..— Да, необычная новость для меня, — повторила она, театрально закатывая глаза. — Вы бы посмотрели на него, — обернулась она к Энни, — когда я сказала, что снова жду ребенка.Энни внимательно наблюдала за ним.— Я уверен, что мисс Ролз, — заявил Хейнз, — все это совершенно не интересно. Вообще-то говоря, мисс Ролз, или мне следует называть вас детектив Ролз?— Как вам будет угодно, — сказала Энни.— Тогда пусть будет мисс Ролз. Так вот, мисс Ролз, хотелось бы все же знать, что вас привело ко мне. Неужели мое письмо в ГЦО хоть каким-то образом... Не может же быть, что невинная просьба переслать список...— Сто долларов за какой-то список! — воскликнула Лоис. — С ума сойти!— Благодаря этому взносу нам скостят налоги, — сказал Хейнз.— Благодаря взносу в какую-то сомнительную контору? — Лоис пожала плечами. — Да ни за что в жизни не поверю. Живешь с человеком десять лет, — повернулась она к Энни, — и, оказывается, по-настоящему не знаешь его.— Бывает, — подхватила Энни. — Мистер Хейнз, не припомните, значились ли следующие имена в списке, полученном вами из ГЦО? — Она открыла блокнот и принялась зачитывать:— Лоис Кармоди, Бланка Диас, Патриция Райан...— Нет, эти имена мне не известны.— Я не спрашиваю, известны ли вам эти имена, мистер Хейнз. Я спрашиваю, были ли они в списке.— Надо посмотреть. Если, конечно, список не затерялся куда-нибудь.— Вивьен Шаброн? — продолжала Энни. — Анджела Феррари? Терри Купер?...— Нет. Ни с кем из них я не знаком.— Сесили Бейнбридж? Мэри Холдингс? Дженет Рейли?— Нет.— Эйлин Берк?На мгновение по его лицу мелькнула тень удивления.— Нет, никого не знаю.— Мистер Хейнз, — медленно выделяя слова, сказала Энни, — скажите, пожалуйста, где вы были вчера между половиной восьмого и восемью вечера?— В школе. Ребята должны в пятницу вывесить газету. Ну вот, я и помогал им. Мы были в редакции школьной газеты.— А в котором часу, я имею в виду вечером, вы ушли вчера из дома, мистер Хейнз?— Видите ли, я вообще не возвращался домой обедать. Мне надо было проверить кое-какие работы, я занялся этим в преподавательской и прямо оттуда пошел в редакцию. Газета наша называется...— А когда вы вчера вернулись домой, мистер Хейнз?— Да школа рядом, в десяти минутах ходьбы. Я же говорил вам, всего километр, ну, может, чуть больше.— Так и когда же вы вернулись, мистер Хейнз?— В восемь, что ли? Не помнишь, Ло, в восемь или около того?— Да нет, скорее, ближе к десяти, — сказала Лоис. — Я уже была в постели.— Ну, в общем, в этом промежутке, — заторопился Хейнз. — Между восемью и десятью.— Чтобы быть точным, без десяти десять, — поправила его Лоис. — Я как раз посмотрела на часы, когда услышала, что ты вернулся.— Итак, вы были в редакции школьной газеты...— Именно.— С четырех пополудни...— Пожалуй, с половины пятого. Да, так будет точнее.— С половины пятого до без двадцати десять. Вы ведь сказали, что от школы идти десять минут, а пришли вы без десяти десять.— Что же, наверное, так оно и было, если Лоис говорит. Хотя, мне казалось, что не было еще и восьми.— Получается почти пять часов. Неужели нужно столько времени, чтобы сверстать газету?— Ну, тут по-разному бывает, как когда.— И вы утверждаете, что все это время пробыли с учениками.— Да.— С учениками, которые выпускают газету.— Да.— Назовите, пожалуйста, их имена, мистер Хейнз.— Это еще зачем?— Затем, чтобы я могла проверить, впрямь ли вы были вчера там, где утверждаете.Хейнз посмотрел на жену, а затем вновь повернулся к Энни.— Я... не понимаю, почему вы находите необходимым проверять, где я был. И я все еще не понимаю, что вам здесь нужно. На самом деле...— Мистер Хейнз, вы были вчера в Айсоле? В районе Ларами-Кресчент, между половиной восьмого и...— Я уже сказал, что был...— А точнее говоря, были ли вы в проходе между домами...— Не говорите глупостей...— 1840 и 1842?— Я был...— ...где вы ударили ножом и изнасиловали женщину, которую приняли за Мэри Холдингс...— Никакой Мэри Холдингс я не знаю.— ...и изнасиловали не в первый раз, а в четвертый. Перед этим — десятого июня, шестнадцатого сентября и седьмого октября.В кухне повисло молчание. Хейнз посмотрел на жену.— Да говорю же я вам, в школе я был, в школе! — крикнул Хейнз.— Сегодня утром я стирала твою рубашку, — тихо сказала Лоис, не сводя с него взгляда. — На манжетах была кровь. — Она опустила глаза. — Мне пришлось пустить холодную воду, чтобы смыть ее.В дверях появилась одна из сестер.— Что-нибудь стряслось? — поинтересовалась она, широко раскрыв глаза.— Мистер Хейнз, — сказала Энни, — вам придется пройти со мной.— Что-нибудь случилось? — снова спросила девочка.