Под скрюченными черными пальцами блеснул голубоватым светом металл. Рядом, загремело оружие, и торжествующе заорали солдаты.
— Дерьмо…— Аттон швырнул руку на пол. — Посмотрел, монах? Не слишком приятное зрелище, если учесть к тому же, что за это нас сейчас порвут на куски… — Он вытащил нож, и посмотрел на темный проход, откуда доносился топот множества сапог. Мерриз присел, и не прикасаясь, внимательно осмотрел черную руку.
— Нужно уходить, монах. Их слишком много…
— Ты прав, Птица-Лезвие… — Мерриз встал рядом с Аттоном. — Вот только уходить некуда. Мы шли дорогой в один конец…
Аттон повел клинками, огляделся и махнул рукой в сторону темного узкого прохода.
— Ты знаешь план этой части замка? Что там?
Монах, неотрывно глядя на черную руку, пожал плечами. Аттон, ободряюще улыбнулся, поднял факел и бросился в проход. Пробежав с полстрелы, он наткнулся на небольшой низкий зал. У дальней стены стояли грубо вырубленные из серого камня истуканы, каждый в человеческий рост высотой. Внимательно оглядев зал, Аттон сунул факел в крепление на стене, и помчался обратно.
В крипте шел бой. С двух сторон напирая друг на друга, в проход лезли усатые морды солдат. Мерриз с непостижимой скоростью вращал мечами, парируя град ударов, и при этом, успевал атаковать. Из-под его клинков во все стороны били струи крови и летели ошметки мяса. Аттон сходу метнул все четыре лезвия в плотную толпу гвардейцев, и отвлекая внимание от Мерриза, бросился ко второму проходу, откуда напирала дворцовая стража в доспехах. Он рубил и колол, кромсал ножом и бил ногами, и когда затупившийся нож звонко лопнул, застряв в латах могучего бойца, Аттон подхватил скользкий от крови топор, и размозжил голову ближайшему гвардейцу. Солдаты, оставив бесполезные алебарды и топоры, выставили вперед щиты, и копья и продолжали наступать, шагая по трупам.
Аттон, отбиваясь топором от красноглазого верзилы, вскрикнул от боли, и на мгновенье опустив меч, присел и вырвал зубами из предплечья тонкий, как шило, дротик. Мерриз снес голову копейщику, норовящему ткнуть Аттона в спину, и в прыжке ударил ногой в перекошенную морду красноглазого мечника.
— Уходим!
Он что-то швырнул в гвардейцев и потянул Аттона за рукав, увлекая его за собой в темной проход. Громыхнуло, и крипта тут же, наполнилась густым едким дымом. Аттон, спотыкаясь, бежал следом за монахом, ориентируясь на мерцающий вдалеке огонек, оставленного им факела. У каменных истуканов Мерриз остановился. Было слышно, как в темном проходе сталкиваются и матерятся гвардейцы.
— Цел?
Аттон, прижимая ладонь к окровавленному предплечью, кивнул.
— Надо погасить факел. У нас будет небольшое преимущество, пока они не догадаются осветить зал.
Мерриз, ни говоря ни слова, подпрыгнул и рванул факел на себя. За стенами что-то гулко ухнуло, и ближайший к Аттону истукан двинулся назад, освобождая участок стены. Факел мигнул и погас.
В темноте засверкал серебристыми искрами прямоугольник, переливающийся серо-голубыми волнами. Пока Аттон стоял, открыв от изумления рот, позабыв про рану и про бой, Мерриз шагнул к серебристому сиянию, протянул к нему руку, и исчез… Серый истукан сдвинулся с места, и тихо скрипя, пополз на место. Аттон на мгновенье замешкался, потом закрыл глаза, и выставив перед собой меч, шагнул вперед…
Молодой гвардеец, размахивая палашом, ворвался в темный зал и остановился, как вкопанный. Перед ним, в серебристо-белых лучах, бьющих из стены, исчезала черная фигура. Гвардеец в изумлении перевел взгляд на каменного истукана, и из груди его вырвался нечеловеческий крик. Статуя смотрела на него живыми горящими глазами, и улыбалась черным провалом рта.
