все для ванной комнаты интернет магазин 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Прошли! — воскликнул Вил.— Командир, вы гений! — закричал Барр. — Помехи сбили их с курса!Две линии на дисплее слились воедино, посередине появилась яркая вспышка, словно сгорел мотылек, и немедленно глухой рокот, подобный извержению вулкана, сотряс корпус «Огайо». Все невольно зажмурились и пригнули головы.— Есть! Накрыли! — закричал акустик. — Слышу шумы разрушающегося корпуса, сэр!— Стоп машина! — Вил схватил наушник.Он слышал треск распоротой стали и ломающегося рангоута, грохот устремившейся в пробоину воды, пронзительный визг. Что это? Лопаются под напором воды переборки? Может быть это кричат люди, гибнущие от того, что воздух от внезапного и резкого изменения давления сжигает им легкие? Чувствуя головокружение и дурноту, он выпустил из пальцев наушник и на подгибающихся ногах побрел к своему креслу.— Занесите в вахтенный журнал, — сжимая мокрыми от пота ладонями лоб, приказал он старпому.— Доложить в штаб флота?Командир, чувствуя на себе взгляды экипажей, потряс головой, словно выходя из своей одури.— Нет. Вполне вероятно, что над нами вьется вертолет, — незачем выходить в эфир. Можно себе представить, что только начнется, когда русские хватятся своей лодки. Мы бросим BRT—1, когда уйдем миль на восемь мористей. Передать через два часа. — Он глянул на циферблат. — То есть в шестнадцать тридцать.— Есть, ясно! — Барр придвинул к себе судовой журнал.Вил медленно повернул голову. До сих пор в ушах у него стоял грохот рушащихся переборок, звонкие хлопки лопающихся пузырей воздуха, слава Богу, смолк хоть этот истошный вопль. За всю свою жизнь он не убил ни одно живое существо — не зарезал цыпленка, не свернул шею кролику, не подстрелил белку. А вот сегодня он — его оружие и боевая выучка, его подчиненные — отправили на тот свет сразу сотню людей. Неужели это он, Норман Вил, начал войну, которой все так боялись? Он обвел тусклым взглядом центральный пост, и подводники подняли на него глаза. Ты только что прикончил сто человек, прочел он в них.— Они хотели убить нас, — вырвалось у него. — Вы что не понимаете? У меня не было выбора.— Мы понимаем, командир, — тихо произнес Барр.Норману вдруг остро захотелось побыть одному.— Старший помощник, берите управление, — сказал он, поворачиваясь, чтобы идти в свою каюту.Все молча проводили его глазами. 11 Радио из штаба командования подводными силами на Тихом океане было получено в 17:10, а в 17:30 адмирал Фудзита собрал военный совет.— Адмирал Аллен, — сказал он, взглянув через стол на американца. — Ваш друг Норман Вил свое дело сделал. В четырнадцать по нулям конвой в составе двух транспортов — «Эль-Хамры» и «Мабрука» — и двух эскортных эсминцев типа «Джиринг» прошел выходной буй владивостокского рейда. — В салоне загремели ликующие возгласы «банзай!», но адмирал, повысив голос, восстановил тишину. — Мы увеличим скорость до двадцати узлов. — Порывисто вскочив на ноги, он быстро засеменил к карте, ухватил указку и ткнул резиновым наконечником в южную часть Корейского пролива. — Они, делая по четырнадцать узлов, будут здесь через сорок семь часов. — Указка поползла еще дальше к югу. — Но мы перехватим их вот тут, южнее Кюсю, куда должны дойти через тридцать часов. Подполковник Мацухара, — обернулся он к Йоси. — Мы будем в непосредственной близости от Китая и Северной Кореи, в пределах досягаемости их авиации, а потому требуется постоянная бдительная разведка!— Слушаю, господин адмирал! В каждом квадранте будут наши самолеты. Как быть с возможными нарушениями воздушного пространства?— Плевать мне на эти нарушения! Вы — наши глаза!— Понял, господин адмирал. С вашего разрешения, мы начнем патрулирование завтра в пять ноль-ноль.— Прекрасно. Какими силами?— Две тройки «Зеро», господин адмирал.— Когда пересечем сто двадцать восьмой меридиан, добавьте еще две.— Есть, господин адмирал!— А что же, представителя ЦРУ, Джейсона Кинга, нет на борту? — обратился Фудзита к Аллену.— Нет. Он так и не вернулся из американского посольства. Есть основания предполагать, что арабы что-то затевают…— Основания?— Да, адмирал, и веские основания. У нас собрался вот такой толщины том радиоперехватов, а за всю последнюю неделю РУ ВМС не удалось засечь ни одного выхода в эфир с арабских АВ Авианосцев.

