В следующий понедельник двадцать девятого, которое у некоторых совпадает с началом нового цикла, а у некоторых нет, по-разному бывает. Допустим, однако, что очередной цикл начинается в понедельник, двадцать девятого августа. Так, перебираемся в сентябрь. Следующий понедельник пятого сентября, восьмой день цикла. Следующий — двенадцатое сентября, пятнадцатый день цикла. Все тот же пятнадцатый! Сила! Промашки не бывает. В общем, если четко следовать расписанию, рано или поздно будут с пузом. И если только им не захочется рожать от насильника, аборт сделать придется.Вот и все, совсем просто.Я всего лишь хотел показать этим людям, как они заблуждаются.Что не получится у них навязывать другим свою волю.Вдолбить им в голову, что мы живем при демократии, а демократия это свобода выбора для каждого и для всех. * * * Энни прочитала расшифровку показаний Хейнза.Перечитала во второй раз и в третий.Хейнз считает, что право — это неправда.А те, кто борется за право, считают, что это правда.Энни решила, что неправы все — и он, и они.Она порой задавалась вопросом, а что будет, если люди просто оставят других в покое и дадут каждому жить по-своему? * * * Дождь кончился. Ветер стих.В Гровер-парке, напротив Восемьдесят седьмого, деревья стояли голыми, земля была покрыта опавшими листьями.— Ну что же, — сказал Мейер, — хотя бы дождь кончился.Все уныло думали, что скоро зима.Сложные чувства испытывали собравшиеся в этот субботний полдень в инспекторской Восемьдесят седьмого. Все они знали, что приключилось с Эйлин Берк. Все знали, что Энни Ролз нашла насильника. Но не представляли, каково сейчас Клингу и насколько бережно надо будет с ним обращаться, когда история с Эйлин выйдет наружу. А ведь в конце концов выйдет. Сейчас он был в больнице. Он уже ходил туда утром, а сейчас отправился снова, так что было время подумать, как им себя вести. Ведь не подойдешь же просто к приятелю, у которого изнасиловали девушку, и не скажешь: «Привет, Берт, дождь вроде кончился, да, я слышал, что Эйлин вроде изнасиловали». Что-то придумать можно, в этом они были уверены, но что именно, они пока не знали.До тех пор, пока не позвонил Олли Уикс.— Эй, Стиви, малыш, ну как вы там? — пророкотал он в трубку.— Да ничего, — ответил Карелла, — а ты?— Все в порядке, все в порядке, все та же бодяга. Слушай, приятель, я всерьез подумываю о том, чтобы перевестись в Восемьдесят седьмой. С вами, парни, хорошо работать.Карелла промолчал.— Видел сегодняшние газеты? — спросил Олли.— Нет еще.— Там полно всякого про Дорожного Убийцу. Крик подняли не слабый, одни заголовки чего стоят: «Молния бьет дважды». Похоже, он добился, чего хотел, а? Он снова знаменит.— Если это можно назвать славой, — сказал Карелла.— Да, конечно, но разве этих полоумных когда поймешь? — откликнулся Олли и совершенно между прочим добавил: — Да, я слышал, что Клингову девчонку трахнули вчера вечером.Наступило ледяное молчание.Наконец Карелла сказал:— Олли, никогда не повторяй этого.— Что-что?— Никогда не повторяй того, что ты только что сказал. Чтобы и словечка у тебя с губ не слетело, ясно? Чтобы никому ни слова, ты меня понял, Олли? Даже матери своей ни слова. Ясно?— Моя мать умерла.— Ясно, спрашиваю?— А что за шум, в чем дело-то?— Дело в том, что она — одна из нас.— Ну да, она полицейский — великое дело. Ну и...— Нет, Олли. Она одна из нас. Это тебе понятно, Олли?— Понятно, понятно, успокойся. Мой рот на замке.— Надеюсь.— Да, парень, ты сегодня что-то не в себе. Позвони, когда оклемаешься, ладно?— Непременно.— Чао, малыш, — Олли повесил трубку.И Карелла тоже осторожно положил трубку на рычаг.«Если Клингу плохо, — размышлял он, — то и всем нам тоже плохо. Вот и вся премудрость».— Если что мне и нравится в Молнии, — сказал Хейз, — так это что он не Глухой.Появился Мисколо из канцелярии. Миновав турникет, он направился прямо к Карелле.— Вот ты-то нам и нужен, — сказал Мейер. — У вас там в канцелярии кофеварка работает?— А я думал, вам не нравится наш кофе, — удивился Мисколо.— Ну что ты, мы обожаем ваш кофе, — ответил Браун.— Если хотите кофе, идите на улицу, в кофейню, — проворчал Мисколо.— Холодно там, — сказал Браун.— Ну, а мне не нужны любители кофе и любители хорошей погоды, — отрезал Мисколо. — Это тебе, Стив. Сержант велел отнести. — Он швырнул на стол обыкновенный белый конверт. — Обратного адреса нет.Карелла посмотрел на лицевую сторону послания. Оно было адресовано на его имя. На конверте штемпель Айсолы.— Открывай, — сказал Мисколо, — я умираю от любопытства.— А Тедди знает, что тебе девушки письма присылают? — Хейз подмигнул Мейеру.Карелла открыл конверт.— Да, слушай, а как там твой паричок? — повернулся Браун к Мейеру. — В такую погоду он как раз сгодился бы.Карелла вынул из конверта сложенный вдвое листок бумаги и развернул его. Посмотрел. Мейер увидел, что лицо его внезапно побледнело.— Что там?В инспекторской разом наступила тишина. Полицейские сгрудились вокруг стола Кареллы. Хейзу показалось, что рука товарища, в которой был зажат небольшой листок бумаги, слегка дрожит. Все всмотрелись в послание.— Восемь черных лошадей, — констатировал Мейер.— Глухой, — произнес Браун.Он вернулся.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31