Он просто не подумал о проблемах, к которым может привести его решение, и это было весьма типично для него в последнее время.
Мара Джейд обратила внимание на эту его склонность давным-давно, еще когда они поселились на Дантуине. Видимо, он ничему не научился. Может, пора начинать?
Эта мысль вернула его опять к Вуа Рапуунгу. Тот, по его собственному признанию, отправился мстить, а если Энакину что-то твердо вбили в голову, то как раз то, что месть принадлежит темной стороне. Если он будет и дальше действовать совместно с Рапуунгом, не станет ли он соучастником этой мести? Какой трагедии он поможет разыграться, сотрудничая с полубезумным йуужань-вонгом?
Вдруг лесную живность что-то всполошило. Тысячи голосов слегка изменились - животные почуяли и услышали нечто незнакомое, нечто выходящее за рамки их ограниченного словаря хищника и жертвы, голода и опасности.
По реке приближалось нечто новое для Явина 4.
- Ты кого-то ждешь? - спросил Энакин.
- Да.
Энакин решил не уточнять - кого. Он устал задавать вопросы, которые оставались без ответа. Вместо этого он напряг чувства и принялся наблюдать.
Вскоре на реке показался какой-то предмет, плывущий против течения.
Сперва Энакин подумал, что это лодка, но затем вспомнил, что если это йуужань-вонгская лодка, то она должна быть органического происхождения. Изучая ее, он обнаружил несколько деталей, подтвердивших его догадку.
Основная видимая часть представляла собой широкий плоский колпак, выступавший из воды и обрамленный щитками и пластинками. Что бы ни двигало эту штуку вперед, оно находилось под водой, но в любом случае оно работало. Время от времени из воды перед колпаком выныривало нечто напоминавшее верхнюю часть головы. Если это и была голова, то большая, примерно такой же ширины, как и раковина, чешуйчатая и серо-оливкового цвета.
Сверху сидел дядька, которого Энакин не мог чувствовать с помощью Силы, но чем ближе он подплывал, тем меньше казался похожим на йуужань-вонга. Энакин не сразу понял, откуда такое впечатление: у дядьки был все тот же резко скошенный лоб, а ноздри сидели практически горизонтально, в точности как у прочих виденных Энакином представителей этого вида.
Но у него не было рубцов. Ни единого. Энакин не нашел даже татуировки, а ему была видна большая часть тела этого парня - тот носил лишь что-то вроде набедренной повязки.
Время от времени он дотрагивался до чего-то на поверхности щитка, и тварь-лодка чуть меняла курс.
- Не показывайся, - сказал Рапуунг и встал.
- Ке'у! - позвал он.
Сквозь переплетение корней Энакин увидел, как лодочник удивленно вздернул голову. Он произнес серию слов, которых Энакин не понял, и Вуа Рапуунг ответил в том же духе. Суденышко стало поворачивать в их сторону, и Энакин зарылся еще глубже.
Два йуужань-вонга продолжали переговариваться, меж тем как суденышко подплывало все ближе к берегу.
Чтобы успокоится, Энакин сделал несколько глубоких вдохов. Он только что думал об осторожности Вуа Рапуунга; настало время подумать о собственной осторожности. Когда йуужань-вонг перестанет в нем нуждаться? Сейчас? Когда они доберуться до базы формовщиков? Когда он свершит свою месть? Это могло случится когда угодно. Он вспомнил то, что сказал Валину о йуужань-вонгах и их обещаниях. Можно ли верить, что Рапуунг свое сдержит?
Вдруг Энакин обратил внимание, что те двое перестали разговаривать. Он уже думал выглянуть наружу, когда послышался громкий всплеск.
- Теперь можешь выйти из укрытия, неверный, - сказал Рапуунг на бэйсике.
Энакин осторожно вылез из-под корней. Рапуунг стоял на суденышке. Один.
- Куда он делся? - спросил Энакин.
