https://wodolei.ru/brands/Omoikiri/
(Детально: файл BABLN/45_UYT_11/sdf_09).
…Широкое развитие СМИ, прежде всего электронных, Интернета и систем Word Wide Web сделали актуальной угрозу нанесения упреждающего удара по населению США и их союзников средствами «нелетального ведения войны», аналогичных проекту «Babilon». По линии разведывательного сообщества НАТО были получены данные о разработке в СССР комплекса средств психологической войны, использующие поражающее комбинированное психофизиологическое воздействие.
Оценка состояния исследований и конструкторских работ в данной области (советские комплексы «Мираж», «Торос», «Ермак») вынудила присвоить им статус угрозы национальной безопасности. По мнению экспертов, СССР в течение пяти лет успешных работ в данном направлении получал возможность полностью компенсировать свое отставание в военно-технической и военно-экономической области.
…Используя оперативные возможности, открывшиеся с кризисом в СССР нами были предприняты активные мероприятия по установлению контактов с кураторами и руководителями исследовательских групп по данной проблеме. Успех мероприятий объясняется запредельным уровнем коррупции, тотальным развалом контрразведывательной системы страны, вакханалией личного обогащения и утратой моральных барьеров в среде ранее привилегированных социальных групп.
К сотрудничеству с «SINERGIA FOUNDATION», после соответствующего отбора, были привлечена группа д.м. н Барановского О.И. , чьи работы в области управляемого погружения в состояние измененного сознания (СИС) легли в основу системы дистантного воздействия типа «Шайтан» (по русской классификации).
…В этот же период фиксировались факты утечки фрагментов секретных технологий и методик в криминальные и маргинальные круги. Например, анализ материалов т. н. «Белого братства» позволил с уверенностью утверждать, что в данном случае использовались фрагменты наработок проекта «СКИТ-М». Используя позиции наших русских партнеров в правоохранительных органах России удалось достаточно быстро подавить начинающуюся психическую пандемию.
Противодействие инфильтрации секты «АУМ СИНРИКЕ» осложнялось мощными коррупционными операциями, обеспечившими административное прикрытие действиям секты на самом высоком правительственном уровне. Нами были переданы материалы, изобличающие прямую связь методик данной секты с исследованиями, проводившимися в «Военно-медицинском центре» Красной армии Китая. Используя их, нашим партнерам удалось переломить ситуацию и добиться запрета на работу секты в России.
…К настоящему времени не установлено какой из сторон объединенного проекта «Filadelphia» была допущена утечка вируса «Matrix 4.11». По оценке экспертов, к 1996 году бесконтрольная циркуляция вируса в Сети привела к устойчивому поражению сознания более 5 млн. пользователей. Динамика процесса заставила поставить вопрос о пандемическом характере инфекции. Данные роста числа психических отклонений, характерных для картины поражения вирусом, зафиксированные в странах «семерки» и России — файл Trim/alert/mtr4._GF/solo.
…Как средство противодействия росту социопатии и нарастания немотивированной агрессии, с трудом канализируемой в антиглобалистское движение, было решено запустить программу «RUGNEREK», разработанную на базе комплекса «Шайтан» под руководством г-на Барановского О.М. Меморандум о согласии сторон — файл SINGR/doctrina/office/145_TROYA/780_XFL.
* * *
Арсений, словно ища поддержки, поднял взгляд на Ронина.
— Понимаешь, никакой игры нет. Они нас используют, — прошептал он.
Ронин положил руку ему на плечо.
— Что-то вроде этого я и ожидал. Иначе они не мыслят. Либо тебя имеют, либо ты подыхаешь с голоду.
— А что тогда делать?
— Играть по своим правилам.
— Разве так можно?
Ронин растрепал белый шелк на голове мальчишки.
— На войне можно все.
Арсений выбил на клавиатуре команду. На экране высветился столбик файлов. Курсор пробежал вверх по столбику.
— Сейчас я тебе еще одну фишку покажу, упадешь! — скороговоркой произнес Арсений. — Они сдали группе хакеров коды доступа… Ой!
На экране запульсировали ярко-зеленые буквы: «Stay on-line».
В динамике глюкнуло, пошел тихий шелест, стал нарастать, выходя на частоту комариного писка.
Арсений испуганно встрепенулся. Пальцы забегали по клавиатуре, высекая нервные короткие очереди команд.
