Целая семья выглядит так, словно умирает в животе у какого-то зверя. Сам я плевать хотел на все это. У моей жены это вызвало отвращение. Но у меня нет и всяких там художественных претензий, я в этом не разбираюсь. Я люблю картины с закатом и с лосями, у которых развесистые рога. Вы, возможно, и не считаете это искусством, – закончил он со смешком.– Я заговорила об этом, потому что все его работы связаны с болью, с чудовищной болью, – настаивала Лорен.– Знаю. Но все его работы связаны с семьей. Все, что он делает, относится к семьям. У него целая серия под названием «Семейное планирование». Номер один, два и так вплоть до восьмого. Мой старший детектив целый день рассматривал и читал сайты о его работах. Так что, как видите, мы подумали об этом, но семьи-то здесь нет. Хотя родители девочки должны с минуты на минуту прибыть ко мне... Кроме того, нельзя же связывать художника и его искусство.– Иногда их нельзя отделять друг от друга, – возразила Лорен.– Вы действительно так думаете? Тогда мы находимся в очень тяжелом положении, – мрачно пробормотал шериф. – Подумайте о том, что мы видим постоянно в кино и на телеэкранах.– В большинстве случаев я бы не назвала это искусством, – возразила Лорен.– А что вы скажете о работах Штасслера? Вот вы, профессор, считаете, что это искусство?Лорен помолчала, стараясь сдержаться, но все же ответила:– Нет, если быть честной до конца. Я не могу назвать это искусством.– Так что же это тогда?– Думаю, пародия сомнительных намерений.– Правда? Это ответ, который не каждый день здесь услышишь, «пародия сомнительных намерений». Но и профессора бывают здесь не каждый день. Подумаю об этом. Вы собираетесь поговорить со Штасслером?– Планирую.– Вам следует сначала позвонить ему. За несколько лет у нас накопилось много случаев. Он не очень-то вежливо обходится с теми, кто появляется у него на пороге.– А как вы отнесетесь к тому, если мы поговорим с Нильсеном? – поинтересовался Рай.Шериф почесал подбородок, но как только он начал говорить, Лорен поняла, что этот шахматный ход он придумал задолго до того, как открыл перед ними дверь.– Я не могу вам это запретить, но не забывайте: если я чешу вам спину, то вы чешите мне.– Годится, – Рай изобразил пальцами почесывание. – Где мы его можем найти?– Отель «Эльдорадо», номер 256.Рай встал как раз в тот момент, когда за дверьми послышался женский голос.– Шериф Холбин, извините за вторжение, но вы сказали прийти к вам, как только я приеду.Глаза у женщины были заплаканные. Шериф прошел мимо Лорен и Рая к двери. За женщиной появился ее муж.Лорен подумала, что женщина выглядит, совсем как Керри. Та же ямочка на подбородке, те же большие глаза, та же моложавая внешность. Она, должно быть, родила дочь еще совсем молодой. Это напомнило Лорен, что и она уже могла бы растить ребенка. В эти считанные секунды ранние годы ее жизни исчезли так же стремительно, как и девушка, которую они приехали искать.Лорен и Рай перехватили Джареда Нильсена на автостоянке у отеля «Эльдорадо», когда тот грузил свой голубой велосипед на «Экспедишн».– Куда собираетесь? – поинтересовался Рай.– Что? Мне теперь уже и покататься на велосипеде нельзя? Кто вы такой, черт бы вас побрал? Очередной полицейский?– Нет, я писатель, – ответил Рай и вытащил свой узкий репортерский блокнот.– Репортер! – выпалил Нильсен. – Мне нечего вам сказать.Его глаза с не меньшим упреком уставились на Лорен.– Я не писатель, – спокойно объявила Лорен. – Я преподаю у Керри скульптуру.– Так значит, вы Лорен, – догадался парень. – Лорен Рид?– Да.Джаред метнул недовольный взгляд в сторону Рая.– А что вы с ним тут делаете?– Он мой друг.– Мне плевать. Скажите своему другу, чтобы убрал блокнот. Меня уже тошнит от репортеров и их вопросов. Вы читали местные газеты?– Еще нет.– Они намекают на то, что я сделал с Керри что-то ужасное.– Я не газетный репортер, – пояснил Рай. – Я пишу книгу.– По горячим следам? Могу поспорить, что вы надеетесь, что она уже мертва.– Вы не правы, – спокойно возразил Рай. – Книгу я пишу о скульптуре. И я начал работать над ней задолго до того, как пропала Керри.– А куда вы сейчас направляетесь? – спросила Лорен, поглядев на погруженный на крышу «Экспедишна» велосипед.– Собираюсь искать ее. Я, черт подери, делаю это каждый день. Я проверил каждый метр дорожек, по которым мы вместе ездили. Я уже дважды был на Луковом гребне. Думал, может быть, она поехала в объезд и застряла в зыбучих песках, но я так ничего и не нашел. Продолжу поиски, – он нахмурился. – Ее не могли засосать зыбуны. Все это чепуха собачья.– Засосать? – переспросила Лорен.– Ну, если она подлетела головой вперед через руль и попала в зыбун...– Вы слышали, что ее велосипед нашли? – спросил Рай.