https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/grohe-bauclassic-31234000-128457-item/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Акула - 4

: Олег-FIXX (fixx10x@yandex.ru), вычитка — NickNem (проект вычитки книг на Альдебаране)
«Акула. Отстрел воров»: Нева, Олма-Пресс; Санкт-Петербург; 2002
ISBN 5-7654-2130-X, 5-224-03468-X
Аннотация
Опера-напарники Акулов и Волгин расследуют серию убийств, которая приводит их к афёре пятилетней давности с заводом «Тяжмаш». Тогда группа людей, в своём кругу называвших себя «ворами по закону», наладила нелегальную продажу металлов за рубеж. А теперь кто-то их планомерно отстреливает…
Андрей Кивинов, Сергей Майоров
Акула. Отстрел воров
Все описанные события и персонажи являются вымышленными, любые совпадения с имевшими место в действительности — случайны.

— Мы тебя убьём, ограбим, но перед этим выпьем все твои лекарства и никогда не будем болеть!
Бармалей, к/ф «Айболит — 66»
Глава первая
На улице давно стемнело.
Комнату освещала только слабая настольная лампа, не пригодная для создания деловой обстановки.
Углы помещения тонули во мраке, да и лицо человека, свободно откинувшегося на спинку кожаного кресла, можно было разглядеть весьма смутно. Мужчина сидел с закрытыми глазами, руки покоились на подлокотниках, а ноги в лёгких не по сезону ботинках были задраны на стол и вытянуты в самый круг тусклого света. Он никому не подражал и не демонстрировал тренированность. В такой позе ему действительно было удобно.
Зазвонил телефон.
Мужчина нахмурился. Сигнал подал аппарат, номер которого был известен немногим. Как правило, такие звонки, особенно по вечерам, сулили одни неприятности.
Второй звонок, третий.
В окошечке определителя номера алели горизонтальные прочерки.
Телефон стоял на краю стола — пришлось опустить ноги на пол и коснуться грудью столешницы, чтобы до него дотянуться. В круг света попала тонкая жилистая рука, высунувшаяся из рукава чёрного пиджака. Под кожей проступали бугристые вены. На пальце левой руки сверкнул перстень с мусульманской символикой. На блестящем лысом черепе появился блик.
Мужчина снял трубку и поднёс её к уху, натянув провод.
— Слушаю.
Одновременно с ответом бесшумно заработал диктофон.
— Василий Петросович Громов?
Хозяин кабинета напрягся. Голос звонившего был искажён специальным устройством и звучал как неживой. Так говорили роботы в старых фантастических фильмах.
— Кто это?
Ему ответили.
Фраза прозвучала напыщенно. Киллеры так не говорят. Они вообще не говорят с жертвой.
Скорее всего, это чья-то дурацкая шутка.
Чья?
У Громова имелись враги, но не было друзей, способных на такого рода остроты.
— Ты не ошибся номером, парень?
— Я знаю, кому звоню.
— Тогда объясни-ка подробнее, а то я не понимаю…
— Апрель девяносто пятого года.
Громов непроизвольно потёр пулевой шрам на плече. Дальнейших уточнений не требовалось, он понял, о каких событиях говорит «робот». Та перестрелка не скоро забудется. Первоапрельский день пятилетней давности был горячим. Противник, с которым рассчитывали справиться без осложнений, неожиданно оказался шустрым и тренированным. Будь у него «взрослый» ствол, а не хлопушка калибра 6,35 миллиметра, расклад мог получиться иным.
Громов обдумал услышанные слова. Он был уверен, что давняя история не может иметь продолжения. Столько воды утекло — и на тебе!
— Нам нужно встретиться, — предложил он, намереваясь поторговаться об удобных для него месте и времени. — Это не телефонный разговор. Я понял, кого ты имеешь в виду, но я не при делах в той истории. Могу доказать.
Говорил и прикидывал: устроить грамотную засаду и шлёпнуть наглеца без церемоний? Или все-таки лучше сначала поговорить, дать ему возможность больше проявить себя, а там уж решать?
Ответ огорошил.
— Да? — переспросил Громов. — Тогда чего же ты хочешь?
Пауза.
Ответ.
И короткие гудки прежде, чем Василий Петросович успел взорваться ругательствами.
Записывающее устройство щёлкнуло, отключаясь.
Громов положил трубку.
Ну и дела! Вот уж с какой стороны не ожидалось подвоха… И откуда он узнал этот номер?
