Он уже решил, что с помощью этих дурацких денег еще больше приручил ее.
«Ничего, погоди, посмотрим, что дальше будет!» — усмехнулась про себя Таня. И это прозвучало как угроза. Уж не ее ли мужу Леониду была она адресована?
А дальше случилось вот что. Не просто лед тронулся — река вышла из берегов. То есть не обычная река — на календаре вовсю цвело лето, — как бы река ее жизни. А все потому, что ответственный за половодье решил, что ничего не предвещает разгула стихии и все произойдет как обычно… Не предпринял мер безопасности.
Уже потом, вспоминая события этого дня, Таня поняла, что Леня уповал на ее благоразумие, которое он наблюдал у своей жены все пять с лишним лет. Ну разойдется она, ну купит пару фирменных шмоток, но потом дрогнет рука.
Леня считал, что знает женщин: они всегда помнят о домашнем очаге и не позволят никому его разорить, что они умеют вовремя останавливаться. Увы, все эти сведения были «почерпнуты им из классической литературы, которую он почитывал в юности. Много ли там встречалось образов женщин, которые оставили семью без гроша, проиграли или пропили все деньги? А у него жена такая правильная и рассудительная…
Он же не знал, что перед выходом из дома Таня остановилась перед зеркалом, долго смотрела на свое отражение. Потом зачем-то подмигнула ему и лихо подумала: «Истрачу все до копейки!»
Супруги сели в Лёнин «форд». Каретников въехал в новую семью вот на этой черной иномарке, все остальное — как порядочный человек, тут Таня его понимала — оставил предыдущей семье.
— Ничего, наживем! — сказал он ей.
У Александры в университете как раз в этот день оказался какой-то зачет, и Таня в глубине души такому случаю порадовалась. Вкусы своей дочери она знала и справедливо считала, что сумеет той угодить, купив кое-что за глаза. Она не хотела, чтобы дочь видела эти деньги, задавала ненужные вопросы или делала неправильные выводы. Саша еще слишком молода, чтобы подвергаться таким испытаниям.
— Что из вещей ты хочешь больше всего? — самодовольно спросил Таню Леонид, выруливая на основную трассу, ведущую к центру города.
— Песцовую шубу, — призналась Таня.
Если Леонид и удивился, то вслух он ничего не сказал, разве что у него дернулся уголок рта. Мог бы и сам догадаться, каков у средней женщины — Леня считал, что его жена как раз из этой категории, — предел мечтаний. Конечно же, натуральная шуба. Даже если она живет на юге, где средняя температура зимнего времени плюс пять градусов.
Ей не важно, что сейчас на дворе июнь и шуба может подождать. Пусть потешится, уж на те деньги, что он ей дал, можно купить не одну песцовую шубу.
Леня делал вид, что увлечен лавированием машины в потоке других автомобилей, а Таня представляла себе, о чем он сейчас думает.
Наверное, муж бы очень удивился, если бы узнал, что она время от времени как бы вкладывает ему в голову мысли, которых у него, возможно, никогда и не было.
Песцовые шубы хотят иметь женщины простые, неутонченные. Он как-то обмолвился, что балдеет от вида женщин в норковых шубах. Прежде Таня, чтобы угодить мужу, непременно пожелала бы норку, но теперь она решила ни в чем не стеснять своих желаний.
По взгляду, который искоса бросил на нее Ленька, Таня поняла, что он такую шубу на нее мысленно примеривает. И уже уверен, что жена в ней смотреться не будет. Эти ее русые волосы с пепельным оттенком песец и вовсе будет обесцвечивать, а карие глаза тем более не подчеркнет…
Супруг любил представлять себя ценителем женской красоты и даже женской моды. Тогда, если он считает Татьяну такой бесцветной, зачем женился на ней? Впрочем, пусть думает все, что хочет! Сегодня как раз такой день, когда каждый именно думает все, что хочет.
— Ты хочешь купить шубу именно сейчас? — все же уточнил он.
— Неужели ты откажешь мне в таком удовольствии? — чуть ли не просюсюкала она.
Если бы мысли озвучивались, в салоне машины стоял бы ее гомерический хохот.
Глава седьмая
В магазине меховых и кожаных изделий продавцы слегка обалдели, когда Леонид сказал, что они приехали за шубой. Кто в наше время летом покупает шубы?
Когда-то, в советское время, люди в России приобретали вещи впрок. Тогда все более-менее приличное было в дефиците. Вот народ и готовил сани летом. А вернее, покупал все, что попадалось. Это называлось — повезло.
Но теперь-то товар распродавался и покупался по сезону.
Все же в магазине висело несколько шуб, наверное, на такой вот случай. Основную же часть товара упаковали на складе до следующего сезона.
Обычно, чтобы не слишком возвышаться над Леонидом, Таня покупала себе туфли на небольшом каблучке, но шуба… Она была уверена, что шубу надо мерить в сапогах или туфлях на высоком каблуке. Такие туфли она себе тут же и купила. Благо, в магазине имелся и небольшой обувной отдел, в котором ей приглянулась пара туфель. Как раз на выход.
