как можно тактично, не ставя никого в неловкое положение, объяснить сложившуюся ситуацию?
— Вы хотели со мной поговорить? — спросила Бланш, когда Беатрис подошла ближе. — Очень подозреваю, что о Гийоме.
— Он… просто замечательный работодатель. И я собиралась…
— Не беспокойтесь, — голос Бланш был мягкий, словно она пыталась успокоить ребенка, — он уже поговорил со мной.
— И взял вину на себя?
— Конечно, это же Гийом!
— Но это не правда. Я имею в виду, что…
— Для таких объятий нужна ответная страсть, да?
— Да, пожалуй, именно это я и собиралась сказать. Но еще мне бы хотелось, чтобы вы знали…
— Что это ничего не значило?
— Да. То есть нет. Это конечно же значило что-то, но лишь то, что ваш брат меня очень привлекает. Мне было бы жаль, если бы вы решили, что я имею на него виды. Это не так, честное слово!
— И если бы мой брат сделал вам предложение, вы бы отказались?
— Он бы его не сделал.
— А если?
— Не сделал бы. Да и я не согласилась бы. Мы договорились, что это не нужно ни мне, ни ему. А потому, даже если я и нахожу вашего брата…
— Сексуальным?
Беатрис начинала нервировать привычка этой женщины заканчивать за нее, фразы.
— Даже если я нахожу Гийома очень привлекательным, дальше этого дело не пойдет.
— Потому что вы его не хотите?
— Потому что это не правильно.
— А со мной вы пришли поговорить, потому что считаете, что я буду думать о вас плохо, увидев в объятиях брата?
Беатрис задумалась.
— Да, — сказала она наконец, — но отчасти. Я не люблю, когда люди обо мне плохо думают. Но главным образом я пришла, поскольку знала, что Гийом возьмет вину на себя, а мне хотелось бы сказать вам, что он очень хорошо со мной обращается, с уважением и заботой. И никогда не предлагал мне ничего недостойного.
— Исключая поцелуй.
— Который мне никто не навязывал. Гийом никогда не воспользовался бы силой.
— Спасибо вам.
Беатрис непонимающе посмотрела в серые глаза сестры Гийома.
— За что?
— Вы понимаете Гийома. Из-за того, как отец вел себя со слугами, Гийом очень заботится обо всех, живущих под его крышей. Чувствует огромную ответственность за них. Спасибо за понимание: он не хотел причинять вам боль. И за смелость: ведь вы же подошли ко мне. Никто еще не заступался за Гийома. Хотела бы я видеть вас моей сестрой.
На душе у Беатрис стало тепло, и, тем не менее, она испугалась.
— Гийому повезло с вами. Вы очень заботитесь о нем, но прекрасно отдаете себе отчет в том, что между мной и вашим братом ничего не будет. То есть за поцелуи поручиться не могу, кажется, здесь мне не устоять, но это все.
— Конечно, я понимаю. Вы с Гийомом все обсудили. Просто настроение у меня такое: хотелось услышать хорошую новость. Простите, что пыталась давить на вас.
— Вам не за что извиняться, — покачала головой Беатрис. — У меня тоже есть близкие люди, и мне всегда хочется, чтобы у них все было хорошо. Но я рада, что вы поняли ситуацию: между мной и вашим братом ничего нет и быть не может.
— Да, конечно. Рада, что вы были со мной откровенны. — Бланш широко улыбнулась. — Беседа была очень… содержательной.
— Она очень беспокоилась, что я подумаю о тебе плохо, — сообщила Бланш своему брату несколько позже. — Ты умудрился найти потрясающую женщину.
— Да, таких, как Беатрис, днем с огнем не сыщешь.
— А она знает, как ты к ней относишься? Гийом внимательно посмотрел на сестру.
— Да, конечно, она в курсе, что я чрезвычайно доволен ее работой.
— А о том, что она влечет тебя как женщина?
— Я люблю тебя, Бланш, — нахмурился Гийом. — Но ты переходишь пределы дозволенного сестринской любовью. Я обсуждал с тобой Беатрис только потому, что знал: на ее репутацию пала тень. Мне не хотелось бы, чтобы ей пришлось чувствовать себя неловко.
— А с чего бы? Ты ведь не станешь отрицать, что она уникальна и занимает немало места в твоих мыслях.
— Ничего подобного… — начал было молодой человек, но сам оборвал себя. — Ну ладно, занимает. Но это ни к чему не приведет. У меня было много женщин, сестренка, но они быстро прискучили. А Беатрис не такая. Предложить ей короткий роман было бы кощунством. Надеюсь, дорогая, ты это понимаешь.
— Конечно. Но я не понимаю тебя. Ты сразу оставляешь всякую надежду?
— Я не умею сближаться с людьми по-настоящему. Сразу хочется порвать навсегда, и ты прекрасно об этом знаешь. Я устроен так, что же поделать. Попробуй понять хоть на этот раз.
Она поняла. Об этом Гийом догадался, заглянув сестре в глаза, — в них стояли слезы.
