https://wodolei.ru/catalog/installation/Geberit/
Что-нибудь еще?
– Да, – говорит Эльза, улыбаясь, – я хочу в туалет.
– Ты или ты в лодке?
– Та, которая в лодке. Я в порядке.
– Спасибо, Эльза. (Аплодисменты.)
– Хорошо. Смотрите. Что все это значит? Эльза это перевоплощение английского моряка девятнадцатого века? Этого узнать нельзя. У нее разыгралось воображение, и она пересказала историческую книгу? Этого узнать нельзя. Если она взяла все это из исторических книг, то что такое для Эльзы исторические книги, как не записи? Или в ее куче записей содержатся события не только ее жизни, но также и жизней других людей прошлого?
Снова этого узнать нельзя. Это только возможность. Тем не менее в любом случае это запись из ума Эльзы. Всё запись.
Ну хорошо. Есть один маленький аспект ума, о котором я не говорил. Каждый из нас возник из клетки, сформировавшейся в момент зачатия. Эта клетка сформировалась из одной отцовской клетки и одной материнской. Материнская клетка возникла из клеток ее отца и матери. Все это знают. Все знают, что мальчик может быть похож как две капли воды не на отца, а на деда. И так до бесконечности. Ты можешь быть похож ни на отца, ни на деда, а на пра-пра-пра-пра-прадеда. Или на пра-пра-пра-пра-прабабку. Каждый из нас унаследовал что-то от каждого предка, и каждый из нас связан с кем-то другим.
Ничего нового. Ничего удивительного. Я говорю только, что возможно, только возможно, что Эльза, как и любой другой, носит в себе записи, сделанные еще до ее рождения. Даже если это и воображение, вы должны признать, что большинство людей начинают немедленно создавать определенные события, как только их ум получает какую-то дату.
Древние индийские йоги заявляли, что проследили эти воспоминания на триста пятьдесят триллионов лет назад. Дальше ничего нет. Можете верить или не верить, это неважно. Это только одно из явлений, которое должно заставить ваш ум понять, как мало он знает…
* * *
– Мы приближаемся к концу анатомии ума, и я хочу, чтобы вы все были внимательны.
Ум – это линейная организация мультисенсорных тотальных записей последовательных моментов настоящего. Его целью является выживание особи или всего, что особь отождествляет со своим выживанием. Поскольку особь неизбежно отождествляет себя с умом, целью ума является выживание ума – выживание записей, точек зрения, решений, верований, правоты ума. Поэтому ум всегда ищет согласия и избегает несогласия, всегда хочет быть правым и избегает быть неправым, хочет доминировать и избегает быть зависимым, хочет самооправдания и избегает критики.
Конструкция ума предполагает две кучи. Одна содержит записи переживаний, необходимых для выживания, другая содержит записи, не необходимые для выживания. Переживания из первой кучи делятся на три класса. Номер один – это переживания, включающие боль, угрозу для выживания и относительную бессознательность. Номер два – это переживания утраты или травмирующей утраты, ассоциирующейся с переживаниями номер один и включающие сильные эмоции. Номер три это переживания, запускающиеся важными элементами переживаний номер один и номер два.
Вторая куча записей содержит переживания, не необходимые для выживания. Такие переживания могут быть у ребенка, когда он играет в игрушки или гуляет, и ничто в окружающей среде не делает это переживанием номер три.
Логикой ума является иллогическая идентичность.
Для ума А равно Б равно В равно Г, кроме некоторых случаев. Ум – это ассоциативная машина, которая ассоциирует все вещи и происшествия внутри события. Поэтому наша Джоан может ассоциировать лизание лица собакой либо с удовольствием от возвращения в сознание после падения, либо с болью. Мы никогда не знаем, какую идентификацию сделает ум. Последний вопрос, на который мы должны ответить: каковы размеры ума? Каковы относительные размеры двух куч лент? Займемся этим вопросом.
Слева находится куча записей переживаний, которые ум фиксирует как необходимые для выживания. Справа находится куча записей переживаний, которые ум записывает как ненеобходимые для выживания.
