Самым изменчивым является именно то, что дает нам большинство отправных точек, что как явление предстает восприятиям внешних чувств. Неизменное остается скрытым от нас.
Мысленно представим себе череду поколений: все снова появляется новый облик, раскрывается, расцветает, приносит плод и умирает. Перед умиранием созревает семя, которое падает на землю и дает начало растению того же вида. Все снова мы видим, как воспринимаемый облик появляется и вновь проходит, и постоянно меняется в промежутке. Пребывающей и неизменной остается лишь способность строить новый облик. На это пребывающее направлено внимание учения о наследственности, но оно использует слишком неудовлетворительные и ограниченные методы.
Итак, в цепи поколений встречается, с одной стороны, элемент, действующий со столь же большим постоянством, сколь и с большой пластичностью, но остающийся скрытым от внешнего восприятия, а с другой – элемент, внешне проявляющий себя, но преходящий.
Мы стоим здесь перед противоположностью сущности и явления. Если мы посмотрим на развитие отдельного растения, то и здесь мы найдем в постоянном чередовании все усиливающееся вступление в состояние проявленности и новое удаление из него. Мы имеем здесь дело с совершенно всеобщим жизненным принципом. Он отчетливо выступает в строении большинства растений.
Это вхождение и выхождение можно очень сильно почувствовать ощупывая покрытый листьями стебель. Охватываешь стебель снизу и скользишь рукой вверх вдоль его первого звена. Там начинается утолщение, стеблевой узел, ведущий руку в сторону вдоль черенка листа; она скользит далее вдоль широкой поверхности листа, где движение ее заканчивается в переходе от края листа в окружающее пространство. Теперь мы вновь ищем узкое звено стебля над листом и вторично скользим нашей рукой вверх, пока у следующего узла она вновь не будет уведена в сторону, вширь и наконец в окружающее пространство. При этом, конечно, бывает множество вариаций. Некоторые звенья стебля не хотят как следует сужаться; они окрылены, то есть, снабжены довольно широкими, листовидными продольными полосами. У других растений скольжение вверх невозможно, поскольку пальцы постоянно цепляются за колючки или шипы. Могут и отсутствовать листья. Но такие вариации ничего не меняют в принципе.
У отдельных растений стебель – это то, посредством чего они выявляются меньше всего, зато широко представлены листьями. С точки зрения потока поколений стебель представляет собой нечто иное, так как именно он заботится о простирании формы в пространстве, тогда как семя являет величайшее сжатие.
В учении Гете о метаморфозе говорится еще об ином ритме расширения и сжатия – он ясно выражен в его стихотворении. Первое большое расширение начинается при прорастании и заканчивается в высшей точке постоянно нарастающего развертывания листьев, Затем следует задержка роста Последующие листья становятся меньше и тоньше, и, наконец, имеет место сильнейшее сжатие в бутоне. За ним следует новое расширение весьма лучистого характера при развертывании цветка и затем последнее, самое сильное, сжатие в семени.
Этот внешне зримый ритм роста пересекается с другим, невидимым ритмом сил роста, протекающим прямо противоположным образом. На практике именно он имеет огромное значение. В п. 6 это будет развито конкретнее.
4. Развитие через метаморфоз и повышение
Хотя растение и живет по самым простым принципам, в форме произрастания оно редко производит однообразное впечатление. Правда, существует постоянное вхождение и выхождение, но при каждом новом проявлении оно часто – как если бы растение хотело этого – превосходит себя самого. Мы видим это на преобразовании формы от одного листа к другому.
Вполне развитый лист на стебле более выработан, тоньше очерчен, нежели лист ростка. Лепесток цветка очень нежен и благороден, он опять-таки превосходит в этом лист на стебле. Но все-таки все, что выходит из стебля растения в разные стороны, по сути своей одно и то же – это всегда лист.
Такое постепенное изменение формы выявления одного-единственного органа мы вместе с Гете можем назвать метаморфозом. У растения, где метаморфоз ведет к более высокому развитию, можно говорить, кроме того, еще о повышении.
Низшие органы растения построены большей частью так, что могут мало сказать нам своей окраской или выявленными формами. Большей частью они довольно сильно наполнены плотной материей. Высшие же органы, – органы цветения, – крайне утонченного строения, зато бедны материей. Они сформированы, так как если бы хотели поведать нам много сокровенного. Расцветающее растение может произвести на нас впечатление подобное тому, как если бы кто-либо, кто долго молчаливо делал свою работу вдруг от всей души заговорил с нами.