— Честное слово, Бланш, меня такая жизнь не то что устраивает, но это единственно возможный для меня способ существования. Мы с тобой очень разные. Ты стремишься к вещам, которых я никогда не желал, а моя жизнь кажется тебе чем-то странным. Но поверь, я по-своему счастлив.
Или буду счастлив, когда Беатрис исчезнет из поля моего зрения…
Но через пару дней Гийом понял, что сестра не собирается отказываться от какой-то своей идеи. То и дело она звала его отправиться куда-нибудь с ней и Беатрис. Их явно «изучали» — другого слова не поберешь. Как насекомых под микроскопом. Навязанное общение молодым людям было явно в тягость, тем более что Гийому приходилось буквально каждую секунду помнить о том, что касаться Беатрис никак нельзя.
Но пребывать так близко и в то же время так бесконечно далеко от нее оказалось изощренной пыткой, а Гийом был не из тех, кто любит мучиться просто так, поэтому он подстерег Беатрис в кухне как-то с утра.
— Я больше этого не вынесу, — начал он с места в карьер. — Бланш опять сегодня возьмется за свое.
— Знаю. Она любит тебя и считает, что со мной ты будешь счастлив.
— Это и правда так. Ты прекрасно знаешь, что я наслаждаюсь твоим обществом, но…
— Не в таких условиях, — согласилась Беатрис. — Только не когда на нас непрерывно смотрят. Кажется, будто каждое твое движение фиксируется. Как у животных в зоопарке, которых насильственно спаривают на виду у публики.
Гийом резко выдохнул и обжег помощницу взором из-под полуопущенных ресниц.
— Прости, — быстро сказала она. — Это была не сама лучшая аналогия на свете.
— Нет-нет, очень точная аналогия. Но, как и большинство животных, я предпочитаю заниматься этим по доброй воле и вдали от любопытных глаз.
Она бросила на него оценивающий взгляд, потом улыбнулась. Гийом тоже ответил улыбкой.
— Мы ведь обо всем договорились. Однако упорное сводничество уже обоих достало, верно? Еще пара дней вежливых улыбок под пристальным взглядом Бланш, и я вконец осатанею и начну бросаться на окружающих!
— Не стоит, честное слово. Но ты совершенно прав. Это медленная пытка. И дело не только во мне. Очень жаль Элоизу. Она без ума от тебя. Ты проявляешь просто чудеса воздержания: вокруг вертятся привлекательные женщины, готовые броситься тебе на шею, да еще любящая сестра, которая надеется, что ты клюнешь на приманку…
— Ты очень терпелива с ней, — негромко произнес Гийом. — Огромное тебе спасибо. Думаю, что ей пойдет на пользу пребывание здесь. Она пытается оправиться от очередного удара судьбы, так что пусть поразвлечется немного. Но всему есть предел.
— Мне она нравится, — честно ответила Беатрис. — Верная сестра и очень хороший человек.
— Однако тебе надо передохнуть. Ты слишком много времени и энергии отдала своим обязанностям. А завтра вечеринка, точнее, бал, и тебе придется потрудиться еще. Так что отдохни сегодня.
— Но я не могу. Через два дня все, включая меня, уезжают, а Элоиза хочет сходить в театр.
— Вот и сходит с Бланш и Сединой. Я закажу для них лимузин. Нам ведь тоже осталось всего два дня побыть вместе, и на сегодня у меня есть план… и все благодаря Этьену.
— Этьену?
— Он сказал мне два дня назад, что, до того как я умру, мне непременно надо побывать на пляже. Кажется, молодой человек пребывает в счастливом заблуждении, что я того и гляди скончаюсь в связи с преклонным возрастом, и он отлично позаботится о тебе. Правда, пока он предложил лишь помочь нам присмотреть за твоей племянницей. Мы с тобой и Марго сможем сегодня улизнуть. Завтра большой праздник, и нам не удастся побыть самими собой.
Беатрис на мгновение затаила дыхание, и по лицу пробежала тень, но потом она приподняла брови и скептически оглядела его обычный наряд — черные брюки, белая рубашка, галстук. Беатрис снова становилась собой. Кажется, сейчас последует лекция о том, как одеваются, идя на пляж.
— Ты точно знаешь, что бывает на пляже? Лежаки, песок, зонтики от солнца и все такое… Гийом, ты абсолютно уверен в том, что делаешь?
— Если хочешь спросить, был ли я когда-нибудь на местном пляже, то честно отвечу: нет. Но если ты имеешь в виду, осознаю ли я, что похищаю женщину и ребенка на денек, чтобы мы все окончательно не спятили, то да.
— И ты уверен, что это хорошая идея — провести день на пляже?
— Да. Главное — забрать тебя прочь от внимательных глаз сестры, чтобы ты посмеялась вволю и расслабилась.
— Тогда мне остается только последовать за своей судьбой. Пойду приведу…
— Марго, — хором закончили оба.
Беатрис была на пляже только раз, и разнообразие водных аттракционов было ей в новинку. Иными словами, это было чудесное место для жаркого летнего дня. К тому же Этьен и его подружка с удовольствием помогали следить за Марго.
— И как, нравится? — спросила молодая женщина Гийома, когда тот вылез из воды, отряхиваясь.