— Что? Что случилось?!
— Не лезь! — огрызнулся Арсений.
На мониторе поверх текста вспыхнул оранжевый круг. В нем проступил алый квадрат, стал медленно вращаться.
— Все, нас выследили! — бессильно выдохнул Арсений.
Квадрат, вращаясь, размазался в круг. Два круга, алый и оранжевый, вразнобой запульсировали в бешеном ритме.
Мальчишка завороженно смотрел в монитор. Пальцы безвольно соскользнули с клавиатуры.
— Не смотри! — выкрикнул Ронин.
А мерзкий комариный писк, пульсируя, сверлил мозг. Алые и оранжевые спирали водоворотом вращались, засасывая в себя взгляд. На самом донышке водоворота пульсировала крохотная яркая жемчужина. Она неожиданно всплыла, залив экран слепящим жемчуным свечением…
В глазах у Ронина поплыло, экран превратился в мутное облако. Оно дрожало и переливалось жемчужным светом, холодным туманом липло в лицу, сквозь глазницы просачивалось прямо в мозг.
— Арсений, не смотри, умрешь!!
Сознание обреченно соскользнуло в глухую темень. Все умерло, остался только нудный, дрожащий, как перетянутая струна, противный писк.
Ронин адским усилием вырвал себя из гипнотического транса. Нырнул вниз, к сумке. Вырвал укороченный помповик. Рывком передернул затвор.
Пинком откатил кресло с парализованным мальчишкой. Ударом локтя сбил мальчишку на пол. Навел ствол в слепящий, бьющий стробоскопическими очередями вспышек монитор.
Грохнул выстрел. Фейерверк пламени и осколков разметал монитор на куски. Пахнуло пороховым дымом, электрическим разрядом и пластмассовой гарью.
В салоне моментально сгустилась гробовая тишина. Ронин вскинул ствол в потолок и взорвал тишину новым выстрелом.
Брызнуло крошево потолочного перекрытия. Несколько острых камушков рассекли кожу. По лицу Ронина поползли горячие змейки крови.
Он рывком поднял мальчишку с пола, поставил на ноги, притянул к себе и заглянул в расширенные от страха глаза. До самого дна…
…Не знаю, как ты оказался посреди горящей степи, заваленной раздувшимися трупами людей, скота и сусликов; холодное лезвие Майошина уже закончило свой мучительный путь в огне плоти, от левого ребра к правому, и алая волна боли вот-вот должна была перенести меня в страну предков, я балансировал на самом ее гребне и уже видел радугу над страной, куда уходят все, кто прошел свой Путь до конца, не запятнав себя позором; я ждал лишь последнего удара нашего родового меча, в тот день ему исполнилось ровно пять сотен лет, пять сотен лет безупречного служения, поверь, это что-то да значит в этом мире; я был спокоен и тверд, как полагается воину, встречающему смерть, только смерть все не шла, а сил с достоинством терпеть боль оставалось все меньше; я повернул голову, чтобы взглядом подогнать старика, которому доверил свой меч и честь, а он, презренный, все не мог решиться, хотя видел, что к нам бегут русские, и за долгое мгновенье, когда холодная молния меча летела мне в горло, я успел увидеть твои глаза, полные священного ужаса; мой рот был забит кровью, я не смог разжать губ, чтобы сказать тебе: «Жизнь — пушинка, долг — тяжелее горы»; и еще я увидел, что Тень воина, покинув мое тело, легла на твое измазанное слезами и гарью лицо, но не смог тебя предупредить, что свершилось то, что уже никто не сможет изменить; хочешь знать, почему я улыбался? ты смотрел и видел только, как ползет кровь из моих разлепившихся губ, и, уверен, не понял, что я улыбаюсь тебе, тебе и том, что мне открылось в последний миг, когда душа уже неслась в блаженные края предков; мальчик, напуганный до смерти звереныш, потерявший себя в горящей степи, я уже тогда знал, пройдут годы и две жизни, и мы опять встретимся на пороге моей новой смерти, и лед Майошина выжжет тавро Избранника на твоем горле; знай, маленький воин, я умер счастливым, потому что мне единственному во всем мире была оказана честь увидеть твой первый шаг на великом Пути Воина…
* * *
По бледному лицу бармена ползали синие отблески милицейских мигалок.
