– Спасибо тебе, – прошептал он чему-то нематериальному, висевшему над его плечом. – Ты ждал до последнего.
– Если ты чем-то недоволен, – произнес Таллатх, – я могу возвратить тебя в тот же отрезок времени и оставить там.
– Забудем об этом! – Ховер разглядывал развалины, пытаясь отыскать белый шар, в котором скрывался этот загадочный тип. Ничего не обнаружив, он пришел к выводу, что его защитный кокон каким-то образом оказался погребенным под массой снега и горной породы.
Побродив еще немного, он наткнулся на белый купол, едва видневшийся из-под черного снега, перемешанного с пылью и камнями. Тронув его, он понял, что капсула пуста и человека в ней нет.
Но рядом лежали чьи-то останки. Было похоже, что кто-то разбил бедняге голову. Это был не тот, кого искал субинспектор. Ситуация становилась все запутаннее. Собственно, не было способа, с помощью которого он смог бы среди уцелевших после катастрофы, распознать человека, которого искал. Единственным выходом, как сейчас казалось, было добраться до Омеги Хаоса. Существовала надежда, что там он сможет установить цель, ради которой появился пришелец у стен города.
Строения Конфедерации Пространства Монаи возвышались на огромной искусственной платформе. Сами дома, на первый взгляд, почти не пострадали. Но при более внимательном рассмотрении оказалось, что все стены треснули и держались только за счет пронизывающей их стальной арматуры.
По лежащей на земные табличке Ховер сориентировался, что именно здесь находился межзвездный центр. Во внезапном проблеске интуиции он вдруг понял, что теперь нужно искать двух человек, а не одного.
Он вернулся, пробуя пройти по той дороге, по которой вошел в город. Но ее уже не было. Она была рассечена трещинами, завалена кучами мусора и грязного снега. Помня о приказе Сарайя, он вынужден был не обращать внимания на крики людей о помощи и просьбы тех, которые пытались спасти умирающих. Ему было очень трудно сохранять спокойствие, когда вслед ему летели проклятия. Однако чрезвычайность миссии, которую он выполнял, не оставляла выбора.
Наконец, он выбрался за город, на равнину. И здесь все неузнаваемо изменилось. На всем пространстве равнины, некогда плоская поверхность была спрессована и разорвана, словно огромное чудовище рвало землю когтями, разгребая ее в бессмысленной ярости уничтожения. Ховер ждал. Он был наготове. Он наблюдал за каждой тенью, возникающей вдалеке. Один из кораблей, взревев двигателями, легко оторвался от земли и, описывая широкую траекторию, пролетел над его головой, направляясь к центру города. Он отметил этот факт без особого интереса. «Допустим, – подумал он, – что мужчина, которого он искал, прибыл в пород за кем-то, но несмотря на то, удалось ли ему выполнить свою миссию или нет, этот человек должен возвращаться назад по той же дороге.» Ховер пришел к выводу, что его можно встретить здесь и перехватить.
Вскоре события подтвердили правильность его домыслов. Хотя он ничего не увидел, зато услышал рычание двигающегося вездехода, пробивающегося через завалы. Машина направлялась к цели, забирая немного влево по отношению к месту, где он находился. Быстро бросившись вперед, Ховер постарался перехватить его. На бегу он достал оружие. На ощупь отыскал обойму и вогнал ее в магазин, и тут заметил контуры двигающейся машины. Склонившись на колено Ховер прицелился и выстрелил. Огненная полоса ударила в лобовую плиту машины. Ховер отвернулся и зажал уши. Тот-час в спину его мягко толкнула ударная волна, воздух разорвался звуком разорванного воздуха. Мягкая, рыхлая земля приглушила звуки, и было маловероятным, чтобы шум был услышан на большом расстоянии. Машина клюнула носом и замедлила ход, по мере того, как водитель терял власть над управлением. Ховер подбежал к снегоходу, рванул на себя дверцу и быстро забрался внутрь. Он достал из кармана наркотический пластырь и прилепил его за ухом потерявшего сознание водителя. Это увеличит его обморок на какое-то время. Потом он включил фары, подавая сигнал, и выскочил из машины, прячась в темноте.
Сделав большой круг, чтобы оказаться в стороне от конусов света, он привалился к большому сугробу и стал ждать. Прошло немного времени. Вскоре из темноты возникла человеческая фигура и направилась к машине. То, как она двигалась, говорило о том, что человек не знал, что произошло некоторое время тому назад в машине. Он смело залез во внутрь, и Ховер тут же выстрелил газовым зарядом в открытый люк. Медленно посчитав до двадцати, чтобы парализующий газ оказал свое действие и растворился в воздухе, он достал наркотический пластырь и не спеша двинулся к снегоходу.
