VadikV

29
Илья Новак: «Мир вне зако
на»


Илья Новак
Мир вне закона

Реальность под контролем
Ц 1



«Мир вне закона»: Азбука-классика; СПб.; 2007

ISBN 5-352-01360-Х

Аннотация

Путешествия по параллельным м
ирам, головокружительные авантюры, безумный водоворот приключений Ц в
се это ждет читателей на страницах романа Ильи Новака из цикла «Реальнос
ть под контролем». Любителей юмористической сайенс-фэнтези в стиле знам
енитого «МИФа» Роберта Асприна и «Космического шулера» Кейта Лаумера п
орадует бодрый, ироничный стиль автора, очаруют обаятельные, хотя и не сл
ишком удачливые герои, заворожит вереница удивительных вселенных.

Илья Новак
Мир вне закона

Часть 1
НОЧЬ БЬЯНКИ
(первые сутки)

Глава 1

Ц Уиш Салоник… Ц произнес лысый стражник и внимательно посмотрел на м
еня. Я кивнул, соглашаясь с этим заявлением.
Ц Осужден на три месяца за бродяжничество… Выглядит на двадцать пять
Ц двадцать семь годков… Рост Ц один и две трети…
Разглядывая его лысину, ярко блестевшую в косых солнечных лучах, что пад
али сквозь зарешеченное окошко, я качнулся с носков на пятки и обратно.
Ц Так… волосы светло-рыжие… нос свернут влево… глаза серые… Ц Хмыкнув,
я взъерошил свою изрядно отросшую за эти месяцы шевелюру, потер два раза
ломаную переносицу и моргнул.
Ц Руки за спину! Ц рявкнул второй стражник Ц долговязый усатый брюнет
с мордой, которой не позавидовал бы и западноливийский болотный ящер, из
вестный в народе под знаменательным прозвищем заточник.
Ц Лицо круглое… так… веснушки… Ц Последовал очередной взгляд. Ц Уши о
бычной формы, маленькие… Ц Меня в последний раз осмотрели с ног до голов
ы, и наконец лысый вынес вердикт: Ц Он!
Ц Он, Ц подтвердил усатый.
Ц Я, Ц согласился я.
Ц Поди сюда, бродяга!
Пока я шел к нему, лысый, полуобернувшись, извлек из стеллажа у стены длинн
ый деревянный ящик и бросил на стол холщовый мешочек.
Ц Ну-ка, ну-ка… мы тут имеем… Ц Он стал читать пергамент, шевеля губами:
Ц Ремешок коричневый (на стол лег широкий потертый кожаный ремень с мас
сивной пряжкой)… Кисет из-под табака (за ремнем последовал еще один холщо
вый мешочек с перетянутой шнурком горловиной)… Деревянная фляжка, пуста
я… монета серебряная, достоинством в один мерцал…
Когда три месяца назад я попал сюда, кисет был наполовину заполнен табак
ом, а монет насчитывалось шесть…
Ц Что-нибудь не так, бродяга? Ц ревниво осведомился внимательно наблюд
авший за мною усач.
Ловить тут было нечего, но я все же решился протестующе вякнуть:
Ц Монет было шесть!
Ц Шесть? Ц удивился лысый. Ц Ты уверен? А вот здесь… Ц Палец с заскоруз
лым ногтем ткнулся в пергамент. Ц Здесь вот фиолетовым по желтому напис
ано: «одна мерцальная монета»…
Оба выжидающе уставились на меня.
Было большой удачей, что я попал сюда всего лишь на три месяца и только по
обвинению в бродяжничестве, но я все же рискнул еще раз вылезти с заявлен
ием:
Ц Несправедливо, начальник!
Ц Справедливость? Ц еще больше удивился лысый. Ц Ты запамятовал, где н
аходишься, бродяга? Протри глаза! Это Ц западноливийский острог под про
текторатом нашего нежного, как новобрачная в первую ночь, Его Пресвятейш
ества. Здесь кто-нибудь что-нибудь когда-нибудь бакланил о справедливос
ти?
Ц А знаешь, Притч, Ц подал голос усатый, Ц был тут у нас такой случай… По
садили это одного красавца тоже на треху и тоже за бродяжничество, а он да
вай в камере буянить, говорить лозунги об этой самой справедливости и во
обще вести себя вызывающе. Помнится, устроил как-то шестичасовую голодо
вку… Мол, у нас ущемляют его бродяжное достоинство и как-то даже принижаю
т его сводобо… сволото… сво-бо-до-любивую личность…
Ц Ну?! Ц поразился лысый. Ц Это в нашей-то образцово-показательной тюр
яге? Которая заняла почетное шестое место на последнем ежегодном смотре