Громов поднялся с кресла и сделал два шага к окну. Чуть раздвинул горизонтальные планки жалюзи. С высоты семнадцатого этажа заснеженный город просматривался до самой окраины. В дневное время панорама вызывала тоску: мрачные кварталы гигантских промзон, на большинстве из которых производство давно развалилось, да теснящиеся друг к другу «хрущевки». Вечером, когда сумрак скрывал разбитые мостовые, косые заборы и строительный мусор, картина менялась. Именно поэтому Василий Петросович и выбрал квартиру на последнем этаже. Ему предлагали любую, но Громов остановился на этой, достаточно скромной, двухкомнатной. Возникли даже мысли о том, чтобы переехать сюда на постоянное жительство, но жена воспротивилась, и он не стал спорить. Быстро провёл необходимый ремонт и переоборудовал квартиру в нечто вроде офиса, где изредка принимал посетителей, хранил картотеку или же просто отдыхал, когда хотелось побыть в одиночестве.
Обратив внимание, что стоит сбоку от окна, словно бы прячется от кого-то, Василий Петросович выругался и отпустил жалюзи. Тонкие планки встали на место. На такой высоте снайпера можно не опасаться… Да и вообще, нужно ли его опасаться?
Громов включил верхний свет и стал собираться. Кассету с записью телефонного разговора бросил в средний ящик стола, где уже находилось несколько таких же, использованных и чистых. Сначала хотел убрать её в сейф, но передумал, — вдруг с ним что-нибудь действительно случится, тогда будет лучше, если кассету найдут как можно скорее.
В шкафу между запасным костюмом и дублёнкой висел лёгкий кевларовый бронежилет. Белая ткань оставалась девственно чистой: Громов купил его два года назад и ни разу не надевал. Надеть? Он ткнул в «броник» указательным пальцем. Если всерьёз задумали устранить, то бронежилет не поможет. Как и пистолет.
Тем не менее, Василий Петросович сбросил пиджак и облачился в защитное средство. Регулируя наплечные лямки, он криво усмехался.
Со спины и боков дублёнка надёжно скрывала «жилетку», но спереди она доставала почти до узла галстука и была, конечно, заметна из-под пиджака. Пришлось маскироваться шарфом. Оглядев себя в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафа, Василий Петросович остался доволен, насколько это было возможно в такой ситуации, и направился к выходу из кабинета.
На правой стене располагался ряд фотографий. Все карточки были старыми, заметно выцветшими и пожелтевшими. Сын армянина и украинки, Громов родился и вырос в Баку. Отец бросил семью ради молодой женщины, мать надорвалась на трех работах и умерла, когда единственному сыну не исполнилось и четырнадцати. Родственники пристроили в Суворовское училище. Потом — Челябинское танковое, лейтенантские погоны, недолгая служба в Туркестанском военном округе и три года Афганистана… До определённого момента Василий Петросович мог заслуженно гордиться своей биографией, и фотоснимки относились исключительно к этому этапу его жизненного пути.
В соседней комнате перед компьютером сидел помощник, плотный двадцатилетний парень по имени Кирилл. По поводу его боевых качеств Громов не обольщался, знал, что, случись настоящая заваруха, тот окажется скорее помехой, и таскал за собой Кирилла исключительно в целях поддержания имиджа и решения вопросов бытового характера. Например, чтобы не ловить тачку, когда переберёшь в ресторане. Кирилл не пил даже безалкогольного пива и терпеливо дожидался в машине, пока хозяин гуляет с друзьями, умело махал веником в бане и мог быстро организовать девочек на любой вкус, если компании хотелось развлечься.
Помощник играл в компьютерную «стрелялку». Выставив перед собой авиационный пулемёт с вращающимися стволами, нёсся по коридору средневекового замка и мочил неуклюжих гестаповцев, со всех сторон подворачивающихся под его горячую руку. Процесс увлёк Кирилл настолько, что он даже не услышал, как за его спиной открылась дверь, а на экран монитора упала полоса света.
Громов стоял, не прерывая игру. Но стоило ему грустно подумать, что это — все, на что Кирилл способен, как помощник допустил ошибку и подставился под автоматную очередь немца. Экран монитора стал красным, замигала надпись: «Game over».
— Закругляйся.
— А? — Кирилл оглянулся на шефа, несколько раз недоуменно моргнул и, словно отходя от пережитого, улыбнулся, — Да, я сейчас. Быстро.
Быстро не получилось. Сначала «повис» компьютер, потом долго не могли включить охранную сигнализацию.
Спускались на лифте. Он был иностранного производства, добротный и чистенький, но на удивление неторопливый. Вышли в подземном гараже. На ходу доставая ключи, Громов кивнул дежурному в стеклянной будке.
Машин стояло около десятка. Большинство квартир в недавно отстроенном доме пустовало. Проектировщики и строители потрудились на совесть, но выбор места под застройку был сделан откровенно неудачно. Покупатели не торопились выкладывать тысячи долларов за квадратные метры с видом на помойку и коптящие трубы. В отличие от Громова, их не прельщала перспектива ждать темноты, чтобы полюбоваться на окрестный пейзаж. Положа руку на сердце, Василий Петросович готов был признать, что и его бы такое положение дел не устроило, если бы, во-первых, пришлось платить за квартиру свои кровные, а во-вторых, жить в ней постоянно. Так что права была Александра, когда воспротивилась переезду.