И тут он допустил ошибку. Из темноты выскочил человек и несколькими молниеносными ударами, от которых не защитила даже теплая одежда Ховера, вырубил его. Не потеряв сознание, однако не способный двинуть ни рукой, ни ногой, субинспектор валялся в снегу. Нападавший перекатил его к свету фар и наклонился, чтобы рассмотреть.
– О, кого я вижу. Субинспектор пространства собственной персоной! Эта игра даже тебе не по зубам. И даже не пытайся играть в нее, пока не узнаешь, в чем она заключается и не уяснишь ее правила. Расскажи об этом Сарайя. И передай ему привет от Касдея.
Человек удалился и спустя какое-то время взревел двигатель снегохода. Машина развернулась и двинулась к лежащему Ховеру. Он был страшно рад, что ноги его были парализованы и не чувствовал боли, когда правая гусеница снегохода размозжила их. Над плечом замигал Таллатх. Он бы так и проспал все, если бы повреждения, нанесенные субинспектору, не показались ему смертельными. Это-то и разозлило его.

3

«И что же там видно внизу, Розочка?»
«Двое людей разбирают завалы после урагана.»
Терранский институт Исследований явлений Хаоса, известный теперь под названием Центр Хаоса. Субинспектор пространства Джим Вилдхейт слышал о нем много раз и теперь, входя по широким ступенькам в административное крыло, с интересом разглядывал его. Он был вызван с другого конца Галактики и понятия не имел для чего.
Когда он вошел в Зал Совета, то сразу понял, почему приняты меры безопасности. Скорее всего впервые за время существования их организации, на одной планете собраны все двенадцать субинспекторов пространства. Это была дюжина людей, в обязанности которых входило обеспечение охраны человеческой цивилизации, разбросанной по огромному пространству Галактики. Они были легендарными владыками вселенной. Их власть во много раз превышала власть императоров и наместников. Они были грозой для пиратов космоса и тиранов отсталых планет. Вилдхейт с облегчением констатировал, что несмотря на влияние, которое оказывали субинспектора на судьбы Галактики, они остались обычным людьми.
Субинспектор Ховер, двигаясь на тележке (он ждал, пока отрастут новые ноги из его клона), подчеркивал своим видом хрупкость их существования.
В зале был какой-то человек, которого Вилдхейт не знал. Весь в черном, большом плаще, падающем с плеч. Его одежда говорила о том, что этот человек прилетел сюда из отдаленного мира. Он не приветствовал входящих, а только сидел, сгорбившись, подперев подбородок кулаком, прямо под большим портретом Брона, основателя Федерации. Его серые глаза постоянно за чем-то следили, словно в поисках ответа на вопросы, которые никто не мог задать.
Главный субинспектор Дельфан, единственный среди присутствующих при всех регалиях, призвал к порядку.
– Вы, наверняка, желаете знать, почему мы рискнули собрать всех вас сюда, оторвав от важных дел. Факт, что мы пошли на это, говорит о том, что ситуация очень обострилась. Господа, правда очень мрачная – Галактическая Федерация была атакована очень опасным и неизвестным противником, применившим странное оружие. Десять лет, и оно уничтожит все, что мы создавали в течение двух тысяч лет.
Среди присутствующих пролетел недоверчивый шумок. Субинспектор Тум Тцзе выкрикнул:
– Это очень трудно понять. Я имею сведения о трех секторах пространства, а у моих коллег есть сведения и об остальных. Если бы существовала такая опасность, мы бы знали об этом!
– Вы и знаете о ней, но только не берете эти факты в расчет. Например, смерть генерала Калигорн вблизи Гармонии.
– Которая произошла из-за вспышки на солнце. Так что, скорее всего, это дело рук Господа Бога…
– В таком случае, Бог перестал нам помогать. Только в прошлом году погибло сто восемьдесят человек в результате разных катастроф, стихийных бедствий, аварий.
– Сто восемьдесят? – Тум Тцзе вспылил. – Галактика огромна. Счет таких смертей должен идти на миллиарды!
– Я не собираюсь оспаривать это, но речь идет о конкретных людях. Эти люди являются выдающимися личностями нашего времени. Это ученые и практики, чей гений пробил дорогу для всей человеческой расы. Статический индекс смертей в их случаях был в тысячу раз высшим, чем вероятностный.
– Господа! Проведенные нами исследования не оставляют никаких сомнений, что лучшие представители нашей расы, те, кто формирует наше будущее, исключены, причем, сознательно исключены из жизни. Человечество подвергается неизменному чуждому воздействию.
– Они стали жертвами? – Тум Тцзе все еще сомневался.
