В сущности, в такую погоду не было нужды идти
до этой поляны с родником - то и дело встречались лужи, полные
относительно чистой воды, да и фильтры у нас пока что были в избытке, но у
каждого из тех, кто водит людей в страну айглов, есть свои суеверия. Лично
для меня всегда было плохой приметой, если не удавалось дойти до
намеченной с утра стоянки.
Когда мы, наконец, устроили лагерь, приготовили ужин и, забравшись в
палатку, до отвала наелись горячей похлебки, запив ее огромным количеством
чая - пить здесь всегда хочется зверски, потому что эти фирменные блоки
микроклимата, что монтируются на защитной одежде, ни к черту не годятся -
к Раджкару вернулась прежняя его разговорчивость.
- Скажите, коллега, - спросил он Эйгона, не поворачивая головы, - а
как именно собираетесь вы мучить своего айгла?
Тот не сразу понял, что спрашивают его. Потом замер, не донеся кружки
до рта, и, хлюпнув носом - еще только не хватало, чтобы он простудился! -
повернулся в сторону Раджкара и недоуменно спросил:
- Мучить? Почему же обязательно мучить?
- Ну а как же еще добиться от него хоть чего-то. Айгл никогда не
исполняет желаний просто так.
- Но я не собираюсь его мучить. И потом... Я читал у Глапперта, что
для айглов это совсем не мучение.
- Да, Глапперт написал прекрасное пособие для успокоения совести. Но
суть-то от этого не меняется - чтобы добиться от айгла хоть какого-то
толка, его нужно мучить. И вы, я уверен, довольно быстро с этим освоитесь.
Подтекст в словах Раджкара был слишком очевиден, и Эйгон промолчал.
Не хватало еще, чтобы они начали ссориться, подумал я. И какого черта
этому Раджкару нужно? Не может сидеть спокойно, зуд его какой-то гложет.
- А как собираетесь мучить своего айгла вы? - нашелся, наконец,
Эйгон.
- Я вам покажу, когда вернемся, - ничуть не смутился Раджкар, и
повернулся ко мне. - Как я понимаю, шеф, мы достигли цели?
- Да.
- Так что, завтра и начнем охоту?
- Если кончится дождь.
- А он кончится?
- Откуда мне знать?
- Все, больше вопросов не имею, - Раджкар поставил свою кружку. - Как
насчет того, чтобы завалиться спать?
Возражений, конечно, не было. Мы улеглись, не раздеваясь - как всегда
в стране айглов. Дождь стучал по крыше палатки. Спокойным зеленым светом
светились огоньки на пульте сигнализации. Сверху доносился шум ветра в
кронах деревьев. Через пять минут я уже спал.
Утром дождь лил по-прежнему, и конца ему видно не было. Ни о какой
охоте в такую погоду речи быть не могло. Эйгон вовсю хлюпал носом и чихал.
Я не спешил давать ему лекарство - то, что было в походной аптечке, быстро
поставило бы его на ноги, но это было разовое средство. А кто знал,
сколько еще нам предстояло здесь торчать? Кто мог гарантировать, что Эйгон
не захворает снова? Я решил пока подождать и с каким-то мстительным - я
еще сам не понимал, отчего - удовольствием наблюдал за его страданиями,
когда Раджкар в очередной раз обрабатывал мазью обожженную иагром руку
Эйгона. Тот страдал очень картинно, и именно это, наверное, делало его все
менее симпатичным в моих глазах. Странно - поначалу он мне понравился, а
догадка о том, зачем ему нужен был айгл, даже вызывала какие-то симпатии.
Все мы в той или иной степени заражены этим романтизмом, и даже
законченный циник порой способен принять чужие любовные страдания за
чистую монету.
День мы провели, почти не вылезая из палатки, и отдых оказался очень
кстати. Разговаривали мало, да и то только потому, что разговоры затевал
Раджкар. Он снова был полон энергии, ему снова не сиделось на месте, и
потому мы с Эйгоном могли бы весь день вообще проваляться без дела -
Раджкар обеспечил нас и завтраком, и обедом, и ужином.
К следующему утру дождь прекратился. Перед рассветом сработала
сигнализация, но почему - так и осталось непонятным. Никаких следов мы не
обнаружили. Сильно похолодало, по небу - белесому, но с появляющимися
иногда голубыми разрывами - плыли низкие клочковатые облака, и иногда
снова начинало моросить. Но в воздухе чувствовалось, что непогоде конец.
Пора было начинать охоту.
Оставить Эйгона в лагере я не решился, хотя выглядел он очень плохо.
Даже после того, как я за завтраком накачал его лекарствами. Если он и
притворялся, то все равно получалось убедительно. Но, наверное, я зря к
нему придирался - все-таки за эти дни ему здорово досталось.
Мы вышли налегке, взяв только оружие и ловушки, и пошли вверх по
склону. Лес постепенно редел, под ногами становилось все суше, местами
открывались между деревьями вполне приличные полянки, а когда из-за
облаков ненадолго выглянуло солнце, все вообще предстало в ином свете.
