Жить… дышать… любить…
И забыть слово «смерть».
Тишина.
Лежать бы так и лежать… даже извилиной и то шевелить не хочется. А хочется расслабиться всем телом, каждую клеточку на волю отпустить, роздых им дать. Пока можно… здесь и сейчас. Три года не было случая, чтобы так подходил. А будет ли еще – этого, наверное, даже сам черт рогатый обыкновенный – если он вопреки атеистической теории есть на свете, живет и здравствует себе где-нибудь в жарких и смолистых регионах – и тот знать не знает.
Скрывать не буду – поплыл я под этим солнышком малиновым. Разнежился… в какой-то миг поймал себя на том, что почти засыпаю.
Опомнился мгновенно – словно ушат воды на загривок заполучил. Вскочил, на часы глянул – сорок три минуты, всего-то. Я уж думал, часа три отвалялся, не меньше. Хотя подумать – три часа, это солнце бы зайти успело, а оно пока что едва-едва только горизонта коснулось.
Закат в Невсклертише – это песня вообще отдельная. Такая, что на одного лишь него любоваться можно было бы экскурсии устраивать – и народ бы на те экскурсии ломился не хуже, чем в кинокассу на премьерный показ.
У меня даже мыслишка шальная пробежала – а может, и правильно, что Травяной Мир сейчас для людей такой негостеприимный? Может, это природа взяла, да и создала эдакий… санаторий – и сама же срок путевки определила. Хочешь отдохнуть от трудов праведных – добро пожаловать. Приходи, валяйся на травке, закатами-восходами любуйся, тишиной первозданной наслаждайся – но не задерживайся. Отдохнул сам, дай другому красот и чудес отведать.
Интересно, думаю, было бы землю тут вглубь копнуть, на предмет воды. Вдруг нарзан зафонтанирует?
Ладно.
Глянул напоследок на солнце, взялся за баранку – и никуда не поехал.
Потому как не завелся мой конь железный.
Та-ак…
Спокойно, себе говорю, только без нервов. Противопоказаны нам нервы.
Опробовал еще раз. И еще. После пятой попытки спокойно, не торопясь, вылез из машины и под капот нырнул.
На первый взгляд, все на месте. И на второй, что характерно тоже – и даже на ощупь. Заряд в аккумуляторе есть, искру дает исправно, масло в норме, подтеков лишних не видать – а вот поди ж ты!
Хорошо, думаю, прекрасно-распрекрасно… не хочешь просто – будем разбираться.
А еще через полсотни минут понял я, что никуда Аризона с этого места не уедет. В смысле – своим ходом, не на буксире. Тягача же на, как говорит старший лейтенант Светлов, доступном наблюдению участке местности не наблюдается и, крепко подозреваю, на недоступных участках Травяного Мира тоже.
Картина, что называется, маслом. Хочешь – плачь, хочешь – смейся! Хочешь – на голове стой, хочешь – на балалайке играй! Толк от этих вариантов времяпровождения будет примерно равный, то есть нулевой.
Машину мне не починить. И позвать на помощь некого – кроме травы, которая, если я правильно понимаю учение товарища Дарвина, до уровня автомеханика еще много-много миллионов лет эволюционировать будет. А из более эволюционно и революционно развитых существ один я сейчас в Невсклертише. По крайней мере, на ближайшие пару часов…
Обстановка на самом деле была простая. До места встречи первоначально было километров восемьдесят, из них осталось шестьдесят, это как минимум. Местность и погода проведению марафонского забега тоже благоприятствуют – не болото и не снега по пояс.
Вот только машину бросать ну очень не хочется.
Компас надо было взять! Так бы хоть азимут засек. Понадеялся, олух, на магию… впрочем, магия-то ни в чем не виновата, амулетик вон вполне себе исправно работает, направление на место встречи показывает. Проблема в том, что и место это, равно как и точка возвращения – неста… нестанционарные, тьфу, нестационарные то есть. Скачут как блохи, с утра в одном месте, а к полудню – километрах в десяти в стороне.
И если я сейчас Аризону брошу… тут разве что авиаразведка поможет. Или божья помощь – не уверен, чего в Травяном Мире раньше дождаться можно.
Ладно.
Закрыл капот… и ка-ак врезал сапогом по колесу – «додж» аж качнулся! Или это у меня в глазах качнулось… больно ведь! Вот ведь дурак… ума палата… еще бы кулаком саданул или лбом о радиатор постучал. Плохо, когда дури или злости много – плохо и больно.
Сел рядом, коленом подбородок подпер.
– Эх ты, – говорю, – «додж»… по имени Аризона. Что ж ты так… не вовремя.
Хотя, думаю, а когда на войне что-нибудь вовремя ломается?
Но все равно – обидно. Дурная такая обида… детская. Игрушка любимая сломалась… эх, ежкин кот.