Рапуунг показал на воду по другую сторону суденышка:
- В реку.
- Ты его бросил в реку? Он утонет?
- Нет. Он уже мертв.
- Ты убил его?
- Сломанная шея убила его. Залезай на вангаак, и мы отправляемся.
Энакин какое-то время стоял, пытаясь обуздать свой гнев.
- Зачем ты убил его?
- Потому что оставлять его в живых было непозволительным риском.
Энакина чуть не вырвало. Все же он взобрался на суденышко, стараясь не смотреть на плавающий рядом труп.
Итак, уже одно ни в чем не повинное, безоружное разумное существо погибло из-за того, что Энакин спас жизнь Рапуунгу. Сколько их будет еще?
Рапуунг принялся манипулировать набором шишкообразных выступов на щитке. Энакин предположил, что это нервные узлы или что-то в этом роде.
- Кто это был? - спросил он, когда суденышко лениво повернуло вниз по течению.
- Опозоренный. Ненужный субъект.
- Ненужных не бывает, - сказал Энакин, пытаясь говорить спокойно.
Рапуунг засмеялся:
- Боги прокляли его от самого рождения. Каждый его вдох был взят взаймы.
- Но ты знал его.
- Да.
Они неторопливо плыли по реке.
- Откуда ты его знал? - настаивал Энакин. - Что он здесь делал?
- Тралил реку. Это был его обычный маршрут. Раньше он был моим.
- Ты рыболов? - недоверчиво спросил Энакин.
- Среди всего прочего. Зачем столько вопросов?
- Я просто пытаюсь понять, что произошло.
Воин что-то буркнул и замолчал минут на пять. Затем, с большой неохотой, он повернулся к Энакину:
- Чтобы разыскать тебя, я должен был исчезнуть, и я сымитировал свою смерть в этой воде. Я сделал так, чтобы они подумали, будто меня сожрал какой-то водяной зверь. Они отдали мой маршрут Ке'у. Я вернусь и расскажу историю о том, как я спасся и блуждал в этом чужом мире, пока не набрел на вангаак без пилота. Я не знаю, что случилось с Ке'у. Может, его убили джиидаи, может, он столкнулся с той же водяной зверюгой, что и я.
- О. И они пропустят нас сквозь охрану по реке. Но почему они должны поверить твоей истории?
- Им будет все равно. Это был Опозоренный. До его смерти никому не будет дела. Даже если они заподозрят, что я зачем-то убил его, никто меня не станет спрашивать.
- А как ты обьяснишь меня?
Рапуунг гадко ухмыльнулся:
- Никак. Они тебя не увидят.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Нен Йим нашла свою наставницу смотрящей в глубины водосборника - то было сердце, легкие и печень дамютека. По поверхности воды шла легкая рябь - какая-то местная съедобная рыба исследовала темные просторы. В водосборнике стоял слабый запах серы, йода и чего-то маслянисто-горелого, как паленый волос.
Прическа мастера Межань Куад была заплетена в выражение глубокой медитации, так что Нен Йим остановилась позади нее, ожидая, когда ей уделят внимание.
В водосборник шлепнулась какая-то капля, прямо под ноги наставнице. Затем еще одна, и еще.
Когда Межань Куад наконец обернулась, Нен Йим увидела, что это кровь, капающая из ее ноздрей.
- Приветствую, адепт, - сказала наставница. - Ты искала меня или водосборник?
- Вас, мастер. Но если хотите, мы можем поговорить в другое время, когда…
- Лучшего времени не будет, пока не завершится мой цикл жертвоприношения и не будет удален мой Ваа-тюмор. Ты получила первый имплантант вчера, верно?
- Да, мастер. Я до сих пор не чувствую его.
- Носи на здоровье. Это одно из древнейших таинств.
Она вздернула голову и посмотрела Нен Йим в лицо:
- Ты хочешь знать, что он делает, Ваа-тюмор?