- Отличные здесь места, - произнес, осматриваясь, Раджкар. - Жаль,
что мы поставили лагерь ниже по склону.
- Здесь нельзя ставить лагерь. Охотничья территория, - ответил я.
И мы начали ставить ловушки. Всего шесть штук - инспекция строго
следит, чтобы было не больше трех ловушек на одного клиента. Не здесь
следит, конечно - при выходе из поселка. И при регистрации айглов. По
крайней мере, в этом вопросе порядок обеспечен - за лишние ловушки пять
лет без права апелляции. Без этого правила айглы в наших краях, наверное,
давно перевелись бы, так что все верно. Но об этом забываешь, когда день
за днем приходишь к пустым ловушкам, когда каждый лишний день означает
лишний риск.
К лагерю мы вернулись в полдень. Теперь оставалось только ждать, от
нас теперь мало что зависело. До вечера мы отдыхали. Солнце жарило вовсю,
но лес вокруг был слишком густым, и до нас его лучи почти не доходили. Но
стало заметно теплее. В такую погоду охота обычно хорошая, но я об этом
говорить не стал, чтобы не вселять излишних надежд. Здесь бывает всякое, и
не раз мне приходилось вести группу назад, так и не добыв ни одного айгла.
А дважды я приводил группу назад в поселок в уменьшенном составе...
Эйгон сразу после обеда снова завалился спать, а мы с Раджкаром
остались сидеть у костра.
- Как вы думаете, шеф, кем работает наш приятель? - вполголоса
спросил меня Раджкар, когда все звуки в палатке затихли.
- Не интересовался.
- А я вот поинтересовался. Ненавязчиво, перед самым нашим выходом, -
могу себе представить, что означало для Раджкара слово "ненавязчиво". - Он
служащий в небольшой компании. Мелкий служащий.
- Ну и что?
- Да ничего... Просто... По чести говоря, меня бесит сама ситуация -
мелкий служащий ради мелких каких-то своих целей забирается сюда и...
- А у вас-то какие цели? - мне не хотелось спорить. Мелкие цели,
великие цели - кто знает разницу? Для каждого свои цели - самые важные.
- Тоже, конечно, мелкие, - помолчав, сказал Раджкар. - Все мы, в
общем, одинаковые. Но что-то меня в нашем приятеле не перестает
раздражать. Сам не понимаю, почему. Как будто мне что-то от него нужно.
- Наверное, вы ждете благодарности за спасение его жизни.
Он немного помолчал, подумал.
- Да нет, не нужна мне его благодарность. Тут, пожалуй, вот в чем
дело. В том, что спасение свое он как должное воспринял. Понимаете - он же
привык воспринимать такие вещи как должное. Он привык, что все люди вокруг
поступают так, как ему нужно. А если и пытаются поступить иначе, то это им
дорого стоит, то они начинают испытывать от этого нравственные, что ли,
мучения. У тех, кто его окружает, просто нет альтернативы. Вот ведь в чем,
наверное, дело - я просто не мог его не спасти. Я, может, и хотел бы
плюнуть на него - но не могу. И он это считает настолько естественным, что
даже не задумывается, почему так происходит. Я для него оказываюсь таким
же исполнителем желаний, как айгл - вот, пожалуй, в чем дело. А я не хочу
быть айглом. Я, может, не слишком хороший человек. Может, для кого-то я и
совсем плохой. Для вас, например, я плох уже потому, что пришел сюда за
айглом. Но я-то предпочитаю мучить айгла, а не тех, кто меня окружает. А
он... Знаете, мне приходилось уже встречать таких людей, и я инстинктивно
бежал от них прочь, чтобы не попасть в зависимость. А здесь - ну куда я
убегу? Это, наверное, основное, что меня бесит. Вот я и думаю - ну зачем
ему айгл-то понадобился? Зачем, если он и так любого из нас может за айгла
держать?
- Будь по-вашему, он бы здесь не был. Он бы купался в роскоши и
получал от жизни все без нашего участия.
- Да нет же, вы не понимаете. Я ведь объяснял уже - для счастья и для
несчастья не нужно многого. Состояние насыщения достигается быстро и очень
просто. Многое необходимо для того, чтобы гарантировать это состояние
счастья в будущем - а у таких людей, как наш приятель, оно гарантировано
тем, что они могут использовать любого из нас как свое орудие. Вот ведь в
чем дело.
Я не стал ему отвечать. Просто перевернулся на спину и стал смотреть
на небо в просвете между ветвями. Все было тихо и спокойно - как на том
берегу Кргали. Как в далеких, безопасных, хорошо обжитых мирах. Как станет
здесь, когда мы переловим всех айглов. И я незаметно заснул, даже не
закрыв щиток шлема.
А проснулся от выстрела. Не от сигнала тревоги - просто от выстрела.
И успел заметить, приподнявшись на локте, какую-то удаляющуюся тень среди
деревьев выше по склону.