— Хотите знать, почему, — сказал он под магнитофонную запись. — Я скажу вам, почему. Мне нечего скрывать, да и стыдиться тоже нечего. Если бы мою позицию разделяло больше людей, то эти группы, союзы, организации, как их там, которые стараются навязать нам свои идиотские взгляды, заткнулись бы. Попробуйте подсчитать, скольким я причинил зло и сколько они. Да, в сравнении с ними я разве что не святой. Вообще, кому я нанес ущерб, можете вы мне сказать? Об этих двоих, с кем пришлось пустить в ход нож, я не говорю, что это была, можно сказать, самозащита. А остальные не пострадали. Мне только и надо было, что показать им, насколько они заблуждаются. Как важно, как необходимо иногда сделать аборт. Вот чего они не могут понять своими куриными мозгами. Ну, так я и решил доказать им это. Пусть забеременеют от насильника. Пусть им придется сделать аборт. Вот вы, например, согласились бы доносить ребенка, которого вам сделал насильник? Захотели бы, чтобы он родился? Наверняка нет. Вот и они, я уверен, не захотят. И все рассчитал так, что рано или поздно, но они от меня обязательно забеременеют. Если все поставить на правильную основу, то шансы примерно шестьдесят процентов на сорок. Все просто.Знаете что? Я не хотел детей. Видели девочек? Обе они родились случайно. И ребенок, которого сейчас донашивает жена, тоже случайность. Она католичка, и единственное, что позволяет себе, следить за сроками. Вроде бы давно пора понять, что ни черта с этими сроками не получается. Через шестнадцать месяцев после свадьбы родилась первая, еще через два года — вторая. Опыт хоть что-нибудь значит или не значит вообще ничего? Я пытался убедить ее. Сядь на пилюли, обзаведись спиралью, позволь мне пользоваться презервативом. Нет и нет. Церковь запрещает, видите ли. Сроки или воздержание. Мне тридцать один год. Первый ребенок родился, когда мне было двадцать три. Потрясающе, а? А теперь еще один вот-вот появится. Она сказала мне в феврале. У нас будет еще ребенок. Потрясающе. Ну прямо потрясающе. Как раз этого мне и не хватало — еще одного ребенка. Я велел ей сделать аборт. Можно подумать, что я предложил пойти и утопиться. «Аборт? Ты что, спятил? Аборт?» А что, говорю, аборты у нас узаконены. Сейчас ведь не средние века. И вовсе необязательно рожать, совершенно необязательно. Нет, церковь против абортов. И даже многие другие, не католической веры, против абортов и всячески стараются изменить закон. Даже президент Соединенных Штатов, черт бы его побрал, против абортов! Президент не двадцать тысяч в год зарабатывает, президенту не приходится ломать мозги, как бы одеть и прокормить семью, президент, в конце концов, это другой, это не Артур Хейнз, который просто не хочет больше детей! Сейчас мне тридцать один, и будет около пятидесяти, когда этот, еще не родившийся, поступит на первый курс университета. Ну, что ж, говорит, жаль, ничего не поделаешь, у нас будет еще ребенок, и придется тебе свыкнуться с этой мыслью.Я и свыкся. Только не с ее мыслью, со своей. С мыслью, которую я уже давно обдумывал. Взять этих идиоток, которые на каждом углу орут: «Нет абортам, нет абортам», взять, да поставить их в такое положение, когда им придется сделать аборт, посмотреть, как они поведут себя, когда молния в твой дом ударит. Я написал в союз «Право на жизнь» и попытался получить список у них, но они сказали, что нужна официальная заявка на бланке организации и еще нужно объяснить, зачем мне этот список. Ну, этого я сделать не мог. Тогда я нашел эту местную группу ГЦО. Главная Ценность Жизни, как вам нравится это название, и сказал, что я пишу статью для журнала в поддержку их движения и хочу связаться с женщинами из этого движения. Надо, мол, проникнуть в их психологию и всякое такое, и мне ответили, что список может получить только тот, кто предварительно переведет чек на сто долларов в поддержку организации. Я решил, что сто долларов это немного в сравнении с тем, что я задумал и что я должен сделать!По списку не скажешь, какой они веры. Надо, чтобы они были католичками. То есть, если женщина протестантской или какой другой веры, то, хотя и поддерживает движение, но может использовать спираль, понимаете, что я хочу сказать? Мне ведь надо было, чтобы они забеременели. Если я начну преследовать баптистку или индуистку или кого там еще, все может пойти прахом, а вдруг она на пилюлях или со спиралью? Чистая трата времени и энергии. И я принялся следить за ними. Всех, у кого имена вроде Капловиц или Коэн, я сразу отбросил, они явно еврейки. В общем, довольно быстро я выяснил, кто по воскресеньям утром ходит на мессу, а кто нет. Я отобрал католичек. Я отобрал всех католичек, которые переводят деньги в ГЦО. Моя цель — католички. Сначала я хотел убедить их, что сроки это чушь, а потом думаю, пусть поймут, что насчет абортов они полностью заблуждаются, что, когда припрет, придется делать аборт, и чем быстрее, тем лучше.