Затем Фред Лумис, учитель математики. Он ненавидит детей жгучей ненавистью. «В пятнадцать лет, — сказал он мне, — их надо пинком в зад вышвыривать из школы, а девчонок — стерилизовать, чтобы не производили себе подобных». Это я слышала своими ушами, а ведь он ежедневно общается с двумястами учениками…Школьная медсестра Фрэнсис Игэн носит белые тапочки и помешана на пищеварении. Библиотекарша миссис Вулф не может вынести, когда книгу берут с полки. Мисс Элла Фриденберг, честолюбивая преподавательница машинописи, выдвинута в советники по воспитанию. Это она изобрела ПУП — персональный ученический профиль, в прокрустово ложе которого вгоняет каждого ученика.Других своих коллег я знаю только внешне: Деспоты Школьной Парты. Бароны Классной Доски. Цезари Классных Комнат и Лорды — Хранители Тетрадей — так называет их Пол. У него дар — изобретать прозвища. Стихи — его конек, он сочинил забавную песенку о нашем директоре. Обо мне тоже.Макхаби — это, конечно, типичный мелкий тиран, какие обильно произрастают на школьной ниве и в армии. У нас была стычка с ним по поводу одного из моих учеников — Джо Фероне, которого он совершенно несправедливо, как потом выяснилось, обвинил в воровстве. Адмирал туманно намекнул мне, что в конце полугодия я могу получить неудовлетворительную оценку за работу.Не могу понять, почему я так пекусь о Фероне, самом недисциплинированном парне в школе. Может быть, потому, что я чувствую в нем тот же внутренний протест, что гложет меня? Когда он в школе, что бывает нечасто, он груб и нагл: руки в карманах, зубочистка во рту, презрительное покачивание на каблуках… И все время как будто чего-то ждет от меня.Большую часть времени я борюсь за взаимопонимание. Это трудно, и я не знаю, с кого начать. С доктора Кларка? Не думаю, чтобы он имел хоть малейшее представление о том, что происходит в школе. О нем же известно только то, что у него кабинет с ковром и личная уборная на площадке четвертого этажа. И он вечно прячется то тут, то там, а когда является на свет, то любит объяснять, что обучение происходит от слова «учить». И еще он неравнодушен к парным словосочетаниям, таким как цели и задачи, вести и вдохновлять, помогать и воодушевлять, новые горизонты и широкие перспективы; они выскакивают из него, как запонки из манжет.А доктора Бестера, моего непосредственного начальника, заведующего учебной частью по языку и литературе, я и вовсе не могу понять. Это строгий, сухой человек, который держится отчужденно и чопорно. Как большинство заведующих, он ведет только один из старших классов, ученики уважают его, а учителя не любят. Возможно, потому, что он имеет обыкновение совершенно неожиданно возникать на уроках. «Бродит Призрак» — этот сигнал передается из класса в класс при его появлении. Беа рассказывала, что он начинал как прекрасный учитель, но потонул в бумагах, навязанных ему должностью. Надеюсь, он не придет ко мне на урок, пока я здесь не освоюсь. Я все еще кочую, особенно с моим ОО классом — «особо отстающих». (Неуспевающих, недоразвитых, замедленных, бесперспективных, тугодумов, не способных к языкам, интеллектуально неполноценных, неподдающихся, лишенных возможностей и лентяев — пока что я насчитала больше десяти эвфемизмов для учеников попросту тупых.)Но больше всего времени у меня отнимает вовсе не преподавание. Известна ли тебе хоть одна профессия, где бы высококвалифицированные специалисты раскладывали карточки по алфавиту, разносили извещения, сторожили столовую?Каким же длинным получилось это письмо! Понимаешь, сижу безвыходно в своей 304-й, совсем потеряла связь с миром. Звонки звонят, ученики приходят и уходят, а моя мусорная корзинка все наполняется и наполняется.Пиши, очень прошу, пиши даже о мелочах! Если здесь станет слишком тяжко, может случиться, я попрошу тебя потесниться.С любовью, Сил.P. S. Знаешь ли ты, что в средних школах Нью-Йорка учителя более 500 000 часов тратят на канцелярскую работу и примерно 100 часов каждый на классные часы? Это только школьного времени, никто не учитывает часы, потраченные на составление поурочных планов, всевозможные записи, проверку домашних тетрадей и т. д. и т. п. 10. Протокол учительской конференции Состоялась в понедельник, 28 сентября,в 15.06 в школьной библиотеке.Присутствовали — 100%.