5. Идеи как творящие силы
В чем же состоит то таинственное, что остается скрытым у почвы из-за преобладания материи, а в направлении вверх все больше и больше с помощью света преодолевает сопротивление вещества и наконец гласит нам формой, цветом и ароматом?
Вместе с Гете мы можем назвать это таинственное нечто идеей. Ранее мы уже назвали его сущностью, которая, как постоянно действующая сила стоит позади явления. Если же углубленное изучение природы ведет нас к деятельности идей, то эти идеи не то же самое, как если в повседневной жизни нам что-то приходит в голову и мы говорим: «У меня идея!». Даже в очень серьезном и исполненном достоинства мышлении мы получаем в лучшем случае образ истинных идей. Они – больше, чем абстрактные мысли; это силы, которые могут действовать с огненной мощью. Это существа, постоянно творящие новые формы. В конечном счете, мы можем возвести к ним всю природу и весь человеческий труд. Они суть праобразы всего, что сотворено и творится.
Идеи не чувственны, не воспринимаемы органами чувств и тем самым достижимы только в мышлении. Они вне пространства, но могут действовать в пространстве. Отдельный праобраз непрерывно и постоянно стремится осуществлять себя в новых формах. Идеи не знают инерции, покоя, им известно одно постоянно истекающее из самих себя стремление к развертыванию.
Как действуют эти силы? Нет другого примера, который учил бы нас этому лучше, чем растение. И если мы чему-нибудь от него научились, то мы приобрели весьма много для несчетного множества других областей (см.: Штейнер Р. «Теософия», гл. «Страна духов»).
Рассматривая растение так, как мы это сделали здесь, мы постоянно встречаем следы деятельности идей. Чтобы осуществлять себя в пространстве, идее необходимо взаимодействовать с материей. Материя это то, что простирается в пространстве, что наполняет пространство. Тем самым материя полностью покинула область идеи. Поэтому также материя склоняется к бесформенности, к тяжести и инерции. Материя никогда не может развить из самой себя чего-либо нового, никогда не может изменить своего состояния. Когда она предоставлена себе самой, все кончается распадом формы и распылением, всеобщим уравниванием.
Итак, что же составляет содержание жизни растения? Борьба между материей и идеей. Постепенная реализация идеи с помощью вещества, постепенная идеализация материи. Пока растение растет и цветет, до тех пор идея преодолевает материю. При старении растения идея утрачивает силу, пока совсем не погаснет при отмирании. После смерти опять царит одна материя.
6. Вертикаль и периферия у растения
а) Вертикальная и спиральная тенденции по Гете
В конце своей жизни Гете написал статью «О спиральной тенденции у растений». В то время глубокое впечатление производило открытие спиралевидных сосудов. Многие исследователи полагали, что по меньшей мере значительная часть строения растения должна объясняться спиралевидными сосудами, Один из них провел различие между вертикальной и спиральной тенденциями у растений. Гете весьма приветствовал это и счел это разъяснением того, на что он указывал уже в своих более ранних сочинениях, хотя и лишь в таких неопределенных выражениях как «господствующая сила центра» и «периферия». Как всегда, Гете хотел выводить не целое из частностей, а части из целого. Вертикальная и спиральная тенденции сделались у него творящими принципами, которые в своем взаимодействии строят все растение, Наличие спиралевидных сосудов было для него признаком того, что даже в мельчайших проявлениях выразились общие принципы. Для наших дальнейших наблюдений особенно важно, что Гете мыслил себе оба этих принципа нерасторжимо связанными, но всетаки так, что у одной растительной формы перевешивает один принцип, у другой – другой.
Мы будем говорить отныне о «вертикали» и «периферии». В дальнейших рассмотрениях нам нет надобности рабски следовать характеристике этих принципов у Гете, но мы будем идти далее по указанному им следу и смотреть, что мы сможем теперь найти сами.
б) Действие идеи в стебле и листе
В строении развившегося растения вертикаль имеет свою проекцию, особенно в стебле, а периферия во всем, что имеет характер листа.
Следовательно, растение несомо вверх вертикальным принципом и обязано ему своей самостоятельностью и своей внутренней связью, Своими периферийными органами оно в значительной мере обращено к окружающему.