Теперь для определенности возьмем воображаемое человеческое существо с рождения. Не раньше. Мы знаем, что существует вероятность того, что особь наследует записи за несколько триллионов лет, многие из которых могут содержать переживания номер один. Мы игнорируем эту возможность. Мы также знаем, что в период беременности женщина может упасть или отравиться и, таким образом, создать переживание номер один еще не родившемуся ребенку. Все это нам известно, но для простоты анализа мы предполагаем отсутствие переживания номер один до рождения. Поэтому начнем с рождения. В необходимой для выживания куче записей возникает стопка записей родов. Прекрасно. Затем человек, вероятно, проживает несколько спокойных дней или недель. В его куче записей появляется стопка записей не необходимых для выживания. И вдруг ребенка роняют. С высоты всего пары футов, но бедное дитя несколько секунд чувствует, что игра окончена. Психологи говорят, что до года дети находятся большую часть времени в полусознательном состоянии, поэтому можно быть уверенным, что легкие толчки и падения создают переживания номер один. Предположим, остаток первого года жизни не дал человеку других переживаний номер один. Были ли у человека на первом году жизни переживания номер два или три? Джек?
– Конечно, были. Даже то, что ребенка берут на руки, как при родах, может включить переживания номер три.
– Хорошо. Конечно, в течение первого года жизни определенно будут переживания номер три. Да, Донна?
– Если Джоан выносят на холодный воздух, может это быть переживанием номер три?
– Конечно, может быть… Теперь я хочу, чтобы вы все обдумали такой вопрос: какой примерно процент записи первого года жизни Джоан, относящиеся к категории один, два и три, составят в общем объеме записей, не необходимых для выживания? Обдумайте этот вопрос и дайте правдоподобную оценку. Дженифер?
– Ты имеешь в виду, какой процент ее переживаний будет ассоциироваться с переживаниями номер один?
– Да. Или с переживаниями номер два. Я хочу, чтобы все обдумали этот вопрос и предположили процент.
Хорошо. Давайте посмотрим. У кого готов ответ? Боб?
– Двадцать пять процентов.
– Прекрасно. Двадцать пять процентов. Лесли?
– Я бы сказал, только около пяти процентов.
– Хорошо. Элания?
– Двадцать процентов.
– Прекрасно. Ричард?
– Сто проклятых процентов.
(Нервный смех.)
– Хорошо. Донна?
– Пятьдесят процентов.
– Хорошо. Сильвия?
– Десять процентов.
– Хорошо, ладно, – заключает Мишель, – давайте предположим, что самый низкий из предложенных вариантов процент – пять процентов – является правдоподобным. Не будем считать это правдой. Это просто самая низкая оценка из предложенных. Итак, в течение первого года жизни пять процентов всех переживаний ребенка записываются в куче переживаний, необходимых для выживания. Посмотрим теперь что происходит между первым и четвертым годами жизни Джоан. Предположим, что у нее довольно хорошая жизнь, и единственные новые переживания номер один – это, скажем, происшествие с ней, когда она катается на велосипеде или ее падение с лестницы. У большинства детей таких случаев больше, но у Джоан пусть будет только один. У нее, конечно, будет и несколько новых переживаний номер два – утрат с сильными эмоциями, утрат, ассоциирующихся с переживаниями номер один. У нее также будет и несколько новых переживаний номер три. В конце концов у Джоан есть по крайней мере три переживания номер один, что дает целую кучу стимулов, которые могут включить переживания номер три. Она также имеет несколько переживаний номер два, что дает дополнительные стимулы для включения переживаний номер три. Утрата велосипеда, собаки, лодки, брата или матери может быть переживанием номер два. Поэтому любое событие, содержащее элементы, присутствовавшие в событии утраты собаки, лодки или матери – вроде консервной банки в канаве рядом с мертвой собакой – может стать событием номер три.
Ясно?