, крейсеров или эсминцев. Ни единого перехвата!— Да? А самолеты?— Ничего, адмирал. Не то что с землей — даже друг с другом хранят полнейшее радиомолчание, хотя обычно арабские летчики болтают в эфире без умолку. — Аллен постучал пальцем по стопке документов, лежавших на столе. — Вот это и дает веские основания предполагать, что оба АВ противника — в море.— Я так и знал. — Фудзита искоса глянул в свою записную книжку в коричневом кожаном переплете. — У Каддафи — АВ класса «Маджестик» и новый испанский авианосец, переделанный для… как его?.. СВВП, не меньше двух крейсеров с орудиями 5,25 и 4,5 дюйма. И, по крайней мере, дюжина миноносцев типа «Джиринг».Аллен сверился со своими собственными записями.— Все верно, сэр. Думаю, все они вышли в море, и боюсь, пока мы будем перехватывать конвой, ударят нам в спину. Поглядите сами: они отрежут нас от наших баз.— И это мне известно, — кратко ответил Фудзита и задумчиво произнес: — А что… этот ваш «Трепанг» все еще в Южно-Китайском море?— Разумеется, сэр. «Трепанг» или однотипная с ним лодка.— Стало быть… — указка Фудзиты, обогнув Индонезию, прочертила линию между Суматрой и Малайзией. — Стало быть, в Малакский пролив незамеченным не проберется никто?— Виноват, господин адмирал, — вмешался подполковник Тасиро Окума. — Они могут двинуться в обход Южной Америки…— Через весь Тихий океан? — спросил Фудзита и наставительно продолжил: — Топливо, подполковник! Такой рейд потребует трех-четырех дозаправок в море. Нет. Если они сунутся — только через Малаккский пролив, благо, Индонезия, — он саркастически фыркнул, — даст им топлива столько, сколько потребуется для последующего броска на север, в Южно-Китайское море.— Господин адмирал, — сказал Брент Росс. — Нас упорно убеждают, что пойдут именно так?— Меня, например, уже убедили, — ко всеобщему удивлению ответил адмирал.— То есть вы понимаете, что вам подстраивают ловушку и все-таки лезете в нее? — недоверчиво спросил Аллен.Фудзита свел выпирающие косточки обоих сухоньких кулачков:— Они могут появиться только с юга, адмирал Аллен. На западе — Азия, на севере и востоке — Япония, на юго-востоке — Тихий океан. Им один путь — на север, через узкий фарватер. Смотрите, — он повел указкой по карте: — Он ограничен Борнео, Малайзией, Филиппинами, Формозой. Так что еще вопрос, кому быть человеком, а кому — форелью. У нас, у японцев, есть поговорка: «Лиса и во сне цыпленка из зубов не выпустит». Мы откроем пасть, но и глаза тоже, и смотреть будем в оба. — Офицеры прервали его одобрительным смехом и криком «банзай!». Адмирал вновь навел черные щелочки глаз на Аллена. — Я понимаю, нет никакой гарантии, что именно «Мабрук» и «Эль-Хамра» повезут арабских летчиков. Они могут быть на их тайных авиабазах здесь, здесь, здесь, — указка ткнула в Китай, Корею, Вьетнам. — Но прошу каждого из вас запомнить — крепко запомнить! — мы больше не будем ждать в Токийском заливе, пока враг нападет! «Йонага» — оружие первого удара, и использовать его мы будем по прямому назначению!— Но не безрассудно, — вдруг сказал адмирал Аллен.Брент ожидал взрыва, но его не последовало. Фудзита, если и был возмущен дерзкой репликой, лишний раз продемонстрировал, как он владеет собой.