От указанной лейтенантом палатки шагал высокий субъект, с несомненно кастильскими чертами лица, обладатель черных крысиных усиков. Комбинезон такой же, как и у прочих, но кокарда золотая - фу ты, ну ты!
- Это сеньор Гораций Кода, мой капитан, - доложил Эрнесто. - Сеньор, перед вами капитан Луис Алеман.
- Обойдемтесь без светских экивоков, лейтенант! - рявкнул пришелец. И посмотрел на меня без малейшей нежности. - Значит, вы доставили, наконец, этого поганого контрабандиста?
Боги бессмертные! В пылу последних приключений я начисто позабыл, что числюсь преступным торговцем смертью и с мексиканскими властями связываться не должен. А любопытно, ей-ей... Шайка бандитов гонится мне вослед, размахивая мачете. Стражи закона тычут в спину винтовочными дулами. Видать, Гораций Коди насолил всем подряд...
- Почему не связаны руки? - осведомился капитан. - Связать немедленно!.. Да нет же, олухи, за единой!.. Вот, молодцы. Я отведу его к El Cacique.
-Так точно, мой капитан.
Получив ощутимый и довольно злобный толчок в спину, я резво направился к штабу. Не ожидай я удара или пинка - растянулся бы на траве, особенно учитывая, что связанные руки даже равновесия утраченного не дали бы восстановить. Но любителя бить и толкать видно сразу. Ничего иного от Луиса Алемана ждать не доводилось. Это тебе, дружок, не воспитанный лейтенант Эрнесто...
- Входи, сукин сын!
Сделав часовому знак посторониться, капитан придал мне дополнительное ускорение, и я пулей влетел в палатку. Следом ввалился мексиканец. Я получил оглушительную, наотмашь отвешенную затрещину.
- Где оружие?!
Глава 12
Кроме нас двоих в палатке не оказалось никого. Как я и предполагал, это был походный штаб. Складкой стол с металлическими опорами и пластиковой крышкой усеивали бумажные листы; на нем же стояли пишущая машинка и радиотелефон. В углу обреталась аккуратно заправленная койка, возле нее лежал дорогой кожаный саквояж - вещица, довольно чуждая суровому военному быту. "Во время подобных операций, - не без ехидства подумал я, - героям положено жрать из котелков, а пожитки содержать в скромных солдатских ранцах..."
Не дождавшись ответа, капитан размахнулся опять. Вдругорядь рученька белая раззуделась... Я исправно пошатнулся и не без артистизма шлепнулся на утоптанную землю. Такие ребята всегда получают удовольствие, свалив допрашиваемого с ног. А доставлять им удовольствие необходимо: если невзначай огорчишь, примутся обрабатывать всерьез и делать больно по-настоящему.
- El Cacique вышел на минутку, - зловеще сообщил капитан. - И я намерен получить сведения прежде, чем он возвратится. Где оружие?!
Из ноздрей моих потекла кровь. Я даже не пытался шмыгнуть носом: при виде крови - чужой, разумеется - особи, подобные Луису Алеману, урчат и умиротворяются. В человеческих жилах обращается несколько кварт красной соленой жидкости. Ради собственного благополучия можно было пожертвовать несколькими каплями.
- Почем я знаю? - огрызнулся я. - Сам пытаюсь выяснить!
- Оружие, - прорычал капитан, - выгрузили в Байя-Сан-Кристобале и перевезли в глубь страны четырьмя грузовиками! Потом, как выражаетесь вы, янки, дуб у дуба рябину украл... Нет, дубина у дубины вора... А, черт с ним! У мятежников не оказалось требуемых денег, которые, по их словам, были приготовлены! Скоты попытались отнять контрабанду силой, но, когда заглянули в кузова, там ничего не оказалось. Ты предвидел предательство и приказал своему агенту, Хорхе Медине - видишь, нам все известно! - припрятать груз, отправляясь на встречу.
