https://wodolei.ru/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

При этом часть костей развивается из надхрящницы на месте хряща (эндохондральные кости), а часть – прямо из соединительной ткани (накладные кости). Эти последние прикладываются к хрящу и тоже потом замещают его . Весьма возможно, что большая часть этих костей произошла из элементов кожного С., пришедших в более тесную связь с внутренним С. В. Шимкевич.

Скептицизм

Скептицизм – С. называется одно из основных философских направлений, противоположное догматической философии и отрицающее возможность построения философской системы. Секст Эмпирик говорит: "скептическое направление по своему существу состоит в сравнении данных чувств и данных разума и в возможном их противоположении. С этой точки зрения мы, скептики, в силу логической равноценности противоположности в предметах и доводах разума сначала приходим к воздержанию от суждения, а потом к совершенному душевному спокойствию («Пирроновы основоположения», 1, 4). В новейшее время Энезидем (Шульце) дает такое определение С.: «скептицизм есть ничто иное как утверждение, что философия не в состоянии дать твердых и общепризнанных положений ни относительно бытия или небытия предметов и их качеств, ни касательно границ человеческого познания». Сравнение этих двух определений, древнего и нового, показывает, что древний скептицизм имел практический характер, новый – теоретический. В различных исследованиях о скептицизме (Стейдлина, Дешана, Крейбига, Сэссэ, Оуэна), устанавливаются различные виды С., причем, однако, часто смешивают мотивы, из коих вытекает С., с самым скептицизмом. В сущности, следует различать лишь два вида С. : абсолютный и относительный; первый есть отрицание возможности всякого познания, второй – отрицание философского познания. Абсолютный скепсис исчез вместе с древней философией, относительный же развит в новой в весьма разнообразных формах. Различение скепсиса, как настроения, от С.. как законченного философского направления, имеет несомненную силу, но это различение не всегда легко провести. Скепсис заключает в себе элементы отрицания и сомнения и представляет вполне жизненное и законченное явление. Так напр., скепсис Декарта есть методологический прием, приведший его к догматической философии. Во всяком исследовании научный скепсис есть живительный источник, из коего рождается истина. В этом смысле скепсис вполне противоположен мертвому и мертвящему С. Методологический скепсис есть ничто иное, как критика. Такому скепсису, по замечанию Оуэна, в одинаковой мере противоречит как положительное утверждение, так и определенное отрицание. С. вырастает из скепсиса и проявляется не только в сфере философской, но и в сфере религиозной, этической и научной. Коренным вопросом для С. является гносеологический, но мотивы отрицания возможности философской истины могут быть почерпнуты из различных источников. С. может повести к отрицанию науки и религии, но, с другой стороны, убеждение в истинности науки или религии может повлечь за собой отрицание всякой философии. Позитивизм, напр., есть ничто иное, как отрицание философии на почве уверенности в научном знании. Главнейшие основания, коими пользовались скептики различных времен для отрицания возможности познания, заключаются в следующем: а) различие во мнениях философов служило любимой темой для скептиков; с особенным усердием этот довод был развит Монтэнем, в его опытах, и у французских скептиков, подражавших Монтэню. Этот довод значения не имеет, ибо из того обстоятельства, что мнения философов различны, ничего не следует по отношению к истине и к возможности ее нахождения. Самый довод нуждается в доказательстве, ибо, может быть, мнения философов различны лишь по внешности, а по существу сходятся. Возможность примирения философских мнений не оказалась невозможною напр. для Лейбница, утверждавшего, что все философы правы в том, что они утверждают, и расходятся лишь в том. что они отрицают. b) Ограниченность человеческого знания. Действительно, опыт человека чрезвычайно ограничен в пределах пространства и времени; поэтому заключения, делаемые на основании такого опыта, должны казаться плохо обоснованными. Этот довод, при всей его видимой убедительности, имеет, однако, немного больше значения, чем предшествующий; познание имеет дело с системою, в коей каждый отдельный случай является типичным представителем бесконечного множества других. В частных явлениях отражаются общие законы, и задача человеческого познания исчерпана, если ему удастся из частных случаев вывести систему общих мировых законов. с) Относительность человеческого познания. Этот довод имеет