– Да. Но это то место, куда я не поеду. Туда она ни за что не отправилась бы. Детективы ни свет ни заря уже ломились в мою дверь. Я сказал им то же самое, что и вам. В этом нет никакого смысла. Она не стала бы ездить по этой дороге для джипов. Зачем? Дорожки для джипов – не ее стиль. То же самое и заброшенные шахты. Она мне ни слова не говорила про эти шахты. Не знаю, где уж они набрались этой чепухи. Сами подумайте, если она проводила со мной все время, то обязательно бы упомянула о шахтах.– Ну, уж, не все время, – осторожно заметил Рай.– Правильно. Она работала с этим Эль Пресмыкающимся, так она его называла... Почему бы им не проверить его обитель?– Проверили. Но ничего не нашли, – вздохнул Рай.– У меня есть мысль самому съездить туда, посмотреть своими глазами.– Штасслер не любит незнакомых посетителей. Меня уже об этом предупредили, – заметила Лорен.– Да? А мне вот не нравится, что самая классная девушка, которую я встретил, просто исчезла. И мне не нравится, что на меня смотрят так, словно я маньяк. Шахты? Какая-то дурацкая дорожка для джипов?– Так, где же вы ее ищете? – поинтересовалась Лорен.– На дорожках, по которым мы с ней ездили. На тех дорожках, которые она хорошо знала.– И что вы там хотите найти? – спросил Рай. – Ведь не думаете же вы, что будете ездить по этим дорожкам и вдруг наткнетесь на нее?– А вдруг я найду что-то такое, что принадлежит ей, например, часы или серьгу. Что-нибудь такое, что сможет привести меня к ней. Я внимательно смотрю на дорогу. Я просто так не сдамся.– Значит, тот, кто хочет ее найти, должен ездить по тем дорожкам, по которым ездили вы с ней? – задала вопрос Лорен.– Кто? Вы? Все зависит от того, в какой вы форме. Он оглядел ее.– Я уж несколько лет не садилась на велосипед, но я каждое утро пробегаю километров пять. Иногда и больше.– Вы, пожалуй, и сможете. Но вам нужны велосипеды. Если не хотите, конечно, устраивать марафон. Хотите взять напрокат?Лорен взглянула на Рая, и тот положительно кивнул головой.– Конечно, – сказала она. – Заманчивая идея. Поездка с этим молодым человеком может дать намного больше, чем разговор на автостоянке.– Я отвезу вас в «Роллинг танде». Это – самый большой велосипедный магазин, подскажу, что надо взять напрокат. А затем я покажу вам ту дорожку, по которой собирался сегодня проехаться. Может быть, мне начнут верить.– Давайте так и сделаем, – согласился Рай. – Но сначала я бы хотел вас еще кое о чем спросить.Джаред ощетинился.– Есть ли у вас адвокат? – спокойно задал вопрос Рай.– Адвокат? А зачем? Вы совсем как мой отец. Он хотел прислать сюда нашего семейного адвоката, но я отказался. Ни в коем случае. Я ни в чем не виноват. Я готов ответить на любые вопросы полицейских в любое время дня и ночи. Я сказал им, чтобы они проверили меня на детекторе лжи.– Они вам это предложили? – поинтересовался Рай.– Нет. Я сам настоял. Сказал им: «Обвешайте меня датчиками, и хватит ходить вокруг да около».– И что они на это ответили?– Сказали, что так и сделают.– Когда?– Думаю, завтра. Я должен им позвонить. Не знаю уж, зачем. У них есть вон тот парень, – он указал на белую машину, стоящую на другой стороне дороги. – Он все время следит за мной. Он или кто-нибудь еще. Они не следят за мной, только когда я езжу на велосипеде. Думаю, что им просто лень садиться в седло и крутить педали. Шериф обещал, что из Солт-Лейка приедет какой-то парень из полиции штата с этим детектором лжи. Не могу дождаться.– Вы очень надеетесь на эту штуку? – заметила Лорен.– Больше, чем на них, – ответил он, снова бросив взгляд на другую сторону дороги.В «Роллинг тандер» Лорен купила себе пару велосипедных туфель, велосипедные штаны, темные очки, достаточно темные для пустыни, и самую кричащую в своей жизни рубашку. Джаред уверил ее в том, что она ей необходима.– В хлопке помрете. Он впитает весь ваш пот, и вы будете мерзнуть каждый раз, как попытаетесь ехать быстрее, – он пощупал рукав рубашки. – Дороговато, но оно того стоит.Она также взяла напрокат велосипед с передними рессорами, для смягчения толчков.– Разве мы не похожи на завзятых туристов, – пошутил Рай.– Вы оба выглядите немного дурковато, – засмеялся Джаред. – Вот что я вам скажу... Я вас встречу в конце дорожки. – Он быстро отошел, а затем опять рассмеялся. – Вы выглядите, как все, кто сюда приезжает, включая и меня тоже.Они погрузили велосипеды на «Экспедишн» и выехали из города.