ПРОСНИТЕСЬ ВАШИ УМЫ-ПЫТАЮТСЯ ВАС УСЫПИТЬ!.. Ясно? Хорошо. Какой процент переживаний в возрасте от одного до четырех лет будет переживаниями номер один, два или три? Задайте себе этот вопрос.
На некоторое время наступает тишина. Наконец поднимаются несколько рук.
– Да, Джуди? – говорит Мишель.
– Я бы сказала, что теперь процентов пятьдесят.
– Пятьдесят процентов. Хорошо. Джесси?
– Мне кажется, что чем старше становится Джоан, тем больше ее переживаний становятся переживаниями один, два или три.
– Хорошо. Это верно. Какой процент в возрасте от одного до четырех ты предполагаешь?
– Я не знаю. Большой.
– Какой?
– Восемьдесят?
– Прекрасно. Восемьдесят. Тэд?
– Двадцать пять процентов.
– Спасибо. Дик?
– Я чувствую, что около ста процентов, но это значит…
– Прекрасно. Сто процентов. Кто еще?
Наступает тишина. Поднятых рук больше нет.
– Хорошо. Минимальная цифра – это двадцать пять процентов. Посмотрим, что это значит для Джоан на следующие два или три года. Во-первых, возможно ли, чтобы пятый год ее жизни дал меньше, чем двадцать пять процентов?
Несколько приглушенных «нет». Хотя некоторые ученики, как кажется, совершенно утратили нить спора, большинство слушают внимательно. Многие подавлены, так как с неудовольствием чувствуют, куда клонит тренер.
– Нет, – соглашается Мишель, – процент переживаний номер один, два и три, процент записей, которые ум считает необходимыми для выживания, процент записей, которые функционируют исключительно по механическому принципу идентичности, должен постоянно возрастать. После рождения, например, есть сто различных стимулов, которые могут включить переживания номер один, два и три. Если к концу первого года их, скажем, тысяча, а через четыре года – сорок тысяч, то число переживаний, которые могут не оказаться переживаниями номер один, два и три, становится все меньше и меньше, а процент переживаний номер один, два и три– все больше и больше. В действительности, взяв самый низкий процент – пять процентов за первый год (что игнорирует возможность переживаний номер один, два и три до зачатия и в период беременности), мы видим, что за три года процент увеличивается в пять раз – до двадцати пяти процентов. В следующие три года рост будет происходить по крайней мере с той же скоростью, и это означает (пятью двадцать пять равно сто двадцать пять), что к семи годам все переживания Джоан будут записаны в «необходимой для выживания» куче.
Мишель делает паузу, смотрит на учеников, на доску, снова на учеников со странно мягким отрешенным выражением лица. В зале полная тишина.
– В этом анализе есть только одна неточность, – говорит он, нахмурившись, – мы недооценили идиотскую логику ума. После рождения, королевского переживания номер один, у ребенка есть по крайней мере сотня стимулов, способных запустить переживания номер один, два или три. Но в силу логики идентичности каждый из этих стимулов немедленно ассоциируется в уме ребенка со всем остальным, что имеет к нему отношение. Руки врача ассоциируются с руками мужчины, руки мужчины ассоциируются с мужчинами, мужчины ассоциируются с людьми вообще. Зеленый цвет больничных стен ассоциируется с зеленым цветом травы и деревьев. Больничные стены ассоциируются со стенами вообще, стены вообще – со всеми поверхностями т. д.
Если мы честно посмотрим на то, что происходит с момента рождения, мы увидим, что все, что ребенок переживает, ассоциируется с болью, угрозой для выживания и относительной бессознательностью. Все, что ребенок переживает с момента рождения, является по крайней мере переживанием номер три, и таким образом, все записи ребенка попадут в «необходимую для выживания» кучу. Все его поведение будет механическим ответом на стимул.
Мишель сидит на стуле, слегка наклонившись вперед, с абсолютно нейтральным выражением лица.
Он говорит теперь гораздо медленнее, делая длинные паузы между предложениями. Большинство учеников слушают со смущением, недоверием и подавленностью.
