Но она-то знала.
– Есть ли какой-либо способ получить новое финансирование?
Он покачал головой и отхлебнул глоток прежде, чем ответить.
– Слишком большая конкуренция. Маленьким раскопкам в долине Шенандоа трудно выжить. Я могу работать здесь своими собственными руками, но раскопки не вызывают большого доверия без денег.
Иден потягивала свой кофе, наблюдая, как Лу металась по кухне в своем электрическом инвалидном кресле. От холодильника к тостеру, затем к кофейнику и снова к столу, где она поставила поднос с тостами перед Кайлом.
– Я готова ко второй тетради, – сказала Иден. Кайл поднял брови.
– Ты всегда читала быстро. И что же ты думаешь?
Прошлой ночью она заснула, думая о том, как много из жизни Кайла открывается ей со страниц дневника матери. Вдруг она представила его ребенком на этой же самой кухне, согнувшимся над столом, спасая Кэтрин от побоев, получая их сам. Она поняла его колебания в решении показать ей дневник. Это его история в той же мере, как и Кэйт. Она подумала, что его надо поблагодарить, но вместо этого вновь обратилась к завтраку. Разве она его когда-нибудь за что-нибудь благодарила?
– Вы были чудесным ребенком, – сказала она. Его улыбка была быстрой и удивленной.
– А твоя мама?
– Я не думала о ней как о своей матери до сих пор. Я стараюсь оставаться объективной к тому, что читаю.
– Х-м-м. – Лу постучала по своей кофейной чашечке кончиками пальцев. – Интересно, как долго это будет тебе удаваться?
– Достаточно долго, чтобы был написан сценарий, я полагаю. Иден игнорировала вызов в словах Лу, хотя, если быть честной с самой собой, она знала, что ее возражения были бы отклонены.
– Я никогда не представляла, насколько тяжелым было ее детство.
– Не тяжелее, чем твое, – сказал Кайл.
– Ладно, – Иден размешала сливки в кофе, чтобы скрыть дрожь в руках. – Я здесь, чтобы думать о своей матери, а не о себе.
– Не уверен, что ты сможешь делать одно без другого, милая, – заметил Кайл.
– Дневник удивительный, – сказала Иден. – Насколько я могу судить, стиль ее письма уже полностью сформировался.
Кайл позволил ей сменить тему.
– Она постоянно читала. А наш отец – твой дедушка – постоянно отнимал у нее книги. Я никогда не мог понять, как он отыскивал их.
– Я должна подумать, кто будет играть ее в детстве. И нам надо найти кого-нибудь, кто играл бы и тебя. – Она подумала, кому она могла бы поручить роль Кайла, ребенка и взрослого. До вчерашней ночи она не представляла, насколько значительной будет его роль.
– Я бы не возражал, если бы меня взрослого сыграл Роберт Редфорд.
Лу рассмеялась.
– Он недостаточно порывист для этого, Кайл. Иден подняла брови.
– Кайл? Порывист?
– Ты недостаточно хорошо знаешь своего дядю, дорогая, – сказала Лу.
– Мне не ясно, с какого возраста Кэйт играть ее буду я. Я уже на пять лет старше, чем ей было, когда она умерла.
Зазвонил телефон. Кайл встал, чтобы ответить, но повернулся к Иден, прежде чем снять трубку.
– Ты можешь сойти за восемнадцатилетнюю, милочка!
Он поговорил по телефону несколько секунд, а затем прикрыл трубку рукой.
– Это тебя, Иден. Твой друг Майкл Кэри. Можешь поговорить с ним в комнате, если хочешь.
Она села на удобное место в комнате и ждала, пока Кайл повесит трубку, прежде чем произнести:
– Майкл?
– Доброе утро! – Он говорил, как в полусне. – Я звоню тебе из своей постели. – Он зевнул. – Хотел бы, чтобы ты была в ней со мной.
Она никогда не была в его постели, а он в ее. Хотя она и могла бы себе это представить. Темные волнистые волосы на ее подушке, оттененные длинными ресницами карие глаза, которые сводили женщин с ума.
– Розы были прекрасны, – сказала она.
– Я не могу работать без тебя, Иден, – произнес он голосом, тягучим со сна. – Ходил на вечеринку к Софи вчера и ушел в одиннадцать. В одиннадцать! Женщины были прекрасны, и я не мог казаться равнодушным. Не хотелось и напиваться. Все говорили, что я был, как выжатая тряпка. Ты разрушила меня.
Она улыбнулась.
– Я упустила тебя.
– Ладно. Ты всерьез говоришь это?
Она услышала его движение и оживление, и ей захотелось взять свои слова обратно. Это не был реальный Майкл, которого она упустила, это было его отражение, роль, которую он играл с ней.
– Не знаю. Что бы я теперь ни говорила, ты лучше не придавай этому большого значения. – Она покосилась на кухонную дверь и тихо сказала в трубку, – Я попала в ловушку благодеяний двух человек, от которых, мне казалось, я убежала годы тому назад.
– Эй, это все к лучшему! Держи свою цель в уме, крошка. И как только у меня будет перерыв, я приеду к тебе, о'кей?
