Вскоре охотники сбросили одежду и работали нагие до пояса, а
лунный свет, казалось, плавился на разгоряченных телах и стекал по ним
вместе с потом. Старались копать тихо. Горо уносил землю и сбрасывал ее в
реку. Бревно, которое было спрятано в кустах выше по течению, вытащили на
берег, и Горо принялся опутывать его сложной сетью веревок. Работали без
передышки: время торопило.
Закончив глубокую яму, на дно вкопали заостренные на концах колья,
которые Ого, - не особо, впрочем, надеясь на успех, - вымочил в ядовитом
отваре болотной травы. Сверху положили настил из тонких жердей, засыпали
землей, заровняли. Бревно подняли наверх, рассчитывая на то, что дракон не
имел привычки разглядывать небо, и закрепили веревками. Они едва успели
завершить работу к рассвету.
Охотники быстро окунулись ниже по течению, натянули плотные, жаркие
кожи и вошли в воду еще раз, уже в одежде. Только головы и лица оставили
пока открытыми. Взяли с собой воды в тыквенных сосудах, чтобы обливаться
ею, если придется ждать долго. И залегли поодаль по обе стороны драконовой
тропы, которую окружали мертвая трава, мертвые деревья и кусты, источавшие
резкий, кислый запах смерти.
Ждать, и верно, пришлось долго. Солнце давно встало над лесом, от
черной земли на тропинке поднимался вонючий пар. Н'Даннг забеспокоился,
что дракон решил покинуть лесное убежище уже сегодня, и они напрасно ждут
его здесь. Но они никак не могли убедиться в этом, поскольку не решились
оставить дозорного у логова - в засаде нужны были все.
И вот они наконец услышали, что дракон приближается: но выдавали его
не шаги, потому что ступал он на удивление легко, а сопение; затем увидели
омерзительную тушу, которая двигалась в их сторону. Не доходя двух шагов
до ямы, дракон вдруг остановился и огляделся по сторонам. Было мгновение,
когда он смотрел, казалось, прямо на Н'Даннга. Охотник затаил дыхание.
Стоило дракону выпустить в его сторону струю бурого дыма - и только
почерневший труп напоминал бы о том, что в зарослях скрывалось
человеческое существо. Но дракон равнодушно отвернул морду, постоял,
словно раздумывая, - а, может, и правда задумался, - сделал еще один шаг,
и оказался на краю ямы. Здесь он снова остановился, как бы в
нерешительности - что-то тревожило его, или же по случайному совпадению
именно сегодня ему вдруг расхотелось пить воду.
Но тут Горо освободил противовес, и бревно рухнуло вниз, прямо на
голову дракона. Удар был ужасен. Дракон упал вперед и провалился в яму,
сминая настил. Тотчас из ямы послышался пронзительный визг, и выплеснулось
облако бурого дыма. Визг перешел в завывания и постепенно затих. Они
подождали немного, но снизу доносилась только слабая возня.
Н'Даннг проверил напоследок плотность своих кожаных доспехов, вылил
на голову воду из баклаги, и направился к яме. Приблизившись, охотники
осторожно заглянули туда. Один острый кол пробил дракону бок. Дракон упал
мордой вниз, переломав остальные колья. Рядом валялось бревно. На затылке
дракона была большая неровная вмятина, на плече потрескался панцирь и кожа
свисала лохмотьями. Пока они так стояли и смотрели, дракон завозился и
стал подниматься. Охотники замерли, словно завороженные.
Чудище выпрямилось во весь рост, встало, пошатываясь. Схватилось
лапами за кол, который торчал у него из подмышки, взревело и выдернуло
его. Из раны показалась густая слизь, заструилась кровь, но почти сразу
свернулась, закупорив рану. Дракон сел, - они впервые видели его сидящим,
так он еще больше походил на человека, - привалился к стене, посмотрел
наверх. И увидел охотников.
Они едва успели отскочить, как из ямы ударил столб бурого дыма. И все
затихло: молчание в кустах, тишина в яме. Н'Даннг протянул копье,
пошевелил мертвые кусты около западни, на которых осели коричневые
лохмотья яда. Дракон взвыл, снова плюнул дымом. Вслед за тем они услышали,
как он принялся рыть землю - видно, решил прежде всего выбраться из
ловушки.
Н'Даннг взмахнул копьем. Ого и Горо подтащили к яме большой глиняный
кувшин, полный масла, и опорожнили его. Густая жидкость хлынула на спину
дракону, а братья поспешно скрылись в кустах. Тем временем Н'Даннг зажег
факел, размахнулся и ловко бросил его в яму. Масло загорелось; вой огня и
вопль дракона слились в один жуткий крик. Они снова подобрались поближе.
Дракон, вне себя от боли и ярости, схватил горящее бревно и размахивал им,
круша стены. Потом отшвырнул его и, не обращая внимания на огонь, принялся
с удвоенной быстротой рыть в стене наклонный ход.
- Выберется, - угрюмо сказал Н'Даннг.