– С момента рождения мы попадаем под влияние механического ума. С момента рождения все – только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ. Механический ум использует свою логику идентичностей в своих кретинических усилиях выжить. С момента рождения мы полностью попадаем под влияние машинного ума… стимул – ответ, стимул – ответ, стимул ответ…
Все вы недавно видели, что, когда Роберт пытался решить, поднять или опустить руку, рука просто оказывалась поднятой или опущенной, или решение каким-то образом оказывалось у него в голове… Все механично…
Контроля нет… Все механично… Стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Мишель делает длинную паузу и нейтрально оглядывает аудиторию. В зале глубокая тишина. Большинство учеников смотрит мрачно.
– Вы – машины, – беззаботно говорит он через некоторое время, – вы никогда не были ничем, кроме машин…
Тренер снова делает паузу, глядя на зал с полным безразличием.
– Ваши жизни полностью механичны… Только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Ваши жизни бессмысленны… У машин нет смысла…
У машин нет целей… идеалов… морали… смысла… Машины просто ползут… механически… пытаясь выжить…
они рассыпают искры… выбрасывают вонючий выхлоп…
но они абсолютно бессмысленны…
Кто-то из учеников тихо плачет. Большинство сидит неподвижно. На лицах протест или депрессия.
– Вы – машины… Вы никогда не были ничем другим… Контроля нет… У вас никогда не было никакого контроля… Все ваши трагедии – это проигрывание ваших лент…
Мишель берет с подставки свой термос и пьет.
– Все ваши драматические переживания, – продолжает он, облизывая губы, – это только проигрывание в вашем машинном уме каких-то старых угроз для выживания. Все-это только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Вы потратили всю свою жизнь на попытки найти лазейку и не признавать, что вы – машины. Потратили всю жизнь, пытаясь не признавать того, что есть… Вы были машинами до тренинга… Вы остались машинами после тренинга… Никаких перемен… Двести пятьдесят долларов ни за что… (Кто-то тихо смеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Да, – говорит Эльза, улыбаясь, – я хочу в туалет.
– Ты или ты в лодке?
– Та, которая в лодке. Я в порядке.
– Спасибо, Эльза. (Аплодисменты.)
– Хорошо. Смотрите. Что все это значит? Эльза это перевоплощение английского моряка девятнадцатого века? Этого узнать нельзя. У нее разыгралось воображение, и она пересказала историческую книгу? Этого узнать нельзя. Если она взяла все это из исторических книг, то что такое для Эльзы исторические книги, как не записи? Или в ее куче записей содержатся события не только ее жизни, но также и жизней других людей прошлого?
Снова этого узнать нельзя. Это только возможность. Тем не менее в любом случае это запись из ума Эльзы. Всё запись.
Ну хорошо. Есть один маленький аспект ума, о котором я не говорил. Каждый из нас возник из клетки, сформировавшейся в момент зачатия. Эта клетка сформировалась из одной отцовской клетки и одной материнской. Материнская клетка возникла из клеток ее отца и матери. Все это знают. Все знают, что мальчик может быть похож как две капли воды не на отца, а на деда. И так до бесконечности. Ты можешь быть похож ни на отца, ни на деда, а на пра-пра-пра-пра-прадеда. Или на пра-пра-пра-пра-прабабку. Каждый из нас унаследовал что-то от каждого предка, и каждый из нас связан с кем-то другим.
Ничего нового. Ничего удивительного. Я говорю только, что возможно, только возможно, что Эльза, как и любой другой, носит в себе записи, сделанные еще до ее рождения. Даже если это и воображение, вы должны признать, что большинство людей начинают немедленно создавать определенные события, как только их ум получает какую-то дату.
Древние индийские йоги заявляли, что проследили эти воспоминания на триста пятьдесят триллионов лет назад. Дальше ничего нет. Можете верить или не верить, это неважно. Это только одно из явлений, которое должно заставить ваш ум понять, как мало он знает…
* * *
– Мы приближаемся к концу анатомии ума, и я хочу, чтобы вы все были внимательны.