Ленька деньги у нее брать не стал, чтобы Таня за все расплачивалась сама. Наверное, он так прикалывался: мол, пусть оттянется на полную катушку. Праздник так праздник, потом то, что останется, сама ему отдаст. Вообще-то обычно деньги он оставлял у себя. Женщине ведь сколько ни дай, все распуляет.
Но и Таня до поры до времени решила мужа не пугать и все еще изображала покорную женушку. Когда сняла с полки туфли, то взглядом спросила его: мол, как они тебе? Леня согласно кивнул. Ай в самом деле, пусть потешится.
Она сунула ему в руки коробку, в которую положила бывшие на ней босоножки на маленькой платформе, стала ходить по магазину в туфлях. А когда набросила себе на плечи шубу и прошлась перед ним, слегка покачивая бедрами, в глазах Леонида что-то мелькнуло. Не то растерянность, не то сожаление. Что-то он просмотрел, в чем-то жену недооценил…
А может, подумал, что не следует женщину наряжать в такие дорогие вещи? Не витрина. И не в модельном бизнесе работает. Тем более что в такой шубе ей и ходить-то некуда.
Все-таки он остался верен себе. Прежде чем заплатить за шубу, Леня прошел к продавцам и о чем-то с ними поторговался. Взял у Тани деньги — столько, сколько было на ценнике, сам пошел к кассе, но она заметила, что ему выдали сдачу, которую Леня положил в карман. Смешно, отдать ей такие деньги и экономить на копейках. Может, он уже пожалел о своем широком жесте? И таким образом потихоньку отрабатывает задний ход? Например, вдруг решит, что хватит с нее шубы, и отвезет жену домой, пока она не увлеклась покупкой еще чего-нибудь дорогого.
Таня как в воду глядела. Ни о чем ее не предупреждая и не спрашивая, Леня повернул на дорогу к дому.
— Куда ты меня везешь? — удивилась она.
— Домой. У меня срочное дело.
— Подожди! — Оказывается, Таня тоже умела командовать. — Дело, да еще срочное, конечно, прежде всего. А меня ты отвези пока к косметическому салону.
— Я же сказал… — начал раздражаться он.
— Сделаешь свои дела, заедешь за мной, — спокойно сказала Таня. — Не волнуйся, ты отдашь свою жену в руки женщин, которые как следует подготовят ее к сегодняшнему празднику.
— Какому празднику? — обалдело поинтересовался он.
— Сегодня мы при свечах будем торжественно отмечать королевскую щедрость моего мужа, потому я должна выглядеть соответственно.
— Ладно, приводи себя в порядок, — согласился он и усмехнулся: — Неужели два часа тебе хватит?
— Постараюсь уложиться, — в тон ответила ему Таня. Услуги этого салона стоили очень дорого. По прежним ее деньгам. Но, имея в руках баксы, Таня наконец могла позволить себе не то что любые услуги. Вообще новый имидж!
Она оставила упакованную шубу на заднем сиденье.
— Береги ее, — наказала со смешком. — Машину угонят, Бог с нею, по лишиться своей многолетней мечты… Нет, я этого не переживу.
— Типун тебе на язык! — шутливо возмутился Ленька. — Сколько стоит твоя шуба, а сколько мой «форд»!.. Может, босоножки наденешь? Туфли-то новые, неразношенные.
— Ничего, как говорила героиня одной книги, терпи коза, а то мамой будешь! — сказала Таня. — Для моего нового имиджа мне нужны именно такие туфли.
Впрочем, он и вправду торопился, а потому слова жены насчет ее нового имиджа пропустил мимо ушей. А зря.
Ленька смог освободиться и заехать за ней не через два, а через три часа. Правда, она сама освободилась на полчаса позже против заявленных двух. Выглянув на улицу и не обнаружив Ленькиного «форда», Таня с удовольствием прогулялась по первому этажу здания, в котором на втором этаже размещался косметический салон, а первый был просто усеян небольшими бутиками с модной одеждой.
Еще раньше в обменном пункте здесь же Таня поменяла триста долларов и теперь ходила с пачкой отечественных денег и покупала все, на что падал ее взгляд.
Таня приобрела кое-что из модных тряпок для своей дочери — девочка досрочно сдает сессию, все на «отлично», почему бы ее и не порадовать. Заслужила.
И наверное, впервые в жизни именно кучу тряпок купила для себя, причем некоторые она тотчас и надела.
Теперь Таня внешне со смехом, а внутренне с некоторым трепетом рассматривала себя в многочисленных зеркальных витринах. Как-то она слышала старую песню: «Неужели, это я, может, алая заря…»
Шутки шутками, но то, что с ней сделали все эти парикмахеры, косметологи и визажисты, не поддавалось определению одним словом. То есть такое слово в русском языке наверняка было, она просто не могла его вспомнить.