философское значение и является главным козырем скептиков. Довод этот может быть представлен в различных формах. Основной смысл его заключается в том, что познание есть деятельность субъекта и от печати субъективности никоим образом отделаться не может. Этот основной принцип распадается на два главных мотива: один, так сказать, сенсуалистический, другой – рационалистический; первый соответствует чувственному элементу познания, второй – интеллектуальному. Предмет познается чувствами, но качества предмета нисколько не похожи на содержание ощущения. Чувственное познание доставляет субъекту не предмет, а явление, субъективное состояние сознания. Попытка различить в предмете двоякого рода качества: первичные, принадлежащие самому предмету и повторяемые в чувственном познании, и вторичные (субъективные, вроде цвета) – ни к чему не ведет, ибо и так называемые первичные качества, т. е. определения пространства и времени, оказываются столь же субъективными, как и вторичные. Но так как, продолжает скептик-сенсуалист, все содержание разума дается ощущениями, разуму же принадлежит лишь формальная сторона, то познание человека никогда не может иметь дела с предметами, а всегда лишь с явлениями, т. е. с состояниями субъекта. Скептик-рационалист, склонный признать первичное значение разума и его независимость от чувств, направляет свои доводы против деятельности самого разума. Он утверждает, что разум, в силу принципов ему присущих, в своей деятельности впадает в коренные противоречия, из коих нет исхода. Кант постарался систематизировать эти противоречия и представил их в виде четырех антиномий разума. В самой деятельности разума, ни только в результатах ее, скептик находит противоречие. Главная задача разума состоит в доказательстве, а всякое доказательство покоится, в конце концов, на очевидных истинах, истинность которых не может быть доказана и посему противоречит требованиям разума. – Таковы главные доводы скептиков против возможности философского знания, исходящие из относительности человеческого знания. Если признать их основательными. то нужно признать в то же время бесплодность всякой попытки философского искания в пределах сенсуалистической и рационалистической области; в таком случае остается только С. или же мистицизм, как утверждение возможности сверхчувственного и сверхразумного познания. – Может быть, однако, сила доводов скептика не так велика, как кажется на первый взгляд. Субъективный характер ощущений не подлежит сомнению, но отсюда еще не следует, чтобы ощущениям не соответствовало ничего в реальном мире. Из того, что пространство и время суть формы нашего созерцания, не следует, чтобы они были только субъективными формами. Что касается разума, то из неразрешенности антиномий не следует их неразрешимость. Недоказуемость аксиом нисколько не говорит против их истинности и возможности служить основою доказательств. Над опровержением С., с большим или меньшим успехом, трудились многие авторы, напр. Crousaz, в его «Examen du pyrrhonisme».
II. История С. представляет постепенную убыль, истощение. С. зародился в Греции, играл малую роль в средние века, вновь возродился при восстановлении греческой философии в эпоху реформации и переродился в более мягкие формы (позитивизма, субъективизма) в новой философии. В истории понятие С. часто слишком распространяется: напр. Сэссе, в своей известной книге о С., относит Канта и Паскаля к скептикам. При таком расширении понятие С. вся история философии могла бы быть втиснута в его рамки, и оказались бы правыми те последователи Пиррона, которые, по словам Дюгена Лаэртийского, относили к скептикам Гомера и семерых мудрецов; над таким распространением понятия С. смеется Цицерон в своем «Лукулле». С. появился в Греции; правда, Диоген Лаэртийский говорит, что Пиррон учился в Индии, а Секст Эмпирик упоминает о скептике Анахарзисе Скифе («Adversus logicos», VII, 55) – но придавать этим сведениям значение нет основания. Неосновательно также причислять Гераклита и элеатов к скептикам по той причине, что младшие софисты связывали свою отрицательную диалектику с вышеозначенными философами. Софисты подготовили скепсис. Их субъективизм естественно должен был привести к утверждению относительности знания и невозможности объективной истины. В сфере этической и религиозной учение Протагора заключало в себе элементы С. Младшее поколение софистов – напр. Гордий из Леонтин и Гипний из Элиды – служат представителями чистейшего отрицания, хотя их отрицание имело догматический характер. Тоже следует сказать и о Тразимахе и Калликле, описанных Платоном; им не доставало лишь серьезности убеждения для того, чтобы быть