Ум – это линейная организация мультисенсорных тотальных записей последовательных моментов настоящего. Его целью является выживание особи или всего, что особь отождествляет со своим выживанием. Поскольку особь неизбежно отождествляет себя с умом, целью ума является выживание ума – выживание записей, точек зрения, решений, верований, правоты ума. Поэтому ум всегда ищет согласия и избегает несогласия, всегда хочет быть правым и избегает быть неправым, хочет доминировать и избегает быть зависимым, хочет самооправдания и избегает критики.
Конструкция ума предполагает две кучи. Одна содержит записи переживаний, необходимых для выживания, другая содержит записи, не необходимые для выживания. Переживания из первой кучи делятся на три класса. Номер один – это переживания, включающие боль, угрозу для выживания и относительную бессознательность. Номер два – это переживания утраты или травмирующей утраты, ассоциирующейся с переживаниями номер один и включающие сильные эмоции. Номер три это переживания, запускающиеся важными элементами переживаний номер один и номер два.
Вторая куча записей содержит переживания, не необходимые для выживания. Такие переживания могут быть у ребенка, когда он играет в игрушки или гуляет, и ничто в окружающей среде не делает это переживанием номер три.
Логикой ума является иллогическая идентичность.
Для ума А равно Б равно В равно Г, кроме некоторых случаев. Ум – это ассоциативная машина, которая ассоциирует все вещи и происшествия внутри события. Поэтому наша Джоан может ассоциировать лизание лица собакой либо с удовольствием от возвращения в сознание после падения, либо с болью. Мы никогда не знаем, какую идентификацию сделает ум. Последний вопрос, на который мы должны ответить: каковы размеры ума? Каковы относительные размеры двух куч лент? Займемся этим вопросом.
Слева находится куча записей переживаний, которые ум фиксирует как необходимые для выживания. Справа находится куча записей переживаний, которые ум записывает как ненеобходимые для выживания.
Теперь для определенности возьмем воображаемое человеческое существо с рождения. Не раньше. Мы знаем, что существует вероятность того, что особь наследует записи за несколько триллионов лет, многие из которых могут содержать переживания номер один. Мы игнорируем эту возможность. Мы также знаем, что в период беременности женщина может упасть или отравиться и, таким образом, создать переживание номер один еще не родившемуся ребенку. Все это нам известно, но для простоты анализа мы предполагаем отсутствие переживания номер один до рождения. Поэтому начнем с рождения. В необходимой для выживания куче записей возникает стопка записей родов. Прекрасно. Затем человек, вероятно, проживает несколько спокойных дней или недель. В его куче записей появляется стопка записей не необходимых для выживания. И вдруг ребенка роняют. С высоты всего пары футов, но бедное дитя несколько секунд чувствует, что игра окончена. Психологи говорят, что до года дети находятся большую часть времени в полусознательном состоянии, поэтому можно быть уверенным, что легкие толчки и падения создают переживания номер один. Предположим, остаток первого года жизни не дал человеку других переживаний номер один. Были ли у человека на первом году жизни переживания номер два или три? Джек?
– Конечно, были. Даже то, что ребенка берут на руки, как при родах, может включить переживания номер три.
– Хорошо. Конечно, в течение первого года жизни определенно будут переживания номер три. Да, Донна?
– Если Джоан выносят на холодный воздух, может это быть переживанием номер три?
– Конечно, может быть… Теперь я хочу, чтобы вы все обдумали такой вопрос: какой примерно процент записи первого года жизни Джоан, относящиеся к категории один, два и три, составят в общем объеме записей, не необходимых для выживания? Обдумайте этот вопрос и дайте правдоподобную оценку. Дженифер?
– Ты имеешь в виду, какой процент ее переживаний будет ассоциироваться с переживаниями номер один?
– Да. Или с переживаниями номер два. Я хочу, чтобы все обдумали этот вопрос и предположили процент.
