https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Cersanit/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Я уже здоров. Никогда не чувствовал себя лучше.
– Ты нужен мне здесь, Грилло. Наблюдай. Пока ничего не кончилось.
– И за чем же мне наблюдать? – спросил Грилло. Он понял, что спорить бессмысленно.
– У тебя отличный глаз. Ты заметишь, когда Яфф сделает следующий ход, как бы он ни старался это скрыть. Кстати, ты видел Эллен ночью? Она была там, вместе с сыном. Для начала сходи к ней и узнай, как она себя чувствует…

Конечно, ей было приятно, что Грилло за нее беспокоится, и мысль о совместной поездке не вызывала у нее отвращения. Но по причинам, которые она не могла, да и не пыталась объяснить даже самой себе, Тесла знала, что его присутствие нежелательно и способно повредить и ему самому, и выполнению задания. Перед своим концом Флетчер решил отправить ее в миссию. Он сказал, что это предопределено. Еще недавно она бы посмеялась над подобным мистицизмом, но после минувшей ночи стала шире смотреть на вещи. В своих фантазиях и сценариях она пыталась разоблачить мир чудес, но его оказалось не так легко высмеять. Он нашел ее и пришел за ней. Тесла, со всем ее цинизмом, оказалась между раем и адом. На стороне ада был Яфф и его армия, на стороне рая – Флетчер и его трансформация: плоть превратилась в свет.
Став земным агентом мертвеца, она, как ни странно, расслабилась, несмотря на поджидавшую впереди опасность. Больше не нужно было оттачивать свой цинизм, не нужно делить воображаемые образы на реальные (твердые, осязаемые) и фантастические (туманные и не имеющие ценности). Когда она снова сядет за стол (если это случится) и вернется к своим сценариям, она будет верить в сказки. И не потому, что ее фантазии осуществились в реальности, а потому, что реальности вообще нет.
В середине утра она покинула Гроув по дороге, проходящей мимо молла, где уже шли восстановительные работы. Она ехала быстро, чтобы успеть к сумеркам пересечь границу, а, к наступлению темноты, добраться до миссии Санта-Катрина или, как предполагал Флетчер, до ее развалин.

Той же ночью, когда толпа рассосалась, Яфф велел Томми-Рэю пробраться в молл и отыскать терату, которую тот собственноручно прицепил на спину Катцу. На улице оставались полицейские, но трудностей у Томми-Рэя не возникло. У Яффа были причины не дать полиции найти эту терату. Тварь вернулась к своему создателю и извергла все, что видела и слышала. Подобно целителю, Яфф возложил на животное руки и выкачал информацию.
Потом он убил терату.
– Ну что ж, – сказал он Томми-Рэю, – похоже, тебе придется отправиться в поездку чуть раньше, чем я планировал.
– А что насчет Джо-Бет? Этот ублюдок Катц забрал ее.
– Мы потратили немало усилий, чтобы убедить ее присоединиться к нам. Она отвергла нас. Больше времени тратить не будем. Пусть сама решает, что ей нужно в этой жизни.
– Но…
– Хватит об этом, – сказал Яфф. – Твоя одержимость нелепа. И хватит дуться. Ты слишком избалован. Думаешь, что своей улыбкой добьешься чего угодно? Что ж, ее ты не добился.
– Ты ошибаешься. Я докажу тебе.
– Не сейчас. Сейчас ты должен ехать.
– Сначала Джо-Бет, – упрямо повторил Томми-Рэй, отходя от отца.
Прежде чем он успел сделать шаг, рука Яффа оказалась у него на плече. От этого прикосновения Томми-Рэй взвизгнул.
– Заткнись!
– Мне больно!
– Я знаю.
– Мне на самом деле больно! Хватит.
– Ты ведь тот, кто любит смерть, да, сынок? Томми-Рэй почувствовал, как у него подгибаются ноги.
Из его члена, носа и глаз потекло.
– Ты ведь даже не половина того человека, каким себя считаешь, – сказал Яфф. – Ведь так?
– Прости меня… не делай мне больно!
– Мне кажется, люди не обнюхивают своих сестер. Они находят себе других женщин. И они не будут сначала говорить о смерти, будто это плевое дело, а потом хныкать, когда им чуть-чуть сделают больно.
– Ладно… Ладно… Я понял… Хватит! Отпусти! Яфф убрал руку, и Томми-Рэй упал на землю.
– Это была тяжелая ночь для нас обоих, – сказал его отец. – Мы оба что-то потеряли. Ты лишился сестры, я – удовольствия уничтожить Флетчера. Но придут лучшие времена. Поверь мне.
Он нагнулся, чтобы помочь Томми-Рэю подняться. Увидев тянущиеся к нему пальцы, юноша в ужасе отшатнулся. Но в этот раз прикосновение было мягким, почти ласковым.
– Я хочу, чтобы ты съездил в одно место, – сказал Яфф. – Оно называется миссия Санта-Катрина.