Его Пресвятейшества?
Ц Во-во… Ну, короче, выпускают его через три месяца… Он еще здесь, внизу, у
спел нахамить всем, кого увидел… А через час патруль приводит его обратн
о. Оказывается, у него, у этой достойной свободолюбивой личности, в портка
х зашита бутылочка с соком безумной травы… Ну а в Западном Ливии этим дел
ом может торговать, сам знаешь, только церковь Деметриусов Ливийских во
главе с нашим преисполненным благодати, как соты Ц медом, дорогим Его Пр
есвятейшеством… Ну, этого малого, значит, опять к нам, уже на восемь месяце
в, за дурман… Ума не приложу, как эту бутылочку не нашли при первом обыске!
Только ничему он не научился, а попытался сколотить профессиональный со
юз свободных уркаганов. И даже требования выдвинул: чтобы, значит, раз в не
делю бесплатно девок приводили, чтоб отбой не раньше полуночи, а подъем н
е раньше девяти, чтоб разрешили карточные игры, чтоб обязательный послео
беденный мертвый час, чтоб охрана обращалась на «вы», а в баланду клали по
больше мяса. Слыхал когда-нибудь о такой ерунде, а, Притч? Как будто можно с
делать так, чтобы стало побольше того, чего отродясь и не
было. Енто же просто какой-то гребаный парадокс, извини, П
ритч, за ругательное слово.
Ладно, выпускают его во второй раз. Он, понятно, все свои обноски обнюхал, н
ичего не нашел, а через час Ц трамтарарам! Ц тот же патруль его опять тащ
ит. Выясняется, что у нашего красавца в каблуке правого ботинка выдолбле
на ямочка, а в ямочке заначена бутылочка с безумным соком, причем Ц ха-ха-
ха! Ц кажись, та же самая! Хотя ее при втором обыске уже конфисковали! Вот ш
тука-то, а? Ну и получил он уже полтора годика, сам понимаешь, как за повторн
ую поимку с дурманом. Отсидел он, непокорный, годок, и отправили его на пер
ековку в Экхазский промысел. Не знаю, что с ним теперь, но оттудова редко в
озвращаются… А все потому, что ему показалось: когда его в порядке воспит
ания несильно стукают по загривку дубиночкой или для профилактики лего
нько пихают с размаху носком кованого сапожка под тощий зад, то это как-то
принижает его сволодо… свотоло… короче, его сволочную занюханную лично
сть!
По окончании этой многозначительной истории оба стражника некоторое в
ремя смотрели на меня. Приняв рассказ к сведению, я безмолвствовал, и лысы
й произнес:
Ц Ну что, бродяга? Есть какие-нибудь предложения? Пожелания? Претензии?
У меня были куча предложений, множество пожеланий и еще больше претензий
, но я промолчал.
Ц Тады забирай манатки и черкни закорючку.
Я подпоясался, сунул в карман флягу с кисетом. Тонкой угольной палочкой п
оставил в соответствующем месте пергамента жирный кривой крест.
Ц Четверть века прожил, бродяга, а писать не выучился, Ц проворчал усат
ый.
Презрительно покосившись на него, я шагнул назад.
Ц А монета? Ц спросил лысый.
Ц Один мерцал стоит хороший ужин в приличном кабаке. Дайте мне курева, че
го-нибудь пожрать и оставьте его себе.
Лысый молча полез в ящик, высыпал на стол горку табака, положил обрывок па
пиросного пергамента, кусок хлеба, ломоть вяленого мяса и большой плод м
аулицы. Не поблагодарив, я ссыпал табак в кисет, а все остальное рассовал п
о карманам широченных грязно-серых полотняных штанов, нижняя часть кото
рых давно истерлась до бахромы.
Ц Теперь гуляй-топай, бродяга… Ц Усатый постучал в массивную, с пятью з
апорами дверь, крикнул: «Все нормаль, Скоп, выпускай гаврика!» Ц и отпер е
е.
Снаружи лязгнуло, дежуривший на внешнем посту стражник открыл дверь, я с
делал несколько шагов и почувствовал легкое головокружение оттого, что
под босыми ногами трава, а не булыжники внутреннего двора, оттого, что лег
кий ветерок непривычно холодит кожу, оттого, что лучи солнца падают на зе
млю не через квадраты решеток… В общем, от ощущения свободы.