63
Дибо, держа над головой факел, бродил по щиколотку в крови по крипте. Гвардейцы выносили изувеченные тела и зло косились на монаха. Ульер, вымазанный кровью с ног до головы, словно мясник, сидел подпирая стену, и прижимал руки к резанной ране на животе. Дибо дошел до чаши и тупо уставился, на плавающий в крови, древний обрубок.
— Они шли не за короной царицы Геональ. И не за изумрудом Горенских правителей. Они не взяли ни одной монеты чеканки гремлинов. Ни одного алмаза… Ни одною кольца… Они шли за этим треклятым куском иссушенной кожи, но даже не вытащили Звезду! Почему? — Дибо заорал, глядя на Ульера. Великан поднял, мутные от боли глаза.
— Что?
Дибо поднял черную руку, и швырнул ее в чашу.
— Людям нужно золото или власть. Или и то, и другое сразу… Какими бы не были они бойцами, вряд ли они полезли бы внутрь самого страшного и охраняемого замка в Лаоре, только для того, что бы полюбоваться на кусок черной, сморщенной кожи… Великий Иллар!
Дибо сдавил пальцами лицо и застонал.
В ночь, когда в замок вламываются, и шагая по трупам прорываются к сокровищнице, к самому сердцу власти, двое неизвестных, один из которых, предположительно долгорский монах, а второй — наемник из Норка, исчезает Великий Герцог… Потом, налетчики, покрошив половину гвардии, так же таинственно исчезают, не взяв с собою ничего абсолютно…
Дибо мог среди ночи перечислить все, находящееся в сокровищнице, вплоть до количества звеньев в каждой тонкой цепочке. Но они не взяли ничего и исчезли… Как исчезли?
Дибо испытал непреодолимое желание бежать. Бежать сломя голову из этого проклятого замка, в Рифдол, в Бреммагну, к самому Зошке…
У входа в крипту дюжие гвардейцы держали за плечи молодого гвардейца, с совершенно седыми волосами. Капрал поводил бессмысленными гладами идиота, изо рта его бежала струйка слюны. Капрал был первым, ворвавшимся в зал с истуканами. Он должен был видеть, в какой Джайллар провалились беглецы. И то, что он увидел, напрочь вышибло ему мозги. Дибо, взглянув на сумасшедшего, опять испытал приступ тошнотворного страха. Гвардеец, дрожа, извивался в руках у солдат, и пускал изо рта пену. « На его месте мог быть я… » — Дибо с ненавистью посмотрел на черный провал туннеля, ведущего к тупику, и пошел наверх. Проходя мимо гвардейцев, он еще раз глянул на сумасшедшего.
— Прирежьте его, что ли…
64
Аттон неподвижно стоял посреди круглого зала и тупо смотрел на выложенный черными квадратиками мрамора пол под ногами. В высокие, узкие, как бойницы, окна проникал серый свет. Между окнами, вдоль стен из серого с прожилками мрамора, стояли высокие черные шкафы, полные книг. Прямо перед Аттоном находились двери, из странного, излучающего серебристый свет, металла. Позади него, прямо из пола вырывались языки холодного голубого пламени. Мерриз стоял у окна и смотрел вниз.
Аттон, словно очнувшись, сунул меч в ножны за спиной, и осторожно, как по тонкому льду, сделал шаг вперед. Мерриз смотрел на него со странным выражением.
— Не бойся, Птица-Лезвие. Здесь все настоящее…
Аттон дошел до дверей и потянул на себя тяжелые створки.
— Джайллар… Заперто… Ты знаешь, где мы, монах?
Мерриз снова смотрел в окно.
— Да.
Аттон приблизился к голубому пламени и обошел его кругом.
— Ну и где?