- Медина? - сказал я. - Не знаю никакого Медины.
- Очень любопытно, - заметил капитан. - Потому что его подружка видела, как вы договаривались о поставках. И... как это? - щит и мечет?.. Нет, - рвет и мечет при мысли, что любимого послали на погибель!
Говорил капитан вполне сносно, только с поговорками у бедолаги явные нелады отмечались.
- Что, Медину прикончили?
- Не сооружайте себе кретина... То есть, хочу сказать, не стройте из себя дурака! Медину допросили, но грубо, неумело - скончался во время пыток. Только не пытайтесь уверить, будто не отдали ему распоряжений и не знаете, где спрятано оружие.
Алеман резко тряхнул головой.
- Не тратьте время попусту! Повстанцы вытянули из вашего человека единственное: то, что вам тоже известно, где спрятаны запасы оружия! Вот почему внимание обратили на вас. И попытались перепутать: сначала убив партнера вашего. Пирса, и его любовницу; потом укусив... нет, покусившись на жизнь его дочери, к которой и вы не были равнодушны, ибо в итоге женились на ней. И, наконец, поняв, что вы не поддаетесь и не скажете ничего, постарались получить вас живьем и допросить.
Пытаясь припугнуть меня, показать, сколь хорошо он осведомлен, Луис Алеман рассказывал полезные вещи, о коих я прежде не имел понятия. Вставал вопрос: если мистер Сомерсет послал меня в Мексику подохнуть под именем Горация Коди, не лучше ли будет выжить под именем Горация Коди? Я решил повременить и не раскрывать своего инкогнито. Да и бесполезно это было бы: капитан просто не поверил бы, что захватил не того субъекта. И не прекратил бы избиения, кем бы я ни назвался.
- А-а-а! - сказал я. - Теперь понимаю. Ребята размахивали мачете направо и налево; надо полагать, готовили мне ту же участь, что и Пирсу.
- Вот-вот. Но рассчитывали, что, в отличие от Пирса, ты заговоришь.
- Да знать не знаю, где оружие спрятано! - объявил я совершенно искренне. - И вообще, какое оружие? Будучи уважаемым дельцом, я никогда не связался бы с оружейной контрабандой. И не встречал никакого Медину, и понятия не имею...
И так далее, и тому подобное. Разумеется, ни дельцом, ни уважаемым человеком я не был, но все остальные речи звучали сущей правдой.
Невзирая на это. Алеман шагнул вперед и пнул меня в бок, покуда я корчился в подобострастном ужасе. К счастью, на капитане были мягкие ботинки для ходьбы по джунглям, а не армейские сапожищи.
Ребер моих Алеман поломать не сумел, однако синяков наставил.
- Вынуждаете прибегать к последним мерам! - прошипел он. - Через минутку упрямства поубавится... Введите женщину!
* * *
Я неуклюже подобрался к Глории, которую швырнули на земляной пол, и подмигнул "жене". Глория попыталась облизнуть запекшиеся губы, вяло улыбнулась, потом нахмурилась:
- Тебя колотили, дорогой?
- Помилуй, что значит немного крови, пролитой из носа? А ты цела?
- Дурацкий вопрос, - ответила Глория. - Посмотри на все эти ссадины, царапины и синяки! Вдобавок, я попросту погибаю от жажды. Ни капельки не дали глотнуть, мерзавцы.
Она перевела дух и продолжила:
- Наблюдаю за дорогой, жду, когда ты окликнешь, вдруг, ни с того, ни с сего - объявляются! Размахивают винтовками, тычут дулами, лопочут на каком-то мумбо-юмбо! Приказали встать и идти. Милю за милей, по кустарникам, смахивавшим на проволочные заграждения! В этих окаянных туфлях, представляешь? Господи, помилуй, никогда в жизни больше не буду носить высоких каблуков... Попыталась их обломить, как ты советовал, но туфли сделаны из пластика - с ними даже Кинг-Конг намаялся бы! А мачете мне дать не захотели...