Хорошо. Давайте посмотрим. У кого готов ответ? Боб?
– Двадцать пять процентов.
– Прекрасно. Двадцать пять процентов. Лесли?
– Я бы сказал, только около пяти процентов.
– Хорошо. Элания?
– Двадцать процентов.
– Прекрасно. Ричард?
– Сто проклятых процентов.
(Нервный смех.)
– Хорошо. Донна?
– Пятьдесят процентов.
– Хорошо. Сильвия?
– Десять процентов.
– Хорошо, ладно, – заключает Мишель, – давайте предположим, что самый низкий из предложенных вариантов процент – пять процентов – является правдоподобным. Не будем считать это правдой. Это просто самая низкая оценка из предложенных. Итак, в течение первого года жизни пять процентов всех переживаний ребенка записываются в куче переживаний, необходимых для выживания. Посмотрим теперь что происходит между первым и четвертым годами жизни Джоан. Предположим, что у нее довольно хорошая жизнь, и единственные новые переживания номер один – это, скажем, происшествие с ней, когда она катается на велосипеде или ее падение с лестницы. У большинства детей таких случаев больше, но у Джоан пусть будет только один. У нее, конечно, будет и несколько новых переживаний номер два – утрат с сильными эмоциями, утрат, ассоциирующихся с переживаниями номер один. У нее также будет и несколько новых переживаний номер три. В конце концов у Джоан есть по крайней мере три переживания номер один, что дает целую кучу стимулов, которые могут включить переживания номер три. Она также имеет несколько переживаний номер два, что дает дополнительные стимулы для включения переживаний номер три. Утрата велосипеда, собаки, лодки, брата или матери может быть переживанием номер два. Поэтому любое событие, содержащее элементы, присутствовавшие в событии утраты собаки, лодки или матери – вроде консервной банки в канаве рядом с мертвой собакой – может стать событием номер три.
Ясно?
ПРОСНИТЕСЬ ВАШИ УМЫ-ПЫТАЮТСЯ ВАС УСЫПИТЬ!.. Ясно? Хорошо. Какой процент переживаний в возрасте от одного до четырех лет будет переживаниями номер один, два или три? Задайте себе этот вопрос.
На некоторое время наступает тишина. Наконец поднимаются несколько рук.
– Да, Джуди? – говорит Мишель.
– Я бы сказала, что теперь процентов пятьдесят.
– Пятьдесят процентов. Хорошо. Джесси?
– Мне кажется, что чем старше становится Джоан, тем больше ее переживаний становятся переживаниями один, два или три.
– Хорошо. Это верно. Какой процент в возрасте от одного до четырех ты предполагаешь?
– Я не знаю. Большой.
– Какой?
– Восемьдесят?
– Прекрасно. Восемьдесят. Тэд?
– Двадцать пять процентов.
– Спасибо. Дик?
– Я чувствую, что около ста процентов, но это значит…
– Прекрасно. Сто процентов. Кто еще?
Наступает тишина. Поднятых рук больше нет.
– Хорошо. Минимальная цифра – это двадцать пять процентов. Посмотрим, что это значит для Джоан на следующие два или три года. Во-первых, возможно ли, чтобы пятый год ее жизни дал меньше, чем двадцать пять процентов?
Несколько приглушенных «нет». Хотя некоторые ученики, как кажется, совершенно утратили нить спора, большинство слушают внимательно. Многие подавлены, так как с неудовольствием чувствуют, куда клонит тренер.
– Нет, – соглашается Мишель, – процент переживаний номер один, два и три, процент записей, которые ум считает необходимыми для выживания, процент записей, которые функционируют исключительно по механическому принципу идентичности, должен постоянно возрастать. После рождения, например, есть сто различных стимулов, которые могут включить переживания номер один, два и три. Если к концу первого года их, скажем, тысяча, а через четыре года – сорок тысяч, то число переживаний, которые могут не оказаться переживаниями номер один, два и три, становится все меньше и меньше, а процент переживаний номер один, два и три– все больше и больше. В действительности, взяв самый низкий процент – пять процентов за первый год (что игнорирует возможность переживаний номер один, два и три до зачатия и в период беременности), мы видим, что за три года процент увеличивается в пять раз – до двадцати пяти процентов. В следующие три года рост будет происходить по крайней мере с той же скоростью, и это означает (пятью двадцать пять равно сто двадцать пять), что к семи годам все переживания Джоан будут записаны в «необходимой для выживания» куче.