- Помоги нам, Небесный охотник, - пробормотал Горо.
Одновременно четыре копья ударили в бурую, испещренную оранжевыми
лишаями тушу дракона. Они кололи его раз за разом, но дракон уже не
обращал внимания на удары, углубляясь в проделанный им ход, и только земля
летела из-под задних лап, забрасывая огонь. Вдруг Ого издал возглас
изумления, глядя на наконечник своего копья: железо было изъедено
ржавчиной, словно годами валялось под дождем, стало хрупким и крошилось.
Словно от дыхания ледяного ветра вмиг похолодели сердца охотников:
кровь дракона ела железо - что же это за кровь? Люди переглянулись.
Н'Даннг видел тень ужаса в глазах отважных братьев и глубокую печаль во
взгляде женщины-воительницы.
Майхе бросилась к реке, и они поспешили следом. Прямо в одежде
окунулись в воду, смывая яд, который уже успел разъесть верхний слой
кожаных одежд, сделав из них скользкую слизь, что расползалась при
прикосновении: хорошо, что кожа была прочной и толстой.
Дракон уже лез из-под земли, вспучивая ее уродливым горбом. Только
сейчас, глядя, как выпирает и лопается чудовищный нарыв, Н'Даннг подумал:
ведь это не просто дракон, а нечто невообразимо чужое и страшное. Если бы
мы знали об этом заранее, мы не совладали бы с собой и бежали отсюда, как
звери, птицы и жители деревни. Нам его не победить. Так думать было
нельзя, это была мысль обреченного, но она, увы, слишком походила на
правду. Но раз мы пришли сюда, мы останемся, успел еще подумать он. Дракон
поднялся на задние лапы и устремился к охотникам.
Все-таки они добрались до него: видно было, что ему сильно не по
себе. На голове красовалась большая вмятина, панцирь покрылся трещинами,
весь обгорел и местами был порван. Дракон двигался медленнее, и уже не мог
выдыхать свой яд далеко. Но раны его затягивались на глазах, шрамы уже
выглядели давними и постепенно исчезали. Единственным преимуществом
охотников была ловкость.
Н'Даннг первым отбросил крошашийся обломок копья и выхватил из ножен
меч, опасно короткий для такого боя. Копье Майхе застряло в панцире
дракона; безоружная женщина метнулась прочь, а дракон остановился, тупо
глядя на древко, торчащее из его бока. Но тут копье сломалось, наконечник
остался внутри, и в этом месте прямо на глазах начала вздуваться опухоль,
как от занозы. Дракон взвыл, хлопнул лапой по больному месту. Коготь
прорвал кожу и оттуда хлынула бурая дымящаяся жидкость, а чудищу, видно,
полегчало, и оно снова двинулось на людей. Ого и Горо вместо мечей успели
вооружиться тяжелыми шипастыми булавами. А Майхе взяла спрятанное в кустах
оружие, незнакомое Н'Даннгу - трезубец, вроде пики, но только с тремя
остриями, каждое из которых имело еще загнутые в обратную сторону шипы.
Судя по легкости, с которой она действовала трезубцем, он был для нее
привычным оружием.
Охотники чувствовали, что силы их на исходе. Теперь они все время
находились близко к дракону, и яд начал действовать. Стало трудно дышать,
на вдохе из груди вырывался хриплый, режущий кашель, глаза жгло и саднило,
как будто их терли песком. Слезы текли сами собой, но не приносили
облегчения, только мешали смотреть. Плотные одежды разлезались на глазах.
Несколько раз Н'Даннг упал и едва успевал подняться. Когда один из
охотников падал, остальные бросались к дракону и отвлекали внимание на
себя.
Они бились отчаянно, из последних сил: кромсали панцирь чудовища,
налетали и отступали - и все же, казалось, были для него не опаснее, чем
мошкара, вьющаяся вокруг большого зверя, которая доводит его до
остервенения, но большого вреда не причинит. Братья крушили булавой
деревья, случайно попавшие под удар, а на панцире дракона оставались лишь
вмятины, да и те постепенно затягивались, а ударить несколько раз в одно и
то же место не получалось. Майхе колола дракона трезубцем, стараясь
зацепить за край трещины и порвать панцирь. Единственная из всех, она
упала только один раз. Шипы трезубца рвали кожу дракона, которая теперь
свисала с него лохмотьями.
И вот настало самое страшное, чего ждал Н'Даннг: меч в его руке
сломался пополам. Воин, лишенный оружия, выдрал с корнем небольшое деревце
и бил им врага, как дубинкой. Но это были последние усилия; люди
проиграли. Дракон изловчился, и в миг удара прихлопнул лапой булаву Горо.
Охотнику пришлось выпустить оружие, а дракон испустил вопль торжества и
зашвырнул булаву в реку. Шипы на оружии Ого искрошились, булава стала
обычной дубиной; трезубец Майхе, изъеденный ржавчиной, сломался. Дракон
еле двигался, но и охотники валились с ног. Они были почти безоружны и
больше не могли противостоять дракону. Еще немного, и они будут не в силах
даже бежать.
