Пайпо понимал это и старался
отклонять ее словесные выпады. Особенно часто доставалось Лайбо. Станция
зенадоров была единственным местом, где они могли побыть с отцом вдвоем.
Сейчас, не спрашивая его согласия, туда втерлась третья особа, презирающая
всех и требовательная, которая говорила с ним, как с ребенком, хотя сама
была не старше его. Бесило его и то, что она была полноправным
зенобиологом, со всеми привилегиями, полагающимися взрослым, а он все еще
оставался учеником-практикантом.
Он старался терпеливо сносить все издевки. Был абсолютно склонен и
полностью верен себе. Он не выражал своих чувств открыто. Но Пайпо знал
своего сына и увидел, какой огонь пылает в его сердце. В конце концов даже
импульсивная Новинха осознала, что ее нападки давно превысили предел
терпения нормального человека. Каким образом ей удалось раззадорить этого
неестественно спокойного, сдержанного, красивого парня?
- Ты думаешь, вы очень плодотворно работали все эти годы, - сказала
она однажды, - вы даже не представляете как свиноподобные воспроизводятся.
Как вы узнали, что они все - самцы?
Лайбо спокойно ответил:
- Мы разделили их на самцов и самок, когда они изучали языки. Они
предпочли называть себя самцами, а про других, тех которых мы еще не
видели, сказали, что они самки.
- Но скажите наконец, они размножаются почкованием! Или методом
деления!
Ее тон был настолько пренебрежительным, что Лайбо не сразу нашел
ответ. Пайпо представил о чем думает его сын, тщательно перефразировал его
мысли, пока не получился вежливый, осторожный ответ.
- Мне хотелось, чтобы исследования не выходили за рамки физической
антропологии, - сказал он. - Таким образом мы подготовим хорошую почву для
твоих исследований на доклеточном уровне.
Новинха ужаснулась.
- Вы хотите сказать, что не сделали даже анализа образцов тканей
испытуемых?
Лайбо слегка побледнел, но голос оставался спокойным и невозмутимым.
"Мальчик как будто на суде Инквизиции", - подумал Пайпо.
- Может это покажется глупостью, - произнес Лайбо, - но мы опасались,
что порквинхи нас неправильно поймут, если мы будем брать кусочки с их
тел. Вдруг одному из них станет плохо, и они подумают, что мы вызываем
болезни?
- Но вы могли подобрать что-нибудь случайно потерянное, волосы,
например? Вы могли узнать многое по строению волоса?
Лайбо кивнул; Пайпо наблюдал за ним, сидя за терминалом в другом
конце комнаты, и узнавал собственные жесты - Лайбо скопировал их у отца.
- Многие примитивные народы Земли верили, что покров, защищающий их
плоть, сохраняет и их жизнь, силу. Что если свиноподобные тоже подумают,
что мы совершаем магические обряды порчи?
- Ты не знаешь их языка? Я думала некоторые из них владеют старком, -
она даже не пыталась скрыть презрение. - Ты мог бы объяснить, зачем
делаются образцы!
- Ты права, - сказал он спокойно. - Но если объяснять для чего
создаются образцы различных тканей, мы будем вынуждены, между делом,
изложить им научные концепции биологии, прежде чем они проникнутся
пониманием наших действий. Поэтому закон и запрещает нам вести с ними
подобные рассуждения.
Наконец Новинха смутилась.
- А я и не знала, что ты настолько проникся доктриной минимизации
контактов.
Пайпо радовался, видя как гаснет высокомерие Новинхи, но ее
оскорбления были ужасны. Девочка настолько отвыкла от человеческого
общения, что говорила как сухой, формализованный букварь. Пайпо испугался,
что слишком поздно учить ее отзывчивости и человечности.
А напрасно. Однажды, она осознала, что они блестящие ученые и уже
многого достигли, в то время как она - новичок, и еще ничего не знает. С
того момента ее агрессивности заметно поубавилось, и девочка начала
меняться на глазах. Неделями она лишь изредка разговаривала с Пайпо и
Лайбо, проводя все время в изучении отчетов, стараясь распознать цели их
действий. Если у нее возникали вопросы, она спрашивала, а они отвечали
всегда вежливо и обстоятельно.
Вежливость постепенно привела к духовной близости. Пайпо и Лайбо
начали открыто беседовать, спорить, искать ответы на возникающие вопросы:
почему свиноподобные постоянно совершенствуют некоторые странные формы
поведения, что кроется за некоторыми их случайно оброненными фразами,
почему они до сих пор столь сверхъестественно непостижимы. А так как наука
о свиноподобных была относительно молода, у Новинха не заняло много
времени ее изучение; и вскоре она стала вполне грамотна в этой области и
могла выдвигать пусть не столь блестящие, но свои гипотезы.
- Ничего, - подбадривал ее Пайпо, - мы все действуем вслепую.
