— Корень квадратный из минус единицы. О безошибочность математической логики! Она показывает в итоге вычисления мнимую величину! Логический вывод — шансы на возможную помощь мнимы!… Это математика, Вуд, а не хиромантия…
Гарри Вуд покачал головой.
— Здесь все мнимо, — хрипло сказал он. — Мнима дружба, мнима надежда… Даже жара мнима. Вода испаряется, как на раскаленной плите, а мне холодно. Вуд стучал зубами.
— Перестаньте, Вуд! — прикрикнул на него Керн. — Никто еще не хотел так жить, как я! Мы должны жить, черт возьми! Должны, хотя бы всю Землю разнесло на миллион кусков в термоядерном взрыве океанов… и нам некуда было бы вернуться!
Вуд поднял на Керна воспаленные глаза:
— Выжить? Выжить на этой планете? Одним?
— Да! Одним! Раз дышать здесь можно, должно и выжить… хотя бы нас навеки забыли в этих чертовых джунглях и не искали сто лет!…
— Вы бредите, шеф, — сказал Вуд, видя неестественный блеск у Керна в глазах.
— Вот наш первый дом! — указал Керн на каменный свод. — Пещера! Великолепная первобытная пещера, ничем не хуже, чем у наших предков на Земле. Разве у нас с вами мозги устроены хуже, чем у людей каменного века?
— Мозги у нас устроены, кажется, так же… и объем мозга такой же…
— Но знаний у нас побольше, чем у первобытных охотников!
— Зачем нам эти знания, если мы сами станем здесь первобытными охотниками?
— Я не уверен, что мы смогли бы передать знания нашим потомкам. Но охотниками своих внуков сделали бы не худшими, чем были неандертальцы, кроманьонцы или австралийские аборигены. Недостатка в мясе гадов, которые напали на нас у болота, не будет, даже когда разрядятся через год аккумуляторы несравненного Джона и его разберут на ножи и топоры.
— Вы рассуждаете, шеф, о потомках, словно моя Мэри с нами.
Керн криво усмехнулся:
— Вы уличили меня. Я действительно начинаю бредить.
— На этот раз вы бредили, как ясновидец.
— Что вы имеете в виду?
— Запасной планер, сэр.
— Ага! Значит, бредите все-таки вы…
— Ничуть. Не думайте, что Мэри отдаст русским топливо на обратный рейс и полетит с ними.
— Ах, вот зачем вам запасной планер!
— Не планер, а Мэри, которая им воспользуется. На «Просперити» ее удерживал только долг, сэр. Если планер занес нас сюда, то почему другой планер не даст ей возможности найти нас?
— Этого я не знаю, — мрачно сказал Керн. — У меня иные взгляды на людей и их чувства. Мы выживем с вами, если не передеремся. А передраться нам нельзя потому, что в одиночку не выжить. О'кэй! Считайте меня вождем нового племени венерианских дикарей! Обещаю вам полнейшую западную демократию. Мы будем выбирать меня каждые четыре года.
— Шеф, я ценю, что вы пытаетесь подбодрить меня. Вы лучше, чем я о вас думал.
— Наплевать мне на то, что вы обо мне думали! Не подбадриваю я вас, а убеждаю: надо выжить, черт возьми! Целый год с нами будет Железный Джон! А пещеру мы найдем и поуютнее этой.
Робот глубокомысленно прореагировал на последние слова:
— Уют пропорционален пещере, помноженной на корень квадратный из минус единицы.
— И здесь мнимая величина! — мрачно констатировал Вуд. — Впрочем, здесь ваша чертова машина права.
