Из
глубины раскуроченного корпуса с шипением посыпались голубоватые искры.
Потом наступила зловещая тишина.
x x x
Боба Фетт согнал с удобного места у колонны какого-то йаву и стал
наблюдать.
Долго любоваться танцем ему не пришлось, потому что Джабба с утробным
урчанием поманил тви'лекку к себе. Оула испуганно оглянулась, прервав
танец, отчаянно замотала головой. Похоже, девчонке не нравился старый
гангстер. Но когда ты пристегнут к кому-то цепочкой, выбора не остается.
Джабба дернул за поводок. Фетт покачал головой.
- Да эйтта! - рявкнул хатт, снова дергая за цепочку. И ткнул пальцем в
помост рядом с собой. Он жаждал общаться.
Оула еще решительнее замотала лекками.
- На чуба негаторе! На! - крикнула тви'лекка. - На! Натоота...
До Фетта донесся испуганный вздох. Он медленно поворачивался, сканируя зал,
пока не вычленил источник звука. Лин Me, до этого внимания не обращавшая на
заминку и продолжавшая подпевать, теперь наблюдала за подругой расширенными
от ужаса глазами. И без того очень светлая кожа тви'лекки стала белой, как
снег.
- Боскка!
Фетт напрягся помимо собственной воли. Джабба подтаскивал упирающуюся
танцовщицу все ближе к себе - и к одной из каменных плит, на которые в этом
дворце не следовало наступать, если хочешь жить долго. Обычная каменная
плита. Боба Фетт уже как-то раз имел с ней дело, но у него нашлось чем
возразить на нежелание хозяина дворца расплачиваться. Охотник посмотрел на
хатта. Пальцы Джаббы находились в опасной близости от кнопки. Дальше все
было ясно.
Хатт нажал на кнопку в то же мгновение, когда отпустил цепочку. Тви'лекка
потеряла равновесие, попыталась извернуться, ухватиться за край внезапно
открывшегося у нее под ногами провала, но ноги соскользнули по гладкому
камню, и танцовщица кубарем покатилась вниз. Плита встала на место.
Зрители окружили вмонтированную в пол крепкую решетку. Они даже отпихивали
друг друга, в надежде занять места получше - предвкушалось новое
развлечение. Фетт отвернулся. Он не собирался критиковать манеры хозяина
дворца, но не видел ничего нового и захватывающего в кормлении диких
животных надоевшими танцовщицами.
Снизу донесся низкий утробный рык и истошный визг тви'лекки. Крик быстро
оборвался.
x x x
Ц-3ПО насколько смог втянул голову в плечи и украдкой посмотрел по сторонам
в поисках хоть одного знакомого лица. Ему так нужна была поддержка! Но
единственным знакомым оказался кореллианский контрабандист, все еще
заключенный в карбонит. Ц-3ПО искренне пожалел капитана, но еще больше и
еще искреннее пожалел себя. Конечно, кореллианин и раньше не проявлял ни
малейшего желания поддержать несчастного дроида и не обладал мало-мальскими
манерами... но в его присутствии Ц-3ПО чувствовал себя так уверенно и
спокойно.
Кажется, теперь о спокойствии придется забыть. В этом неприятном месте
каждую секунду происходит что-нибудь ужасное. Ну вот, опять стреляют! Ц-3ПО
проворно спрятался за широкую спину одного из придворных. Но
запрограммированное любопытство пересилило страх. Робот-секретарь осторожно
высунулся.
- О нет! Это же Чубакка!
Это и, правда, был Чубакка - связанный, в ошейнике и на поводке. Поводок
крепко держал в руке коротышка-убезиец в уродливом шлеме и мешковатом
грязном комбинезоне.
В помещении мгновенно установилась тишина, только Биб Фортуна негромко
бормотал, низко нагнувшись к уху хозяина. Джабба внимательно слушал,
разглядывая нового гостя.
- Шисса минча уваки Чубакка! - хатт срыгнул. - Хо! Ка джи дагоаэд?[3]
Он неуклюже повертел головой по сторонам, разыскивая взглядом робота-
секретаря. Хочешь, не хочешь, пришлось повиноваться.
- О... э-э... да... э-э... Я здесь, ваша почтенность! Э-э... да?
- Юба корадо кома-ва бай. Аэс ка гон ка ва вуки?[4]
Ц-3ПО приосанился.
- О! - повернулся к коротышке-убезийцу. - Прославленный Джабба приветствует
тебя в своем дворце и с удовольствием заплатит награду в двадцать пять
тысяч кредиток.
Разумеется, он мог ответить по-убезийски, но не был уверен, что помнит
некоторые особенности произношения глаголов второго спряжения. Убезийцы
очень трепетно относились к малейшим ошибкам в священном для них языке, а
этот убезиец был слишком хорошо вооружен, чтобы злить его. В конце концов,
этот малыш смел справиться с вуки.
- Ю ту ю бу Боушх.
<Какая мука, - подумал Ц-3ПО, - переводить сразу с двух языков на третий...