Особенно пулемета жалко. Крупнокалиберный «березин», со сбитой «пешки». Мы с Карой из него не кого-нибудь – настоящего дракона завалили. А эта зверюга пострашнее иного мессера будет. Ей-ей – муссоршмит, он что может? Ну, фугаску уронить, ну горсть осколочных сыпануть, из огнеточек причесать… а дракон – это, я вам доложу, тот еще гибрид птеродактиля с огнеметным танком. Ка-ак плюнет – пока площадь эффективного поражения сосчитаешь, аккурат до косточек обуглишься.
Может, думаю, все-таки выдрать его из турели? Не такой уж ведь он тяжелый – кило двадцать, не больше.
А потом представил, как вываливаюсь я из портала: с одного боку пулемет болтается, с другого – «ППШ», его ведь тоже не бросишь и даже диск не выкинешь… а лентой от «березы» разве что подпоясаться. Вываливаюсь и тут же, не сходя с места, торжественно подыхаю, точь-в-точь как тот древний грек, который от Марафона до Афин примерно таким же вот макаром пробежался. Представил – и в этот миг, словно кран открутили – начал хохотать… ржу, как заправский рыцарский конь и никак остановиться не могу. Пробило, что называется.
Кое-как отсмеялся. Достал из машины бинокль, автомат на плечо повесил.
– Ну, – говорю, а самого все еще на хихик тянет, – бывай… «додж» по имени Аризона. Звиняй, если чего не так было… лихом не поминай.
Сверился с амулетом – и зашагал себе вперед. Не оборачиваясь.
Шагать на своих двоих, понятное дело, не так весело, как на четырех кататься. Но – с нашей, пешей разведки, точки зрения такую вот прогулку иначе как променадом и не назвать. Идешь себе спокойненько – никто тебя не высматривает и уж тем более не выцеливает. И минных полей в Травяном Мире, думаю, в текущую геологическую эпоху не предвидится.
Шагал я недолго. Минут двадцать.
Сначала и не понял, что именно ушами словил. Да и звук был слабый. Еле-еле различимый, на грани слышимости. А вот когда чуть громче стал – тут уж ошибиться просто невозможно стало.
Я встал. Замер как вкопанный. А обернуться – хотите верьте, хотите нет – боюсь! С трудом шею вывернул, посмотрел… протер глаза, головой потряс, еще раз глянул…
– Нет, – говорю, неизвестно к кому обращаясь, – не может этого быть! В принципе не может.
Только вот не слышал я до сего дня про миражи «доджей» три-четверти, тем более – про миражи со звуковым сопровождением в виде моторного рычания.
Катился Аризона сравнительно медленно – километров двадцать, двадцать пять в час, не больше. Я посторонился, пропустил… догнал в три прыжка и на сиденье плюхнулся. Схватился за баранку… ежкин кот, думаю, а может, не рисковать, не трогать ничего? Едет машина в правильном направлении и пусть себе едет.
Даже руки отдернул. А мигом позже сообразил, что назад-то все равно поворачивать придется. Не в кругосветку же отправляться.
И еще сообразил – я ведь машину на нейтралке оставил. Ну, если допустить выпадение памяти и помутнение мозгов – на первой скорости. Никак не на второй.
Что прикажете думать? Шел себе по Невсклертишу добрый волшебник, увидел «додж», весь из себя одинокий и брошенный, да и решил – подсоблю-ка правому делу в лице старшего сержанта Малахова. Да только волшебники – они ведь, как известно, не всегда исключительно добрыми бывают…
Еще пару секунд поколебался. Нет, думаю, чушь все это! Даже если какой черный колдун и возгорится желанием за смерть друга и соратника отомстить и при этом сумеет в Травяной Мир тропку отыскать, то уж в технике-то он вряд ли разбираться станет. Мину под капот – это не про чернокнижников, тут техническое мышление нужно. Вот пучок молний с неба – запросто. Сотню орков тоже неплохо было бы, пока я пеший шагал – диск у меня один. Соответственно, больше семи десятков даже при самой снайперской стрельбе не уложу, а от тридцати орков при мечах да копьях прикладом не отмахаешься – не комары.
Чушь и бред!
И спокойно взялся за руль. Педаль, рычаг… для проверки еще и передний мост включил. Все в порядке, работает, как часы хорошие, словно минут сорок назад я совсем другую машину завести пытался.
Такие, значит, пироги с вишнями. Фе-но-мен.
Мысли по поводу данного феномена у меня кое-какие имелись. Причем – разнообразные. А поскольку надобность следить за дорогой отсутствовала как таковая вместе с самой дорогой, я эти мысли-мыслишки потихоньку в голове прокручивал – обстоятельно, неторопливо. И так этим занятием увлекся, что едва успел на тормоз нажать, когда в траве перед машиной вдруг ручей нарисовался.
Повезло. Будь скорость чуть-больше или я поневнимательней – наверняка бы влетел. А так сдал назад, вылез – мотор, ясное дело, в этот раз глушить не стал – взял бинокль и пошел смотреть, что это за новые элементы пейзажа в Травяном Мире завелись.