скептиками. Основателем греческой школы скептиков был Пиррон, придавший С. практический характер. С. Ниррона старается доставить человеку полную независимость от знания. Не потому знанию приписывается малое значение, что оно бывает ошибочным, а потому, что польза его для счастья людей – этой цели жизни – сомнительна. Искусству жить, единственно ценному, научиться нельзя, и такого искусства в виде определенных правил, которые могли бы быть передаваемы, не существует. Самое целесообразное – это возможно большее ограничение знания и его роли в жизни; но, очевидно, что вполне избавиться от знания нельзя; человек, пока живет, испытывает принуждение со стороны ощущений, со стороны внешней природы и общества. Все «тропы» скептиков имеют, поэтому, значение не сами по себе, а представляют лишь косвенные указания. – Практическое направление пирронизма указывает на малую связь софистики с С.; это подтверждается и историческими сведениями, которые ставят Пиррона в зависимость от Демокрита, Метродора и Анаксарха, а не от софистов. Секст Эмпирик в «Пирроновых основоположениях», 1 кн., 32) ясно указывает на различие учений Протагора и Пиррона. Пиррон не оставил после себя сочинений, но создал школу. Диоген Лаэртийский поминает многих его учеников, как то: Тимона из Флиунта, Энезидема с о-ва Крита, систематизатора С. Наузифана, учителя Эпикура и др. Школа Пиррона вскоре прекратила свое существование, но С. был усвоен академией. Первым скептиком новой академии был Аркезилай (около половины третьего столетия до Р. Хр.), развивший свое скептическое учение в борьбе с стоической философией. Наиболее блестящим представителем С. новой академии был Карнеад Киренский, основатель так называемой третьей академии. Его критика направлена против стоицизма. Он старается показать невозможность найти критерий истины ни в чувственном, ни в разумном познании, подорвать возможность доказательства бытия Бога и отыскать внутреннее противоречие в понятии Божества. В сфере этической он отрицает естественное право. Ради душевного спокойствия он создает своего рода теорию вероятностей, заменяющую истину. Вопрос о том, насколько Карнеад обогатил С. и насколько он является подражателем, недостаточно выяснен. Цедлер полагает, что С. Энезидема многим обязан Карнеаду; но этому противоречат слова Секста Эмпирика, строго разграничивающего системы академиков от Энезидемова учения. Сочинения Энезидема до нас не дошли. С его именем связаны так называемые десять «троп» или 10 систематизированных доводов против возможности знания. Здесь с особенной подробностью анализировано понятие причинности. Смысл всех троп – доказательство относительности человеческого познания. Тропы перечислены в сочинении Секста Эмпирика: «Пирроновы основоположения», книга 1, 14. Все они имеют ввиду факты восприятия и привычку; мышлению посвящена только одна ( 8-я ) тропа, где доказывается, что мы познаем не самые предметы, а лишь предметы в отношении к другим предметам и к познающему субъекту. Младшие скептики предлагают иную классификацию троп. Агриппа выставляет их пять, а именно: 1) бесконечное разнообразие мнений не дозволяет образоваться твердому убеждению; 2) всякое доказательство покоится на другом, также нуждающемся в доказательстве, и так далее до бесконечности; 3) все представления относительны, в зависимости от природы субъекта и от объективных условий восприятия. 4-я тропа представляет лишь видоизменение второй. 5) Истинность мышления покоится на данных восприятия, но истинность восприятия покоится на данных мышления. Деление Агриппы сводит тропы Энезидема к более общим точкам зрения и не останавливается исключительно или почти исключительно на данных восприятия. Наиболее важный для нас писатель-скептик – это Секст Эмпирик, врач, живший во II в. по Р. Хр. Он не отличается большой оригинальностью, но его сочинения для нас – незаменимый источник. В христианскую эпоху С. получил совершенно иной характер. Христианство, как религия, не ценило научного знания или по крайней мере не признавало в знании самостоятельного и руководящего начала. Такой С. на почве религиозной имеет и ныне своих защитников (напр. Брюнетьер, «La science et la Religion», Пар., 1895). Под влиянием религии явилось учение о двойной истине – теологической и философской, впервые провозглашенное Симоном из Турнэ в конце XII в. (см. Magwald, «Die Lehre von d. zweifachen Wahrheit», Берл., 1871). Философия не вполне свободна от него и до настоящего времени. В эпоху возрождения, наряду с попытками самостоятельного мышления, вновь появляются древнегреческие системы, а вместе с ними и С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145


А-П

П-Я