Капли воды на широкой груди, на мускулистых плечах делали его почему-то очень привлекательным, и Беатрис пришлось приложить некоторые усилия, чтобы отвлечься.
— Да, очень нравится. Мать сказала бы, что это развлечение, недостойное человека моего положения, но потому-то мне весело. Ты познакомила меня с вещами, о которых я и не догадывался раньше. Надо повысить Этьену зарплату, — заявил он, отбрасывая мокрые волосы со лба, Гийом посмотрел на спутницу, и сердце той затрепетало, так что пришлось еще раз сказать себе, что это начало прощания. Не стоит забывать об этом и начинать строить планы на будущее, не связанные с этим человеком.
— Это была идея Этьена.
— Да, но он сказал мне, что ты хочешь сводить сюда Марго. Иначе я бы не пошел.
При имени племянницы Беатрис наконец улыбнулась и отбросила все неприятные мысли — зачем портить себе отдых?
— Надо найти ее. Этьен с подругой тоже хотят повеселиться. А ты можешь остаться, — сказала она Гийому, когда тот последовал за ней.
— Этот день был задуман как маленький подарок для тебя. И я могу понадобиться, чтобы нести кучу детских вещей, — Да уж, детям и в самом деле требуется немало, — рассмеялась Беатрис.
Вскоре они отыскали Этьена с подружкой, и те отправились по своим делам. Устроившись в тени под огромным зонтом, Беатрис достала из огромной сумки печенье и протянула племяннице.
Та замахала ручками и отказалась даже от питья, которое ей протягивала заботливая тетя. Тогда ей дали любимую игрушку — плюшевого мишку. Но и от него девочка отмахнулась, не переставая хныкать.
— С ней все в порядке? — тревожно спросил Гийом, садясь рядом.
Марго немедленно перебралась к нему на колени и заглянула в глаза.
— Она просто устала, бедняжка. Ее бы отвезти домой, но Этьен еще не навеселился, это было бы нечестно по отношению к нему. Попробую убаюкать ее. Иди ко мне, солнышко.
— Не-е-ет! — заплакала Марго, когда Беатрис забрала ее у Гийома.
Вместо того чтобы поцеловать тетю, девочка вцепилась в скамейку, не отводя от молодого человека полных слез карих глаз, потом протянула к нему ручки.
— Не беспокойся, — быстро сказала Беатрис. — Когда дети устают, они становятся упрямыми.
— Как ты, — тихо сказал Гийом, беря у нее девочку.
Несколько секунд он сидел в слегка неестественной, напряженной позе. Потом перехватил ребенка поудобнее.
— Я… я сейчас заберу ее.
— Все в порядке, — ответил Гийом. — Это же в первый и последний раз. Кроме того, одно дело решить не становиться отцом, и совершенно другое — отвергнуть ребенка, который сейчас уснет у тебя на руках. Малышка устала, — повторил он слова Беатрис. — Пусть отдохнет. С ней все будет хорошо.
Но хотя он нежно прижимал к себе Марго, Беатрис видела, что Гийом не может расслабиться, пока у него на руках спит ребенок. Потому что дети — это большая ответственность.
Интересно, как же с ним обращались в детстве, раз теперь этот человек не хочет иметь детей? Он способен позаботиться о нуждающихся в помощи малышах, когда у него нет выбора, однако такую ношу не взвалит на себя добровольно.
Марго заворочалась, и Гийом попытался устроить ее поудобнее. Малышка открыла глазки, потерла их кулачками, моргнула, зевнула, встала на колени и заглянула Гийому в лицо.
— Выспались? — улыбнулся он девочке. Та ответила радостным писком и с интересом посмотрела на странного взрослого, который только сейчас заговорил с ней.
Кудряшки Марго примялись со сна, но она явно отдохнула и была готова снова веселиться.
— Ну что, малышка, — прошептал Гийом, — мы хотим удивить тетю Беатрис?
Молодая женщина задремала на солнышке. Во сне ее лицо было спокойно, ресницы подрагивали в такт дыханию — видно, ей снился какой-то сон. Она была потрясающе хороша, и Гийом едва не застонал, когда Беатрис повернулась на бок и ему открылся соблазнительный, хоть и запретный, вид ее полных грудей.
— Да, детка, нам лучше заняться чем-нибудь, пока тетя спит. Она тоже устала.
Он поставил девочку на землю, и они отошли в сторонку, где лежали лопата и ведерко.
— Тетя Беатрис обожает замки. Давай построим для нее бо-ольшо-ой замок из песка.
Марго кивнула, улыбнулась и уселась на песок, глядя, как Гийом возводит башни.
Время от времени она втыкала в сооружение лопатку, и, все рушилось.
Гийом строго посмотрел на нее.
— Если будешь мне мешать, мы никогда не закончим.
Строгость тона совершенно не огорчила Марго. Она захлопала в ладоши и подползла ближе, но рушить перестала, а, выждав удобный момент, протянула молодому человеку горсть мокрого песка.
— Спасибо, солнышко, — ответил тот, принимая подношение, и тут увидел, что она выпятила губки и тянется к нему.
Он не мог не поцеловать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16