II

Пока Флетчер не ушел из жизни, Хови не осознавал, сколько у него вопросов, на которые может ответить только отец. Ночью они его не беспокоили, он спал беспробудным сном. Но утром он начал жалеть, что не выслушал Флетчера. Теперь Хови и Джо-Бет оставалось одно: из его отрывочных впечатлений и рассказов ее матери восстанавливать по кусочкам историю, где они играли важную роль, хотя не имели понятия, что происходит на самом деле.
Вчерашние события изменили Джойс Макгуайр. Многолетние попытки отвратить от своего дома неизбежное зло закончились неудачей, но в итоге она освободилась. Худшее уже случилось, чего же теперь бояться? Она видела, как перед ней разверзся ад, и выжила. Бог в лице пастора оказался бессилен. Зато Хови бросился на поиски ее дочери и смог вернуть Джо-Бет домой. Одежда детей была разорвана и испачкана в крови. Джойс пригласила его в дом и настояла, чтобы он переночевал. Наутро она чувствовала себя как человек, которому сообщили, что его опухоль доброкачественная и в запасе есть несколько лет жизни.
Около полудня они втроем сели побеседовать, и ее пришлось уговаривать рассказать о прошлом. Но потом Джойс словно прорвало. Порой, особенно когда речь заходила о Кэролин, Арлин и Труди, она плакала. Но по мере того как события оборачивались все более трагически, ее речь становилась бесстрастной. Иногда она отвлекалась, вспоминая какую-то упущенную подробность или благословляя тех, кто помогал ей, когда она осталась одна с двумя детьми и ее называли шлюхой.
– Много раз мне хотелось уехать из Гроува, – сказала она. – Как Труди.
– Не думаю, что это спасло ее от боли, – сказал Хови. – Она была несчастна.
– А я помню ее иной. Вечно влюбленной то в одного, то в другого.
– Вы помните… в кого она была влюблена перед моим рождением?
– Хочешь спросить, не знаю ли я, кто твой отец? – Да.
– Мне пришла в голову одна мысль. Может, твое второе имя – это его первое? Ральф Контрерас. Он был садовником при лютеранской церкви. Когда мы возвращались из школы, он всегда на нас смотрел. Каждый день. Твоя мать была очень красивой. Не по-киношному, как Арлин, но у нее были такие темные глаза и такой ясный взгляд… У тебя такой же… Думаю, Ральф ее любил. Правда, он ничего не говорил. Он жутко заикался.
Хови улыбнулся.
– Тогда это точно он. Я ведь это унаследовал.
– А я и не заметила.
– Да, это странно. Все прошло. Как будто Флетчер забрал мое заикание. А не знаете, Ральф до сих пор живет в Гроуве?
– Нет. Он уехал еще до твоего рождения. Наверное, боялся суда Линча. Твоя мать была белой и не из бедных, а он…
Она прервалась, увидев выражение лица Хови.
– А он?
– … он был испанец.
Хови кивнул.
– Каждый день узнаешь что-то новое, верно? – Он старался говорить непринужденно.
– Во всяком случае, он уехал, – продолжала Джойс. – Если бы твоя мать указала на него, его наверняка обвинили бы в изнасиловании. Но это неправда. Мы сами хотели этого, нами двигал дьявол.
– Он был не дьявол, мама, – сказала Джо-Бет.
– Это вы так думаете. – Джойс вздохнула. Ее бодрость вдруг улетучилась, словно знакомое слово вернуло ее в прежнее состояние. – Может, вы и правы, но я слишком стара, чтобы менять свои взгляды.
– Стара? – переспросил Хови. – О чем вы говорите? Прошлой ночью вы были неподражаемы.
Джойс протянула руку и погладила его по щеке.
– Позвольте мне верить в то, во что я верю. Это лишь слова. Для тебя он Яфф, для меня – дьявол.
– А что же делать мне и Томми-Рэю, мама? – спросила Джо-Бет. – Ведь нас создал Яфф.
– Я часто думала об этом. Когда вы еще были совсем маленькие, я смотрела на вас и ждала, когда в вас проявится зло. И вот это случилось с Томми-Рэем. Его создатель забрал его. Может, тебя спасли мои молитвы. Ты ходила со мной в церковь, Джо-Бет. Ты училась добру.
– Ты думаешь, Томми-Рэй потерян для нас? – спросила Джо-Бет.
Мать секунду помедлила с ответом, но и так было ясно.
– Да, – сказала она. – Потерян.
– Я не верю, – сказала Джо-Бет.
– Даже после того, до чего он дошел прошлой ночью? – сказал Хови.
– Он не ведал, что творит. Яфф его контролировал. Я его знаю, он же мне не просто брат…
– В смысле? – сказал Хови.
– Мы же близнецы. Я чувствую то же, что и он.
– В нем зло, – сказала мать.
– Тогда оно и во мне. – Джо-Бет встала. – Еще три дня назад ты говорила, что любишь его. А теперь утверждаешь, что он для нас потерян. Ты отдала его Яффу. Я – не отдам.
С этими словами девушка вышла из комнаты.
– Может, она и права, – тихо сказала Джойс.
– Томми-Рэя удастся спасти?
– Нет. Может, в ней тоже сидит дьявол.