— К безрассудным поступкам я, адмирал, не склонен, но решения своего не переменю. Итак, господа, помните: они осмелились похитить наследника престола, средь бела дня атаковать стоящий на якоре корабль. Помните и то, что самолет одного из них был сбит в нескольких метрах от императорского дворца. Более терпеть такое мы не можем и не будем. Это прямая угроза самому существованию династии. Мы поступим так, как подобает самураям, — нападем на врага первыми и отомстим. Адмирал Аллен, — сказал он, швырнув указку на стол. — Вы помните, как погиб «Ямато» — корабль одного с нами типа?— Разумеется. Я командовал тогда палубной авиацией «Банкер Хилла», мы атаковали авианосец южнее Кюсю.— И я помню, господин адмирал, — сказал старший офицер Митаке Араи. — Я служил на одном из миноносцев. — Повинуясь знаку Фудзиты, он поднялся и устремил взгляд через головы присутствующих в какую-то дальнюю даль. — «Ямато» погиб славной смертью. Это было начало апреля сорок пятого. Авиация противника бесчинствовала над всей Японией как хотела. Мы не могли допустить, чтобы «Ямато» трусливо прятался в Японском море или был потоплен на якорях без сопротивления. — Влажные черные глаза прошлись по лицам офицеров. Аллен, выпрямившись, откинулся на спинку стула. Брент не знал, куда деваться от неловкости. — Враги высадились на Окинаве. «Ямато» заправили горючим с таким расчетом, чтобы он мог только-только дойти до Окинавы — о возвращении речь не шла. Ему предстояло выброситься на мель и огнем своих орудий главного калибра смести захватчиков с острова.— Ему это не удалось, — сказал Марк Аллен.Глаза Араи гневно вспыхнули.— Нет, не удалось! На нас набросились сотни самолетов. «Ямато» пошел ко дну — и мы вместе с ним. Там погибло три тысячи моряков.— Все они, без сомнения, обрели вечное бессмертие в храме Ясукуни, — прыжком вскочив на ноги и сорвав с носа пенсне, сказал Даизо Сайки.— Банзай! Банзай! — разнеслось по рубке.Подполковник Окума, перегнувшись через стол, размахивал кулаком перед самым носом у Брента, и лейтенант сердито отпихнул его руку:— Нельзя ли поосторожней?!В глазах летчика ярче вспыхнули зловещие огоньки. Он подался вперед еще больше и прошипел вне себя от злобы:— Лейтенант, когда-нибудь мы выясним отношения до конца.— За мной дело не станет, — ответил Брент, не отводя глаз.Бас Марка Аллена заглушил все голоса:— Сэр, правильно ли я понял: вы намерены пожертвовать «Йонагой»?Наступила напряженная тишина. Все взгляды обратились к адмиралу Фудзите, а тот, вскинувшись, издал то, что именуется «криком души».— Нет! Неправильно! Я никогда не пойду на это! — а потом, с заметным усилием взяв себя в руки, произнес: — Но если «Йонаге» суждено погибнуть, он погибнет с честью, в открытом бою, в открытом море, разя врага, а не потонет в гнилой тихой заводи под камуфляжной сетью! — Шагнув к столу, он положил руку на переплет «Хага-куре»: — Почуяв близость смерти, не старайся отсрочить ее, а наоборот — ускорь ее приход.Терпеливо переждав восторженные крики своих офицеров, он повернулся к Бернштейну:— Что новенького вы нам расскажете, полковник, об арабских десантных операциях?