Д-р Кларк — послеканикулярное приветствие: засучить рукава и браться за дело.Беа Шехтер: серьезные проблемы, не решенные в прошлом семестре, — чрезмерная учебная и канцелярская нагрузка, неудовлетворительные условия.Рассмотрение временно отложить.Два конфликтующих кочевника из одной классной комнаты:1-й: застает в классе исписанную доску с надписью — НЕ СТИРАТЬ, — нерациональное использование доски.2-й: словарь найден на задней парте — дело рук ученика.Место словаря только на учительском столе.1-й: в левом ящике стола не оставлено места.2-й: левый ящик стола принадлежит не первому, а второму.В комитете по распределению учебной площади создать подкомитет по рассмотрению жалоб, которому поручить урегулировать вышеупомянутый конфликт.Беа Шехтер: об отсеве учеников.Макхаби: необходимо придерживаться отпечатанной повестки дня.Главный вопрос обсуждения: записывать ли УХ справа или слева от синей черты на УКУ.Высказывания ЗА и ПРОТИВ. Как лучше экономить время?Создан комитет для рассмотрения.Барринджер: отменить послеобеденный классный час.Макхаби: отклонить. О курении в уборных. Всем перечитать циркуляр.Мангейм: не хватает лабораторного оборудования.Макхаби: провести по инстанциям.Мисс Игэн (школьная медсестра): о важности горячих завтраков — без топлива печь не греет. Влияние на отметки.Д-р Кларк: в здоровом теле — здоровый дух.Учитель? (серый костюм, усы): закрыть конференцию.Макхаби: рано.Беа Шехтер: проблемы интеграции.Д-р Кларк: закономерность развития. Терпение и выдержка. Профессиональное достоинство. Конституция.Мэри Льюис: с потолка падает штукатурка. От Грэйсона нет помощи.Макхаби: провести по инстанциям. Бороться с эпидемией опозданий. Выполнять циркуляры. Предупредить родителей формой № 3.Мисс Финч (школьный секретарь): учителя должны выполнять инструкции. Это значит — все рапортички сдавать вовремя.Мисс Фриденберг (советник по воспитанию): нужны более точные УХ и УКУ. Достаточно одной фразы, лишь бы она отражала глубину. Пример: «Потенциальный руководитель», «Нуждается в поощрении». Изучить предыдущие ПУП.Барринджер: отменить утренний классный час.Макхаби: отклонить.Мэри Льюис: теперь, когда чтение Библии в дни собраний объявлено неконституционным, будут ли возражения против минутной молитвы про себя?Макхаби: нет, не будут, если не упоминать слово «молитва» и не шевелить губами.Учитель? (серый костюм, усы): предложил закончить обсуждение.Макхаби: еще не время.Перемещенные учителя: в связи с тем, что отдел пожарной охраны нашел, что кабинет биологии на 5-м этаже пожароопасен, кабинет перевели в комнату математической книги, оттуда книги перенесли на время в кладовую, а учебные пособия — в главную кладовую на втором этаже, содержимое которой временно находится в канцелярии. В связи с этими перемещениями учителя социологии, которые пользовались кабинетом на 5-м этаже для оформления записей, оказались без места. Куда им идти?Создан комитет для рассмотрения.Вывод д-ра Кларка: просвещение — фактор развития демократии. Вопросы учебной нагрузки, канцелярской работы и неудовлетворительного состояния школы отложены из-за недостатка времени.Учитель? (серый костюм, усы): закрыть конференцию.Учительская конференция закрывается в 16.06.(Переписать, отпечатать в трех экземплярах, сдать.) 11. Ученическая нагрузка 2 октябряДорогая Эллен!Снова пятница, прошла еще неделя. Время сжимается и растягивается, как испорченный аккордеон, и только твои письма напоминают о нашем милом прошлом, вносят порядок и смысл в мою сумбурную жизнь. Завидую твоему досугу, прогулкам всей семьей, играм с дочуркой в твоем тихом пригороде. А у меня, а у меня…Холодная война между Адмиралом и мной становится все горячее; напряженность между Фероне и мной — все напряженнее; школьный секретарь мисс Финч засыпает меня бумагами из гигантской утробы своего мимеографа. И я совсем не уверена, что удержусь в школьной системе.Во время классного часа радуюсь, если мне удается дойти по журналу до буквы Д. Адмирал Осел шныряет по коридору, готовый ворваться при первом же сигнале. Или, может быть, он следит за нами в перископ из своего кабинета?В моих предметных классах мы все еще жонглируем книгами. «Сказания старые и новые» неизвестными силами заменены на «Одиссею» и «Мифы и их значение». У меня остается только две недели для того, чтобы рассказать моему классу «ОО» о мифологии Греции и великом гомеровском эпосе, потому что другие учителя уже ждут эти книги, так как вопросы по ним войдут в контрольные за полугодие. А контрольные эти должны быть проведены до Дня благодарения, чтобы учителя могли проверить их во время каникул.Ответы на свои вопросы я ищу в том, что говорят или пишут ученики. Я установила в своей аудитории ящик для пожеланий в надежде на то, что они начнут делиться своими чувствами и в конце концов научатся доверять мне.