* * *

За три месяца до этих событий мои планы нарушил молодой и хорошо одетый п
одвыпивший хлыщ, который в общем зале трактира «Пивоглот» вел себя вызыв
ающе, оскорблял хозяина, задевал обслуживающих посетителей девиц и вооб
ще давал всем окружающим понять, что он Ц пуп Западного Ливия. Я таких не
люблю, да и с деньгами тогда было туговато. Поздней ночью я пробрался в отв
еденную хлыщу комнату, сунул ему в рот кляп, привязал к кровати и обчистил
. Денег оказалось не так уж и много, всего семь мерцалов, но одежда могла пр
игодиться. Спрятав свернутые шмотки под своей широкой рубахой, я расплат
ился с хозяином и ушел.
Трактир стоял на полдороге между городишкой Базикой и восточным побере
жьем, в лиге от которого находилось селение с романтичным названием Беля
ны. В этом селении жил мой старый знакомец по имени Хуансло Хит. Таких, как
он, называют «скупщиками». Хита интересовали небольшие и редкостные вещ
ицы. Уже пару лет он покупал у меня то, что разнообразными путями попадало
ко мне, и в последний раз взял несколько предметов, которые я под покровом
ночи забрал из Храма Благоденствия в Неготране, столице Центрального Ли
вия. Это было, что называется, «громкое дело», но ночной сторож Храма успел
заметить меня, и потому я опасался стражников Его Пресвятейшества более
обычного. Что интересно Ц эти предметы из Храма ни один другой перекупщ
ик брать не согласился, слишком уж заметные. Барыги резонно опасались, чт
о их не удастся перепродать никому на просторах Ливия. Однако Хуансло Хи
т дал хорошую цену. Скорее всего, у него был выход на какого-то заокеанско
го торговца.
И вряд ли Хит обрадовался бы мне, но так или иначе я намеревался нанести ем
у визит. Мне надо было отсидеться в тихом месте.
Тогда, после «Пивоглота», я не стал переодеваться, а, доверившись редко по
дводившему меня чутью, свернул с дороги и спрятал похищенные шмотки на б
ерегу маленького лесного озера. У меня имелись причины, чтобы сначала пр
обраться в селение и разузнать, как там поживает Хуансло, не показываясь
при этом ему на глаза. Шум после ограбления Храма поднялся большой, ищейк
и Его Пресвятейшества могли выйти на Хита. И только я, спрятав украденные
вещи, вновь вышел на дорогу, как был схвачен патрулем Его Пресвятейшейст
ва.
Выяснилось, что молодой хлыщ приходился кем-то вроде внучатого племянни
ка градоначальнику Базики. Одежды при мне не было, шесть мерцалов не могл
и послужить доказательством вины, так что получалось Ц его слово против
моего. Его, конечно же, перевесило бы, но обиженный на хамское поведение х
лыща хозяин трактира подтвердил, что я ушел до того времени, когда, по слов
ам пострадавшего, его ограбили, и что никакого свертка с чужими вещами у м
еня не было. В результате доказать ничего не смогли, меня лишь осудили за б
родяжничество, и только.
С чем мне действительно повезло, так это с расположением ближайшего остр
ога Ц совсем недалеко от места поимки. И теперь, выйдя за массивную дверь