— Пока ничего, адмирал. «Зулусы» и два транспорта в сопровождении четырех миноносцев охранения тринадцать дней назад вышли из Триполи и Бенгази. Наша агентура уже давно не видит ни одного офицера из Пятого специального саперного батальона и Седьмой парашютно-десантной бригады в их излюбленных борделях. Ливийские газеты твердят о маневрах в Индийском океане.— Лжецы, — промолвил адмирал Фудзита, большим и указательным пальцами дергая себя за седой волос на подбородке.— Арабы, сэр, — просто ответил Бернштейн.— Отрезать нас авианосцами с тыла, а с фронта прижать транспортами и высадить десант где-нибудь на западном побережье Тихого океана — там, откуда их новым дальним бомбардировщикам хватит горючего для налетов на японские города, — задумчиво глядя на карту, проговорил адмирал. — Вот чего они хотят. И это вполне возможно. Чтобы предвидеть, надо представить. Все свободны, господа.Офицеры разом поднялись. Брент в дверях взял Мацухару за локоть:— На два слова, Йоси-сан, — сказал он.Летчик молча кивнул в сторону своей каюты.
— Ты все еще ищешь смерти, Йоси? — спросил Брент, взглянув на Мацухару, устроившегося за столом.— Я виноват в смерти Кимио, и бремя вины гнетет меня невыносимо.— Меня тоже.— Ты опять заговорил как истинный самурай, Брент-сан, — мрачно усмехнулся летчик.— Ты должен жить…— Да? А для чего мне жить? — поднял брови Мацухара. — Семья моя погибла, Кимио была для меня всем на свете… Теперь и ее нет.— В засаду мы попали по моей вине. Раскаиваться и искупать вину нужно мне, а не тебе.— Дело тут не в раскаянии…— Но ты сказал, что бремя вины скоро переломит тебе хребет.— Сказал, Брент-сан. Но я прежде всего должен решить для себя самого, в силах ли я вынести свое существование.— Ты служил Сыну Неба как должно. Твоя карма сильна, и вечное блаженство тебе обеспечено. — Отведя подпиравший голову кулак, он беспокойно постучал костяшками пальцев по столу. — Жить — значит страдать.— Знаю. Я помню эти слова Будды.— Но если у воина на одном плече — верность и почитание родителей, а на другом — отвага и сострадание, и он несет эту ношу двадцать четыре часа в сутки, он станет настоящим самураем.— «Хага-куре», — мрачно улыбнулся летчик. — Иногда мне кажется, что японец не я, а ты.— Но ты согласен, что самурай может нести бремя, от которого переломится хребет у всякого другого, и только закаляется от ниспосланных ему страданий?Мацухара вздохнул:— Зря ты пошел служить на флот, Брент. Тебе прямая дорога в адвокаты — в наши японские юристы.— Значит, я тебя убедил?— Каждый из нас следует своим путем. Быть может, мне не удастся умереть, обратясь лицом на север…— Как Будда…— Да. Но я сам выберу время и место своей смерти, и, поверь, это не будет просто одна строчка в «списке потерь личного состава». Нет, Брент! Это будет акт очищения.— Огнем?— Может быть.— Я буду с тобой, Йоси.Летчик безнадежно уронил руки на стол.— Не надо так говорить, Брент-сан.— Что тут такого? Запятнана была и моя честь.Мацухара стиснул челюсти, стянул губы в жесткую прямую линию.— Ты рассуждаешь неправильно… — начал он, глядя в суровые синие глаза.В дверь каюты постучали. Мацухара открыл ее. В коридоре стоял Таку Исикава. Подполковник посторонился, указал на стул. Исикава сел, напряженно выпрямившись, не зная, куда девать руки. Потом заговорил подчеркнуто официальным тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я