- Мне достаточно знать, что боги желают этого жертвоприношения от членов нашей касты, - почтительно ответила Нен Йим.
- Однажды вступив на путь адепта, ты приобщилась к таинству, - промолвила Межань Куад словно во сне. - Так же как воины придают себе внешний вид Йун-Йаммуки, так же и мы приобретаем внутренние качества ЙунНе'Шель, той-что-формирует. Ваа-тюмор - ее древнейший дар нам. Чтобы создать его, Йун-Не'Шель вырвала фрагмент своего собственного мозга. По мере роста он моделирует наши клетки, меняет само наше мышление, возносит нас ближе к разуму и сущности Йун-Не'Шель.
Она вздохнула.
- Это путешествие исполнено страдания. Оно исполнено славы. И, к сожалению, мы должны вернуться из него, вырезав ее дар из наших тел. Но, хоть мы и возвращаемся к подобию нашего прежнего облика, каждый раз, когда мы служим сосудами этой боли и славы, мы меняемся навсегда. Часть этого остается с нами. До тех пор, пока…
Слова застряли у нее в горле.
- Ты сама это увидишь, - сказала в конце концов Межань Куад. - А теперь - что ты хотела мне сказать?
Нен Йим огляделась, чтобы удостоверится, что их никто не слышит.
- Здесь вполне безопасно, адепт, - успокоила ее Межань Куад. - Говори свободно.
- Кажется, я закончила карту нервной системы и структуры мозга джиидаи.
- Это хорошая новость. Весьма похвально. И что ты будешь делать дальше?
- Это зависит от того, какие результаты мы хотим получить. Если мы хотим добиться ее повиновения, тогда следует использовать имплантантыограничители.
- Зачем тогда мы составляли карту ее нервной системы?
Нен Йим почувствовала, как зашевелилась ее прическа, и попыталась успокоить ее.
- Не знаю, мастер. Это было ваше распоряжение.
Межань Куад наклонила голову и еле заметно улыбнулась:
- Я не пытаюсь обмануть тебя, адепт. Я избрала тебя по нескольким весьма специфическим соображениям. О некоторых из них я тебе говорила; об остальных я умолчала, но подозреваю, что ты достаточно умна, чтобы понять их. Предположим на миг, что руководящих протоколов нет. Что ты будешь делать при отсутствии инструкций? Гипотетически.
- Гипотетически, - сказала Нен Йим. У нее было такое чувство, словно она балансирует над пищеварительными ворсинками моу луура. Ей даже почудился резкий запах кислоты. Если она ответит правдиво, ее могут уличить в ереси. Если ее догадки относительно наставницы окажутся неверными, это будет ее последний разговор в качестве формовщицы и один из последних в ее жизни.
Но поддаваться страху было нельзя.
- Я модифицировала бы иглокол-раздражитель в соответствии с нашими представлениями о ее нервной системе, это дало бы нам очень хороший контроль.
- Зачем?
На этот раз Нен Йим не колебалась. К чему бы этот разговор не привел, колебаться было поздно.
- Несмотря на проверенность протокола, которому мы следовали, все, что мы сейчас имеем - лишь эмпирические догадки о том, как функционирует ее нервная система. Все, что мы сделели - это отобразили неизвестное на известное. Но "известное" - это нормы, которые годятся для йуужань-вонгов, а не для людей, а мы уже знаем, что у них отсутствуют некоторые из наших структур, а конфигурация других не соответствует нашей.
- То есть ты говоришь, что древний протокол бесполезен?
- Нет, мастер Межань Куад. Я бы сказала, что это отправная точка. Там содержатся некоторые утверждения о работе мозга джиидаи. Я предлагаю проверить эти утверждения.
- Иными словами, ты ставишь под сомнение протоколы, данные нам богами.
- Да, мастер.
- И ты осознаешь, что это ересь первого порядка.
- Осознаю.