— Вряд ли тебе понравится мой ответ, воин…
Аттон выпрямился и пристально посмотрел на монаха. Мерриз стоял вполоборота, и прижимая пальцы к губам, молчал. Аттон расшнуровал куртку, оборвал кусок рубахи, уселся на пол, и принялся бинтовать руку.
— Если бы я мало знал о долгорских монахах, то просто бы решил, что ты стараешься меня запугать… Но я вижу, что напуган сам. — Аттон натянуто улыбнулся, — Скажи мне, Мерриз, в какой Джайллар мы попали на этот раз?
— Ты почти прав, воин. Мы в Барагме…
Аттон, зажав в зубах узел, искоса посмотрел на монаха.
— Барагма — это миф! Вымысел… Сказка, которой пугают детей!
— Мы в Барагме, Птица-Лезвие… Иди сюда… — Мерриз поманил Аттона пальцем. Аттон подошел, придерживая раненную руку, и осторожно посмотрел вниз. Далеко внизу, в неясном свете восходящего солнца, насколько хватало глаз простиралось покрытое белесыми клочьями тумана, темное море деревьев.
— Это сердце Санд-Карина. Леса Ужаса. А мы стоим на вершине самой высокой башни забытого замка Барагма…
— Но почему ты решил, что это Барагма, а не Даймон, или Ганф?
— Посмотри туда… — Мерриз указал пальцем куда-то к подножию башни. Аттон вгляделся. Далеко внизу, но краю замковой стены передвигалось судорожными скачками какое-то существо. Аттон рассмотрел длинный, волочащийся по земле, шипастый хвост и отпрянул от окна, заметив, что непонятный зверь сжимает в лапах алебарду.
— Джайллар… Что это? — Аттон отошел от окна на пару шагов.
— Хороший вопрос… Очень своевременный…—Мерриз подошел к полкам и принялся разглядывать книги. — Барагму нашли войска Рауля Второго, Князя Нестского и Правителя Пинты. Давно. Еще, при Старой Империи… Рауль посчитал, что брошенный замок, находящийся недалеко от границы Гореннских гор, это отличный форпост на пути кочевников. Замок заселили, провели дорогу… — Мерриз вытащил толстый фолиант, и провел пальцем по переплету. — Но однажды, из леса вышли черные демоны. Они отбили замок. Рауль, а затем и его сын Павел, трижды возвращались и выбывали демонов из замка и окрест. Последний раз, казалось бы навсегда. Но потом начался Великий мор, Первая Марцинская война и прочие беды. О Барагме забыли. Дорогу поглотил лес. Нестс терпел поражение за поражением. От аведжийцев, от Атегатта, от Латеррата… В конце концов, князей загнали в непроходимые леса и горы, как они когда-то загнали демонов… О Барагме вспоминали аведжийцы, и не раз. Они посылали к замку отряды, но назад не возвращался никто. Потом и они забыли о ней. Замок Барагма навсегда превратился в легенду, в место, из которого не возвращаются…
— Но там, что там? — Аттон настороженно глядя на двери, указал пальцем вниз. Мерриз, разглядывая книгу, пожал плечами.
— Не знаю. Это не люди, как ты уже заметил. Но и не черные демоны Санд-Карина… Что-то среднее. Видимо, за тысячелетия, судьбы людей и существ из Леса Ужасов причудливо сплелись… Монахи Обители долгие годы искали Барагму. И нашли. Давно. Но замок неприступен, даже для нас. И мы отступились, — Мерриз печально опустил голову. — Мы отступились, так и не узнав правды…
Аттон уже вполне пришел в себя. Он по очереди заглядывал в каждое окно, ощупывал пальцами стекла и ставни.
— Зато, у тебя теперь появиться шанс… Исправить упущение своих братьев… Может ты объяснить мне, монах, как мы оказались здесь, за тысячу переходов от Циче?
