– На это уйдет не меньше шести месяцев, даже при сверхурочной работе, но получится нечто сказочное, – сказала Лидия, встретившись с Алексом в «Карлайле». – Если у нас хватит денег, – со смехом добавила она.
– Если у кого и хватит денег, так это у тебя, – заверил ее Алекс. – Впрочем, у Джона возникли кое-какие соображения насчет вашей затеи, а он финансовый гений. – Они поджидали Джона Кинсолвинга, обещавшего присоединиться к ним в баре. На премьере Алекса он не был, потому что уезжал в Лондон по делам.
– Я, кажется, не сообщила тебе последнюю новость.
Мне удалось переманить из «Тинтина» в Лионе самого Жана Рафаэля. Только благодаря его мастерству этот ресторан стал трехзвездочным. Так что в «Ночной жизни» будет самая лучшая кухня но всем Нью-Йорке.
– Где это лучшая кухня в Нью-Йорке? – поинтересовался, подходя к ним, Джон Кинсолвинг.
– Джон! – сказал Алекс. – С возвращением! Познакомься с Лидией де ла Рош, моей старой соратницей по криминальным авантюрам йельских театральных дней.
– Очень рад.
– Я много слышала о вас от Алекса. – Лидия протянула ему руку. – Кажется, вы впервые пропустили его премьеру?
– Боюсь, на следующую он меня просто не пустит.
Ты видел, Алекс, восторженные отзывы? На этой пьесе можно сделать большие деньги. Пора и мне что-нибудь на тебе заработать.
Джон заказал водку со льдом. Лидия заметила, что он время от времени украдкой поглядывает на нее. Его лицо показалось ей знакомым, хотя она не могла припомнить, чтобы встречалась с ним раньше. Дело, видимо, в его внешности – довольно обычный тип: симпатичный кареглазый блондин в очках, чуть ниже Алекса, сильный и хорошо сложенный.
– ..Кстати, Лидии нужен консультант по финансовым вопросам, – сказал Алекс. – Понимающий ее.
Консультанты графа в Париже весьма консервативны, с ними трудно найти общий язык.
– Графа?
– Да, это мой покойный муж, граф де ла Рош.
Джон просиял:
– А вы, случайно, не встречались в Канне… лет двадцать назад… с бородатым, весьма экономным хиппи из Принстона?
– Что?! Неужели Джон? Да ведь я тогда так и не узнала вашу фамилию! Просто не верится!
– Стало быть, вы знакомы? – удивился Алекс.
– И вы на самом деле графиня? Признаться, я не поверил вашей истории… Французская кинозвезда, графиня… Согласитесь, все это звучало несколько не правдоподобно.
Лидия рассмеялась:
– Я до сих пор не поверила этому до конца. Ну ладно… Чем вы занимались все эти годы?
– Окончил Колумбийский университет, занимался инвестиционными банковскими операциями и разорялся на пьесах Алекса…
– Если я использую этот сюжет для своей следующей пьесы, ты потеряешь гораздо больше… Может, вы все же посвятите меня во все?
– Помнишь, я сбежала во время медового месяца? – Лидия рассказала Алексу о том, как развивались события.
Час спустя, когда он ушел, Джон спросил Лидию:
– Можно пригласить вас на ужин?
– С удовольствием.
– А потом полюбуемся фейерверками.
– Фейерверками?! Где?
Джон усмехнулся:
– У меня дома.
Джуно нашла себе чудесную двухъярусную квартиру в красивом старом доме рядом с Центральным парком.
Внизу находилась гостиная, наверху – две спальни, одну из которых она переоборудовала под студию. Как только из Лондона пришел багаж с антикварными предметами меблировки и множеством безделушек, квартира обрела обжитой вид.
Больше всего Джуно полюбила просторную кухню, похожую на бабушкину в Таосе, где она частенько бывала в детстве. Вскоре после переезда кухню заполнили кастрюли, сковородки и бытовые приборы. Сейчас, ожидая прихода Гаса Палленберга, Джуно готовила марокканский ужин.
Услышав звонок, она вытерла руки и поспешила к двери, но, открыв ее, никого не обнаружила.
– Гас?
Вдруг кто-то тихо заскулил, и Джуно увидела белого щенка. Он обнюхивал коврик у порога.
– Какая прелесть! – Она взяла на руки маленькое существо с длинной мордочкой. – Откуда ты взялся?
– С псарни Густава Палленберга. Поздравляю тебя с новосельем.
– О, Гас! Я так давно мечтала о собаке. Она чудесная!.. А какой она породы?
– Борзая. Я развожу их. Это самая большая моя страсть. После тебя, конечно, – добавил он с улыбкой.
Они посадили щенка на пол посреди кухни.
– Она приучена делать свои дела на бумажку. С ней будет веселее.
Джуно взглянула на него:
– Она должна заменить тебя, Гас? Ты не баловал меня визитами, с тех пор как я переехала в Нью-Йорк.
– Все изменится, – пообещал он. – В конце недели Нина опять уезжает в Швейцарию и на сей раз проведет там целый месяц. По возвращении она обычно чувствует себя здоровой. Тогда я попрошу у нее развод.