это так утомительно>.
x x x
Итак, все игроки на месте, не хватает только принцессы. Фетт смерил
взглядом Боушха, улыбнулся собственным мыслям. Калриссиан тоже здесь,
нанялся в охранники и при каждой встрече делает вид, что они незнакомы друг
с другом. Какое-то время охотник томил Ландо неведением: то ли он
собирается рассказать Джаббе о том, что случилось на Беспине, то ли никак
не может решить, сколько содрать с Калриссиана за молчание. Потом ему
надоело, и он перестал замечать беглого управляющего вообще. В конце
концов, деньги он уже получил.
- Со всем его уважением, - заговорил Ц-3ПО, испуганно косясь на коротышку-
охотника, - но Боушх не согласен с вашим восхитительством и нижайше умоляет
почтенного Джаббу передумать.
Старый гангстер только ручкой махнул. Фетт, заинтересовавшись разговором,
снялся с места, с сожалением расставшись с компанией танцовщиц - но не
раньше, чем пощекотал Ристалл подбородок. Красноволосая красотка
замурлыкала, призывно изогнувшись. Зато у мгновенно задеревеневшей Лин Me
чуть было не встали дыбом щупальца-лекки.
Торг между тем продолжался.
- Уню хоса фисфи ату!
- Ю ту ю ту.
- Он хочет пятьдесят тысяч, не меньше...
Ну-ну, малыш хочет больше. И как он обоснует свои требования? Джаббу,
оказывается, это тоже интересовало. Робот-переводчик выбрался из-под
перевернутого столика, куда закатился после могучего тычка.
- Э-э, простите, что вы сказали?..
- Уню чича ай?!
- Ах, да-да, разумеется... Могучий Джабба хочет знать, почему он должен
платить тебе пятьдесят тысяч?
Боушх опять забулькал:
- Эй ю ту.
- Потому что у него в руках термодетонатор!
Центр зала мгновенно расчистился. Гости прижались к стенам, как будто это
спасло бы их от взрыва. Кто-то укрылся под лавками и столами. Кто-то
запутался в занавесках. Боба Фетт плавным коротким движением навел на
Боушха бластер, одновременно прикидывая, успеет ли за один прыжок добраться
до дверей, если что. Джабба с неудовольствием уставился на небольшой
металлический шарик, зажатый в перчатке охотника. Шарик медленно наливался
алым жаром.
Джабба фыркнул. Осмотрел коротышку Боушха с ног до головы. Фыркнул снова. И
вдруг гулко захохотал: смех рождался в глубинах его объемистого тела,
поднимался и рвался наружу, сотрясая по дороге телеса массивного хатта.
- Касойийкуй клато кантику. Юбан джона puna. Унитан найтифай дайти-е
дзимайнай[5].
Боушх выслушал перевод. Посмотрел на Джаббу и убрал палец с кнопки. Народ
попытался отступить еще дальше, но помешали стены. В дверях возникла давка.
Ристалл коротко взвизгнула. Пара гостей упала в обморок. Фетт почувствовал
нарастающий внутри леденящий холод и чуть было не выстрелил.
- Ю ту джа, - кивнул Боушх.
- Он согласен! - возликовал Ц-3ПО и вытер металлический лоб.
x x x
Гаморреанская стража потащила связанного Чубакку из зала. Чубакка рычал и
сопротивлялся, демонстрируя острые клыки. Гаморреанцы, сами оснащенные не
менее впечатляющими клыками, не убоялись и всей толпой кинулись на
косматого пленника. Чубакка уже почти собрался разбить пару-тройку черепов,
чтобы дать понять, чего стоят вуки, но ему вдруг подмигнул один из
охранников-людей, пришедший на помощь гаморреанцам. Чубакка всмотрелся - и
дал себя увести.
Охранник не пошел с остальными. Он поправил сбившийся шлем, сделанный из
прочных костей пещерного борова (клыки были такие длинные, что вечно
цеплялись за что-нибудь в самый неподходящий момент, зато отводили
направленный в лицо удар). Так же неторопливо и обстоятельно охранник
отряхнул униформу. Он жил во дворце Джаббы Хатта уже несколько месяцев, и
все признавали, что он знает дело, хотя и излишне привередлив в одежде. Он
уже несколько раз убедительно доказал желающим лезть на рожон, что они
напрасно так поступают. Осечка произошла лишь один раз - он попытался
поссориться с Бобой Феттом, который, против своих привычек, задержался во
дворце дольше, чем на один день. Но Фетт оказался ходячим арсеналом, и
чудом уцелевший охранник решил держаться от него подальше. Зато он сразу
нашел утешение в объятиях местных дам, которые почти поголовно вздыхали о
прекрасных темных глазах и тонких усиках красавца охранника по имени Ландо
Калриссиан.
Ландо устраивало подобное положение дел. Кроме того, существовало пять
причин, по которым он не смог отказаться.
Во-первых, он чувствовал (и чувство было абсолютно верным), что именно по
его вине его давний Друг Хэн Соло оказался в столь бедственном положении.