Эта особа походила на кого угодно, только не на Татьяну Карпенко. В таком виде ее не узнал бы никто. Даже любящий в прошлом муж Михаил.
Ее слегка вьющиеся русые волосы до плеч, во-первых, никто уже не смог бы назвать русыми. Понятно, они и были выкрашены краской, тон которой на коробке с тюбиком объявлялся как огненно-красный. И эти красные волосы больше не доставали до плеч, потому что с одной стороны оканчивались над ухом, а с другой стороны на лицо падали длинной косой прядью.
Нижнее белье, которое Таня купила в магазине, бюстгальтер и трусики даже изменили ее фигуру. Верх поддерживали так, что она с удивлением обнаружила у себя вовсе не плохую грудь, а низ слегка утянули, так что ее нижняя выпуклость стала как-то по-особому выпуклой. Или, может, раньше она просто не придавала значения тому, какое на ней белье?
То есть Таня, конечно, белье покупала и носила, недоумевая, за что платят деньги богатые женщины, если эти детали туалета отличаются только ценой? Оказалось, не только.
Косметолог сказала Тане:
— Какая у вас хорошая кожа: нежная, гладкая.
Парикмахер сказала:
— Вам удивительно идет этот цвет волос, визажист сказала:
— У вас такое красивое лицо, что мне оставалось лишь слегка подчеркнуть то, что щедро отпустила вам природа.
Муж обалдело произнес:
— Едрит твою налево!
Прежде Тане частенько говорили, что она симпатичная, а в юности употребляли эпитет «хорошенькая», но красивой ее не называли. Но сегодня… Такое впечатление, что кто-то вынул из оболочки, в которой она прежде жила, совсем другую Таню.
Говорят, изменившийся облик меняет и многие привычки. Например, она привычно пошла так же, как ходила всегда, но вдруг споткнулась и поняла, что это не ее походка, она ей не идет. Женщины с таким лицом ходят по-особому. Как — она поймет, прислушавшись к себе.
Если бы где-то поблизости был некий тренажерный зал, где она могла бы новую походку потренировать, конечно, без посторонних глаз, Татьяна так бы и сделала, но учиться ей пришлось, что называется, на ходу.
И хорошо, что Ленька приехал за ней позже обещанного времени. Таня медленно прохаживалась возле витрин, искоса посматривая на свою осанку, пока от напряжения у нее не заболела спина. Так что новый имидж давался вовсе не так легко, как могло показаться на первый взгляд.
Неужели она прежде ходила так некрасиво, разбрасывая в сторону ступни? И сутулясь при этом. И размахивая руками. Как там говорили в известной комедии — походка от бедра? Нет, надо будет потренироваться на веранде, когда дома никого не окажется. Пока нужно просто помедленнее ходить. Быструю походку труднее контролировать.
Она увидела сквозь огромные стеклянные двери, как Ленька остановил свой «форд», и медленно отправилась ему навстречу.
Муж ее не узнал, даже когда она взялась за ручку дверцы. И обратил к ней одновременно оценивающий и вопросительный взгляд.
— Мужчина, не подбросите до Сормовской, стольник плачу! — сказала Таня нарочито хрипло.
И тогда Леня, все еще не доверяя своим глазам, произнес эту сакраментальную фразу насчет матери.
Пакеты, которые Таня бросила на заднее сиденье, заняли чуть ли не полсалона. Ленька все смотрел на нее, открыв рот, пока Таня не скомандовала:
— Поезжайте вперед, мужчина, здесь стоянка запрещена. И рот закройте. Мухи летают. Не дай Бог, залетит какая, а ведь они на что только не садятся!
— Зачем ты это с собой сделала? — спросил он, с трудом отрывая взгляд от жены.
— Тебе не нравится? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ты стала шикарной женщиной, но какой-то чужой.
— Ничего, привыкнешь.
— А если нет?
Прежде, наверное, она бы запаниковала. Обидела мужа! Но что же делать. Он сам виноват: такой дремучий. Домострой давно отменили, а он все как старовер. Жить его установками и каждый свой шаг сверять с его патриархальными вкусами? И трепетать от его неодобрения? Этак, волка бояться — в лес не ходить!
А почему бы тогда Леньке не бояться, что она его бросит. Но он не боялся, потому что Татьяной не дорожил. Как ни пыталась Таня разобрать по косточкам причину их совместного проживания, ничего не получалось. Без любви и совместных детей… оставались привычка и понимание, что нет смысла менять партнера, начинать все сначала, когда можно лишь попытаться сгладить острые углы.
Она опять вспомнила слова Маши, что мужская сила Леонида значит слишком мало. Нет, настоящие женщины такими мужчинами не разбрасываются.
Словом, рассуждала Таня правильно, что при всех раскладах их брак стоило поберечь, но вслух на Ленькин вопрос ответила неожиданно для самой себя:
— Что ж, тогда ты со мной разведешься.
Слово было произнесено.
В салоне машины повисло молчание — они стояли как раз на светофоре, но Леонид вовсе не был намерен отдавать инициативу в руки жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32