— Да бухой он, я вам говорю. Два по сто вискаря засосал, вот башню и сорвало.
Майор с сомнением посмотрел на бармена и сделал пометку в блокноте.
— А детей сколько было в салоне? — спросил он.
— Да кто их разберет! До одиннадцати проходят через свою дверь. Тусуются там до утра… Я в их дела не лезу, с меня бара хватает.
— Значит, не знаешь, — подытожил майор.
Бармен поскреб подбородок.
— Как он из ствола второй раз жахнул, мимо меня целая стая просвистела… Пацанов десять. И пара мокрощелок… Хрен их разберет.
— Ясно. Стой здесь, с тобой отдельный разговор будет. — Майор крикнул сержантам, выстроившимся в цепь вдоль возбужденной толпы. — Безруков, ко мне! Да живее ты, урод!!
Майор зло дернул щекой. Повернулся к освещенному фарами фасаду дома. На стене плавали гигантские тени. Во всех окнах горел свет. На балконах, перегнувшись через перила, замерли черные фигурки людей.
Подбежал запыхавшийся сержант. Майор покосился на его потное, распаренное лицо.
— Безруков, лично отвечаешь за халдея, — майор кивнул на бармена. — Пропадет — сгною!
— Может, сразу — в кандалы? — Сержант потянулся к наручникам на ремне.
Майор обжег его взглядом и пошел к группе людей в форме, прятавшихся в тени палисадника.
Все активно курили, сопели и тихо матерились. Лица были смутно освещены огоньками сигарет. Майор отыскал взглядом начальника отделения.
— Петр Кондратьевич, узнал только, что он русский. В смысле, не чечен, — отрапортовал майор.
— Обрадовал, бля! — процедил начальник.
Остальные дружно закивали.
— Что башками трясете! — взвился Петр Кондратьевич. — Бараны… Счас всем задницы порвут! Бля, кто давал «добро» открыть этот кабак с Интернетом? Кто, я спрашиваю? У-у, мудачье, допрыгались!!
В рации пискнуло и ожил голос:
— Первый, вас ищут. Подойдите к машине. Первый, как слышали?
— Началось, — обречено выдохнул Петр Кондратьевич.
Он одернул кожаную неуставную куртку. Посмотрел на ноги. Спортивные штаны тоже к форме отнести было сложно.
— Фуражку дай! — потребовал он у майора.
— Так это…
— Давай, говорю! — взревел Петр Кондратьевич.
Водрузив на голову уставной картуз, по-армейски, ребром ладони по линии носа, проверив, правильно ли надета фуражка, Петр Кондратьевич тяжелым взглядом из-под козырька прошелся по лицам подчиненных. Нестройный ряд тел нервно дрогнул и расступился.
Петр Кондратьевич прошуршал по кустам в направлении машин, мигавших синими огнями за возбужденной толпой.
На полпути, около сержанта, стерегущего бармена, его перехватил статного вида мужчина в черном плаще.
— Это я вас ищу.
Он поднес к носу Петра Кондратьевича раскрытое удостоверение.
— Полковник Бодров, Совет национальной безопасности, — представился мужчина.
— Я тоже полковник, — набычился Петр Кондратьевич.
Мужчина холодно улыбнулся.
— Тогда потрудитесь, полковник, оттеснить толпу на безопасное удаление. И выведите всех жильцов из дома. На все — пять минут.
Петр Кондратьевич заложил руки за спину и вперил тяжелый взгляд в переносицу мужчины.
— Через пять минут мои рексы начнут штурм, — пояснил Бодров.
Петр Кондратьевич крякнул, позы не изменил и взгляда не опустил.
Бодров с немой тоской посмотрел поверх фуражки Петра Кондратьевича. Достал из кармана мобильный. Вспыхнул синеньким светом экранчик.
— Какой номер набрать? Начальника ГУВД или министра МВД? — поинтересовался он.
Петр Кондратьевич цыкнул зубом.
— Если такой крутой, то сразу президента.
Мужчина усмехнулся.
— Могу и президента. Только ты после звонка поедешь участковым в Урус-Мартан.
Петр Кондратьевич покосился сержанта, а тот старательно изобразил из себя глухого, немого, слепого дубового истукана, по чистой случайности оказавшегося рядом.