Пайпо предвидел дальнейшие события. Тщательно сохраняемое терпение
Лайбо, всегдашняя сдержанность, делали его робким. Поэтому Пайпо все время
убеждал его больше общаться. Замкнутость Новинхи оказалась скорее
вынужденной, чем глубокой. Поэтому общность интересов в изучении
свиноподобных преодолела все преграды и сблизила молодых людей. Ну кто
еще, кроме Пайпо, мог понять их споры, разделить их взгляды.
Они отдыхали вместе. Смеялись до слез над шутками, которые вряд ли бы
развеселили других луситанцев. Подражая свиноподобным, которые дают имена
каждому дереву в лесу, Лайбо шутливо назвал свою мебель на станции
зенадоров подобными именами и периодически объявлял, какая из вещей
находится в плохом настроении, и которую не следует тревожить.
- Не садитесь на этот стул! Его время наступит в следующем месяце!
Они никогда не видели свинку-самку, а самцы, кажется, относились к
ним с почти религиозным почтением; Новинха написала серию шутливых отчетов
о воображаемой свинке-женщине, назвав ее Преподобная Мать, и изобразив ее
шумливой и требовательной.
Но весело было не всегда. Были трудности, волнения, а однажды даже
настоящий страх, что они вот-вот нарушат заповедь Звездного Конгресса -
положат начало коренным изменениям в жизни сообщества свиноподобных.
Конечно, все началось с Рутера. Рутер, который упорно продолжал задавать
провоцирующие, немыслимые вопросы, например:
- Если у вас нет больше поселений, то с кем вы будете воевать? Вам не
принесет почестей убийство Маленьких Некто.
Пайпо промямлил, что люди никогда не смогут убить порквинхов,
Маленьких Некто, но он отлично знал, что Рутер имел в виду другое, задавая
вопрос.
Пайпо уже несколько лет догадывался, что свиноподобные знакомы с
концепцией войны. Теперь уже несколько дней Лайбо и Новинха горячо
спорили: означает ли вопрос Рутера, что свиноподобные рассматривают войны
как желаемое явление или просто как неизбежность. Еще один битик
информации от Рутера, чем-то он важен, а чем-то нет - таких накопилось
много, и значение каждого пока не поддавалось измерению. Рутер сам по себе
был доказательством мудрости политики запрета вопросов, затрагивающих
человеческие ожидания, его деятельность. Вопросы Рутера давали гораздо
больше ответов, чем сами ответы на заранее составленные Пайпо вопросы.
Последняя порция информации Рутера не относилась к вопросам. Это было
предположение, высказанное по секрету Лайбо, пока Пайпо изучал, каким
образом построен бревенчатый дом.
- Я знаю, знаю, - сказал Рутер. - Я знаю, почему Пайпо до сих пор
жив. Ваши женщины слишком глупы, чтобы понять как он умен.
Лайбо старался уловить смысл в этой чепухе. Что подразумевал Рутер,
если бы женщины были сообразительней, они бы убили Пайпо? Разговор об
убийстве взволновал его - тема была слишком серьезна, и Лайбо не знал как
в одиночку провести его покорректней. Тем не менее Лайбо не стал звать
Пайпо, раз Рутер захотел обсудить эту тему в его отсутствии.
Лайбо, не знал, что ответить, а Рутер продолжал настаивать:
- Ваши женщины слабые и глупые. Я сказал об этом нашим и они
разрешили мне спросить тебя. Ваши женщины не замечают мудрости Пайпо. Это
правда?
Рутер был очень возбужден, тяжело дышал, ежесекундно приглаживая
волосы. Лайбо должен был хоть что-то ответить:
- Многие женщины не знают его, - сказал он.
- Тогда как же они узнают, что он должен умереть? - снова спросил
Рутер. Затем он окаменел и громко добавил: - Вы - кабры!
Привлеченный криком, появился Пайпо. Он сразу увидел, что Лайбо
чем-то потрясен и очень взволнован. Однако, Пайпо даже не мог предположить
о чем идет речь, поэтому не знал, как помочь? Все что он знал, это то, что
Рутер когда-то говорил о людях - по крайней мере Пайпо и Лайбо - что они
похожи на больших зверей, стадом пасущихся в прерии. Пайпо не мог даже
сказать был ли Рутер рассержен или счастлив.
- Вы все - кабры! Вы решаете! - он указал на Пайпо с Лайбо. - Ваши
женщины не выбирают вашего будущего. Вы все решаете. Как в бою, только
каждый день!
Пайпо понятия не имел, о чем говорил Рутер, но заметил, что все
порквинхи лишены эмоций, как пни. Пайпо ждал дальнейших событий. Было
ясно, Лайбо так напуган странной выходкой Рутера, что вообще не может
говорить. В данном случае Пайпо ничего не оставалось как сказать правду.