Глаза Межань Куад стали похожи на нефтяные озера, сделавшись соверщенно непроницаемыми. Долгое время она смотрела в глаза Нен Йим, а та смотрела в глаза ей - спокойно, не отводя взгляда.
- Я искала такую ученицу, как ты, - сказала наконец наставницаформовщик. - Я просила богов, чтобы они послали мне тебя. Если ты не та, кем кажешся, прощенья тебе не будет. Предав меня, ты ничего не выиграешь, это я тебе обещаю.
Тогда Нен Йим решилась. Мысль о том, что наставница может боятся ее, никогда не приходила ей в голову.
- Я ваша ученица, - сказала Нен Йим. - Я не предам вас. Я вложила свою жизнь и свое положение в ваши тринадцать пальцев.
- Они в хорошем месте, адепт, - мягко сказала Межань Куад. - Делай то, что сейчас предложила. Не говори об этом ни с кем. Если наши результаты понравятся нашим вождям - уверяю тебя, они не станут присматриваться к нашим методам. Но мы должны быть осмотрительны. Каждый шаг мы должны делать с осторожностью.
Она еще раз посмотрела в бассейн и дотронулась до своей головы.
- Когда боль Ваа-тюмора достигнет пика, станут видны цвета, не виданные никогда прежде, появятся мысли - удивительные и грандиозные… Впрочем, ты увидишь. Иногда мне почти стыдно, что придется его удалить, хочется отступить перед этим последним шагом. Хотелось бы знать, когда это случится со мной, - она послала Нен Йим редкую искреннюю улыбку. - Однажды боги повелят это. До того я должна сделать для них много работы.
Она охватила плечо Нен Йим четырьмя тонкими пальчиками.
- Пойдем посмотрим на твою юную джиидаи?
Джиидаи смотрела, как они идут к ней. Лишь ее зеленые глаза двигались, следя за ними; она была похожа на зверя, готового впиться в нежное горло другого.
- Я бы советовала тебе не нападать на нас с помощью трюков джиидаи, - сказала ей Межань Куад. - Раздражителю приказано причинить тебе сильные муки, если с нами что-нибудь случится. Хотя со временем ты придешь к пониманию муки, но сейчас ты, кажется, ее не любишь, и это безусловно нарушит твою концентрацию. Мы можем сделать с тобой и худшие вещи.
Глаза джиидаи расширились:
- Я вас понимаю, - сказала она и запнулась, растерявшись еще больше. - Я говорю не на бэйсике. Это…
- Да, теперь ты говоришь на нашем языке, - произнесла наставницаформовщик. - Если ты намерена стать одной из нас, то должна разговаривать на священном языке.
- Стать одной из вас? - презрительно засмеялась джиидаи. - Спасибо, я с куда большей охотой стану хаттовой слизью.
- Это оттого, что ты воспринимаешь себя как неверную, - корректно сказала Межань Куад. - Ты не понимаешь нас, а для нас многое непонятно в тебе и в других джиидаи. Но мы поймем тебя, а ты поймешь нас. Ты станешь соединительной тканью между йуужань-вонгами и джиидаи, будешь учить обоих. Благодаря тебе станет возможным понимание обоих путей.
- Это и есть то, чего вы от меня хотите?
- Ты есть путь к миру, - убедительно произнесла Межань Куад.
- Мое похищение не принесет вам мира! - закричала джиидаи.
- Мы не похищали тебя, - сказала Межань Куад. - Мы спасли тебя от прочих неверных, запомнила?
- Вы скользкие твари, - ответила джиидаи. - Меня схватили лишь для того, чтобы отдать вам.
Прическа наставницы перестроилась в выражение легкого гнева.
- Память - наиболее податливая вещь, - сказала Межань Куад. - Она имеет в основном химическую природу. Например, ты теперь знаешь наш язык. Но ты не учила его.
- Вы вложили его в меня, - сказала джиидаи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33