Пока же все они для меня — просто море лиц, и только при сильных порывах ветра возникает то одна, то другая мордашка…Лу Мартин — первый комедиант класса, его конек — строить рожицы. То он ужасно расстроен из-за невыполненного задания — ладони сжимают лоб, колени трясутся, плечи поникли от стыда; то он просто умирает от жажды, выпрашивая пропуск на выход, — язык вываливается наружу, глаза закатываются… словом, просто не в силах дойти до питьевого фонтанчика. То он потрясен неверным ответом, предательски сорвавшимся с языка, то покорен, то поражен, то негодует… Знаю, что нельзя, но не могу удержаться от смеха.Начинаю запоминать их имена и разбираться в том, что их волнует. Мне даже кажется, что я могу помочь им, если только они мне это позволят. Но я все еще Чужая и Враг; я еще не прошла испытание. Враг Эдди Уильямса — потому что у меня белая кожа; Джо Фероне — потому что я учительница; Вивиан Пейн — потому что я худая.Из-за цвета своей кожи Эдди зол на весь мир.Джо Фероне заваливает все предметы, хотя очень способный. Он стал камнем преткновения между мной и Макхаби, потому что я считала его невиновным в краже бумажника. Я доверяю ему, а он — он пристально наблюдает за мной, готовый к прыжку при первом моем неверном движении.Кэрри (подписывается «Вивиан») болезненно-некрасивая девушка, всегда мрачная, таящая ненависть под толстым слоем жира.Гарри Каган — политикан и подхалим. Он баллотируется в президенты Всеобщей организации учеников, и, боюсь, будет избран.Линда Розен страшно отстает в учебе, но преуспевает у мальчиков.А хорошенькая Алиса Блэйк, всегда бледная, в трепетном ожидании большой любви, так уязвима и так легкоранима, как бывает только в шестнадцать лет. Я уверена в ее подлинно глубоких чувствах, но выражать их она умеет только дешевыми трафаретными фразами — большему она не научена.Еще есть Рэсти — женоненавистник.А потом еще есть тихий, запуганный пуэрториканский мальчик, имя которого я даже запомнить не могу.Это дети, вскормленные на жалких отбросах, и у них никого нет — ни в школе, ни дома.Ты знаешь, я только что поняла, что для них нет даже точного слова. «Подростки», «юноши», «ученики», «ребята», «подрастающее поколение», «дети» — все эти определения оскорбительны, снисходительны, ходульны или же просто неточны. В документах мы называем их «ученической нагрузкой», с кафедры — «юноши и девушки», а как следует их называть?Больше всего меня пугает их бездумное восприятие всего, чему их учат. Они не протестуют против авторитетов, хотя вечно протестуют, и притом бурно, а против чего, сами не знают! И им не приходит в голову подумать.Послушание и молчание — вот что у нас особенно ценится. А вот энтузиазм не вызывает энтузиазма. Он таит в себе опасность излишних треволнений. Как-то Адмирал поймал несколько учеников, пришедших в школу до занятий, чтобы попрактиковаться в машинописи. И тотчас же издал манифест, запрещающий пребывание учащихся в школе до 8.20 и после 15.00. Без учителя им не разрешают оставаться в классах. Им не разрешают задерживаться в коридорах. Им не разрешают говорить, не подняв предварительно руку. Им не разрешают переживать слишком остро или смеяться слишком громко.Вчера, например, мы обсуждали вот эти слова из «Юлия Цезаря»:
НЕ ЖРЕБИЙ НАШ — МЫ САМИ ВИНОВАТЫ В СВОЕМ ПОРАБОЩЕНЬЕ.
Я попыталась связать шекспировскую хронику с жизненным опытом моих учеников. «Правда ли это? — спросила я. — Хозяева ли мы своей судьбы? Бывает ли везение?» Мальчишка в первом ряду так яростно замахал рукой: «Вызовите меня, пожалуйста, вызовите меня!» — что свалился с парты. Ребята рассмеялись. Входит Макхаби. И в тот же день в своем ящике для писем я обнаруживаю: ДО ЕГО СВЕДЕНИЯ ДОШЛО, ЧТО В МОЕМ КОНТРОЛЕ НАД КЛАССОМ ОТСУТСТВОВАЛ КОНТРОЛЬ.Но я заставила мальчика думать, я вложила в него что-то, родившее мысль. Я взволновала его новой формулой. А это уже кое-что.Случаются, конечно, и курьезы, когда я совсем неправильно оцениваю их рвение. Есть у меня девочка, которая не сводит с меня глаз. Нынче утром, когда я вела опрос по «Юлию Цезарю», она прямо-таки выбрасывала вперед руку, умоляя, чтобы ее заметили. А когда я ее вызвала, она спросила: «Вы носите контактные линзы?»Хорошо, что не было Бестера. Все-таки в этом человеке есть что-то, не заметное с первого взгляда. На меня производит огромное впечатление то, как он мастерски решает так называемую здесь «проблему дисциплины». Как-то он зашел в раннюю продленку (не спрашивай меня, что это такое и как я ее проводила) и попросил одного из учеников показать свою программную карточку. «Катись ты подальше», — ответил тот. Класс затаил дыхание. С ледяной вежливостью Бестер попросил ученика повторить то, что он сказал. Мальчик повторил. «Пожалуйста, первые два слова», — попросил Бестер с утонченной вежливостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24