Это была относительно очевидная, житейская информация. Его действия шли в
разрез с законами Конгресса Звездных Путей, но не отвечать на вопрос было
еще опаснее, поэтому Пайпо решил рискнуть.
- Женщины и мужчины все решают вместе, или каждый решает сам за себя,
- сказал Пайпо. - У нас никто не решает за другого.
По-видимому, именно этого свиноподобные и ожидали.
- Кабры, - сказали они. Все больше и больше их бежало к Рутеру,
свистя и улюлюкая. Они подняли и потащили его в лес. Пайпо попытался
последовать за ними, но двое свиноподобных остановили его и закачали
головами. Этот человеческий жест они усвоили много лет назад, но у
свиноподобных он приобрел более глубокий смысл. Он категорически запрещал
Пайпо идти следом. Они шли к женщинам, а это было единственным местом,
куда им запрещали ходить.
По дороге домой Лайбо рассказывал с чего все началось.
- Ты знаешь, что Рутер сказал? Он сказал: наши женщины слабые и
глупые.
- Это потому, что они не видели мэра Боскуинху, или на худой конец
твою маму.
Лайбо засмеялся. Его мать, Концейзамо, была сборником заповедей. И
стоило вам переступить границу ее владений, как вы тут же оказывались
объектом ее нравоучений. Рассмеявшись, Лайбо почувствовал, что какая-то
мысль ускользнула, стерлась что-то очень важное - о чем же был разговор?
Лайбо забыл детали, а вскоре забыл и о том, что хотел что-то восстановить,
вспомнить.
Той ночью они слышали барабанную дробь. Пайпо и Лайбо решили, что это
часть ритуального обряда. Удары были не часты, как будто тяжелыми палками
били в огромный барабан. Казалось, что зловещее празднество будет длиться
вечно. Лайбо и Пайпо размышляли, повлияет ли пример равенства полов в
человеческом обществе на свиноподобных, даст ли самцам надежду на
демократию.
- Я думаю, происшедшее может повлечь серьезные изменения в поведении
свинок, - мрачно произнес Пайпо. - Если мы обнаружим отклонения в
поведении, я немедленно пошлю сообщение в Конгресс, а Конгресс, вероятнее
всего, свернет работу на какое-то время. Возможно, на долгие годы. Да,
добросовестные отчеты о работе дадут основания Конгрессу для запрещения
исследований вообще. Эта мысль казалась достаточно трезвой.
По утрам Новинха провожала их до калитки в высоком заборе, отделяющем
городок от холмов, ведущих в леса свиноподобных. Так как Пайпо и Лайбо
снова и снова убеждали себя, что никто из них не откажется от
достигнутого, Новинха шла впереди и первой дошла до калитки, заметив
небольшой участок свежевырытой красной земли метрах в тридцати от калитки.
- Что-то новенькое, - сказала она. - Может там есть что-нибудь.
Пайпо открыл калитку, и Лайбо, как самый младший, побежал на
разведку. Он остановился у края земельной полоски и вдруг обмяк и рухнул
на землю. Увидев это, Пайпо остолбенел, а Новинха, испугавшись за Лайбо,
нарушив все распоряжения, выскочила из калитки. Лайбо стоял на коленях,
запрокинув голову, он рвал кудрявые волосы и рыдал от отчаяния.
Распростершись в грязи, лежал Рутер. Он был тщательно расчленен:
каждый орган был аккуратно отделен. Даже сухожилия, волосы были вытащены
из конечностей и симметрично разложены на сухой земле. Все, что когда-то
было единым целым - теперь было разделено на части.
Крик Лайбо перешел в истерику. Новинха гладила, поддерживала,
укачивала его, стараясь успокоить. Пайпо взял кинокамеру и обстоятельно,
со всех углов, заснял ужасную картину, чтобы в последствии компьютер мог
проанализировать детали.
- Он был еще жив, когда они делали это, - сказал Лайбо, чуть
успокоившись. Но и теперь он произносил слова очень медленно, отчетливо,
словно говорил с иностранцем, плохо понимающим язык. - Столько много крови
на земле, след тянется издалека - его сердце еще билось, когда они
вскрывали его.
- Обсудим все позднее, - сказал Пайпо.
Теперь Лайбо совершенно отчетливо вспомнил все, о чем запамятовал.
"Что говорил Рутер о женщинах? Они решают, когда мужчина должен умереть.
Он говорил мне это, а я..." - Он прервал себя. Конечно же, он ничего не
мог предпринять. Закон требовал, чтобы он не вмешивался. Теперь он
ненавидел законы. Если законы допускают такое, такие законы бессмысленны.
Рутер был личностью. Мы не должны были допустить такого произвола над
личностью.
Они не обесчестили его, - произнесла Новинха. - Если в этом и есть
что-либо очевидное, так это их любовь к деревьям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9