Чёрный внедорожник «мерседес-С500», купленный в автосалоне неделю назад, занимал место в отдельном ряду, самом удобном, предназначенном для жильцов, готовых раскошелиться для подтверждения своего особого статуса. Из десяти иномарок, присутствовавших в гараже, половина стояла именно на этих обозначенных жёлтой краской квадратах, хотя вокруг было столько свободного места, что даже полный «чайник» сумел бы выбраться задним ходом из самого дальнего закутка.
Часто Громов сам управлял «мерседесом», но сегодня пустил за руль Кирилла.
— Давай на Южное кладбище.
— Куда?
Объяснять мотивацию приказания Громов не стал.
Добрались за полчаса. Всю дорогу Василий Петросович внимательно смотрел в зеркало и несколько раз, когда замечал подозрительные машины, отдавал команду изменить маршрут. Кирилл, сосредоточившись на педалях и баранке, молча кивал и только прищуривался, когда приходилось гнать тяжёлый джип по узким дворам старых кварталов или заставлять его вскарабкиваться на тротуар, чтобы проскочить сотню метров по улице с односторонним встречным движением. Подобный способ проверки был грубоват, но эффективен, как и все прочие способы, которыми привык решать вопросы Василий Петросович. Цель была достигнута: он мог точно сказать, что «хвоста» за ним нет.
— Кажется, чисто, — угадав мысли шефа, подтвердил Кирилл.
— Останови здесь, — Громов указал на площадку возле распахнутых ворот старого кладбища.
— Зачем? Можно и дальше проехать.
— Останови. Тут тебе не кабак.
Кирилл невольно пожал плечами: иногда непонятная щепетильность начальника ставила парня в тупик.
«Мерседес» замер, коснувшись бампером сугроба.
— Жди здесь.
Найти могилу не составило труда. Василий Петросович видел её всего один раз, довольно давно, но прекрасно ориентировался на любой местности, так что, чуть осмотревшись, уверенно двинулся по занесённой снегом дорожке. Убитому им человеку достался не лучший участок: в низине, на восточной окраине. Здесь хоронили тех, кто не имел обеспеченных родственников и не занимал при жизни высокого положения. Было много и двойных захоронений. Василий Петросович знал не понаслышке, как могильщики прячут трупы погибших в разборках бандитов или «пропавших без вести» одиноких владельцев квартир. Выбирают могилы, за которыми никто не ухаживает, и которые через несколько лет сравняют с землёй.
Центральную аллею освещали несколько фонарей. Чёрный силуэт Громова контрастно выделялся на фоне девственно-белого снега.
Не дойдя несколько метров до нужного места, Василий Петросович заметил какую-то несообразность.
Фонари остались далеко за спиной, и в этом отдалённом углу приходилось больше рассчитывать на остроту зрения, да на свет полной луны, которую то и дело заслоняли бегущие облака. Странно: на кладбище было тихо, безветренно, а ватные облака проносились мимо высокой холодной луны со скоростью взлетающего авиалайнера… Громов приближался к могиле, недоумевая, что за тень возвышается над оградой, то почти сливаясь с деревьями, то, стоило сделать следующий шаг, неожиданно проступая на их фоне широкими плавными очертаниями.
Он остановился и выругался, проклиная свою недогадливость.
Памятник! На могилу поставили памятник.
Осенью девяносто седьмого на могиле была только кривая табличка.
Заложив руки за спину, Василий Петросович осматривал монумент.
Лицо его оставалось бесстрастно, но он уже сделал неутешительный для себя вывод: угрозы реальны.
«Гмыря Ростислав Ростиславович.
12 июня 1962 — 1 апреля 1995».
Памятник стоил немалых денег и был создан в стиле, популярном у не отличающейся хорошим вкусом братвы в первой половине 90-х годов.
Рисунок поражал тщательной проработкой мелких деталей. На гранитной плите Ростик был изображён стоящим в уверенной позе, в «адидасовском» спортивном костюме, с «барсеткой» под мышкой и связкой ключей, свисающих с большого пальца, небрежно оттопыренного вверх, как будто покойный хотел показать, что у него все о'кей. Среди ключей выделялся брелок с символикой «мицубиси». Все правильно, он предпочитал японские машины.
У подножия монумента лежал свежий букет. Цепочка глубоких следов, до половины присыпанных снегом, тянулась от него в направлении кладбищенского забора и терялась во мраке. Громов дождался, пока облако минует луну и станет немного светлее. «Сорок третий размер», — решил он, присаживаясь на корточки и разглядывая отпечаток зимнего ботинка с протектором в виде «ёлочки». Отряхнув полы дублёнки от снега, Василий Петросович, глядя не столько под ноги, сколько по сторонам, проследовал до забора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44


А-П

П-Я