— Она всегда права! И она не сказала, что жизнь на Венере — мнимая величина, — торжествующе сказал Керн. — Черт с ним, с уютом, комфортом и цивилизацией! Лучше стать пещерным человеком, чем подохнуть… И мы приспособимся, пусть без университетских знаний, но приспособимся, Вуд. Отныне вы будете называться не Вуд, что означает на последнем земном и первом венерианском языке «дерево», вы будете называться Дубина. А я уже не Керн, что означало «инструмент, оставляющий при ударе отметину», а Удар. Итак: Дубина и Удар! Неплохо для первых старейшин племени. Черт возьми, даже неплохо было бы, если бы спустилась ваша Мэри. Мэри Стрем… Мы назвали бы ее Стремя! Вождю племени будут нужны охотники и воины.
Глаза Керна лихорадочно блестели. Он вскочил и стал хлопать Железного Джона по плечу:
— Клянусь памятью Томаса, ты неплохой парень, Джон! Целый год ты будешь равноправным членом нашего племени, последним остатком ненужной здесь цивилизации… пока не разрядишься. А потом… потом цивилизацией здесь будут Дубинка и Удар!
Керн нервно захохотал и повалился на каменный пол.
Вуд лежал без движения, он с тоской смотрел на Керна, словно хотел что-то сказать ему.
Обоих било в лихорадке.
А они… хотели выжить! Хотели, не веря в людей…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАКОН КОСМОСА
Глава первая. УДАР ДУБИНОЙ
В багровых зарослях шел дождь.
Косые струи гнули деревья, отламывали ветви. Болото бурлило и вздувалось.
Сверкали звездоподобные молнии. Гром прокатывался волнами, как косо набегающий на берег морской прибой, усиленный в сотню раз.
Не обращая внимания на ливень, по лесу, крадучись, пробирались двое. Их мокрые косматые плечи переходили в могучую шею, слипшиеся волосы скрывали крутой лоб с выпуклыми надбровными дугами. Маленькие и острые глазки настороженно смотрели из-под лохматых бровей с густо заросшего лица. Длинные бугристые руки раздвигали колючие лианы, не боясь шипов.
С волосатых плеч спускались чешуйчатые шкуры, скорее напоминающие панцири, чем одежду.
У каждого было по огромной узловатой дубине.
Ящерицы с недоразвитыми крыльями бросались врассыпную при их появлении. Но мелкие твари не интересовали охотников, уже видевших желанную добычу.
Большой ящер на выгнутых суставами наружу лапах, с пилообразным хребтом, переходящим в хвост с бивнем на конце, нежился в дождевых струях, довольно пофыркивал и прикрывал глаза пленками.
Перед ним лежала мокрая груда объедков, среди которых еще трепыхалась пара раненых ящериц.
Сытый ящер равнодушно наблюдал, как один из них, опираясь на хвост, заковылял по луже на задних лапах и скрылся за сетью лиан. Он не преследовал его…
Охотники набросились на ящера с разных сторон. Две дубины, рассекая дождевые струи, почти одновременно опустились на оба глаза чудовища.
Взметнув фонтан воды, ослепший ящер повернулся. Его хвост наугад ударил острым бивнем невидимого врага. Бивень с размаху вонзился в топкую почву.
Охотники ждали этого и бросились к завязшему концу хвоста, накинули на него петлю из лиан.
Взбешенный ящер неистовствовал. Он не мог вырвать хвост и не видел врагов.
Один из них бросил в развернутую зубастую пасть моток колючих лиан. Зверь в ярости проглотил моток и стал бросаться из стороны в сторону. От боли, страха и бешенства ящер взвивался на привязанном хвосте, огромное его тело отделялось от болота, и все четыре когтистые лапы рассекали воздух.
Все тот же охотник, с ловкостью тореадора увертываясь от ударов, стоял прямо перед щелкающей зловонной пастью, выбирая момент.
Другой спокойно наблюдал в стороне, готовый заменить товарища при неудаче.
Ящер плюхнулся брюхом в воду. Голова его с бугром на темени оказалась как раз напротив охотника. Тот взмахнул дубиной и, крякнув, опустил ее на бугор.
Ящер повалился на бок, как падает на бойне оглушенный бык.
