https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/100x80/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR и вычитка ТаКир
«Пёс, который говорил с богами»: Эксмо; Москва; 2005
ISBN 5-699-09913-1
Оригинал: Diane Jessup, “The Dog Who Spoke With Gods”
Перевод: Ирина Залогина
Аннотация
У животных нет души. Таково популярное заблуждение. Собака — друг человека. Мы так долго живём бок о бок с собаками, что привыкли воспринимать их как деталь интерьера или пейзажа, а многие не видят ничего дурного в том, чтобы ставить на них эксперименты или выбрасывать эти живые игрушки за дверь, когда наскучат. Но собаке есть что сказать нам в ответ…
Профессиональный американский собаковод Дайана Джессап написала роман, который заставит людей по-настоящему прислушаться к своим питомцам.
«Пёс, который говорил с богами» — история любви. Документ человеческой жестокости. Репортаж из преисподней. Впервые на русском языке.
Дайана Джессап
Пёс, который говорил с богами
Эта книга посвящается собакам, из которых сложился образ Дамиана. Знакомство с ними — честь для меня, и ощущение пустоты, оставшееся теперь, когда их больше нет, доказывает, как ложно утверждение, что «время лечит все».
В ПАМЯТЬ О ТРЁХ:
Стрела — жёлтый Лабрадор, который научил меня многому, но более всего — тому, что Дамиан существует, и дружба между человеком и собакой — среди самых крепких уз на земле;
Отто — доберман, который научил меня всему, что мне нужно было знать о душе;
Сакс — доберман, преданное доверие; он понял, почему я должна была написать эту книгу;
и Единственный:
Дрэд — питбуль, с которым у нас одна душа.
Предисловие автора
Эта книга — среди прочего, о том, как мы, люди, общаемся с уникальным видом, нашим спутником — собакой. Ни одному животному, кроме собаки, человек не доверяет охранять в своё отсутствие дом и близких. Нигде в природе не встретишь такого абсолютного доверия, с каким женщина позволяет своему ребёнку бродить по лесу под защитой крупного плотоядного зверя — собаки. Невиданное, поистине уникальное отступление от естественного закона взаимоотношений хищника и жертвы.
Не во всех культурах собака высоко ценится. Кое-где фамильярность в обращении с ней порождает презрение, иногда собака — униженный раб, низведённый до роли убойного животного, употребляемого в пищу. В иных случаях она бывает избалованна, изнежена и совершенно бесполезна — а это столь же несправедливая и несчастная участь. Без сомнения, многие эксплуатируют собак, зачастую с ними обращаются жестоко или равнодушно, и все же самая серьёзная для собаки угроза исходит сегодня от тех, кто занимается охраной животных или общественной безопасностью. Эти люди пытаются разорвать древние узы между человеком и собакой в угоду своим ограниченным интересам — а это всего лишь ещё одна форма эксплуатации. Удивительно немного людей, способных увидеть в собаке то, что есть на самом деле: драгоценный дар нашему виду, существо, которое не просит ни о чем, кроме позволения всегда быть рядом, помогать, оберегать, делить с нами радости и печали. Дар, чей источник неизвестен. От кого он был послан нам? И когда? Мы не знаем, и в каждой культуре мифы по-разному отвечают на этот вопрос. Но, похоже, преданная собака — божественного ли она происхождения или ведёт свой род от волков — всегда с нами, наш спутник, защитник и помощник. Наш близкий друг.
Место собаки — ничейная земля между человеком и животным. В отличие от кошки, свиньи, овцы или лошади, собака не может при случае вернуться к дикой жизни. В некотором смысле собака уже не настоящее животное, как верно и то, что её мозг не сравнится с нашим мозгом примата, отчего собака навечно обречена на недооцененность, пренебрежение. Мы пытаемся измерить собачий интеллект с точки зрения собственных умственных способностей, но это невозможно. Собака не может писать и читать. Она говорит телом и глазами. Она не пользуется инструментами, однако настолько проницательна, преданна и терпелива, что мы даже не можем этого оценить. Собака способна разделить любые наши эмоции: она может плакать от страха, грустить или смеяться хорошей шутке. Мы скорее похожи, нежели различны. И сходство в том, как мы думаем и чувствуем, таково, что человек и собака могут прийти к идеальному взаимопониманию, решать вместе трудные задачи, как единый организм. Одного взгляда между собакой и её партнёром-человеком достаточно, чтобы передать очень тонкие и сложные эмоции и значения, и это несомненно доказывает, что общего между нами больше, чем различий. Есть подтверждения тому, что дружба человека и собаки может быть так же крепка или даже крепче, чем многие отношения между людьми. Прислушайтесь к вашей собаке.
Все медицинские и психологические исследовательские протоколы и процедуры, упомянутые в этой книге, существуют на самом деле.
Использование электрических ошейников — реальное и все более распространяющееся явление во всех областях дрессировки собак.