Они обсудили это, не вынеся никакого решения. Он будет помогать ей, сказал он. Он может провести какие-либо изыскания, касающиеся самого Мэтью Райли. Но она не могла представить его здесь. Она должна была бы балансировать между ним и Лу с Кайлом.
– Не знаю, Майкл. Давай договорим об этом снова через несколько дней, о'кей? Она свернула разговор на вечеринку Софи и вновь ощутила почву под ногами. Это был мир, который она хорошо знала, мир, который был к ней дружелюбен и уважал ее статус. Она обосновалась там без чьей-либо помощи и не могла позволить себе потерять его. Без этого нельзя было быть уверенной в своих последующих шагах.
Дорожка через лес была более узкой и первобытной, чем ей помнилось. Она представила себе испуганную Кэйт, идущую по ней босиком. Дорога казалась бесконечной. Иден начала уже думать, что неправильно повернула, когда, наконец, достигла крутой лесистой насыпи, ведущей в пещеру. Там оказалась свежая тропа, которая зигзагообразно спускалась по склону холма. Это было чем-то новым. Придется прикрывать ее, когда будет сниматься фильм. Когда она была маленькой, она буквально соскальзывала и скатывалась в пещеру и на поле внизу. Но Кайлу с его артритом подобное путешествие теперь было бы ни к чему.
Она миновала запечатанный вход в пещеру и вышла из леса в поле. Оно простиралось между насыпями и мимо Ручья Ферри, протянувшись от грунтовой дороги до подножия холмов Блю Ридж, примерно на расстояние в милю.
Участок поля прямо перед пещерой представлял собой археологические раскопки, начатые очень давно еще ее матерью. Теперь там было три котлована, каждый около пяти футов шириной и десяти длиной, находящихся на разных расстояниях от пещеры. Слава богу, что прошлой ночью она не упала в темноте в какой-нибудь из них.
Раскопки вызвали у нее мрачноватое ощущение. Она не знала, что субсидия истечет в декабре. Сколько она помнила, Кайл говорил о возобновлении этих раскопок после его возвращения с тем, чтобы провести остаток жизни, с удобством изучая свои находки после интенсивной работы в Южной Америке. Лишение субсидий положит конец его мечте.
Уже остановленные, вскрытые котлованы выглядели заброшенными.
Медленно проходя мимо первого котлована, она заметила, что раскопки не совсем прекратились. У дальнего угла на коленях стоял человек, занимаясь чем-то в земле. Он находился спиной к ней, и видела она его не более минуты. У него были наушники, подключенные к плэйеру, укрепленному на поясе, и работа кипела под музыку. Его волосы были светло-каштановыми с золотом – цвет Кэсси – и сзади, пожалуй, слишком длинными. Он был в синей тенниске и джинсах. Ноги босые, а сандалии стояли рядом на примятой траве. Иден заметила белый грузовой пикап, который был припаркован в тени вяза возле залива.
Это, очевидно, напарник, о котором говорил Кайл. Она ожидала увидеть кого-нибудь более близкого Кайлу по возрасту, удовлетворенного перспективой провести свои последние активные годы на маленьких таких раскопках. Она остановилась в нескольких ярдах от котлована, уставившись на бледное, снежно-белое пятно пота на спине его тенниски, на блеклую джинсовку, покрывающую бедра. Даже на этом расстоянии она почувствовала что-то тягостное, одновременно вызывающее и опасное.
Не думать об этом! Она вздернула подбородок и пошла к котловану, полагаясь на все окружение, как на старую, привычную броню.
– Вы Бен? – спросила она, подойдя к краю котлована.
Он вскочил на ноги, стащил наушники с головы и уставился на нее.
– Извините, я испугала вас, – сказала она.
– Ничего… неважно. – Он смотрел на нее, его светло-серые глаза отражали солнечный свет, и она позволила ему некоторое время спокойно разглядывать себя. Это было забавно. Она была окружена привлекательными мужчинами в Лос-Анджелесе и ничего не чувствовала. А тут встретила этого потного гривастого парня в дыре, в земле и…
– Садитесь, – сказал он.
Она спустилась на край котлована, так что ее колени оказались на уровне его плеч. Он не глядел на нее, регулируя плэйер на своем поясе, и она чувствовала его замешательство. Она воспользовалась этим. Люди часто смущались при знакомстве с ней. Она протянула руку.
– Я Иден, племянница Кайла.
– Я знаю. – Он вытер руку о джинсы. Но она все же ощутила своей кожей теплый слой почвы, когда он пожал ее ладонь.
– Вы собираете материал о Кэтрин Свифт для фильма.
– Да. Кайл сказал, что вы можете показать мне окрестности. – Он кивнул.
– Мы можем начать прямо здесь. – Он пододвинул приставленную лестницу, и она спустилась в котлован, чувствуя, как он снизу наблюдает за ней.
– Я здесь на уровне четвертого тысячелетия. – Бен опустился на колени там, где она его впервые увидела, и показал на площадку размером в фут, вырытую на дне пещеры.