Мишель делает паузу, смотрит на учеников, на доску, снова на учеников со странно мягким отрешенным выражением лица. В зале полная тишина.
– В этом анализе есть только одна неточность, – говорит он, нахмурившись, – мы недооценили идиотскую логику ума. После рождения, королевского переживания номер один, у ребенка есть по крайней мере сотня стимулов, способных запустить переживания номер один, два или три. Но в силу логики идентичности каждый из этих стимулов немедленно ассоциируется в уме ребенка со всем остальным, что имеет к нему отношение. Руки врача ассоциируются с руками мужчины, руки мужчины ассоциируются с мужчинами, мужчины ассоциируются с людьми вообще. Зеленый цвет больничных стен ассоциируется с зеленым цветом травы и деревьев. Больничные стены ассоциируются со стенами вообще, стены вообще – со всеми поверхностями т. д.
Если мы честно посмотрим на то, что происходит с момента рождения, мы увидим, что все, что ребенок переживает, ассоциируется с болью, угрозой для выживания и относительной бессознательностью. Все, что ребенок переживает с момента рождения, является по крайней мере переживанием номер три, и таким образом, все записи ребенка попадут в «необходимую для выживания» кучу. Все его поведение будет механическим ответом на стимул.
Мишель сидит на стуле, слегка наклонившись вперед, с абсолютно нейтральным выражением лица.
Он говорит теперь гораздо медленнее, делая длинные паузы между предложениями. Большинство учеников слушают со смущением, недоверием и подавленностью.
– С момента рождения мы попадаем под влияние механического ума. С момента рождения все – только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ. Механический ум использует свою логику идентичностей в своих кретинических усилиях выжить. С момента рождения мы полностью попадаем под влияние машинного ума… стимул – ответ, стимул – ответ, стимул ответ…
Все вы недавно видели, что, когда Роберт пытался решить, поднять или опустить руку, рука просто оказывалась поднятой или опущенной, или решение каким-то образом оказывалось у него в голове… Все механично…
Контроля нет… Все механично… Стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Мишель делает длинную паузу и нейтрально оглядывает аудиторию. В зале глубокая тишина. Большинство учеников смотрит мрачно.
– Вы – машины, – беззаботно говорит он через некоторое время, – вы никогда не были ничем, кроме машин…
Тренер снова делает паузу, глядя на зал с полным безразличием.
– Ваши жизни полностью механичны… Только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Ваши жизни бессмысленны… У машин нет смысла…
У машин нет целей… идеалов… морали… смысла… Машины просто ползут… механически… пытаясь выжить…
они рассыпают искры… выбрасывают вонючий выхлоп…
но они абсолютно бессмысленны…
Кто-то из учеников тихо плачет. Большинство сидит неподвижно. На лицах протест или депрессия.
– Вы – машины… Вы никогда не были ничем другим… Контроля нет… У вас никогда не было никакого контроля… Все ваши трагедии – это проигрывание ваших лент…
Мишель берет с подставки свой термос и пьет.
– Все ваши драматические переживания, – продолжает он, облизывая губы, – это только проигрывание в вашем машинном уме каких-то старых угроз для выживания. Все-это только стимул – ответ, стимул – ответ, стимул – ответ…
Вы потратили всю свою жизнь на попытки найти лазейку и не признавать, что вы – машины. Потратили всю жизнь, пытаясь не признавать того, что есть… Вы были машинами до тренинга… Вы остались машинами после тренинга… Никаких перемен… Двести пятьдесят долларов ни за что… (Кто-то тихо смеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32