– Правда, Гас? Ты не обманываешь меня?
– О нет, Джуно! Я люблю тебя!
Гас заметно похудел и выглядел усталым. Необходимость принять решение терзала его. У Гаса обострилась язвенная болезнь. Он любил Джуно и стремился к нормальной жизни с ней, но при этом его влекла к жене какая-то неудержимая сила, которой Гас и сам до конца не понимал.
Посадив в коробку щенка, названного Джуно Ларушкой, они принялись за ужин. Щенок поскулил и заснул.
– Как идут дела в клубе? – спросил Гас.
– О, там еще многое предстоит сделать. Но благодаря тебе все получится. В понедельник я встретилась с твоим банкиром и подписала бумаги. Как тебе это удалось? Кроме твоего банкира, ни один в Нью-Йорке не пожелал рисковать ради меня.
– Я просто постучался в нужные двери.
Джуно принесла Гасу кофе:
– Ты останешься у меня?
– Не сегодня, дорогая. Но если хочешь, проведем уик-энд вместе.
Джуно вздохнула:
– Мне не по душе замещать твою жену, но уик-энд я хочу провести с тобой.
Алекс прошел мимо рабочих, наводящих лоск в клубе «Ночная жизнь». Лучи декабрьского солнца едва пробивались сквозь пыльную завесу.
– Где мисс Джонсон? – спросил он.
– Наверху, в офисе.
Алекс поднялся на второй этаж, где Джуно обсуждала по телефону условия поставки хромированных труб.
Налив себе чашечку кофе, он ждал, когда разговор закончится.
Положив трубку, Джуно поцеловала его.
– Привет… Что привело тебя сюда? Я думала, знаменитости с Бродвея не появляются при дневном свете.
– У меня есть важные новости.
– Хорошие или плохие?
Алекс пожал плечами.
– Лучше сядь.
– Значит, плохие. Ладно уж, выкладывай.
– Я только что узнал, кто мать Кэми. Помнишь, она с ней порвала?
– Ну и кто?
– Нина Палленберг.
– Черт возьми! Только этого не хватало!
– Вот именно. И твой приятель Гас – отчим Кэми.
– Налей-ка мне кофе. Надо бы чего-нибудь покрепче, да слишком рано. Ну и дела! А Лидия знает?
– Едва ли.
– Стоит сказать ей. Если об этом узнает Кэми… – Джуно подняла телефонную трубку. – А я только что радовалась, что у меня нет никаких осложнений.
В Нью-Йорке Лидия пользовалась большим успехом, и ей это доставляло огромное удовольствие. После долгих лет сексуального голодания она наслаждалась открывшимися перед ней возможностями. Старые друзья постоянно приглашали ее на званые ужины и знакомили с достойными внимания мужчинами. Она часто встречалась с Джоном Кинсолвингом, а за последние несколько недель встречалась также с Сетом Праттом, красивым двадцатилетним братом Кэми.
Формально Сет Пратт учился на первом курсе Браунского университета, но в Провиденсе почти не бывал. Один из его однокурсников писал за него конспекты и готовил домашние задания. Конечно, за деньги. Избалованный любимчик Нины Палленберг получал весьма внушительную сумму на карманные расходы, однако эта сумма не покрывала расходов на азартные игры, спиртное и кокаин. Встретив Лидию в начале марта на вечеринке у Кэми, он был ослеплен ее красотой и изысканностью.
Лидия не воспринимала Сета всерьез, но была польщена, что этот юноша так увлекся ею. Он же по уши влюбился в Лидию. Она еще не вступила с ним в связь, ибо понимала, чем это чревато. Молодой и бесцеремонный Сет был братом Кэми и пасынком любовника Джуно. Кроме того, ощущая в нем что-то зловещее, Лидия нервничала в его обществе, хотя, возможно, непонятная эксцентричность Сета более всего привлекала ее Поэтому она не была уверена, что не переспит с ним.
Только к Алексу Лидия относилась серьезно, но за долгие годы так и не определила свои чувства к нему.
Он по-прежнему встречался с Кэми, ставшей ныне ее близкой подругой. От Кэми Лидия знала, что их отношения нельзя назвать горячей любовью Алекс много времени проводил с Джуно, и это беспокоило Лидию гораздо больше. Они бывали в картинных галереях, в антикварных лавках, искали вещи для новой квартиры Джуно. С Гасом Палленбергом Джуно не порвала, хотя и признавалась Лидии, что все у них складывается не так, как она надеялась. Гас до сих пор не сказал Нине, что решил развестись с ней.
Лидия тревожилась. После премьеры, когда они втроем снова занимались любовью, она поняла, что к прежнему им уже не вернуться. Лидия не сомневалась, что Джуно, возможно и не догадываясь об этом, любит Алекса. Ей же самой, чтобы завладеть им, предстояло сделать какие-то шаги.
Отношения подруг осложнило и то, что они стали теперь деловыми партнерами. Правда, пока у них не возникало серьезных разногласий. Работы в клубе «Ночная жизнь» близились к завершению, и Лидия чувствовала недовольство подруги. Да, на плечи Джуно свалилось больше забот. Она проводила в клубе много времени, руководила установкой осветительных приборов, сама изобретала световые эффекты, оформляла декорации.
