддельники могут ненароком и запутаться в своих показаниях. Что в свою очередь возбудит подозрения у органов, не так ли? Какая-то вещь – то ли не вещь, то ли уворованная, то ли нет… Руки развязаны, так что первую помощь окажете друг другу сами. А у нас, увы, дела, дела…
Клоти безропотно позволила увлечь себя за ворота. Серега первым перешагнул стальной порожек калитки, прорезанной в воротах. И застыл, стоило ему очутиться по ту сторону забора.
Здесь, с улицы, ничего не было видно. Огни святого Милгота, новогодней иллюминацией сиявшие внутри двора, снаружи умудрились ничем себя не проявить. Над головой простиралось бледно-голубое осеннее чистое небо, по которому даже тянулся реденький птичий клин – над самым горбиком покорябанной крыши.
И ничего больше. Только тишина, монументальные ограды вокруг и призрачно-хрупкая красота солнечного октябрьского дня…
Водитель «москвича», по-прежнему сидевший на шоферском месте, высунулся в оконце при виде Сергея и Клотильды. И – судя по лицу – очень даже удивился.
– Привет, – благожелательно сказал Серега, медленно разворачиваясь от коттеджа антиквара к улице. – Ваши попросили подбросить нас до города.
– Что?.. – недопонял водитель.
Но тут Клоти, уставшая стоять безмолвной статуей, решила провести кое-какие действия – надо думать, в качестве наглядной агитации. Мускулистая блондинка шагнула вперед и просто-напросто отодрала зеркало заднего вида с дверцы машины. Водитель с выпученными глазами отпрянул в глубь салона и уже оттуда посмотрел с невольным уважением и страхом на мощную руку Клоти, в которой было зажато отодранное зеркальце, сиротливо пускавшее зайчиков в сторону соседней ограды. Затем девушка (а по правде говоря – боевой монстр магического Средневековья) присовокупила сквозь зубы:
– Ну? Теперь везешь?
Водитель судорожно сглотнул. Звук громко отозвался в холодном суховатом воздухе улицы, на которой царил самый обычный тихий осенний день.
Серега вздохнул. Вот и тут мы начинаем жить по правилам леди Клотильды. И как ни странно, средневековые правила оказались крайне действенными в мире современной России. Во всяком случае, Клотильду все понимали с полуслова, стоило ей только начать себя вести как баронесса-рыцарь Дю Персиваль. Клоти тем временем еще и кулак занесла, целясь в простоватое лицо за рулем. Парень вжался в кресло.
– Повезешь?!
Тот, помедлив, нерешительно кивнул. Но на его лице за испуганной гримасой легко угадывалась злость. И ведь было на что злиться. Пленница освободилась, вышла из хорошо охраняемого особняка в компании с неизвестно откуда взявшимся молокососом, а теперь еще и машет кулаком под носом, требуя подвезти себя до города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41