– Генерал Калигорн погиб из-за взрыва на солнце. И никто до него не достиг таких высот в развитии нашего космического оружия. Президент Бриант погиб во время метеоритной атаки на Барбу. Без его таланта руководителя мирам снова грозят локальные войны. Корабль Джулио Орайна погиб в пространственном вихре. Погиб мозг, который был на пути решения задачи обеспечения человечества новыми источниками энергии. Этот список можно было бы продолжать. Наше господство в космосе находится под угрозой.
– Мне кажется, что в этом заключается внутреннее противоречие. Как может существовать селективный отбор случайных событий? – не унимался Тум Тцзе, удивление которого, казалось, выражает чувства всех коллег. – А что вы имели в виду, говоря об оружии?
– На этот вопрос ответит Сарайя, шеф Центра Хаоса. Вам будет трудно согласиться с тем, о чем он расскажет. Прошу слушать внимательно и без вопросов, поскольку будущее человечества зависит от того, как хорошо все вы поймете сейчас.
Мужчина в черном расправил плащ, словно сложенные крылья, которые могли бы поднять его в воздух.
– Господа, субинспектор Дельфан представил уже проблему в общих чертах. Центр Хаоса при помощи субинспектора Ховера пробует найти решение этой проблемы. Но пока что мы не продвинулись ни на шаг, и все то, чего мы смогли достичь, нам совсем не нравится. Сначала я попрошу вас проделать некоторую мысленную инверсию: не бывает так, чтобы большие несчастья случались именно с великими людьми, а только великие люди являются причиной больших неприятностей.
– Эта тонкость как раз и ускользает от нас, – попытался пошутить Тум Тцзе.
– Но это же очень просто. Во всей Галактике каждый день происходят катастрофы. Кто-то гибнет, кто-то спасается. Каждому человеку случаются в жизни такие испытания, когда он избегает смерти. Субинспектор Вилдхейт, вы следите за ходом моих рассуждений?
– Не могу не согласиться с тем, о чем вы говорите, сэр. Я сам много раз бывал на волосок от смерти.
– Попробуем размышлять дальше. Допустим, что один из таких почти что смертельных случаев произошел иначе – раньше или позже, намного быстрее или медленнее, чуть влево или вправо.
– Тогда, скорее всего, я не разговаривал бы с вами, сэр. Меня бы не было тогда на свете.
– Вот именно! Мы подошли к существу дела. Допустим, что существует аппаратура, которая может изменять условия совершения катастрофы и выбирать такие варианты, чтобы личность имела нулевые шансы на благоприятный исход.
– Трудно представить себе что-либо подобное!
– Однако, все доказательства, собранные нами, прямо указывают на то, что такая аппаратура существует. Ховер и я наблюдали результаты ее действия. Для удобства мы назвали ее оружием Хаоса.
– Спрошу вас прямо, сэр, – не унимался Тум Тцзе, – вы хотите сказать, что это действует само по себе, само создает катастрофу?
– Нет. Оно только подправляет условия, в которых эта катастрофа происходит. Самим событием нельзя ни управлять, ни отменить его, поскольку оно уже записано в системах энтропии, которые мы называем Хаосом.
– Мы можем и ошибаться, – подал голос Ховер, – но разве в Эйделе Оружие не усилило катастрофу?
– Конечно. И по простой причине. Оно тормозит событие, которое несет в себе миллиарды эргов энергии, без применения такого же количества энергии с отрицательным потенциалом для сохранения равновесия. И чем дольше происходит процесс торможения, тем больше энергии поступает, когда же в конце концов процесс становится неуправляемым, вся накопленная энергия мгновенно высвобождается.
– Но мы не убеждены до конца, – упорствовал Вилдхейт. – Даже нельзя узнать, правы ли мы, и неизвестно, кто придумал все это и зачем испытывает на нас.
Ну в этом не может быть каких-либо сомнений. С тех пор, как мы вторглись в космос, экспансия человека возрастает в геометрической прогрессии. И уже в этот момент мы можем распространить свою расу и в другие Галактики. Но кто-то хочет нас остановить и притом быстро. Истребление наших выдающихся умов кажется им более результативным, чем тотальная звездная война. Это для их целей лучше всего подходит.
– Есть ли какие-нибудь следы, указывающие на них?
– Я хотел бы подумать вот над чем. Сколько во вселенной разумных рас? И сколько из них могут запаниковать от расширения экспансии? У меня есть кое-какие подозрения, субинспектор, но они без всяких доказательств. Поэтому вы и собраны все здесь. Вы знаете все, что происходит в границах ваших секторов. Нам требуется ваша помощь, потому что если мы не найдем и не уничтожим оружие Хаоса, оно уничтожит нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23