Чтобы избавиться от остатков сомнений, достаточно было посмотреть на стену,
украшенную плитой из карбонита. Ландо очень хотелось исправить положение
дел, по возможности не вляпавшись самому.
Во-вторых, его попросила принцесса Лейя, а он взял себе за правило никогда
не отказывать принцессам, умолявшим о помощи. Не так уж много в его жизни
было принцесс. Опять-таки никогда не знаешь, каким образом ее высочество
выкажет свою благодарность - может быть, именно тем, о котором мечтается.
В-третьих, он поспорил, что Хэна спасти невозможно. Он поставил на кон все,
что имел, а такая ставка никогда не давала ему спокойно уснуть. То, что
пари он заключил сам с собой, значения не имело.
В-четвертых, он не хотел признаваться, но ему понравились новые друзья Хэна
из Альянса. Собственно восстание оставляло его равнодушным, но ребята
натягивали нос Империи, а к Империи Ландо имел свой собственный счет.
Особенно к имперской полиции, изрядно пощипавшей его оперение в былые
времена.
В-пятых, что позволено Соло, уж тем более позволено Ландо Калриссиану.
Вот он и проводил день за днем во дворце. Попасть сюда оказалось несложно:
смешавшись с компанией пиратов, он зашел к Джаббе в гости и предложил свои
услуги. Ему удалось значительно улучшить охрану дворца, так что Джабба в
конце концов перестал подозрительно коситься на него, а гаморреанская
стража, потеряв в абсолютно нечестной драке пару клыков, даже зауважала.
Теперь Ландо мог ходить где хотел. И ходил. Смотрел, высчитывал, запоминал.
Когда гаморреанцы вернулись обратно, он спросил, в какую из камер запихнули
Чубакку, и тоже запомнил. Понадобится.
Только одно омрачало жизнь. Как-то ночью он не сдержался и высказал все,
что думает, замороженному в карбоните Хэну - все равно тот не смог бы
услышать и ответить. Хэн, и верно, не смог. Зато из темного угла раздалось
фырканье, приглушенное мандалорским шлемом. <Трогательно>, - заметил тогда
Фетт и ушел.
Веселье возвращалось на круги своя. Вновь заиграла музыка. Вислоухий синий
джиззист Макс Ребо подогревал публику. Его музыка Ландо не нравилась, зато
певичка Ристалл была благосклонна к одинокому стражнику. Калриссиан
поболтал с ней немного, условился о свидании, и она убежала на сцену,
стрельнув взглядом туда, где стоял охотник за головами в серо-зеленых
мандалорских доспехах.
x x x
Новый гость вел себя паинькой. Гулял от стола к столу, пару раз поставил на
кон, отказался от выпивки и в конце концов устроился у колонны и стал
изучать обстановку. Во дворце Джаббы было на что посмотреть. Хотя гостя,
кажется, больше интересовала танцующая, пьющая, жующая, веселящаяся толпа.
Он крутил головой, пока его взгляд не наткнулся на неподвижную фигуру в
другом углу зала. Облаченный в серо-зеленые потрепанные доспехи древних
воинов, там стоял Боба Фетт. Боушх мгновенно положил ладонь на оружие. И
тогда Боба чуть-чуть наклонил голову в знак того, что оценил ловкость
коллеги. Это было приветствие одного хищника другому. Салют с обнаженными
клыками. Ты на моей территории. Добро пожаловать... Боушх поклонился в
ответ.
x x x
Гаморреанцы волокли Чубакку по неосвещенным коридорам темницы. Вуки
негромко скулил и не сопротивлялся: он опасался темноты. На каком-то из
бесчисленных поворотов с потолка свесилось скользкое щупальце и обвилось
вокруг шеи вуки.
- Р-рреа-рархх! - выдохнул тот.
Щупальце испуганно отдернулось.
Гаморреанцы поднажали и общими усилиями втолкнули Чубакку в камеру. Прежде
чем тот успел что-либо сообразить, они сдернули с его лап наручники и
захлопнули дверь.
Вуки поднял морду к потолку и жалобно завыл. Его никто не услышал.
x x x
В тронном зале было темно, пусто и очень тихо. Ночь заполнила все уголки,
скрывая детали прошедшего празднества. Кровь, вино и плевки пачкали плитки
пола, разодранные в порыве страстей занавески свисали лохмотьями, пропуская
тусклый лунный свет, бесчувственные тела лежали вперемешку с обломками
мебели. Вечеринка закончилась.
Среди света и тени бесшумно двигался кто-то - небольшая фигурка то
сливалась с колонной, то причудливо дополняла скульптурную композицию, то
вдруг ярко вспыхивала металлом доспехов, попадая в предательский отсвет.
Крадущийся никого не потревожил, даже спящих гуляк, через которых ему
приходилось переступать. Он ни разу не издал ни единого звука. Это был
Боушх, охотник за головами.
Он выбрал странное время, чтобы полюбоваться главной достопримечательностью
дворца - карбонитовой плитой в человеческий рост, висящей в защитном поле.
Какое-то время Боушх молча разглядывал эту плиту и человека, заключенного в
ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29