- Побоялись, - ответил я.
- Вот-вот... И ни капельки воды, представляешь?
- Довольно, - прервал мексиканский капитан. - Женщина преувеличивает. Во-первых, чуть ли не полпути мои люди тащили ее на руках. Они, кстати, приучены подолгу обходиться без воды, фляжек с собою не берут и просто не могли напоить вашу жену. При всем желании.
- Да, но здесь-то, на бивуаке, вода есть? - полюбопытствовал я. - Вот и напоите.
- Конечно, - деревянным голосом отозвался Луис Алеман. - В ту же секунду, как вы скажете, где оставлено оружие. Не только напоим, а и ванну соорудим.
- Шлюхин сын! - рявкнул я.
Ругать противника при подобных обстоятельствах бессмысленно, да и для ребер прискорбно. И все же следовало держаться избранной роли. Настоящий Буфф Коди наверняка вспомнил бы родословную капитана в гораздо больших подробностях...
Капитан улыбнулся:
- Вскоре, сеньор, жажда сделается нестерпимой, и ваша очаровательная супруга сумеет убедить муженька... Спешить незачем, я подожду.
- Вонючий, шелудивый койот!
Глория заерзала.
- Гораций, дорогой, но я ведь и впрямь умираю от жажды! Что хочет выяснить этот... человек?
- Откуда оружие получено, кстати? - вмешался Алеман.
- Через вторые руки, - вздохнул я, - по иностранным каналам... Вот и все, что могу изложить. Источник известен лишь посреднику. Я не задавал вопросов, а парень вовсе не спешил щебетать. Повторяю: будучи уважаемым дельцом, я отнюдь не стремился напрямик связываться с черным оружейным рынком. И, между прочим, переговоры вел Хорхе! С мексиканскими революционерами тоже он встречался. На беду свою.
- Прекратите, - поморщился Луис Алеман. - Ты лжешь или просто не обо всем рассказываешь. Допускаю: точное расположение тайника тебе неизвестно; и все же, вряд ли ты примчался бы сюда, не представляя хотя бы примерно, где агент укрыл контрабанду. По крайней мере, знаешь, кого искать, у кого справку получить... Мое терпение треснуло... нет, лопнуло. Приступаем к решительному воздействию...
- Достаточно, капитан, - раздался негромкий, властный голос у меня за спиной. - С женщинами здесь не воюют.
Мимо прошагал человек в штатской одежде. Он пособил Глории подняться на ноги. Алеман почтительно посторонился и спрятал уже взятый наизготовку десантный нож.
- Командир...
- Вы свободны, капитан.
- Слушаю, сеньор!
Оскорбленный до глубин душевных Луис Алеман покинул палатку.
- Меня зовут El Cacique, - сообщил пришелец. - На вашем языке, Вождь. А вы, наверное, миссис Коди?
- Правильно.
- А это, надо полагать, мистер Коди? - с добродушной насмешкой спросил El Cacique.
И посмотрел на меня.
И я узнал этого человека.
Мы уже встречались по долгу служебному здесь же, в Мексике. Немало лет миновало, и загримирован я был, но Рамон Солана-Руис обладал цепкой зрительной памятью. И отлично понял: я представляюсь Буффом Коди неспроста.
Вот уж, поистине, комедия с переодеваниями!
Глава 13
- Как приятно встретиться вновь, мистер Коди! - улыбнулся мексиканец. - Сигарету? Ах, да, этот мистер Коди не курит, я совсем забыл... Кстати, почему настоящего Горация Госмера Коди прозвали Буффало Биллом?
Солана-Руис и я обосновались в одном из автомобилей. Двигатель работал на холостых оборотах, и два воздушных кондиционера трудились вовсю, делая температуру внутри кабины более-менее сносной.
