https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_rakoviny/odnorichazhnie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

встревожился я. – На замок собираются напасть? Почему тогда нас никто не предупредил? И где же… Ах да, вот он!
В этот момент я увидел инквизитора, который спускался с главной башни во двор и на ходу что-то втолковывал высокому рыжеволосому мужчине лет сорока. Мы поспешил к ним.
– Господин де Каэрден, – спросил я. – Что происходит?
Инквизитор наконец заметил нас и остановился.
– Ага, вот и вы… Мы с господином герцогом как раз собирались послать за вами. Я специально распорядился не беспокоить вас раньше времени и ничего вам не сообщать, чтобы вы успели хоть немного отдохнуть. Вскоре нам понадобится ваша помощь. – Затем он повернулся к своему спутнику:
– Монсеньор, разрешите представить вам графа и графиню де Ланс-Оэли. Если вы помните, Винченцо Торричелли рассказывал о забавном завещании Мэтра…
– Конечно, Ривал, помню, – рассеянно ответил герцог, лишь мельком посмотрев на нас. – Милости прошу в мой замок, господа. К сожалению, с ужином придётся обождать. Вслед за вами к нам пожаловали непрошеные гости, которым не терпится попировать за нашим столом. Нужно оказать им достойный приём.
– А что за гости? – спросила Инна. – Неужели тот самый маг, который напал на нас?
– Не только он. Нам предстоит схватка с Женесом, злым гением моей семьи и бичом всего Агриса. А также… – Герцог на секунду умолк, и его лицо исказила гримаса мучительной боли. – С Женесом мои сыновья… Вернее, чудовища, в которых он превратил моих мальчиков. Ривал мне сказал, что с Сигурдом вы уже познакомились.
Гарен де Бреси горько вздохнул, опустил голову и левой рукой взъерошил свои вьющиеся рыжие волосы.
– Сейчас у нас нет времени для объяснений, – вмешался инквизитор. – Враг уже наступает, мы должны действовать. Вы поможете нам?
– Разумеется, – ответила за нас обоих Инна. – Мы сделаем всё, что в наших силах. Но честно предупреждаем, что мы можем принести больше вреда, чем пользы. Мы слабо контролируем свои способности, а зачастую их совсем не контролируем…
– Да, понимаю, – перебил нас де Каэрден. – Это вечная проблема всех начинающих магов, особенно если их дар пробуждён в зрелом возрасте. Я уже сообщил о вас командору Торричелли. Надеюсь, он не станет мешкать и немедленно примет меры. Человек из Лемоса должен быть здесь послезавтра вечером, в крайнем случае – на следующий день утром. А пока что положитесь на меня. Я помогу обуздать силы, которые ещё не полностью подчиняются вам. Так что не беспокойтесь. – И он нетерпеливо махнул рукой. – А теперь пойдёмте. Нужно поторапливаться.
Я, Инна и Ривал де Каэрден направились к сторожевой башне, а герцог принялся руководить людьми, которые толкали через двор «мортиру».
– Так вот, – быстро заговорил инквизитор. – Сейчас противник находится у моста, и можно не сомневаться, что очень скоро он его захватит. Я собираюсь применить против Женеса орудие, над которым работал последние два года. – Он кивнул в сторону «мортиры», которая сантиметр за сантиметром неуклонно приближалась к воротам. – Это накопитель силы. Надеюсь, вы видите, сколько в нём собрано энергии.
– Да, видим, – подтвердил я. – И у нас такое впечатление, что она вот-вот вырвется на свободу.
– Не волнуйтесь, это произойдёт лишь по моей команде, – заверил нас де Каэрден. – Самый подходящий момент для удара наступит тогда, когда Женес сосредоточится на другой цели. Это единственная возможность поймать его, иначе ублюдок опять ускользнёт.
– А как вы намерены это сделать? – спросила Инна.
– Женес не лишён позёрства и захочет войти в замок непременно через ворота. Он обязательно попробует захватить их, даже ценой потери большей части своего войска. Я изучал Женеса много лет и знаю, что он поступит именно так. Здесь он применит свою магию, а я постараюсь как можно дольше сдерживать его натиск. Я надеюсь, что с вашей помощью мне удастся отвлечь Женеса настолько, что он не успеет среагировать на удар.
– Мы сделаем всё, что в наших силах, – повторила Инна.