— Не пугай, уже бывали, — процедил Петр Кондратьевич.
— Значит, поедешь, — шире улыбнулся Бодров.
В баре, заглушив многоголосый шум толпы и подвывания милицейских сирен, забилась музыка. Нервная и обречено дрожащая, как крик подранка, замертво падающего в камыш.
— Ого, — изогнул бровь Бодров.
Бармен потоптался и громко, чтобы услышали представители власти, прошептал:
— Паскуда… Это он мой диск поставил. «Наутилус».
Бодров, прищурив острые глаза, посмотрел на темные окна бара.
Порыв мокрого ветра хлестнул по лицам. Все разом затихло.
Осталась только песня. Хриплому певцу вторил тонкий, ломкий мальчишеский голос. И от этого слова делались еще страшнее.
А полковник думал мысль
и разглядывал пыльные дни:
«Если воры ходят по небесам, что мы
делаем здесь на земле?
Ведь дети смотрят на нас свысока
и собаки плюют нам вслед
Если никто мне не задал вопрос,
откуда я знаю ответ,
Что воздух выдержит только тех,
только тех, кто верит в себя,
Ветер дует только туда,
куда прикажет тот, кто верит в себя?
Ветер выдержит только тех, только тех, кто…»
Петр Кондратьевич дернул фуражку за козырек. Бодров поморщился, приготовился презрительно сплюнуть сквозь перекосившиеся губы.
И тут глухо и обречено, как камень в пропасть, ухнул выстрел. Один.
Толпа в страхе отхлынула. Ждали второго.
В ночь из мертвых окон летели два голоса. Догоняя друг друга, петляя, сходясь и разлетаясь вновь, как птицы на зимнем ветру.
Воздух выдержит только тех,
только тех, кто верит в себя.
Ветер дует только туда,
куда прикажет тот,
кто верит в себя
Воздух выдержит только тех,
только тех, кто…
* * *
Оперативному дежурному по ГУВД г. Москвы
Информация о захвате заложников в компьютероном салоне «Дигитал» на ул. Адмирала Лазарева д. 65 не подтвердилась.
Преступник выстрелом в голову из огнестрельного оружия покончил жизнь самоубийством. Установлена личность преступника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
…Широкое развитие СМИ, прежде всего электронных, Интернета и систем Word Wide Web сделали актуальной угрозу нанесения упреждающего удара по населению США и их союзников средствами «нелетального ведения войны», аналогичных проекту «Babilon». По линии разведывательного сообщества НАТО были получены данные о разработке в СССР комплекса средств психологической войны, использующие поражающее комбинированное психофизиологическое воздействие.
Оценка состояния исследований и конструкторских работ в данной области (советские комплексы «Мираж», «Торос», «Ермак») вынудила присвоить им статус угрозы национальной безопасности. По мнению экспертов, СССР в течение пяти лет успешных работ в данном направлении получал возможность полностью компенсировать свое отставание в военно-технической и военно-экономической области.
…Используя оперативные возможности, открывшиеся с кризисом в СССР нами были предприняты активные мероприятия по установлению контактов с кураторами и руководителями исследовательских групп по данной проблеме. Успех мероприятий объясняется запредельным уровнем коррупции, тотальным развалом контрразведывательной системы страны, вакханалией личного обогащения и утратой моральных барьеров в среде ранее привилегированных социальных групп.
К сотрудничеству с «SINERGIA FOUNDATION», после соответствующего отбора, были привлечена группа д.м. н Барановского О.И. , чьи работы в области управляемого погружения в состояние измененного сознания (СИС) легли в основу системы дистантного воздействия типа «Шайтан» (по русской классификации).
…В этот же период фиксировались факты утечки фрагментов секретных технологий и методик в криминальные и маргинальные круги. Например, анализ материалов т. н. «Белого братства» позволил с уверенностью утверждать, что в данном случае использовались фрагменты наработок проекта «СКИТ-М». Используя позиции наших русских партнеров в правоохранительных органах России удалось достаточно быстро подавить начинающуюся психическую пандемию.
Противодействие инфильтрации секты «АУМ СИНРИКЕ» осложнялось мощными коррупционными операциями, обеспечившими административное прикрытие действиям секты на самом высоком правительственном уровне. Нами были переданы материалы, изобличающие прямую связь методик данной секты с исследованиями, проводившимися в «Военно-медицинском центре» Красной армии Китая. Используя их, нашим партнерам удалось переломить ситуацию и добиться запрета на работу секты в России.
