Маль по-прежнему лежал на
кровати, вокруг - развал, какие-то обрывки, обрезки...
- А где Артур... То есть Деш? - спросил старик испуганно.
- Не знаю, - голос Гранда сделался резким, визгливым. От перегрузки
все в нем исказилось.
- Слушай, парень... - Маль беспомощно пожевал губами. - Я снова
связался с салоном. Хотел аннулировать заявку на самоликвидацию.
- Заявку же не приняли...
- Все равно... Мало ли что этим скотам придет в голову... Так вот, я
получил ответ... - Маль на секунду задохнулся. - Заявка принята.
"А.Мальвинский будет ликвидирован сегодня. Основание - личное обращение".
Ясно?.. И дальше: "Резерв указанного Мальвинского будет перечислен в фонд
службы ликвидации". Но ведь у меня нет резерва! Нет! Понимаешь? Значит...
- Значит... - Гранд вскочил.
- Да, - прошептал старик. - Я - ничто. Зачем им меня ликвидировать...
Торопись. Скорее...
Контакт прервался. На секунду Гранд оглох и ослеп, мозг его залило
белым раскаленным светом, свет сжигал все внутри и растоплял. А когда
полыхание спало, боль разлилась по всему телу, будто по каждой сенсорной
точке прошлись специальными щупами.
"Ночное представление начинается..." - донеслось издалека и смолкло.
Кто это сказал? Когда? Ах да, старик-робот в салоне. Откуда тот знал?
Был там? Но только если...
Гранд бросился в комнату Энн-Мари.
Девушка сидела в мягком кресле, подобрав под себя ноги и забавлялась
с телеголографом, комбинируя боевик. Лишь только сюжет на экране начинал
развиваться, как она все поворачивала вспять, меняла и путала, пытаясь
настоять на своем, ей самой неясном решении. Фигурки толпились, мешали
друг другу и застывали с Недоуменным выражением на искусственно-розовых
лицах.
- Энн-Мари, мы едем...
- Куда? Опять к этому придурку?
Она даже не обернулась. Такой Гранд еще не видел ее.
Лениво-расслабленная поза, капризное выражение лица. В глазах пустота.
- В салон. Спасать Деша.
- Деш в салоне? Ну и что?.. Почему его надо спасать?
Она вновь все перемешала в телеголографе. Фигурки полезли в
неостановимой ярости друг на друга, размахивая крошечными сверкающими
мечами. Во все стороны брызнула алая кровь почти как настоящая. Энн-Мари
рассмеялась коротким и злым смешком... Крошечные искусственные человечки
уничтожили друг друга и теперь к их телам слеталось черное воронье. Иногда
птицы отделялись от основной картинки, летели в комнату и медленно
растворялись. Но, казалось, что серые призраки машут по углам крыльями...
- Деш в салоне, его ликвидируют вместо Маля.
Она обернулась. Растерянное детское выражение проступило на лице.
Губы задрожали. Она вся вдруг начала трястись.
- Этого не может быть! Они не посмеют!
- Он нарушал законы...
- Ну и что?! Все нарушают... Понемногу.
- Голова "Диэны", - напомнил Гранд. - Маль что-то там сделал... Едем,
скорее...
Она поднялась. Пошла, как кукла, покачиваясь и вытягивая перед собой
руки, будто видела плохо.

Магнокар нырнул в чернила ночной неосвещенной дороги. Гранд знал уже
точно, что смерть подобралась очень близко к Дешу...
- Я чувствую его издалека, - сказал Гранд. - А ты?
Энн-Мари сидела неподвижно рядом с ним, безвольно уронив руки на
колени, а глаза ее смотрели в одну точку куда-то в ночную черноту.
- Я ничего не чувствую... - Она повернулась и взглянула на Гранда с
нескрываемой злобой.
- Я хотел бы знать, модернизирована ты, как я? - Гранд сделал вид,
что не замечает ее ярости и...
- Достаточно... - отрезала она.
"Достаточно - для чего? - хотел спросить Гранд. - Чтобы убить, или
чтобы любить и понять, что такое красота?.." - Но он не успел. Сбоку
наперерез им ударил яркий сноп света и следом вынырнул из черноты, похожий
на акулу, бледно-зеленый магнокар с рябью охранительных знаков на боках и
злобным оскалом кабины. Тонкие жала парализаторов подрагивали в гнездах.
Охранники почти не видны. Просвечивают лишь мутные пятна шлемов за
полупрозрачной стенкой кабины.
- Приказ - остановиться! Немедленно остановиться! - хлестнул голос
над самым ухом.
Но Гранд швырнул магнокар вверх, а затем вбок. Бледно-зеленый
устремился за ними автоматически повторяя маневры.
- Приказываю...
В следующее мгновение белый магнокар полетел вниз так стремительно,
что, казалось, он потерял управление и падает. Зеленый ушел вбок - автомат
не посмел скопировать подобный маневр, заботясь о своих пассажирах. У
самой земли Гранд выровнял машину.
- Прыгай... - приказал он Энн-Мари.