Taken: , 1 3

В ту самую минуту, когда мы поднялись на сторожевую башню, сбылось первое предсказание инквизитора. Цепи моста оборвались, и он рухнул вниз, открывая нападавшим дорогу к замку. От пустынного спокойствия окрестностей не осталось и следа. Вся насыпь была запружена всадниками в тяжёлых боевых доспехах, легко вооружёнными пехотинцами, тащившими длинные осадные лестницы, и лучниками, которые первыми ринулись через мост и открыли стрельбу по защитникам замка на крепостных стенах. По моим оценкам, численность противника уже превзошла три сотни человек – а к ним подтягивались всё новые и новые силы…
– Да, – произнёс де Каэрден тоном человека, впервые за многие годы вдохнувшего свежий воздух. – Пришёл конец моему долгому ожиданию. Сегодня кто-то из нас обязательно покинет этот мир. Либо я, либо Женес… Неужели Тот, в чьих руках судьбы человеческие, опять допустит, чтобы я потерпел поражение?!
– Вы чувствуете присутствие Женеса? – спросил я.
– Не только чувствую. Я уже вижу его. Вам, молодые люди, очень повезло, что Женес не поспел вовремя к месту вашей схватки со старшим сыном герцога. Видно, он недооценил вас и решил, что с вами без труда справится его помощник… его раб. А когда он понял свою ошибку и бросился исправлять её, было слишком поздно.
– Так всё это происходит из-за нас?!
Де Каэрден мрачно усмехнулся и покачал головой:
– Нет, господа. Судя по всему, Женес давно готовил нападение на Шато-Бокер, а вы лишь немного подстегнули его. Наверное, он решил, что мне в подкрепление прислали двух необученных магов, и поспешил напасть на замок, пока мы с вами не сработались.
– Как и крути, мы всё равно виноваты, – угрюмо подытожила Инна. – Наше появление на Агрисе спровоцировало Женеса.
– За что мы с герцогом благодарны вам, – заметил инквизитор. – Самая мучительная пытка, это пытка ожиданием. Кто бы ни победил в этом сражении, сегодня наши мучения закончатся.
Де Каэрден немного помолчал, внимательно глядя на приближавшийся к замку отряд из двух десятков всадников.
– Смотрите, – с мрачным удовлетворением промолвил он, указывая на ехавшего во главе отряда человека в чёрном одеянии с накинутым на голову капюшоном. – Это и есть Женес де Фарамон, граф де Торлор, сотни лет назад отнявший у моей семьи все её владения и обрёкший наш род на рабство и нищету. Если будет на то воля Небес, сегодня он поплатится за свои злодеяния.
Между тем отряд подъехал к мосту и остановился. Человек в чёрном спешился, подозвал к себе двух молодых людей, скорее даже подростков, с вьющимися белокурыми волосами и отдал им какие-то приказания. Лучники усилили обстрел крепостных стен, вынудив защитников спрятаться в укрытия, а по дороге, с лестницами наперевес, двинулось четыре штурмовых отряда.
И тут на ворота обрушился первый удар. Раздался треск ломающегося дерева и скрежет разрываемого металла. Но де Каэрден был начеку и сумел смягчить силу удара. Ворота дрогнули, но устояли. Мы с Инной немедленно присоединились к инквизитору, и совместными усилиями нам пока удавалось сдерживать мощный натиск Женеса и его помощников. Однако мы чувствовали, как с каждой секундой напряжение всё больше возрастает. Де Каэрден помогал нам справляться с силами и заслонял нас от прямого соприкосновения с противником, принимая все удары на себя, тогда как Женес прикрывался от нас сыновьями герцога, используя их в качестве живого щита. А они то ли не понимали этого, то ли им было всё равно…
Шесть человек, пятеро мужчин и одна женщина, по трое стояли с противоположных сторон пропасти, на дне которой бушевали первозданные силы. Им, силам, было безразлично, на чьей стороне правда, они не ведали, что есть хорошо, а что плохо, ибо появились ещё до того, как кто-то провёл грань между Добром и Злом. Они были прежде, чем из Хаоса возник Порядок. Прежде, чем один заявил, что он Свет, а второй – что он Тьма. Прежде, чем кто-то сказал: «я люблю», а кто-то: «я ненавижу». Но уже после того, как всё это исчезло, чтобы вновь возродиться из ничего…
Или наоборот?
Об этом знал лишь Тот, кто был выше всего сущего. А есть ли Он вообще, или Его только придумали из страха перед неведомым – этого не знал никто…
Шесть человек, пятеро мужчин и одна женщина, по трое стояли с противоположных сторон разделявшей их пропасти. Двое из этих шести любили и надеялись. Двое – ненавидели, но надеялись. А двое уже ни на что не надеялись; они забыли о своём человеческом происхождении и слепо подчинялись тому, кто сделал из них нелюдей.
Те двое, которые любили и надеялись, не знали, что ждёт их в будущем, и были счастливы в своём неведении. Двое живущих без надежды не знали о существовании будущего, для них это слово было пустым звуком. И лишь те двое, в чьих сердцах пылала ненависть, твёрдо знали, что в будущем должен остаться только один из них. Но и они не знали, что в их схватке решается нечто большее, чем просто древний спор…