…К настоящему времени не установлено какой из сторон объединенного проекта «Filadelphia» была допущена утечка вируса «Matrix 4.11». По оценке экспертов, к 1996 году бесконтрольная циркуляция вируса в Сети привела к устойчивому поражению сознания более 5 млн. пользователей. Динамика процесса заставила поставить вопрос о пандемическом характере инфекции. Данные роста числа психических отклонений, характерных для картины поражения вирусом, зафиксированные в странах «семерки» и России — файл Trim/alert/mtr4._GF/solo.
…Как средство противодействия росту социопатии и нарастания немотивированной агрессии, с трудом канализируемой в антиглобалистское движение, было решено запустить программу «RUGNEREK», разработанную на базе комплекса «Шайтан» под руководством г-на Барановского О.М. Меморандум о согласии сторон — файл SINGR/doctrina/office/145_TROYA/780_XFL.
* * *
Арсений, словно ища поддержки, поднял взгляд на Ронина.
— Понимаешь, никакой игры нет. Они нас используют, — прошептал он.
Ронин положил руку ему на плечо.
— Что-то вроде этого я и ожидал. Иначе они не мыслят. Либо тебя имеют, либо ты подыхаешь с голоду.
— А что тогда делать?
— Играть по своим правилам.
— Разве так можно?
Ронин растрепал белый шелк на голове мальчишки.
— На войне можно все.
Арсений выбил на клавиатуре команду. На экране высветился столбик файлов. Курсор пробежал вверх по столбику.
— Сейчас я тебе еще одну фишку покажу, упадешь! — скороговоркой произнес Арсений. — Они сдали группе хакеров коды доступа… Ой!
На экране запульсировали ярко-зеленые буквы: «Stay on-line».
В динамике глюкнуло, пошел тихий шелест, стал нарастать, выходя на частоту комариного писка.
Арсений испуганно встрепенулся. Пальцы забегали по клавиатуре, высекая нервные короткие очереди команд.
— Что? Что случилось?!
— Не лезь! — огрызнулся Арсений.
На мониторе поверх текста вспыхнул оранжевый круг. В нем проступил алый квадрат, стал медленно вращаться.
— Все, нас выследили! — бессильно выдохнул Арсений.
Квадрат, вращаясь, размазался в круг. Два круга, алый и оранжевый, вразнобой запульсировали в бешеном ритме.
Мальчишка завороженно смотрел в монитор. Пальцы безвольно соскользнули с клавиатуры.
— Не смотри! — выкрикнул Ронин.
А мерзкий комариный писк, пульсируя, сверлил мозг. Алые и оранжевые спирали водоворотом вращались, засасывая в себя взгляд. На самом донышке водоворота пульсировала крохотная яркая жемчужина. Она неожиданно всплыла, залив экран слепящим жемчуным свечением…
В глазах у Ронина поплыло, экран превратился в мутное облако. Оно дрожало и переливалось жемчужным светом, холодным туманом липло в лицу, сквозь глазницы просачивалось прямо в мозг.
— Арсений, не смотри, умрешь!!
Сознание обреченно соскользнуло в глухую темень. Все умерло, остался только нудный, дрожащий, как перетянутая струна, противный писк.
Ронин адским усилием вырвал себя из гипнотического транса. Нырнул вниз, к сумке. Вырвал укороченный помповик. Рывком передернул затвор.
Пинком откатил кресло с парализованным мальчишкой. Ударом локтя сбил мальчишку на пол. Навел ствол в слепящий, бьющий стробоскопическими очередями вспышек монитор.
Грохнул выстрел. Фейерверк пламени и осколков разметал монитор на куски. Пахнуло пороховым дымом, электрическим разрядом и пластмассовой гарью.
В салоне моментально сгустилась гробовая тишина. Ронин вскинул ствол в потолок и взорвал тишину новым выстрелом.
Брызнуло крошево потолочного перекрытия. Несколько острых камушков рассекли кожу. По лицу Ронина поползли горячие змейки крови.