Что первую звали Лоис, это чистое совпадение.То есть я хочу сказать, что мою жену тоже так зовут, но я не поэтому выбрал Лоис Кармоди. Просто так уж сошлось. Она жила неподалеку, а вначале я не хотел надолго отлучаться из дому, тогда бы тысячу объяснений выдумывать пришлось. Потом-то я разработал систему, ведь не каждая из списка живет под боком, и мне пришлось-таки находить правдоподобные объяснения. Постарался, чтобы все было тип-топ, чтобы дома никаких вопросов не возникало. В общем-то, все равно шуму хватало, но она, жена моя, так и не догадалась, чем я занимаюсь. Представляете, она однажды сказала, что у меня любовница, вот потеха. Любовница? Но в каком-то смысле у меня действительно была любовница, да не одна. Правда, когда она налетела на меня, их было поменьше, дело происходило еще до летних каникул. В июле и августе я взял тайм-аут, на лето мы обычно ездим в Мэн, к ее родителям. Честно говоря, от этих поездок меня тошнит, но ни на что другое просто нет денег. А про любовницу она сказала в июне. Но до Мэри и Дженет я добрался только, когда начался осенний семестр.Одну я обрюхатил с первого же захода.Ее имени в вашем списке нет, вы ведь искали только тех, кто одним разом не ограничился, верно? То есть, я хочу сказать, кого насиловали больше одного раза. Удивительно, как это вы отыскали меня. Просто удивительно! Ничего не скажешь, работаете вы классно. Ну ладно, в общем, я отжарил эту телку, ее звали Джоанна Литтл, да, она была в списке, только в другом, я отжарил ее в первый раз, и, как потом выяснилось, в последний, в марте, я тогда только начинал. Собирался снова отловить ее, тут надо действовать на постоянной основе и следить за датами, иначе ничего не получится, но я снова засек ее, она катилась по улице, как бочка. Я взял ее с первого раза! Такие вещи случаются. И она сделала аборт, это я точно знаю, потому что как-то в субботу я шел за ней прямо до клиники, и прощай, животик, ничего не осталось! Своей цели я достиг, ясно? Все вышло, как задумал. Я обрюхатил ее и заставил сделать аборт. Истинная католичка! И истинный борец за жизнь! Избавилась от ребенка, как от пары изношенных носок. В тот вечер я напился. Пришел домой в доску пьяный. Лоис устроила скандал, ну и черт с ней, с этой Лоис, которая штампует детей, как на конвейере. Но, в общем-то, с Джоанной — это чистое везение. Я знал, что это просто везение.А по-серьезному надо, знаете ли, составлять календарь и тщательно все отмечать. То есть расписание надо составить заранее, и брать их не наугад, когда получится, а в определенные дни. Слушайте, теперь я все знаю про сроки, настоящим специалистом сделался. Овуляция начинается на двенадцатый день менструального цикла, неважно, сколько времени он длится, двадцать восемь дней, тридцать или сколько-то там. Критические дни — двенадцатый, тринадцатый и четырнадцатый, но можно чуть расширить, скажем, с одиннадцатого по пятнадцатый или даже по шестнадцатый. Нет, все же одиннадцатый и пятнадцатый, это крайние точки. Яичко сохраняется около двенадцати часов, сперма — около двадцати четырех, хотя некоторые врачи утверждают, что целых семьдесят два. Но чтобы не полагаться на случай, надо рассчитывать на этот коридор: с одиннадцатого по пятнадцатый день менструального цикла. Тут шансы на беременность самые высокие.Ну, сами понимаете, я же не мог просто подойти ко всем этим женщинам и спросить, когда у них была последняя менструация? Ясное дело, не мог. Это были незнакомки, я не знал их. С женой или приятельницей, с кем живешь или спишь постоянно, совсем другое дело, там-то всегда знаешь, когда у них начинается. В общем, я решил, что надо вычислить, когда у них лучшее время для моих целей, и я завел календарь.Возьмем, к примеру... ну, допустим, август. Это удобно потому, что первое августа приходится на понедельник. Вообще-то в августе меня не было в городе, я был в Мэне. Но это неважно, я ведь просто для примера. Итак, первое августа, понедельник. Давайте, для простоты, примем, что тогда же у некой женщины начинается очередной менструальный цикл. Так, я беру ее вечером в понедельник. Следующий понедельник восьмого числа, то есть восьмой день цикла, я стараюсь объяснять на самых простых примерах, так, чтобы вы меня поняли. Следующий — пятнадцатое. Ясно? Я беру ее на пятнадцатый день, то есть в период овуляции. Отлично. В этом случае мне даже не надо стараться отловить ее в четвертый или пятый раз. Бывает, конечно, что и приходится. Но если строго следуешь календарю, раньше или позже все получается, как задумано.Все тогда же, в августе, например, двадцать второго, наступит двадцать второй день цикла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31