Хови нашел Джо-Бет во дворе. Она сидела, подняв лицо к небу и закрыв глаза. Она услышала его шаги и оглянулась.
– Думаешь, мама права? Томми-Рэю нельзя помочь?
– Нет, можно – если ты веришь, что мы сумеем до него достучаться и вернуть назад.
– Не говори только для того, чтобы что-то сказать, Хови. Если ты со мной не согласен, говори как есть.
Он положил руку ей на плечо.
– Послушай, если бы я верил тому, что говорит твоя мать, я бы не вернулся сюда. Это ведь я. Мистер Настойчивость. Если ты думаешь, что мы сможем ослабить влияние Яффа на него, то мы пойдем и сделаем это. Только не проси меня любить его.
Джо-Бет повернулась к нему всем телом, убирая с лица растрепанные ветром волосы.
– Никогда не думал, что буду сидеть на заднем дворе дома твоей матери и держать тебя за руку, – сказал Хови.
– Чудеса случаются.
– Нет, – ответил он. – Чудеса творятся.

III

Первым, кому позвонил Грилло после отъезда Теслы, был Абернети. Рассказывать или не рассказывать о случившемся – это лишь одна из проблем. Другая – как об этом рассказать? Грилло никогда не был романистом. Его работа требовала максимально точного изложения фактов. Никакого полета мысли, никаких возвышенностей. И научился он этому не у какого-нибудь журналиста, а у самого Джонатана Свифта, автора «Путешествия Гулливера». Свифт так ратовал за ясность изложения своей сатиры, что регулярно читал отрывки вслух своим слугам, дабы убедиться в том, что стиль изложения не затмил содержания. Эта история была для Грилло образцом, и когда он писал о бездомных Лос-Анджелеса или о наркотиках, он всегда излагал факты просто и ясно.
Но здесь, от событий в пещерах и до самопожертвования Флетчера, все было гораздо сложнее. Как описать то, что произошло вчерашней ночью, не упоминая о своих ощущениях?
Во всяком случае, Абернети он объяснить этого не мог. Притворяться, будто в Гроуве ничего не случилось, было бессмысленно. Абернети уже видел телерепортаж о ночном вандализме.