— Ну не за тысячу переходов… Барагма не так далеко от столицы Аведжии, как ты думаешь. Вот, только, в лес Санд-Карин давно никто не углубляется. Слишком много страхов и тайн таит в себе этот лес. А попали мы сюда через портал Баньши. Монахам Обители известно о существовании нескольких таких устройств.
— Портал? Баньши? Ты несешь чушь, монах. Я тебя не понимаю…
— Баньши покинули земли Лаоры задолго до того, как наши предки научились ловить рыбу в далекой Сельдяной Гавани, а предки аведжийцев только начинали сбиваться в стаи, для того, чтобы воровать у огров овец… Баньши оставили после себя несколько замков и других сооружений. И Барагму, и Ганф, и Даймон тоже построили они. Гномы и гремлины, пользуясь мастерством Баньши, возвели огромные замки и крепости, во многом даже превзойдя своих учителей. Баньши оставили им огромное наследство, все, кроме искусства изготовления порталов. Мы знаем о разрушенных порталах в Ганфе и Поллире. Был портал в затопленной Гинтейссе и в захваченном Порт-Буране. Нет ничего удивительного в том, что портал Баньши оказался в Циче.
— Мой отец что-то рассказывал, подобное… О человеке, который нашел вход во дворец самого Зошки…
— Да, — Мерриз в задумчивости прошел по залу, к следующему шкафу, — кое-кто из братьев тоже входил в порталы… И не один не вернулся…
— Если есть вход в этот самый твой портал, значит должен быть и выход. — Аттон, внимательно изучив дверь пожалел о том, что уходя от погони, бросил свой ранец.
— Вряд ли он в этом зале… Но, тот, кто собрал здесь все эти книги и свитки, довольно часто сюда наведывается.
Аттон повернулся, и внимательно посмотрел на монаха.
— Что ты имеешь в виду?
— На книгах нет пыли. Ничто так не притягивает к себе пыль, как старые книги… Кроме того, здесь есть заметки, совсем свежие, красивым почерком, по-аведжийски…
— Значит, в замке все-таки живут люди? Может, они нас накормят? Я хочу есть… Я ел последний раз три… Нет, четыре дня назад…
Мерриз, улыбнувшись, посмотрел на Аттона.
— Здесь очень древние книги… Таких книг больше нет нигде, я знаю. Многие мне вообще не известны…
— Не переживай, монах, я не стану есть книги… Скажи мне, все-таки… Коль уж мы оказались в одной упряжке… Что ты рассчитывал увидеть в каменной чаше?
Аттон поднял с пола топор и попытался просунуть лезвие между створок дверей. Лезвие скользило по гладкому металлу, не оставляя царапин… Аттон швырнул топор, и сел прислонившись к стене. Мерриз поставил на полку книгу, которую держал в руках, подошел, и присел рядом.
— Ты считаешь, что есть смысл говорить об этом именно сейчас?
Аттон устало вздохнул и прикрыл глаза.
— Я не знаю, насколько велики обязательства, наложенные на тебя обителью, и не хочу настаивать. Но, принимая во внимание цепь весьма необычных совпадений, закончившихся путешествием хрен знает куда, было бы неплохо услышать от тебя хотя бы малую малость, для развития кругозора, так сказать… — Аттон улыбнулся, — Так что ты рассчитывал увидеть в этой чаше?
Мерриз улыбнулся в ответ и развел руками.
— Ну, раз уж мы застряли, как ты точно выразился, тогда… А мои обязательства… Ты неправильно осведомлен о положении в современной церковной иерархии, воин. И это простительно, и не будем на этом заострять внимание….
— Ты пытаешься увильнуть от ответа, хитрый монах… Ты шел за мной через Пустоши. Потом был Виест… Потом дорога в Прассию. Ты знал кто я, и знал, что за мной следят…
— Я даже знал, что за теми, кто следит за тобой тоже следили. Да и за ними тоже…
— Довольно смешно. В нашем-то положении… Не увиливай. Ты также быстро управляешься языком, как и мечами…
— Все это случайности, воин, случайности и воля Иллара…
— Уммм-гу… Точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42