Томас подобрал несколько камешков с земли и начал перекатывать их в руке. Она не отрывала глаз от медленных движений.— Я не могу дать тебе то, что ты просишь, Энджи. — От его низкого, взволнованного голоса по коже побежали мурашки.— Из-за Брук?— Да. — Некоторое время он изучал камешки в руке, затем бросил их в воду. Энджи наблюдала за расходящимися кругами на гладкой поверхности, пока они не исчезли. Затем посмотрела вверх. Глаза Томаса были похожи на зеркальную серебристо-синюю поверхность. — Ты оказалась права, Энджи.От неожиданности она сразу не поняла, о чем он говорит.— В том, что Брук не выживет здесь?— Она старалась, — продолжил Томас после паузы. — Но когда я уезжал на фермы, на скотные дворы, она страдала. И ненавидела деревню.Энджи не требовалось объяснений. Брук была городской пташкой, капризной и избалованной.— Вы не пытались найти компромисс? — осторожно поинтересовалась она. — Работа, которую она могла бы делать здесь…— Она прошла собеседование. Сказала мне об этом в день гибели. — Томас поднял глаза, его голос звенел от боли. — Я не могу проходить через одно и то же, Энджи. Мне нечего тебе дать.— А я ничего не прошу.— Просишь, Энджи. Я вижу просьбу в твоих глазах, слышу ее в твоем голосе.— Нет. — Девушка наклонилась ближе и заставила его поднять глаза. — Я только хочу тебя.Некоторое время он разглядывал ее лицо.— Скажи, что не хочешь стать моей женой.— Я не могу, — выдохнула Энджи, зная, что ее честность сейчас дорого стоит. Но она ее и погубит.— А я не могу жениться на тебе.— Пусть будет так. Я просто хочу остаться и жить здесь, с тобой. — Ее голос дрожал. — Я знаю о неизбежном одиночестве, знаю, как усердно ты работаешь, трудности меня не пугают. Дай мне шанс, Томас, шанс доказать, что Камерука — единственное место, где я хочу жить. Дай мне шанс любить тебя.— Но я не могу любить тебя, Энджи. Ты заслуживаешь лучшей участи.Томас договорился о встрече с доктором по рекомендации Алекса. Визит назначили на следующей неделе. Время напряженное, работа на фермах в самом разгаре, но он изменил свое расписание, чтобы поехать в Сидней. Энджи спорила и утверждала, что в его присутствии нет необходимости, но он настаивал.— Это и мой ребенок тоже. И я поеду с тобой.— Ты собираешься быть рядом, когда он впервые шевельнется? И когда начнет толкаться? Или когда родится? Его первый день…В логике Энджи не откажешь, и он уступил. Не может же он, в самом деле, драться с ней? На следующий день Томас улетел в Брисбейн на встречу с японскими покупателями, а когда вернулся, она уже уехала, предусмотрительно оставив записку.«Я знаю, ты не любишь сюрпризы, поэтому оставляю эту записку. Я хочу посетить доктора одна… Если мне суждено стать матерью-одиночкой, то следует привыкать к этому прямо сейчас. Я дам тебе знать, как только появятся новости. Навеки люблю, Энджи».Томас пытался не замечать тишины в доме, одиночества за обеденным столом. Каждый раз его сердце подпрыгивало, когда он шел открывать входную дверь, ожидая увидеть ее… Но, увы, случилось неизбежное.Она все-таки уехала. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Компьютерная почта доставила сообщение за день до назначенного визита в клинику и застала Томаса врасплох. Он смотрел на экран пять, десять, пятнадцать секунд, прежде чем почувствовал, как закружилась голова и быстро-быстро застучало сердце.Сообщение оказалось коротким. Беременности нет. Ей очень жаль, что она не смогла помочь. И она желает ему всего наилучшего.Никаких объяснений, ни единого намека на чувства.Неужели Энджи действительно думает, что холодное, бездушное послание — то, что он заслужил? В графе «Отправитель» стояло официальное «Анжелина Мори, Корпорейт Конференц-центр, „Карлайл Гранд-отель“«.Выходит, она вернулась к прежней работе.Томас даже не побеспокоился выключить компьютер. Он выскочил из дома и направился к самолету.К моменту его прибытия в «Карлайл Гранд-отель» было уже далеко за полдень. Он слишком устал и измучился, как бык после отменного родео. Энджи не оказалось на месте, и он обегал три уровня в поисках ее. Ему даже на ум не пришло остановиться и отправить ей sms-сообщение.Когда он вышел из лифта — в пятый раз, — то увидел, как в конференц-зале мелькнула знакомая фигура.Сотрудник офиса преградил ему путь, но Томас не собирался пускаться в объяснения.— Могу я вам помочь, сэр?— Я здесь, чтобы переговорить с Энджи, — отрезал он.— С мисс Мори? Она вас ждет?Томас заскрежетал зубами.— Сомневаюсь.Она опять носила униформу отеля, белый вверх, черный низ, и она снова выпрямила волосы, как в прошлый раз. Городской стиль был не совсем в его вкусе, и все же она чертовски красива, так красива, что даже гнев улетучивается при взгляде на нее. Энджи разговаривала с группой женщин в униформе и поэтому не заметила его появления.