- Простите, шеф, что разбудил. Но эта тварь уже с полчаса бродила
вокруг, и я решил...
- Кто это был? - я уже стоял, сжимая в руках "эктон".
- Не знаю, он почти не показывался. Так, тень среди деревьев.
Из палатки показалось заспанное лицо Эйгона.
- Спите спокойно, коллега, мы вас охраняем.
Тот ничего не ответил, осмотрелся кругом и снова скрылся в палатке.
- Вам следовало разбудить меня. Вы в него попали?
- Не уверен. Посмотрим?
- Надо бы посмотреть, - сказал я с сомнением. Солнце, наверное, уже
садилось, и выходить за пределы лагерной защиты не хотелось. Но надо было
знать, кто это такой. Не люблю я тварей, что долго бродят вокруг лагеря.
Хотя, конечно, пенгусы давно не встречались в этих местах, но все ведь
возможно.
- Надо посмотреть, - наконец решился я. - Эйгон, вы меня слышите?
- Да, - донеслось из палатки.
- Одевайтесь и выходите.
- Стоит ли, шеф? - сказал Раджкар почти что мне на ухо. - Себе дороже
выйдет.
- Стоит, - ответил я как мог уверенно. - Вы прикроете нас отсюда.
Эйгон собирался минут пять, и я успел не раз пожалеть, что ввязал его
в это дело. Вот-вот начнет темнеть, а он копается! - раздраженно думал я,
глядя, как он выбирается, наконец, из палатки. Клиенты всякие бывают,
Попадаются порой и откровенные трусы. Эйгон, похоже, таким не был - но
настороженное отношение к нему уже передалось мне от Раджкара.
Наконец, мы вышли из лагеря и стали забираться вверх по склону. За
первой полосой кустарника следов видно не было, и я уже хотел
возвращаться, потому что начало смеркаться, но тут заметил свежие потеки
смолы на стволе ближнего дерева. Травяной медведь или снова лайгер -
пенгусы таких следов не оставляют. Но, как ни странно, это нисколько не
уменьшило моего беспокойства.
Ночь прошла тревожно. Кто-то ходил вокруг лагеря, но к сигнальным
вешкам приближался редко - и только тогда, когда мы начинали уже засыпать.
Как нарочно. Пару раз я, включив светоусилители, пытался разглядеть что-то
среди окружающих лагерь деревьев, даже палил наугад в темноту, но все было
бесполезно. Видимо, это был травяной медведь - зверюга вредная, но не
слишком опасная. И совсем не хищник - Лыков говорит, что он не ест мяса.
Просто охраняет свою территорию. Вернее, территорию айглов.
Только от человека трудно уберечься. Почти невозможно.
Наутро мы пошли осматривать ловушки. И в первой же из них сидел айгл.
Это было везение. Каждый раз, когда в мою ловушку попадался очередной
айгл, я испытывал двойственное чувство - и облегчение от того, что
приближается момент возвращения из этого чуждого леса, и какую-то горечь
как от совершения скверного, непоправимого поступка.
Но облегчение, конечно, преобладало. Человек склонен к раскаянию,
когда его ничто больше не тревожит - здесь же тревог хватало.
Никто не может понять, почему айглы попадаются в ловушки. Они
достаточно умны, чтобы обходить эти примитивные устройства стороной, чтобы
вообще никогда не попадаться на глаза охотникам. Некоторые считают, что в
этом проявляется какая-то высшая функция айглов, что они сами выискивают
ловушки и забираются в них, чтобы служить человеку. Очень удобные
рассуждения для тех, кто хочет так вот успокоить свою совесть. Вернее, для
тех, кто заблуждается, думая, что имеет ее.
- Будьте внимательны, - сказал я, остановившись шагах в десяти от
ловушки. - Смотрите по сторонам.
Они и так были настороже, потому что я предупреждал их об этом не раз
и не два. Это самое опасное здесь - когда подходишь к пойманному айглу.
Чтобы нечаянно не прикончить зверька, я отключил свою защиту, одной рукой
- в другой я держал "эктон" - поминутно оглядываясь отвязал ловушку и,
велев Эйгону снять рюкзак, засунул ее внутрь. Пусть теперь потрудится,
своя ноша не тянет, а веса в айгле не больше пяти килограммов.
Потом мы в прежнем порядке двинулись дальше.
Второго айгла мы нашли уже в третьей ловушке. Такой удачи не было со
мной несколько лет - но особой радости я не чувствовал. Я как-то всегда
ощущал, что за любую удачу придется рано или поздно платить, а когда такая
крупная удача приходит авансом, цена может быть слишком большой. Суеверие,
конечно. Но мы тут все в той или иной степени суеверны.
- Поворачиваем? - спросил Эйгон, когда Раджкар надел рюкзак с айглом.
- Осталось проверить еще две ловушки.
- Зачем. Мы ведь добыли двух айглов.
Пришлось объяснить, что там тоже могут оказаться айглы.
1 2 3 4 5 6 7