– Грилло, ты там был?
– Когда все кончилось. Услышал сигнализацию…
– Ну и?..
– Да не о чем говорить. Несколько разбитых витрин.
– «Ангелы ада» повеселились.
– У тебя есть информация?
– У меня? А у тебя? Это ты, блин, репортер, а не я. Чего тебе не хватает? Выпивки? Наркотиков? Чтоб пришла твоя гребаная Муда?
– Муза.
– Муда, Муза – какая разница? Мне нужна история, которую люди захотят читать. Там, наверное, были жертвы…
– Не думаю.
– Так придумай что-нибудь.
– У меня есть кое-что…
– Что? Что?
– Готов спорить, об этом еще никто не сообщал.
– Хорошо, если ты прав, Грилло. Твоя работа – давать мне материал.
– Скоро в доме Вэнса состоится большое сборище. Будут его поминать.
– Чудесно. Ты должен попасть туда. Мне нужна информация о нем и его друзьях. Он был плохим парнем, а друзья плохих парней – тоже плохие парни. Мне нужны имена и подробности.
– Абернети, иногда мне кажется, что ты смотрел слишком много фильмов.
– В смысле?
– А, забудь.
Когда Грилло повесил трубку, перед глазами у него еще долго стоял образ Абернети, который ночью изучает газетные заголовки, оттачивая свой имидж бывалого редактора. Но Грилло думал не только о нем.
В голове у каждого человека крутится свое кино со знакомыми именами в титрах. Эллен – жертва, ей пришлось хранить ужасные тайны. Тесла – дикарка из западного Голливуда, заблудившаяся в чужом мире. А он? Сам-то он кто?
Репортер-новичок, которому попался стоящий сюжет? Или человек чести, которого преследуют за то, что он выступил против коррумпированной системы? Когда он впервые появился в этом городе, чтобы сделать репортаж о смерти Бадди Вэнса, ему не подошла бы ни одна из этих ролей. Но события сместили его на второй план. Главные роли достались другим, в частности Тесле.
Глядя на себя в зеркало, он размышлял о том, что значит быть звездой без своего неба. Может, это дает свободу выбрать новую роль? Ученый, фокусник, любовник? Да, как насчет любовника? Как насчет того, чтобы стать любовником Эллен Нгуен? Это было бы неплохо.

Она долго не подходила к двери. Потом ей потребовалось несколько секунд, чтобы узнать Грилло. Только после того как он ободряюще улыбнулся, она сказала:
– Да-да… входите. Вы уже выздоровели?
– Немного знобит.
– Мне кажется, я тоже заразилась, – сказала она, запирая дверь. – Я встала с таким ощущением., даже не знаю…
Занавески были задернуты. Комната от этого казалась меньше.
– Вы не откажетесь от кофе? – сказала она.
– Да, спасибо.
Эллен скрылась на кухне, оставив Грилло в одиночестве посреди комнаты, заполненной журналами, детскими игрушками и стопками выстиранного белья. Он стал искать место, чтобы сесть, и понял – он не один. У двери в спальню стоял Филип. Он выглядел все еще больным. Вчерашний поход к моллу был явно преждевременным.
– Привет! – сказал Грилло. – Как дела?
К его удивлению, мальчик широко улыбнулся.
– А ты видел? – спросил он.
– Что?
– Там, в молле. Ты видел, я знаю. Эти прекрасные огоньки.
– Да, видел.
– Я рассказал про это Человеку-шару. Поэтому я знаю, что мне не приснилось.
Он подошел к Грилло, не переставая улыбаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73


А-П

П-Я