Ящер был еще жив, шея его то вздувалась, то опадала, но охотники, подойдя к нему вплотную, засунули дубины в щели между пластинами, прикрывавшими шею, и отодрали их.
Под пластиной дрожала нежная мякоть. Охотники хорошо знали, где проходит важная артерия.
Через минуту огромный ящер был мертв.
— Мы могли бы убивать даже летающих, — гордо сказал один из охотников.
— Ты опять о топорах из звонкой шкуры Чуда?
— Для этого надо опустить дубины на головы стариков.
— Они скоро умрут сами.
— Умирают только охотники. Старики не охотятся и все время живут.
— Они мудрые.
— Мы сильнее их. Я опущу дубину на их головы и получу звонкую шкуру Чуда.
Нагруженные добычей охотники добрались до скал.
Из пещеры шел дым.
Отблески огня играли на каменном своде.
Косматые охотники отнесли добычу в глубь пещеры.
Иссохшая старуха подбрасывала корни в костер и монотонно говорила.
Несколько грязных волосатых детей, сидя на корточках, слушали ее.
Охотники, грубо отпихнув детей, подсели к огню.
— Старые прилетели из-за туч, — рассказывала старуха. — Они видели небо.
Один из мальчишек толкнул другого в бок, тот захихикал.
Охотник наградил обоих тумаками, дети притихли.
— Они видели, — продолжала старуха, — рассыпанные по небу горящие угли и Великий Костер, который разгорается по утрам, даря нам день, и гаснет к ночи.
Охотник усмехнулся.
— Старые, живя на небе, знали великую мудрость, — рассказывала старуха. — У них был ящер со звонкой шкурой, который изрыгал огонь костра и летел сам, как выброшенная из костра искра.
— Чего ж старые не летают, — спросил охотник, — а только жрут мясо?…
— Для этого нужно много звонкой шкуры, которой нет в наших лесах, — возразила старуха.
— Зато она есть там, — зловеще кивнул головой охотник в глубину пещеры.
— Я знаю, о чем ты говоришь, Хам, — прошамкала старуха. — Почему ты не захотел учиться мудрости, когда я еще только начинала подбрасывать сучья в Вечный Костер племени?
— Зачем слушать про выдуманный мир? Разве охотники устраивают из камней пещеры одну над другой? Разве увидишь вверху рассыпанные угли? Они упали бы вниз. Надо добывать мясо. В этом мудрость. А старые глупы.
Старуха уничтожающе посмотрела на Хама и отвернулась к детям:
— Старые прилетели на двух крылатых. Сначала мужчины, потом женщина, от которой пошло все наше племя.
— Лучше скажи, старуха, про Чудо в звонкой шкуре. Из нее можно сделать много топоров и ножей получше каменных.
— Молчи, презренный! Чудо в звонкой шкуре может заговорить. Один только раз. Последний. В нем сосредоточена мудрость другого мира. Только старейшины могут заставить его говорить.
— Мне не нужен голос Чуда, мне нужна его звонкая шкура, — сказал Хам вставая.
— Может быть, подождем? — спросил его младший спутник.
Но Хам пнул его ногой, и тот вскочил.
Взяв в руки дубины, они пошли в глубь пещеры.
Им встречались женщины, почти не покрытые шерстью, с перевязанными лианами волосами. Они испуганно уступали дорогу, волоча за руку маленьких детей.
У пещеры было много переходов, они привели в конце концов к полутемному гроту, из которого был второй выход в лес.
— Кто тут тревожит старейшин? — спросил дребезжащий старческий голос.
— Это я, Хам. И мой брат со мной. Мы принесли мясо, — нерешительно сказал охотник.
— Мясо отдай сидящим у Вечного Костра племени. Что тебе нужно здесь?
— Мне нужна звонкая шкура Чуда. Мы сделаем из нее топоры и ножи для всего племени.
— Вы слышите, Вуд, что говорит ваш отпрыск? Стоило для них хранить аккумуляторы электронного мозга!… — закричал старик другому.