Пролог
Виктор Хоффман вошёл в комнату первым, придержал дверь, пропуская Севилла и его ассистента, который внёс на руках истощённое собачье тело.
— Клади его сюда, Том.
Хоффман подошёл к стальному смотровому столу и замер, дожидаясь, пока высокий молодой человек уложит тело. Собака слабо пошевелила лапами, словно пытаясь бежать, голова её слегка приподнялась над столом, карие глаза остекленели и отрешённо застыли.
— Том, — тихо сказал Севилл, кивнув на стол. Помощник быстро прижал собачью голову к поверхности, стараясь не прикасаться к изъязвлённой и кровоточащей шее. Доктор Джозеф Севилл тем временем надевал перчатки, — скептически разглядывая полосатого питбуля, чьи короткие обрезанные уши торчали треугольными клинышками по обе стороны широкой головы. Яркая золотистая шкура с тонкими чёрными полосками придавала ему сходство с маленьким тигром. На боку виднелись следы огненно-рыжей краски.
— Итак, что все это значит? — Севилл приподнял губу пса, проверяя цвет дёсен.
— Спасибо тебе, Джо, что подоспел так быстро, — сказал Хоффман. — Я занимаюсь дикими собаками, мои студенты наблюдали за этим псом. На прошлой неделе был ураган, и мы потеряли его след. Потом выяснилось, что ошейник с передатчиком зацепился за камни и пёс на нем повис. Похоже, так и висел, пока мы его не нашли. Здорово отощал, но он и раньше не был особенно упитанным — когда я его впервые увидел.
Пёс снова чуть шевельнулся. Он был совершенно истощён.
— Весит не больше двадцати пяти — тридцати фунтов, — тихо сказал Том. Его рукам, казалось, ещё было зябко от измождённого тела.
— Раз уж ты вытащил меня сюда, значит, хочешь его спасти. С чего бы, Виктор?
Хоффман пожал плечами, смущённо улыбнулся.
— Ну, глупо, конечно… — Он поднял голову и встретил вопросительный взгляд Севилла. — Я понимаю, звучит несколько театрально, но не могу отделаться от чувства, что я перед ним в долгу. Он помог мне однажды ночью в горах. Я был совсем один, и он спас меня от переохлаждения.
Если бы не он… В общем, я хочу отблагодарить его за услугу. — Он посерьёзнел и показал на питбуля. — Ты сможешь его вылечить? Или уже слишком поздно?
Невыразительные серые глаза Севилла скользнули по телу собаки и остановились на приятеле.
— Я вот что думаю, Виктор, по-моему, у тебя какая-то новая разновидность помешательства. — Он тряхнул головой и продолжил осматривать пса. — Процентов двадцать даю, не больше, что выживет, — заключил он, разогнувшись. — И начинать нужно прямо сейчас. — Севилл, неодобрительно хмыкнув, покачал головой. — Где ты думаешь его держать?
Хоффман посмотрел на часы.
— Катарина будет здесь с минуты на минуту. Я не могу за ним ухаживать, пока он в критическом состоянии. Посмотрим, что она сможет сделать.
Дверь открылась, и в комнату вошла Катарина Новак. На неё смотрели все трое, но изящная блондинка отметила лишь оценивающий взгляд Севилла. Он всегда так на неё смотрел: оглядывал с головы до ног, словно впервые видел, и каждый раз его взгляд вызывал приятный острый холодок — её словно пробирала дрожь. Она, помедлив, надела очки и посмотрела на стол. Новак была исключительно красива, однако в очках выглядела строго и официально.
— О господи, Виктор, что это?
— Катарина, я только что объяснял Джо: мы наблюдали за этим псом в лесу. Его сигнальный ошейник зацепился за камни. Он очень плох, но я хочу спасти его. — Голос Хоффмана звучал нарочито бодро. — Если получится. Джо согласился мне помочь — осталось выяснить, найдётся ли для него отдельная клетка.
Новак подошла к столу, и Том вежливо кивнул. Он хорошо знал эту женщину — директор Центра исследований ресурсов животного мира и любовница его босса.
— Конечно, Виктор, я позабочусь о формальностях. Это бродячее животное?
— Да, я привёз его с полевых исследований, не от заводчика.
— Очень щекотливое положение. Мы должны быть весьма осторожны с бродячими животными, крайне осторожны. Но я посмотрю, что можно сделать. — Она повернулась к Севиллу. — Джо, что тебе потребуется?
— Начинать следует немедленно. Мне нужны стол, желудочный зонд, питательный раствор и капельница. Раствор нужно подогреть.
Новак кивнула.
— Хорошо. Кажется, у нас есть запасные каталки, они подойдут лучше всего. Пусть Том пойдёт со мной и привезёт одну. К четырём будет готово, — сказала она, взглянув на часы. — Да, и пришлю кого-нибудь из отдела питания, чтобы все, что нужно, у вас было.