При этом Джуно явно недооценивала серьезность и ответственность того, чем занимались Лидия и Кэми А между тем сейчас, когда до открытия клуба оставалось лишь несколько недель, они всевозможными способами возбуждали интерес к нему. То, что Джуно и Кэми не нравились друг другу, ухудшало ситуацию. Необходимость же держать в тайне связь Джуно с Гасом Палленбергом еще больше усугубляла напряженность.
Однажды воскресным вечером Сет Пратт пригласил Лидию поужинать, а потом повез в джаз-клуб. Он угостил ее кокаином из серебряного дозатора и сам принял наркотик, только гораздо большую дозу. Он был так разговорчив и забавен, что Лидия решила переспать с ним.
Но еще до полуночи наркотик и спиртное превратили очаровательного юношу в злобного и агрессивного подонка. Сет привязался к парочке гомосексуалистов в баре, и его поведение возмутило Лидию. Поссорившись с ним, она вернулась на такси домой.
Дверь ей открыл ночной швейцар Билл.
– Уже принесли «Санди тайме», графиня. Возьмете газету с собой или прислать вам ее утром?
– Я возьму газету, спасибо Билл.
Перед сном Лидия заглянула в рубрику газеты «Искусство и досуг» и вдруг увидела объявление о том, что в кинозале Музея современного искусства состоится ретроспективный показ фильмов Бернара Жюльена. Показ начнется в четверг, и режиссер будет присутствовать на открытии. Лидия перешла к продолжению статьи на следующей странице.
Перед ней был кадр из «Помолвки» – она и Роже Сен-Кир в «классическом психологическом триллере Жюльена». Как сообщала подпись под фотографией, этим фильмом откроется ретроспективный показ.
Лидия не видела «Помолвки» с Каннского кинофестиваля. Время от времени фильм демонстрировали в Париже и в Нью-Йорке в кинотеатрах повторного фильма, но она так на него и не попала. Смотреть «Помолвку» со Стефаном она не могла, а сделав это втайне от него, чувствовала бы себя виноватой. Но дело было не только в этом.
Лидия боялась смотреть этот фильм. Если она играла хорошо, то стала бы жалеть о том, что так легко отказалась от артистической карьеры. Если же не слишком хорошо, то не хотела теперь об этом знать. Разочарование заставило бы ее усомниться в своем таланте. А ведь уверенность в нем помогала Лидии устоять в самые тяжелые периоды жизни.
Но теперь ей захотелось посмотреть фильм и понять раз и навсегда, чего она стоит как актриса. Сказав Джуно, что артистическая карьера больше не интересует ее. Лидия слукавила. Эта карьера столь же привлекала, сколь и пугала ее.
Помимо всего прочего, Лидии очень хотелось увидеть Бернара. Прошло немало лет с той встречи в Париже, когда он поставил ей ультиматум оставить Стефана или отказаться от него. Потом Бернар женился на актрисе, но прошлым летом, через несколько месяцев после смерти Стефана, развелся с ней. Лидия подумывала, не позвонить ли ему, но так и не сделала этого. Ведь Бернар знал, что она овдовела, мог и сам позвонить. А теперь он здесь, в Нью-Йорке. На просмотре она уж точно увидит его. Лидия откинулась на подушку и улыбнулась. Что ж… а почему бы нет?
Когда Лидия приехала в Музей современного искусства, кинозал был переполнен. Она остановилась у двери. Директор музея уже представлял режиссера публике.
Успех изменил Бернара. Хотя на нем были все те же кожаная куртка и выгоревшие джинсы, выглядел он гораздо элегантнее, чем в прежние времена. Темные волосы стали короче, гладко выбритое лицо – решительнее.
А главное, от Бернара исходила спокойная уверенность в своих силах.
Лидия вдруг заметила, что какой-то бородатый молодой человек украдкой поглядывает на нее. Неужели он узнал в ней главную героиню «Помолвки»? С тех пор как она снималась, прошло более двенадцати лет… Между тем молодой человек наклонился к своей спутнице и довольно громко прошептал: «Это Лидия Форест!» Соседи, услышав его слова, повернули головы, и по рядам покатился шепот:
«Лидия Форест… Лидия Форест…»
Директор передал микрофон Бернару. Раздался гром аплодисментов. Когда Бернар заговорил, у Лидии по спине побежали мурашки. Его голос… как приятно было снова его услышать!
– Благодарю вас. Я очень рад, что приехал сюда.
Фильм, который вы сейчас увидите, много значит для меня.
Он был… – Бернар сделал паузу, заметив какую-то суету в задних рядах. Он окинул взглядом зал и вдруг увидел Лидию. Микрофон многократно усилил его тихий вздох, и Бернар замер. – Леди и джентльмены! – Он едва сдерживал волнение. – Сегодня у нас неожиданная радость. Я хотел сказать вам, что этот фильм занимает в моем сердце особое место, а так случилось благодаря той, которая в этом зале. Попросим же ее подняться на сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52