, я совсем ненадолго поддался чувствам. Наоборот, как можно быстрее припу
стил по дороге прочь от острога, изредка оглядываясь (ограбленный хлыщ м
ог разузнать время освобождения и подстеречь меня с товарищами, ежели, к
онечно, таковые имелись у подобного болвана).
Никто меня не поджидал. Перейдя дорогу, я миновал редколесье и вышел к бер
егу лесного озера, как раз неподалеку от дерева с приметно искривленным
стволом, в корнях которого три месяца назад спрятал украденное. За это вр
емя какой-нибудь бродяга вроде меня мог наткнуться на тайник, но мешок ок
азался на месте.
Сбросив одежду, я разбежался и прыгнул с невысокого берега. Вода в озерце
потемнела. Когда почти вся скопившаяся на моем теле грязь смылась, я, чувс
твуя себя лучше, вылез и наскоро перекусил. Стало еще лучше. Я почистил зуб
ы тростником, свернул самокрутку, достал огниво из полотняного мешочка,
принадлежавшего когда-то городскому хлыщу, и закурил. Вновь закружилась
голова, и мне стало совсем уж хорошо Ц до того, что даже захотелось спать,
хотя сейчас позволить себе отдыхать я не мог. Докурив, скомкал старую оде
жду, поджег ее и, пока она медленно истлевала, стал переодеваться. Хлыщ не
отличался крупными размерами Ц как и я, так что все пришлось почти впору.
Вскоре на берегу лесного озера стоял уже не бродяга в обносках, а молодой
горожанин в узких брюках, цветастой рубахе свободного покроя, зеленой ку
ртке из плотной шерстяной материи и в шикарных рыжих сапогах сафьяновой
кожи, заблестевших под лучами солнца после того, как я протер их листьями.
Гребень был в одном кармане куртки, бритвенный ножик в другом. Я причесал
ся и кое-как побрился. На спине между лопаток находился еще один потайной
карман, в котором когда-то хранились деньги, а теперь, к сожалению, пустой
…
Можно идти. Я засыпал песком истлевающий ворох старых обносков и, чувств
уя себя заново родившимся, скорым шагом двинулся в сторону селения Белян
ы.


* * *

Селение стояло на берегу впадающей в океан реки Длины и когда-то считало
сь процветающим, но, после того как река обмелела, превратившись в неприс
пособленную для судоходства цепь болот, делать в Белянах стало нечего. Б
ольшая часть трудоспособного населения подалась в Базику и портовые го
рода, оставив множество брошенных домов.
Беляны встретили меня тишиной. Местные жители словно вымерли, нигде не в
идно ни одного человека. Я не спеша шел по середине улицы, и солнце отражал
ось в моих шикарных рыжих сапогах. Потом слева что-то зашевелилось, и я ур
азумел, что тюк серого тряпья на лавке в тени дерева на самом деле Ц стару
ха. Я приблизился и, широко улыбнувшись, произнес:
Ц День добрый, мамаша. А где народ?
Старуха сидела, поджав ноги под лавку и чуть покачиваясь. Из-под шерстяно
го платка торчал крючковатый нос, глаза были тусклыми и бессмысленными,
между пальцами сжатой в кулак руки что-то белело. В воздухе вился сизый ды
мок.
1 2 3 4 5 6 7