Том взглянул на Севилла, тот кивнул, и ассистент вышел из комнаты следом за Новак. Севилл немного отступил, прислонился к столу и вытащил сигарету из пачки во внутреннем кармане халата. Пёс лежал совершенно неподвижно, как мёртвый. Профессор Хоффман подошёл к столу и положил руку на костлявую, похожую на череп собачью голову.
— Не волнуйся, Дамиан, мой мальчик, теперь о тебе будут хорошо заботиться. Все твои беды позади.
Глава 1
…Вы спрашиваете о моих друзьях.
Холмы, сэр, и закат солнца, и собака,
ростом почти с меня…
Эмили Дикинсон
Двумя месяцами раньше
Виктор Хоффман поморщился, отложил бинокль и вздохнул. После многих часов неподвижного наблюдения зверски болела спина. Ему хотелось встать и размяться, но он себе этого не позволял — собака могла его заметить. Он вытянул руки и напряг мышцы.
Объектом его пристального внимания был полосатый питбуль по ту сторону лощины. Молодой пёс был далеко, в густых зарослях, но обрезанные уши и прекрасная шкура выдавали в нем домашнее животное. Лежал он тем не менее очень спокойно, чувствуя себя в вечнозелёном лесу как дома. Домашний пёс в диком лесу — именно то, что искал учёный.
Хоффман снова вздохнул. Темно, слишком темно. На юге собирались облака.
Осторожно, чтобы собака не заметила, он шагнул прочь от дерева, за которым прятался, и вышел на поляну.
Остановился, глядя, как над долиной от края до края нависают чёрные грозовые тучи, роняя тяжёлые капли на верхушки деревьев. В такие минуты он думал, что пора оставить полевые работы студентам-выпускникам. В его шестьдесят два, несмотря на здоровье и хорошую форму, чтобы неделями жить в палатке каждое лето и осень, требовались все большие дозы ибупрофена.
По дороге в лагерь у него сложился, по крайней мере, один план действий.
Кофе.
Он вошёл под брезентовый тент полевой кухни и взял канистру для воды. Поглядывая на темнеющее небо, прикинул: времени хватит, чтобы дойти до реки и вернуться, прежде чем все эти чёртовы тучи разверзнутся. По пути он заметил, как тихо стало вокруг. Лес замер в ожидании надвигающегося ливня. В западной части штата Вашингтон грозы и ливни — дело обычное, но здесь, в прибрежных скалах, они нередко приобретали эпический размах.
Несмотря на сгущающуюся темноту, солнце в последний раз пробилось сквозь тучи, выстрелив бледными лучами сквозь ели, кедры и заросли болиголова по берегам реки. Золотые лучи были почти осязаемы, словно их подвесили на перекладинах между древесными стволами. Хоффман вышел на «пляж» — полоску песка фута в два шириной между скользкими чёрными скалами вдоль берега реки. В дюжине футов отсюда, на другой стороне, между водой и деревьями оставалась полоса песка и гальки, но здесь берег обрывался очень круто, а река была быстрой и глубокой. Отличное место: можно набрать чистой воды, не зачерпнув песка. Наполняя канистру, Хоффман бросил взгляд вниз по течению на противоположный берег.
Собака стояла по колено в воде в сотне ярдов, тоже пристально глядя на него. Солнце освещало её сзади, ярко очерчивая силуэт. Хоффман затаил дыхание — он не хотел, чтобы пёс его видел. Последний раз Хоффман встретил его между поваленными гниющими деревьями, которые, похоже, и были собачьим домом, и теперь не ожидал найти пса у реки. Канистра, наполнившись, начала погружаться, затягивая руку Хоффмана в ледяную воду. Он быстро выпрямился и недовольно заметил, как пёс поспешно выскочил из воды и скрылся в густом лесу.
Виктор Хоффман, биолог-исследователь, изучал домашних животных в условиях дикой природы. Его интересовала продолжительность жизни таких одичавших собак: домашних животных, лишённых связи с человеком. В отличие от кошек, которые относительно легко возвращались из домашней обстановки к своей природной независимости, собаки редко выживали без прямого или косвенного вмешательства людей. И хотя требовались изрядные усилия, чтобы найти собак, живущих без поддержки человека, тема давала Хоффману определённые преимущества. Дикие собаки попадались редко, но, несмотря на критику коллег, которые сомневались в статистической достоверности его наблюдений, уникальные доклады биолога привлекали много слушателей, и он считался авторитетом в своей области.
Сейчас объектом его исследований были собаки-одиночки, живущие в глухих местах, где у них не было возможности охотиться группами или питаться на свалках.
Десять дней он осторожно расспрашивал лесорубов и лесников вдоль Западного побережья Соединённых Штатов, и расспросы принесли плоды; а в этом году случились ещё две удачные находки.
Хоффман приехал на пару дней раньше, чтобы осуществить первую, сложнейшую фазу исследования — определить статус животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55


А-П

П-Я