Если судить только по внешним признакам, то вертикаль надо было бы характеризовать как наиболее постоянное в земном смысле, как больше всего проявляющееся в действительности. Зимой дерево состоит, в сущности, лишь из стеблеобразных частей и благодаря этому принадлежит царству вертикали.
В сравнении с этим периферийные органы, каковыми являются листья, необычайно изменчивы и преходящи, ибо они появляются во время развертывания весной и вновь исчезают самое позднее осенью.
Совершенно иной, более глубокий взгляд на оба принципа мы получим, посадив в почву стебель и листья и проверив тем самым их силу прорастания. Лист, который сорвали и сунули в землю, скоро увянет и начнет загнивать. Есть лишь немногие исключения, как, например, листья некоторых бегоний, из которых можно получить новое растение.
Стебель же, который правильно посадили в землю, в очень многих случаях вновь пойдет в рост, Такой стебель еще полон возможностей дальнейшего роста, а в листьях стремление к росту угасло.
Мы имеем здесь дело с явлениями, по которым можем прочесть глубокие тайны природы.
Как получается, что стебель обладает резервами роста, а у вполне развитого листа они исчерпаны? Объяснению поможет более глубокое размышление относительно строения и функции, обоих. Ранней весной листья дают дереву, прежде всего большое распространение в пространстве. Когда они опадают осенью, жизнь удаляется в стебли и ствол. И фактически, стебли как бы обращены вовнутрь. Они заняты взаимодействием органов, они дают структуру облику растения, но нигде не открываются окружающему Листья всем своим строением, своими большими поверхностями и бесчисленными устьицами полностью обращены к окружающему. Лист трепещет вместе с ветром, стебель своей упругостью оказывает сопротивление всякому влиянию такого рода со стороны окружающего.
В листе растение более или менее выходит из своей собственной области и осмеливается на связь с внешним миром. Тем самым оно покидает сферу жизни, где царит творческая сила идеи, и вступает в область, которая для него есть царство смерти. Это действие, которое растение осуществляет само, и каждое растение – целиком свойственным ему образом. Способ развертывания и всю форму листа можно рассматривать как выражение характера этого особого растения
Пока лист растет, идея действует чрезвычайно сильно. Тот факт, что через короткое время сила роста полностью угасает, указывает на то, что идея целиком и полностью исчерпана во внешней форме. Правда, она еще сохраняет способность осуществлять процессы обмена веществ, но формирующая способность уже угасла.
Стебли же, в которых материя сильнее всего отвердела и сжалась, имеют возможность еще долго продолжать жить, и обладают, кроме того большой жизнеспособностью. Здесь идея лишь немного выразила себя в форме, но благодаря этому сохранила много своих формообразующих возможностей.
В общем, мы можем сказать:
Чем сильнее сжата материя, тем сильнее возможности роста; чем больше развернута материя, тем больше исчезают возможности роста.
Здесь мы имеем, следовательно, иной аспект расширения и сжатия при росте растений, о котором мы уже упоминали (ср.1, 3). В области идеи мы также имеем расширение и сжатие, но не в пространственном смысле, а в смысле большей или меньшей возможности действия.
Там, где есть пространственное расширение, там есть идеальное сжатие, где пространственное сжатие – идеальное расширение.
Все это дает нам совсем иной взгляд на периферийные и вертикальные органы, нежели в начале этого раздела Мы видим теперь, что идея проявляется больше всего в области периферии. Там она целиком и полностью погружена в материю. В области вертикали идея действует еще как таковая, но без чрезмерной связи с материей. Периферийные органы растения, будучи рассмотрены в аспекте идеи, суть самые реализованные части, а вертикальные части более идеальны (см. начало I, 6, Вертикаль по-земному неизменна, а периферия преходяща). Рассматриваемый таким образом стебель подобен полому пространству: идея не погружена в него, но парит вокруг как деятельная сила.
Но для того, чтобы полностью обозреть эту область, необходимо большее. Периферийные части не только простираются в окружающее. Зеленый лист берет материю из окружающего и перерабатывает ее. Благодаря этому в листьях постоянно образуется новая живая субстанция. И если мы еще раз обратим внимание на стебли, то найдем у них склонность давать возможность этой субстанции застывать и отмирать. Живой поток вещества застывает в образовании дерева и коры.
Стебель отмечен живой, формообразующей способностью и умирающим веществом; лист – живой, образующей вещество способностью и умирающей формой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15