Тут он услышал мягкий смех, и его словно что-то толкнуло в грудь. Она смеется? Он бросил все, примчался сюда, потому что боялся за ее эмоциональное состояние, а она смеется?Его гнев поднялся как огромная волна, он сделал несколько шагов и остановился, не сводя глаз с улыбающегося профиля. Он увидел, как она обернулась и замерла на полуслове. Томас смутно догадывался, что остальные женщины тоже обернулись. Щебет умолк, и воцарилась тягостная тишина.Его внимание сфокусировалось на ее лице, на полных губах. Когда они беззвучно прошептали его имя, его большое тело содрогнулось от нежности. Томас с трудом удержался от того, чтобы подхватить ее на руки и унести в укромное местечко, где можно было бы припасть к этим сексуальным губам.Энджи собралась с духом, повернулась и что-то пробормотала женщинам, затем подошла к нему.— Я занята, — начала она, — и не могу с тобой разговаривать. Я работаю.— Я бы сейчас тоже работал, если бы не стоял здесь.— Что тебя сюда привело? — продолжила она. — Разве ты не получал сообщение?— Может, тебе следовало позвонить мне, чтобы узнать?Она прищурилась.— Ты ожидал, что я позвоню? Зачем? Чтобы обсудить, как я себя чувствую, и послушать твои утешения?— Но я хотел узнать о твоем здоровье.— Как видишь, я в порядке, — коротко ответила Энджи и отвернулась, чтобы уйти.Он удержал ее за руку.— Энджи, ты очень расстроилась?Она глубоко вдохнула и затем выдохнула.— Да, но мне действительно нужно вернуться к работе. Я не могу разговаривать, Томас, честно, не могу.Он бросил взволнованный взгляд через плечо и наткнулся на недоуменные лица женщин.— Как долго ты здесь пробудешь?— Двадцать минут, но нам не о чем говорить. Томас все еще держал ее за руку.— Твой визит имеет отношение к свадьбе Алекса? Или к новой невесте Рэйфа?— Нет. Я хотел убедиться, что ты в порядке.— Мы уже выяснили, что все хорошо, — поспешно вставила Энджи, — потому что беременности нет.Леденящая пустота этого заявления лишила его дара речи. Она отвернулась и пошла, каблучки застучали по мраморному полу. Сердце в его груди тоскливо сжалось. Он прилетел сюда, чтобы все испортить, чтобы стоять и смотреть, как любимая женщина уходит из-за его упрямства и страха.— Я не о беременности, — выкрикнул он ей вдогонку и почувствовал, как все взгляды снова обратились к нему. Но среди этих глаз не было черных и блестящих, еще недавно светившихся страстью и гневом, единственных глаз, имевших для него значение. Она продолжала уходить. — Если ты не хочешь, чтобы я кричал на весь зал, Энджи, тебе лучше остановиться.Тысяча разных мыслей вертелись в ее голове. Она боялась снова ошибиться… Энджи остановилась и перевела дух.— Томас Карлайл, тебе следует вести себя прилично, иначе я лишусь работы.— А ты хочешь сохранить ее? — спросил он.Она медленно повернулась и посмотрела ему в глаза.— Это не мой выбор.— Жизнь будет нелегкой… со мной. — Томас медленно двинулся вперед. Ее сердце подпрыгнуло и запело от радости. — Мы скучаем по тебе, Энджи.— Мы?— Мэнни и Ра скучают по тебе. Стинк говорит, что ты единственная, кто слушает его байки. Чарли скучает по долгим прогулкам.— А ты?Он остановился прямо перед ней.— Больше всех.— Что ты говоришь, Томас Карлайл?— Я хочу, чтобы ты вернулась домой, Энджи. — Он прикоснулся к ее лицу. — Я хочу воспользоваться шансом, который ты мне предложила.— Ты сказал, я заслуживаю лучшей участи.— Я много чего говорил, но не всегда был честен сам с собой. — Томас проглотил вставший в горле ком, переступил с ноги на ногу и нахмурился. — Я не очень силен в выражении чувств, особенно при зрителях, — он бросил косой взгляд в сторону группы людей, — но я хочу стать той лучшей участью, которую ты заслуживаешь.Некоторое время она молчала, затем повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Ты и есть моя лучшая участь, подумала Энджи, мой лучший мужчина. Он провел пальцем по ее нижней губе.— Я люблю тебя, Энджи.Когда первое удивление прошло, она подумала, что эти простые слова вполне подходят для мужчины, не привыкшего красиво изъясняться. Она так прямо и заявила, прежде чем он поцеловал ее, и после поцелуя повторила еще раз.— Ты сожалеешь о ребенке? — спросил Томас.— У нас есть время снова попытать счастье. Мы сможем сохранить Камеруну.Он не упустил это слово «мы». И ему понравилось, как оно звучит.— Говорят, Бог любит троицу.— Будет ребенок или нет, я уже счастлив.Двадцать пять минут спустя, после короткого совещания с дамами в розовых костюмах, она закончила рабочий день, и они с Томасом рука в руке направились к дверям лучшего номера «Гранд-отеля». И как только за ними закрылась дверь, Энджи упала в его объятия. Возвращение к жизни состоялось!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12