– Около двух тысяч лет до Рождества Христова. Здесь есть черепки посуды. – Он тронул несколько комков грязи, лежащих на куске газеты.
– Это они? – Она опустилась на колени рядом с ним.
– Никакой фантазии. Они тогда не делали ничего вычурного, только функциональное. Это выглядит сейчас как грязь, но будет совсем другое дело, когда вы вымоете их. Вот увидите.
Он показал ей, как счищать землю с глиняных черепков. Он, казалось, избегал работы, которая могла бы их сблизить. Возможно, застенчивый. Эти ученые часто бывают застенчивыми. Она задавала ему вопросы, надеясь завоевать его доверие и поймать его взгляд. Она хотела снова ощутить притяжение его глаз. Но он отвечал, опустив глаза в землю.
– Можете работать здесь, а я начну с заднего угла котлована, – сказал Бен.
В течение следующего часа никто из них не проронил ни слова. Сначала Иден была зачарована своими руками, воображая как камера следит за их движениями, за тем, как мелко растертая земля начинает покрывать ее пальцы. Но плечи стали закостеневать, когда она слой за слоем разгребала землю, ничего не находя. – И она начала понимать, почему эти маленькие комки глины кажутся такими драгоценными.
– Вам повезло? – наконец обратилась она к нему с вопросом.
Он рассмеялся, но не обернулся.
– Уже заскучали?
– А это естественно? Я имею в виду – ничего не находить?
– Думайте об этом, как об изучении пространства, тогда факт, что вы ничего не найдете окажется таким же важным, как если бы вы что-нибудь нашли. – Теперь он повернулся и улыбнулся ей. – Вы первая, кто касается этой грязи за четыре тысячи лет. Это помогает?
Она рассмеялась.
– Не очень.
Бен снова сел на край котлована.
– Ваша мать никогда не спускалась так глубоко. Она была бы восхищена тем, что мы теперь нашли.
– Где все ее находки?
– Большей частью в музее в Колбруке, а остаток коллекции у Кайла. Он держит его в старом летнем домике. – Внезапно он усмехнулся и покачал головой.
– Не могу поверить. Я копаюсь в грязи с Иден Райли. Выглядите, как обыкновенная личность. Не думаю, что узнал бы вас на улице.
– Это хорошо. Я хотела бы быть здесь инкогнито так долго, как мне это удастся.
Бен поднял комок земли и изучал его какое-то время, прежде чем раскрошить между пальцев. Он посмотрел на нее.
– Что вам говорил обо мне Кайл?
Она пожала плечами, удивленная вопросом. – Только то, что вы – его партнер.
– Партнер? Вот как он назвал меня?
– Да. А разве это не так? Бен покачал головой.
– Иисусе, он удивителен! Я его наемный работник. Я был его студентом, и мы вместе работали в Южной Америке. И это все.
Это сразу поставило все на свои места. Она вспомнила письма и разговоры о нем. И вспомнила ревность, которую не имела права чувствовать.
– Вы парень, о котором мне обычно писали Лу и Кайл, – сказала она. – Давно вы их знаете?
– Я познакомился с Кайлом вскоре после того, как вы… оставили их.
Иден улыбнулась.
– Я уверена, что он не называл этим словом мой отъезд в Калифорнию.
– Он сказал, что вы убежали. Но вам было девятнадцать, верно? Достаточный возраст, чтобы принимать собственные решения.
– Я думаю, да. – Она стряхнула пыль с шорт и снова взглянула на него. – Бен Александер. Я теперь вспомнила. Он писал о вас все время. Я ревновала. Я полагала, мне хотелось, чтобы они горевали после моего отъезда, а вместо этого они, кажется, предпочли вас. Вы заменили меня.
Он покачал головой:
– Это было невозможно. Они обожали вас. И горевали, все верно. Если бы вы приехали хоть раз, вы бы знали.
Она почувствовала, что щеки заливаются румянцем, и потому снова повернулась к земляному квадрату. Ладно, я лучше опять поработаю над этой старой грязью, подумала она. Нет сомнения, на чьей стороне был этот малый.
Она знала, что прошла минута, прежде чем он отвернулся.
Мягкая щетина ее кисти наткнулась на что-то. Она снова и снова очищала это от земли, и под кистью стал образовываться маленький твердый холмик размером около дюйма.
– Бен? Здесь что-то есть!
Он сел на землю рядом с ней и смотрел, как она очищает землю с предмета.
– Теперь поосторожней, – сказал он. – Вы ведь не хотите утратить ничего из того, что вокруг этого?
– Может быть, лучше вам сделать это, – она протянула ему кисть.
– Нет-нет, это ваше. Вы сделаете аккуратно.
Он был так близко, что она ощутила, как от его кожи пахнет солнцем. Она отодвинулась ближе к холодной земляной стенке котлована. Она не знала таких мужчин, как он. Все ее знакомые мужчины были актеры, узнаваемые в ролях, которые они играли. Это были или веселые головорезы, или сильные и ловкие любовники, совершенным представителем которых был Майкл, а другие его только копировали.
1 2 3 4 5 6 7 8