Мы с Инной упустили момент, когда де Каэрден привёл в действие «мортиру», которая к тому времени уже была доставлена на место и стояла почти вплотную к содрогавшимся от ударов Женеса главным воротам. Внезапно ворота со страшным грохотом рухнули – но не в ту сторону, куда толкал их противник, а наружу. Женес и оба его помощника, которые когда-то были сыновьями герцога, замертво упали наземь. «Мортира» мгновенно поглотила все их жизненные силы, оставив от них одну лишь оболочку. А спустя пару секунд из её жерла вырвался смерч и налетел на вражеское войско, разбрасывая людей по сторонам, как пушинки. В воздух поднялось облако песка и пыли, и ранние сумерки превратились в позднюю ночь. Мои глаза заслезились, пыль попала мне в нос и рот, я начал кашлять и чихать. Инна оказалась более сообразительной, чем я; она сразу зажмурила глаза и прикрыла рот и нос своей накидкой, ткань которой частично очищала воздух от пыли.
Тем временем смерч, пронёсшись по равнине, достиг опушки леса, вырвал с корнями несколько деревьев и исчез так же внезапно, как и появился. Вслед за тем с неба пошёл мелкий дождь, который быстро прибил пыль к земле.
Зрелище, представшее перед нашими взорами, чем-то напоминало лунный ландшафт, с той только разницей, что здесь пылью были покрыты не моря и кратеры, а двор замка, башни, крепостные стены и вся равнина вокруг. То тут, то там на равнине шевелились небольшие холмики, а спустя какое-то время они приобретали очертания людей, которые затем вставали, отряхивая одежду и волосы, откашливаясь и нещадно протирая глаза.
К нам на башню взбежал Гарен де Бреси. Он тяжело дышал от волнения, а его изумрудные глаза лихорадочно блестели.
– Ну, что?
– Всё в порядке, – сказал ему инквизитор и попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получился жуткий оскал. – Теперь можно пускать в ход мечи.
Взгляд герцога погас. Робкая надежда, что светилась в его глазах, уступила место угрюмой покорности судьбе.
– Так они… мертвы?
– Они свободны, монсеньор. Пусть эта мысль утешит вас. Вместо того, чтобы столетиями искупать вину предка, ваши дети найдут покой и прощение там, где дано оказаться лишь избранным. А сейчас берите своих людей и заканчивайте этот спор не правых с ещё более не правыми. Иначе нельзя.
Скорбно опустив голову, герцог сошёл вниз, за ним последовали все воины, которые были с нами на сторожевой башне. Вскоре со двора послышались его чёткие команды. Защитники крепости, миновав арку разрушенных ворот, взяли под контроль поваленный мост и стали быстро продвигаться по насыпи. Уцелевшие после буйства стихии разбойники не вступали в схватку и даже не пытались бежать, а тут же складывали оружие, сдаваясь на милость победителя. Впрочем, пленных оказалось мало. Большинство присыпанных пылью холмиков на равнине скрывали под собой мёртвые тела вражеских воинов. Где-то среди них лежали сыновья герцога, лишь после смерти обрётшие свободу, и их злой гений, маг Женес, чья чёрная душа сейчас находилась на пути в мрачные глубины преисподней…
Словно отзываясь на наши мысли, де Каэрден заговорил:
– Вот и всё, его больше нет. Хотя, если начистоту, от этого мне легче не стало. Я тоже доживаю последние минуты… Странно, мне всегда казалось, что человек, осознавая близость и неминуемость смерти, должен подводить итог своей жизни, вспоминать всё, что сделал в ней хорошего, а что – плохого… Я же с горечью думаю о тех радостях, которые не испытал, о тех соблазнах, перед которыми устоял. Когда всю свою жизнь без остатка подчиняешь одной цели, пусть и высокой цели, когда посвящаешь себя служению другим, то в самом конце начинаешь сожалеть, что не успел пожить немного для себя. Тяжело умирать, ни разу не познав настоящей страсти, не говоря уже о любви… – Он поднял на нас грустный взгляд, и мы увидели как затухают в его глазах искорки жизни. – Когда мы уходим туда, то ничего не оставляем здесь. Мы уносим с собой все свои боли и радости, и глуп тот, кто думает, что, преступая черту, мы получаем пропуск в новую жизнь, лишённую тягот предыдущей. Это полнейшая чушь. Поверьте человеку, который знает, что говорит.
Он умолк, подошёл к зубцу крепостной стены и, прислонившись к нему спиной, медленно сполз к его основанию и закрыл глаза.
«Инна! Я не могу уловить ни единой его эмоции. Он как будто…»
– И не пытайтесь, молодой человек, – бесстрастным голосом произнёс инквизитор; его лицо начало каменеть, а рот открывался и закрывался с неестественной автоматичностью. – Нельзя уловить эмоций уходящего. Я уже на пути туда, а все мои разглагольствования – только вступление к последней моей миссии в этом мире. И если я немного ударился в сантименты, то лишь по причине их недостатка в земной жизни. Вы уж простите меня и постарайтесь не перебивать, иначе я обязательно о чём-нибудь забуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55


А-П

П-Я