- Боюсь... - прошептала та. - Магнокар продолжал мчаться, стелясь над
дорогой.
- Ты - робот... - и Гранд толкнул ее в плечо.
Она прыгнула, не удержалась на ногах и ее унесло куда-то вбок. Гранд
вздернул магнокар почти вертикально, как норовистого скакуна, включил
улавливатель, в то же мгновение его буквально выбросило из машины, а
зеленый магнокар и белый столкнулись в воздухе, в разные стороны полетели
куски обшивки, плеснуло пламя. Гранд подбежал к Энн-Мари. Девушка сидела
на земле и смотрела на пылающие машины.
- Так им, так... - повторяла она и ударяла крепко сжатыми кулачками
друг о друга. - Здорово ты их рванул! - и она посмотрела на Гранда почти с
восхищением.
- Да нет же... вот они... - Гранд махнул рукой в сторону двух темных
пятен, что возникали при свете догоравших машин и пропадали, поглощенные
приступами темноты. - Их катапультировало... Надеюсь, они живы...
- А я надеюсь, что нет... - засмеялась Энн-Мари со злорадством.
Она поднялась, опираясь на его руку, и они побежали. Времени
оставалось мало. Очень мало. Гранд знал - насколько мало - в минутах,
секундах и долях секунд. Старик сказал: "В час ночи..."
- Мы опаздываем, - бормотала Энн-Мари с хрипом выдыхая воздух. - Мы
очень опаздываем...
...Старик мог присутствовать при ликвидации кого-то из людей... Или
все же роботов?
Энн-Мари схватилась рукой за горло. Ее шатало... Гранд обернулся к
ней.
- Ты же робот! Форсируй энергоблоки!
- Да, - покорно согласилась она, но не могла сделать больше ни шагу.
Он схватил ее на руки и понес. Ток в искусственных мышцах возрос до
предела - констатировал мозг. Перегрузка.
"Плевать..." - сам себе сказал Гранд.
А секунды уплывали, сливаясь в минуты. Это были минуты Деша, быть
может последние...
Неожиданно серая тень спрыгнула из разбитого окна на первом этаже,
будто большая крыса метнулась на дорогу. "Потрошитель", - мелькнуло в
мозгу Гранда. А дорога пуста. Слева и справа дома-коробки и глухие
стены... Нет сил убежать и времени нет... Гранд несся вперед с
обреченностью. Человек усмехнулся... И поднял сечку...
- Прочь с дороги! - взвизгнул Гранд.
Человек опешил. Чуть не выронил сечку. Отступил. Робот никогда не
отдает приказы людям. Его величество человек не может такого снести. Даже
если человек делает глупость или гадость - робот должен молчать. Молчать и
подчиняться...
- Эй, парень, чего ты топочешь, как робот... Я из-за тебя зря выполз,
- зло крикнул потрошитель вслед и полез назад в окно.
- Как просто! - захохотала Энн-Мари.
А им навстречу уже сверкали огни салона. Над входом на бесконечной
огоньковой дорожке бежала объемная светящаяся фигура "Робби" и подмигивала
проходящим круглыми зелеными глазами, и помахивала рукой в белой
тактильной перчатке. Гранд опустил Энн-Мари на землю и, стараясь
имитировать расхлябанную походку здешнего завсегдатая, направился к входу.
Энн-Мари просунула руку под его локоть и уткнулась головой в плечо, будто
изрядно уже набралась и не могла идти.
У зеркальных дверей топтался человек со светящейся бляхой на груди.
- Прошу вас, - он сделал широкий приглашающий жест и поклонился,
пропуская Гранда и Энн-Мари.
Они вошли. Коридор был пуст и залит светом. Автоматически Гранд
заметил, что повешено новое зеркало и сегодня гораздо чище и прибраннее,
чем тогда, когда он отсюда бежал. Двери в зал были открыты и подле них
стоял еще один охранник. Ни слова не говоря, он приветственно махнул рукой
и толкнул обе створки двери. Энн-Мари, поколебавшись, шагнула первой. За
нею Гранд. Зал был пуст, так же как и коридор. Здесь только что мыли полы
и стулья стояли перевернутые на столах, зеленый занавес был задернут и
закрывал сцену. Летающие кресла покачивались низко, чуть повыше столов,
поджидая седоков.
- Садитесь ближе к сцене, - посоветовал охранник, входя за ними
следом. - Сейчас начнем. Ждали только вас...
Энн-Мари и Гранд стояли в нерешительности в проходе.
- А где зрители? - спросила Энн-Мари, опираясь на край стола. Ноги и
руки у нее дрожали, а голос охрип и стал грубоват и низок.
- Вы и есть зрители, - ухмыльнулся охранник. - Вечером люди смотрят,
как приканчивают роботов, а ночью роботы глядят на своего хозяина.
- А из людей желающих нет? - спросила резко Энн-Мари.
- Люди предпочитают стрелять, - ответил охранник и вышел.
В тишине зала было слышно, как в дверях щелкнул замок. Тут же боковая
дверь отворилась и трое мужчин в светло-серых спортивных костюмах с
винтовками в руках вошли друг за другом и двинулись меж столов к сцене.