Второй из старейшин застонал в углу.
— Я не понимаю, что ты говоришь, старый, которого звали Ударом, — сказал Хам наступая. — Мне нужна звонкая шкура Чуда. В прошлый раз ты отдал нам его руку, теперь мне нужна вся шкура.
— Удались, пещерный! — закричал старейшина.
Но охотники топтались на месте. Потом Хам взмахнул дубиной.
— Я решил опустить дубину на ваши головы. Вы только жрете мясо и бормочете про пустую мудрость. Мы возьмем звонкую шкуру.
Два худых седобородых человека, почти голых, в каких-то невероятных отрепьях, вскочили на ноги и стали отступать в темноту грота.
Но охотники прекрасно видели в темноте, их глаза никогда не знали солнечного света. Они наступали, размахивая дубинами.
— Отойди, дикий! Да включайте же наконец, Вуд!… Включайте! Или вы тоже одичали! — кричал старик другому.
— Я не могу, шеф… Меня лихорадит, как в тот первый день.
— Да включайте, включайте, черт вас возьми! Видите, они размахивают дубинами, ваши дикие потомки!… Включили? Уважаемый Джон, прошу вас…
В углу что-то щелкнуло, там замерцал красноватый свет.
Охотники отступили на шаг.
— Ты разжигаешь костер внутри Чуда. Я не боюсь костров.
— Ты великий охотник, Хам, — заговорил старик. — Ты услышишь голос, который молчал больше времени, чем ты живешь. Кроме нас, старейшин, только он, Чудо, может сказать о Великой Мудрости.
— Ты лжешь, старик, которого звали Ударом! Ты заслужил удар. Я опущу дубину на твою голову и послушаю, как ты будешь болтать.
— Отойди!… Дай Чуду разогреться… Уважаемый Джон, прошу вас… Неужели он совсем разрядился?
В углу снова щелкнуло, и оттуда раздался безучастный скрипучий голос:
— Да, сэр.
— Уважаемый Джон, прошу вас, скажите… скажите что-нибудь!
Железный голос произнес:
— Можно осушить заболоченное пространство. Для этой цели понадобится прорыть траншеи с общим объемом земляных работ в шестьдесят семь миллионов кубических футов.
— Ты не испугаешь Хама голосом. Ящер тоже бормочет, прежде чем я убиваю его. Ты заслужил свое, старик.
Хам взмахнул дубиной и, крякнув, опустил ее на голову старейшины.
Худой, изможденный старик повалился на каменный пол пещеры.
Другой старик спрятался за одноруким железным изваянием, чуть уступавшим по размерам размахивавшему дубиной охотнику.
— Джон, прошу вас!… Спасите меня, спасите!…
— Аккумуляторы почти полностью разряжены, — безучастно сообщил робот. — Работает только электронная память. Спасение было в достижении русской ракеты, которую отделяло от пещеры шестьдесят девять миль.
Два охотника подскочили к роботу с двух сторон и с привычной сноровкой обрушили на его светящиеся глаза дубины.
В роботе что-то звякнуло, свет в нем погас, он покачнулся и, громыхая, покатился по каменному полу.
Уцелевший старик бросился к выходу, но путь ему преградил Хам. Он толкнул мохнатой рукой старейшину в грудь, и тот упал.
Старик видел занесенную над ним окровавленную дубину и зажмурился.
Слышалось, как со свода пещеры падали капли в лужу на ее полу. Невнятно бормотал, очевидно лежа на камнях, робот:
— До русской ракеты можно доехать в автомобиле за тридцать семь и две десятых минуты, если воспользоваться бетонным шоссе.
Дубина не опускалась.
Гарри Вуд открыл глаза.
Он увидел каменный свод пещеры, стволы гигантских папоротников, лужу на полу, недвижно лежащего Керна в скафандре.
Керн убит… убит ударом дубины дикого потомка, дикаря из выжившего на Венере племени людей…
Сзади слышался размеренный голос робота:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19