Лорен заметила, что ей нравится компания этого дерзкого молодого человека. Она не прекращала удивляться тому, что он может быть замешан в убийстве Керри. Но потом вдруг вспомнила, что психопатов не могут сразу поймать именно потому, что они выглядят вполне обычно и не вызывают подозрений. Если еще сюда добавить и те подозрения, которые шериф Холбин питал к этому парню... Но почему же Джаред тогда отказался от адвоката, сам вызвался отвечать на вопросы на детекторе лжи, проводит все свое свободное время в поисках Керри? Для того, чтобы казаться невиновным? Если бы он был виновен, то стоило привезти сюда адвоката и при каждой возможности ставить палки в колеса следствия. Все, кто присутствовал или просто слышал о процессах, хорошо понимают: если ты достаточно богат, то единственной расплатой за преступление будет чек, выписанный твоему адвокату.Пока они ехали по шоссе, Лорен узнала, что отец Джареда организовал сеть магазинов, специализирующихся на импорте из Азии и Полинезии. Она очень хорошо знала эти магазины. Обставляя свою первую квартиру, она накупила там много всякого барахла. И ее деньги, несомненно, частично пошли на оплату обучения Джареда. А вообще, он специализировался на кино. Он и Рай во многом сходились во взглядах на телевидение, но точка зрения Джареда на индустрию новостей была изрядно подпорчена его недавним опытом.– Один из этих вертолетов со станции в Солт-Лейке два дня назад следовал за мной во время моей поездки по хребту. Представляете, насколько это опасно? Они же могли ветром от своего винта сдуть меня в каньон, а это около трехсот метров. Я показал им средний палец после того, как они слишком близко приблизились ко мне, и мне пришлось до боли в пальцах вцепиться в руль. Догадываетесь, что они показали в своих вечерних новостях, сразу после того, как назвали меня «главным подозреваемым»?Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Рая.– Скажу честно, меня это очень разозлило. Поэтому, когда вы вытащили свой блокнот, я сказал себе: «Нет, больше ни с кем никаких дел». Сначала я пытался разговаривать с ними, но очень быстро приобрел горький опыт.Джаред свернул с шоссе, переехал через железнодорожные пути и остановился рядом с микроавтобусом «Фольксваген».– Это дорожка, по которой мы ездили на прошлой неделе. Я уже возвращался сюда, но мне хочется проверить ее еще раз. Сначала обычная поездка по пустыне, и ты уже начинаешь задумываться, зачем тебе это, но примерно через три километра мы выскочили на ровный камень. Чудесно.Он сказал «чудесно» так, как это обычно говорил о студенческих работах первый учитель Лорен по скульптуре, ударение на каждой букве, практически с удовольствием выговаривал это слово по буквам.
Лорен уже три раза прикладывалась к бутылке с водой, но в остальном чувствовала себя превосходно. Шлем сидел плотно, но не душил. Прогулка на велосипеде помогла ей снова почувствовать себя ребенком. К переключателю скоростей надо было привыкнуть, но она привыкла к работе с инструментом и вскоре освоилась с этим механизмом. Рай, должно быть, имел некоторый опыт езды на горном велосипеде, так как осваивать что-либо ему не пришлось.Теперь дорога стала похожа на американские горки. От этого ноги у Лорен наполнились молочной кислотой, а желание говорить ослабело. После поворота они начали подъем, забирались наверх, пока перед ними не открылась панорама из красного камня, который простирался практически до самого горизонта.– Ух ты! – воскликнула Лорен.– Керри здесь очень нравилось. Она заставила меня пообещать еще раз съездить с ней сюда. Я пообещал. Но я никогда не думал, что мне придется ехать сюда искать ее. Я покажу вам, что ей особенно здесь понравилось, что привязало ее к этому месту. Это немного подальше.В понимании молодого Джареда, немного подальше вылилось в восемь километров умеренного подъема, после чего они съехали с главной дорожки и начали спускаться по извилистой тропинке. Тропинка привела их к чистому водоему, спрятанному за огромными валунами, мощными, как бульдозер.– Как здесь прекрасно! – воскликнула Лорен.Она показала на двухметровый водопад, скорее похожий на ручеек, сбегавший по висящему мху.– Прикольно, да?Лорен потребовались силы, чтобы удержаться и тут же не погрузить свое вспотевшее, разгоряченное тело в воду.– Меня удивляет, что здесь никого нет, – заметил Рай.– Озера нет на туристических картах, а местные жители хотят оставить все как есть. В тот день, когда мы открыли это место, мы целый час провели здесь в одиночестве. Мило и спокойно. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать?В устах другого парня это замечание могло прозвучать и небрежно, но в словах Джареда Лорен услышала грусть.Они вернулись на дорожку из ровного камня и проехали еще один час, в основном опять все время наверх, но без крутых подъемов. Джаред спрыгнул с велосипеда, когда они выехали на край обрыва, выходящего на берег реки Колорадо, протянувшейся огромной лентой по пустыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45