В ходе осмотра выяснилось: ручей этот вовсе не ручей, а речушка, правда, небольшая. Метров пять в ширину и чуть больше двух в глубину, причем глубина эта почти у самого берега начинается. Не речка, а готовый противотанковый ров. Или, соображаю, противододжевый – больно уж хорошо Аризона по габаритам в эту речушку укладывается.
Стою озадаченный, пилотку на затылке чешу. Проблема-то, что называется, на раз. Форсирование водной преграды в условиях отсутствия наличия каких-либо средств… для указанного форсирования. По крайней мере, с моей точки зрения, может, кто другой и сумел бы из травы плотик сплести… такой, чтобы машину в две с хвостиком тонны выдержал. Но нет здесь этого другого, а есть старший сержант и «додж» по имени Аризона. А у «доджа» три четверти достоинств, много, целый вагон, жаль только, что умение раскатывать под водой среди них не числится.
Минуты две простоял, то да се прикидывал, так и сяк смотрел – и высмотрел, что вниз по течению река вроде бы уже становится. По крайней мере, при взгляде в бинокль именно такое впечатление возникло, а мой Карл Цейс пока что привычкой врать да путать не обзавелся.
Он и не врал. Речушка эта забавная и в самом деле, чем дальше вниз по течению, тем уже становилась. С примерно пяти метров – до примерно двух. А дальше… дальше никакого дальше не было!
Потому что текла река эта аккурат до камня.
Признаюсь – я в геологии не специалист. Мне что гранит, что базальт – в немецком бетоне для дотов лучше разбираюсь. Да и не очень-то меня его видовая принадлежность волновала. Другое было куда как интереснее.
Кое-что в памяти почти сразу заворошилось, как только его увидел. Уж больно вид у этой глыбины был характерный. Здоровенный валун, скала, можно сказать, стоит себе посреди степи, а под него вода течет… вспомнили? Я вспомнил. А когда ближе подкатил – что называется, узрел воочию.
Надпись на этом камне была выбита. Причем – старым стилем, дореволюционным, с ятями. А может, и еще более – церковно-славянским.
«Направо пойдешь…» ну и все остальное, что по тексту сказки положено.
Так, думаю… приехали… называется.
– Дальше-то что? – вслух интересуюсь, не знаю уж у кого. У Аризоны, наверное – других слушателей, благодарных и не очень, вокруг визуальным наблюдением не обнаруживается.
– Кто следующий-то на арене цирка? Три богатыря? Сивка-бурка вещая? Птица Гамаюн?
Ситуация идиотская до колик – только вот смеяться отчего-то не хочется. Особенно как представлю, что следующим пунктом в списке может Змей Горыныч значиться – нашего недобитого дракона двоюродный дедушка.
И ведь что примечательно, почти с обидой думаю, когда в прошлый раз мы с Карален по Травяному Миру ехали, никакой похожей чертовщиной и не пахло. Единственное – Зеленый Странник ночью к костру выполз, ну так он к сказкам никаким боком касательства не имеет, а вполне себе известный местным персонаж. Паскудный, на мой вкус, персонажик, но по большому счету безобидный. Особенно, если затычки для ушей заранее припасти.
Надо было и в этот раз проводника брать. Хоть кого-нибудь, раз уж рыжей моей под рукой не оказалось.
Ладно.
Вообще, думаю, чего я гадаю? Не богатырь ведь, при коне и мече. А главное – надо мне во вполне конкретную сторону и всякие развилки… шли б они лесом… ну или степью.
Вывернул руль, спокойненько так валун объехал, осмотрелся – степь как степь, – с амулетом еще раз сверился и покатил себе.
– Тоже мне, – под нос бормочу, – сказочники выискались. Коня им, видите ли, подавай. А если у меня этих лошадей в моторе девяносто с хвостиком, так что прикажете? От цилиндра кусок отпилить? Баяны… вещие…
И в этот миг мы сели.
По-хорошему, мог бы я и сам сообразить, вовремя. Если бы не на магию с волшебством кивал, а головой по назначению воспользовался.
Вода под камень течет. Причем – в значительных количествах. Спрашивается, куда она из-под этого валуна деться может? Если не думать – как это я сейчас блистательно проделал, то можно уверенно сказать, что водицу эту злым колдунством уносит за тридесять земель на остров Буян, в дворцовый водопровод Кощея. А вот если подумать…
Сел Аризона хорошо, всеми четырьмя колесами. Я для проформы подергался туда-сюда, хотя уже с первого взгляда осознал – глухо. Из такой трясины и полный привод не вытащит… тут даже гусеницы не помогут. Мы ведь не с ходу влетели, а метров на пять-десять вглубь заехали – и только тогда корка не выдержала. Две с хвостиком тонны… это вам даже не першерон богатырский в полной рыцарской броне.
Правда, «додж» – машина длинная да широкая, так что дальше днища пока тонуть не собираемся. И на том, думаю, спасибо.
Открыл дверцу, ногой осторожно так попробовал – нормально держит.
– Что, – говорю, – каменюка. Думаешь, поймал нас, глыба необразованная?
1 2 3 4 5 6 7