Он рывком поднял мальчишку с пола, поставил на ноги, притянул к себе и заглянул в расширенные от страха глаза. До самого дна…
…Не знаю, как ты оказался посреди горящей степи, заваленной раздувшимися трупами людей, скота и сусликов; холодное лезвие Майошина уже закончило свой мучительный путь в огне плоти, от левого ребра к правому, и алая волна боли вот-вот должна была перенести меня в страну предков, я балансировал на самом ее гребне и уже видел радугу над страной, куда уходят все, кто прошел свой Путь до конца, не запятнав себя позором; я ждал лишь последнего удара нашего родового меча, в тот день ему исполнилось ровно пять сотен лет, пять сотен лет безупречного служения, поверь, это что-то да значит в этом мире; я был спокоен и тверд, как полагается воину, встречающему смерть, только смерть все не шла, а сил с достоинством терпеть боль оставалось все меньше; я повернул голову, чтобы взглядом подогнать старика, которому доверил свой меч и честь, а он, презренный, все не мог решиться, хотя видел, что к нам бегут русские, и за долгое мгновенье, когда холодная молния меча летела мне в горло, я успел увидеть твои глаза, полные священного ужаса; мой рот был забит кровью, я не смог разжать губ, чтобы сказать тебе: «Жизнь — пушинка, долг — тяжелее горы»; и еще я увидел, что Тень воина, покинув мое тело, легла на твое измазанное слезами и гарью лицо, но не смог тебя предупредить, что свершилось то, что уже никто не сможет изменить; хочешь знать, почему я улыбался? ты смотрел и видел только, как ползет кровь из моих разлепившихся губ, и, уверен, не понял, что я улыбаюсь тебе, тебе и том, что мне открылось в последний миг, когда душа уже неслась в блаженные края предков; мальчик, напуганный до смерти звереныш, потерявший себя в горящей степи, я уже тогда знал, пройдут годы и две жизни, и мы опять встретимся на пороге моей новой смерти, и лед Майошина выжжет тавро Избранника на твоем горле; знай, маленький воин, я умер счастливым, потому что мне единственному во всем мире была оказана честь увидеть твой первый шаг на великом Пути Воина…
* * *
По бледному лицу бармена ползали синие отблески милицейских мигалок.
— Да бухой он, я вам говорю. Два по сто вискаря засосал, вот башню и сорвало.
Майор с сомнением посмотрел на бармена и сделал пометку в блокноте.
— А детей сколько было в салоне? — спросил он.
— Да кто их разберет! До одиннадцати проходят через свою дверь. Тусуются там до утра… Я в их дела не лезу, с меня бара хватает.
— Значит, не знаешь, — подытожил майор.
Бармен поскреб подбородок.
— Как он из ствола второй раз жахнул, мимо меня целая стая просвистела… Пацанов десять. И пара мокрощелок… Хрен их разберет.
— Ясно. Стой здесь, с тобой отдельный разговор будет. — Майор крикнул сержантам, выстроившимся в цепь вдоль возбужденной толпы. — Безруков, ко мне! Да живее ты, урод!!
Майор зло дернул щекой. Повернулся к освещенному фарами фасаду дома. На стене плавали гигантские тени. Во всех окнах горел свет. На балконах, перегнувшись через перила, замерли черные фигурки людей.
Подбежал запыхавшийся сержант. Майор покосился на его потное, распаренное лицо.
— Безруков, лично отвечаешь за халдея, — майор кивнул на бармена. — Пропадет — сгною!
— Может, сразу — в кандалы? — Сержант потянулся к наручникам на ремне.
Майор обжег его взглядом и пошел к группе людей в форме, прятавшихся в тени палисадника.
Все активно курили, сопели и тихо матерились. Лица были смутно освещены огоньками сигарет. Майор отыскал взглядом начальника отделения.
— Петр Кондратьевич, узнал только, что он русский. В смысле, не чечен, — отрапортовал майор.
— Обрадовал, бля! — процедил начальник.
Остальные дружно закивали.
— Что башками трясете! — взвился Петр Кондратьевич. — Бараны… Счас всем задницы порвут! Бля, кто давал «добро» открыть этот кабак с Интернетом? Кто, я спрашиваю? У-у, мудачье, допрыгались!!
В рации пискнуло и ожил голос:
— Первый, вас ищут. Подойдите к машине. Первый, как слышали?
— Началось, — обречено выдохнул Петр Кондратьевич.