- В реку!- воскликнул Н'Даннг и закашлялся от отравленного воздуха. -
Прочь отсюда, мы отступаем.
Братья-воины устремились к реке, уводя за собой дракона. Н'Даннг
подскочил к Майхе, схватил ее за руку.
- Скорее! Иди же!
Его поразило странное лицо женщины, сосредоточенно-спокойное и
чуточку отрешенное, как будто не в разгар смертельной схватки, а на
вечерней прогулке у реки. Она попыталась отстранить Н'Даннга, взгляд ее
скользнул по нему холодно, не узнавая.
- Пусти, - спокойно попросила она. И добавила заклинание на
незнакомом языке.
Звенящая пустота окутала мысли Н'Даннга, он замер - это было глубже
сна, как будто небытие, но полное ощущений. Он все понимал и чувствовал,
но его не существовало, и, стало быть, он не мог ослушаться чужой воли,
голоса, который приказал ему:
- Уходи! Догони их, ныряй в воду!
Но он медлил еще мгновение, сам не зная, как ему это удается, пока
новый окрик "Прочь!" не погнал его к реке. Несколько мощных гребков под
водой, и Н'Даннг вынырнул, ему не хватало воздуха.
Майхе стояла лицом к реке - одна, безоружная, и дракон направлялся к
ней. Ни одно заклятие не способно было сейчас задержать Н'Даннга, хотя он
видел, что уже поздно. Воин рванулся к берегу, но вдруг что-то случилось с
миром - а что, он так и не понял. Заметил только, как шевельнулись губы
Майхе - беззвучно, показалось ему. В глазах у него потемнело, голова
словно раскололась на части, и воин камнем ушел под воду. Придя в себя и
изрядно нахлебавшись воды, Н'Даннг вынырнул и устремился к берегу.
Рассудок его помутился, он знал одно - Майхе мертва, а он сейчас бросится
на дракона с голыми руками и погибнет тоже.
Первое, что он увидел на берегу, была туша дракона - бесформенная
груда вонючей, ядовитой плоти. Бурый дым расплывался вокруг нее в воздухе,
как в воде расплывается илистая муть. Дракон был мертв.
Н'Даннг обошел дракона и нагнулся над телом Майхе. Она лежала
навзничь, голова запрокинулась назад, и из-под неплотно прикрытых век
сверкнули белки. Но жизнь не покинула женщину, дыхание с хрипом вырывалось
из ее горла. Н'Даннг осторожно поднял ее, перенес ближе к воде, на
островок зеленой травы - крошечное пятнышко жизни, - и поднялся с колен,
не в силах осмыслить случившееся. Кто-то дотронулся до его плеча - братья
стояли рядом, и на лицах, обращенных к женщине, воин прочел знание,
которого не доставало ему. Это знание рождало в них страх.
- Говорите, - велел Н'Даннг. Взгляд его был черен, будто зрачки
разошлись во весь глаз.
- Она умирает, - тихо сказал Горо.
- Это было Слово смерти, - добавил Ого, - Оружие, которое не знает
пощады, но воспользоваться им можно лишь один раз: сказавший Слово смерти
умирает сам.
- Майхе убила дракона?.. - пробормотал Н'Даннг, все еще не веря.
И тут он услышал слабый стон: женщина очнулась.
Охотник вновь опустился на колени, склонился к умирающей. Пальцы его
потянулись приласкать прядь волос, выбившуюся из-под кожаной повязки, но
он сдержал движение.
- Прости, воин, - шепнула женщина едва слышно. - Я не могла поступить
иначе. Я причинила тебе боль, знаю. Мне не следовало мечтать о жизни на
пороге смерти, но грезы были столь желанны... Мы, Знающие Слово, умеем
иногда предвидеть события. Если бы я не сказала Слово, дракон убил бы нас
всех, а затем еще многих; так умираю только я. Это не простой дракон -
лишь воину моего рода под силу было справиться с ним, и, боюсь, даже я не
одолела бы его без вашей помощи.
- Нет никакого средства спасти тебя? - тихо спросил Н'Даннг,
предчувствуя ответ. - Я не прощу себе, что оставил тебя в опасности. - И
вы, - он рывком обернулся к братьям. - Вы знали обо всем?
Охотники невольно попятились.
- Я велела им молчать. Нельзя ослушаться Знающего. Тебя мне тоже
пришлось заклинать сильным словом, чтобы ты ушел...
Ей было все труднее говорить, Н'Даннг угадывал слова больше по
движению губ, чем по шепоту, похожему на шелест высохшей травы.
- Забудь и не печалься обо мне. Мы с детства свыклись с мыслью о
смерти. Теперь ты знаешь, что за Слово клеймит нас, как черная печать.
Тебе трудно представить, что это такое: ты убил больше драконов, чем
видела я в своей жизни, но никогда не носил смерть в своих мыслях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10