Летающие кресла послушно опустились к их ногам. Все трос уселись. Один был
толстоват и никак не мог поместиться на узком сиденье, пришлось ему
водрузиться боком, свесив ноги через подлокотник, будто в дамском седле.
Ему было неудобно и он все время заваливался набок.
- Начинай! - крикнул тот, что вошел первым - широкоплечий, с толстой
шеей и плоским лицом, на котором рыскали бесцветные, мелкие глазки.
Занавес встрепенулся и оба его крыла, мерно колеблясь, поползли в
стороны, открывая сцену с блестящим полом и ярким мишурным задником. На
сцене по-прежнему стоял стул с высокой спинкой, тот самый, на котором
здесь в предыдущем представлении восседала рыжеволосая девица. Теперь на
нем сидел человек в распахнутом на груди золотистом кимоно и белых шортах.
Это не была подлинная одежда Деша, но тот, кто устраивал представление,
знал многое об Артуре Деше и даже о его пристрастиях к одежде...
Когда занавес раздвинулся, Деш попытался встать... Задергались руки и
плечи, судорога перекосила побелевшее лицо. Автоматически мозг Гранда
увеличил и приблизил изображение. Робот почти вплотную увидел капли пота
на лбу и прыгающие губы. Но отчаянная попытка длилась всего несколько
секунд, а потом Деш бессильно обмяк и голова его запрокинулась набок. Стал
отчетливо виден давнишний шрам на шее. Действие парализатора еще не
кончилось...
- Деш... - едва слышно выдохнула Энн-Мари и, прижав руки к груди,
шагнула к сцене, будто ничего и никого у же кроме него не видела.
Странно, но он услышал этот вздох. Вздрогнул и приподнял голову.
Глаза его, обмелевшие от боли, теперь вдруг ожили и губы шевельнулись...
И тогда тот, первый, широколицый, вскинул винтовку. Но, прежде чем
грохнул выстрел, быть может за секунду, а может за десятую долю этой
секунды, Гранд вскочил на стол и оттуда метнулся в воздух и ударил изо
всей силы по летающему креслу. Кресло нырнуло вбок и ударилось о соседнее.
Сидящий там, как амазонка, толстяк с тонким вскриком вывалился вниз и
выронил винтовку.
- Отлично! - взвизгнул третий и, развернув кресло, принялся палить в
Гранда бестолково, почти не целясь, наслаждаясь самим процессом, как
стреляют мальчишки из игрушечных лучеметов. А Гранд, не обращая внимания
на эту пальбу, вновь ударил по креслу здоровяка, стремясь выбить его, но
тот будто прилип к сиденью и выстрелил в Гранда в упор, но пуля лишь
прошила комбинезон и, звякнув по корпусу, скользнула дальше. Как видно,
потеха и состояла в том, что роботы пытались защитить человека и гибли...
А может и не все... Может он, Гранд, исключение... Старик ведь не погиб...
Но если б пальнуть в этих сволочей... Взгляд робота невольно поискал
винтовку на полу, что выпала из рук толстяка. Но ее не было... она будто
сама собой оказалась в руках Энн-Мари. С холодным и равнодушным лицом
девушка вскинула винтовку и выстрелила так, будто всю жизнь только и
занималась стрельбой. Здоровяк с плоским лицом, раскинув руки упал плашмя
на край сцены и медленно сполз вниз. Энн-Мари даже не повернулась в его
сторону - развернулась и снова, будто играючи, прицелилась. Третье кресло
опустело... Толстяк так и остался лежать распростертый на полу, стремясь
сойти за мертвеца, но безуспешно - тело его била дрожь... Но Энн-Мари не
смотрела на него, так же как и на Деша, которому наконец удалось сползти
со своего кресла и теперь он пытался сойти со сцены, поминутно спотыкаясь
и падая, будто еще не научился ходить. Гранд бросился к хозяину и помог
ему спуститься в зал... А Энн-Мари направилась к стойке, где обычно по
вечерам суетился веселый бармен, а теперь никого не было, лишь рядком
стояли стаканы и бутылки.
- Энн... - позвал Деш негромко.
Но девушка не взглянула на него. Взяла со стойки стакан, плеснула в
него из первой попавшейся бутылки, хлебнула и тут, задохнувшись,
закашлялась и, швырнув стакан на пол, зажала рот рукой, как зажимают
рану...
- Энн, что с тобой?.. А? - проговорил Деш, запинаясь, с какой-то
наигранной ласковостью в голосе. Так говорят с детьми и зверятами, когда,
набедокурив, те забиваются в угол...
Но договорить Деш не успел, не успел пригладить, приласкать, вернуть
к себе и сделать из звереныша вновь нежное и преданное существо... Дверь
отворилась и охранник влетел в зал. В руке его тускло блеснул пистолет
грубой формы, с тупым носом, похожий на детскую игрушку. Деш видел, как
взметнулась рука... Видел и винтовку в трех шагах от себя на полу подле
неподвижного человека в сером костюме.
1 2 3 4 5 6