Он одернул кожаную неуставную куртку. Посмотрел на ноги. Спортивные штаны тоже к форме отнести было сложно.
— Фуражку дай! — потребовал он у майора.
— Так это…
— Давай, говорю! — взревел Петр Кондратьевич.
Водрузив на голову уставной картуз, по-армейски, ребром ладони по линии носа, проверив, правильно ли надета фуражка, Петр Кондратьевич тяжелым взглядом из-под козырька прошелся по лицам подчиненных. Нестройный ряд тел нервно дрогнул и расступился.
Петр Кондратьевич прошуршал по кустам в направлении машин, мигавших синими огнями за возбужденной толпой.
На полпути, около сержанта, стерегущего бармена, его перехватил статного вида мужчина в черном плаще.
— Это я вас ищу.
Он поднес к носу Петра Кондратьевича раскрытое удостоверение.
— Полковник Бодров, Совет национальной безопасности, — представился мужчина.
— Я тоже полковник, — набычился Петр Кондратьевич.
Мужчина холодно улыбнулся.
— Тогда потрудитесь, полковник, оттеснить толпу на безопасное удаление. И выведите всех жильцов из дома. На все — пять минут.
Петр Кондратьевич заложил руки за спину и вперил тяжелый взгляд в переносицу мужчины.
— Через пять минут мои рексы начнут штурм, — пояснил Бодров.
Петр Кондратьевич крякнул, позы не изменил и взгляда не опустил.
Бодров с немой тоской посмотрел поверх фуражки Петра Кондратьевича. Достал из кармана мобильный. Вспыхнул синеньким светом экранчик.
— Какой номер набрать? Начальника ГУВД или министра МВД? — поинтересовался он.
Петр Кондратьевич цыкнул зубом.
— Если такой крутой, то сразу президента.
Мужчина усмехнулся.
— Могу и президента. Только ты после звонка поедешь участковым в Урус-Мартан.
Петр Кондратьевич покосился сержанта, а тот старательно изобразил из себя глухого, немого, слепого дубового истукана, по чистой случайности оказавшегося рядом.
— Не пугай, уже бывали, — процедил Петр Кондратьевич.
— Значит, поедешь, — шире улыбнулся Бодров.
В баре, заглушив многоголосый шум толпы и подвывания милицейских сирен, забилась музыка. Нервная и обречено дрожащая, как крик подранка, замертво падающего в камыш.
— Ого, — изогнул бровь Бодров.
Бармен потоптался и громко, чтобы услышали представители власти, прошептал:
— Паскуда… Это он мой диск поставил. «Наутилус».
Бодров, прищурив острые глаза, посмотрел на темные окна бара.
Порыв мокрого ветра хлестнул по лицам. Все разом затихло.
Осталась только песня. Хриплому певцу вторил тонкий, ломкий мальчишеский голос. И от этого слова делались еще страшнее.
А полковник думал мысль
и разглядывал пыльные дни:
«Если воры ходят по небесам, что мы
делаем здесь на земле?
Ведь дети смотрят на нас свысока
и собаки плюют нам вслед
Если никто мне не задал вопрос,
откуда я знаю ответ,
Что воздух выдержит только тех,
только тех, кто верит в себя,
Ветер дует только туда,
куда прикажет тот, кто верит в себя?
Ветер выдержит только тех, только тех, кто…»
Петр Кондратьевич дернул фуражку за козырек. Бодров поморщился, приготовился презрительно сплюнуть сквозь перекосившиеся губы.
И тут глухо и обречено, как камень в пропасть, ухнул выстрел. Один.
Толпа в страхе отхлынула. Ждали второго.
В ночь из мертвых окон летели два голоса. Догоняя друг друга, петляя, сходясь и разлетаясь вновь, как птицы на зимнем ветру.
Воздух выдержит только тех,
только тех, кто верит в себя.
Ветер дует только туда,
куда прикажет тот,
кто верит в себя
Воздух выдержит только тех,
только тех, кто…
* * *
Оперативному дежурному по ГУВД г. Москвы
Информация о захвате заложников в компьютероном салоне «Дигитал» на ул. Адмирала Лазарева д. 65 не подтвердилась.
Преступник выстрелом в голову из огнестрельного оружия покончил жизнь самоубийством. Установлена личность преступника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41