- Буффало Билл, - разъяснил я, - был пограничным лазутчиком на Диком Западе. Впоследствии сделался цирковым артистом, а еще позже превратился в легенду, в своего рода сказочный персонаж, известный по приключенческим романам и дурацким кинофильмам. Звали его по-настоящему Биллом Коди, однофамилец Горация. Наш приятель-миллионер был, наверное, большим сорванцом и терпеть не мог изысканного имени, которым его наградили родители. Гораций! Правда, сомневаюсь, чтобы Коди разбирался в классической литературе, но сверстники, должно быть, задразнили его, и парень предпочел звучное, мужественное прозвище. Оно и пристало прочно...
- Понимаю, - сказал Рамон. - А если сам закурю, не будешь возражать?
- В нашем деле, - ухмыльнулся я, - помирают вовсе не от последствий пассивного курения.
- И даже не в итоге активного, - засмеялся Рамон. - Я люблю курить: табак способствует ясности мыслей. Да и, как выражаются янки, не собрался же ты жить вечно!
Рамон был низкорослым, крепко сбитым человеком. Смуглая кожа, черные блестящие волосы. Пожалуй, в его жилах текло немало индейской крови, но я никогда не спрашивал об этом. Учитывая дурацкие национальные предрассудки, тяжело угадать - обидится собеседник такому вопросу, или нет.
Щегольской деловой костюм Рамона был очень легким, в мелкую полоску; белая рубаха казалась безукоризненно свежей. Наличествовал также шелковый галстук в блекло-зеленых разводах. Я припомнил: Рамон всегда старался облачаться щегольски, по крайности, весьма опрятно и строго. На его плечах городская одежка отнюдь не выглядела неуместной среди мексиканских лесов и гор. Любопытно, как удается Рамону сохранять ботинки надраенными до зеркального блеска?
- Не сочти за бестактность, - молвил я, - но какого лешего ты позабыл в этих буераках, зачем шныряешь в обществе коммандос? И чем они, собственно, занимаются?
Рамон улыбнулся.
- Наверное, отвечу. Но сперва скажи, что ты сам вытворяешь в Мексике под именем субъекта, который ныне числится весьма нежелательной персоной?
Здесь возникала заковыка. Сколько правды можно изложить Рамону? Официальных предупреждений на этот счет я не получал. Солана-Руис был хорошим парнем; даже приятелями когда-то числились, но разливаться соловьем в его присутствии я не собирался.
- Прежде чем начну тебе врать, - ухмыльнулся я, - разреши, все-таки, выяснить несколько вещей. Хорошо?
- Хорошо.
Помолчав немного, я осведомился:
- Во-первых, что известно о человеке, зовущем себя сеньором Сабадо?
Рамон поглядел с недоумением.
- Как ты помнишь, по-испански sabado значит "суббота"...
- Кроме этого, - сказал я, - о господине Сабадо ничего определенного пока не выяснено.
- А чем он знаменит?
- Просто имя, но мне велели держать ухо востро и прислушиваться - не упомянет ли кто-нибудь сеньора Сабадо? Также предупредили: коль скоро с этим человеком приключится несчастье, мексиканское правительство не объявит общенародного траура.
- Правильно, - улыбнулся Рамон. - Тогда слушай. М-м-м... Личность сеньора Сабадо не установлена, однако упомянутый господин связан с некоторыми делами... скажем, с очень сомнительными предприятиями. Ты совершенно прав: если его постигнет внезапный разрыв сердца или шальная пуля отыщет, национального траура не объявят. Скорее, наоборот...
Смертные приговоры отнюдь не всегда выносятся в столь безупречно деликатной форме; но Рамон прямо подтвердил сказанное Маком в Эль-Пасо: мексиканцы не только не станут препятствовать моему хитроумному заданию, но еще и помогут. В разумной степени, конечно...
- Теперь поясни, отчего лейтенант Баррага назвал меня мистером Коди. И откуда вы знаете о Коди.
- О, мы весьма интересуемся пропавшим оружием, равно как и любым субъектом, способным привести к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27