Согдийцы издавна считали молоко матери священным. Людей,
вскормленных из одной груди, на всю жизнь связывала неразрывная дружба.
- Ты говорил: юнаны от персов нас освободят, - обратился Баро к
предводителю. - Но чем они отличаются от иранских головорезов?
Эти слов а положили конец колебаниям Спантамано. Он решился.
- Варахран!
Чеканщик последовал за начальником в другой зал. Даже здесь, в
Мараканде, он не хотел покидать Спантамано, хотя старый Фрада, которого
сын уже видел, настойчиво звал его в тесную мастерскую на рынке.
- Возьми пятьдесят воинов и догони Искендера. Скажи, что я послал
тебя ему на помощь. Следи за каждым шагом чужого царя, гонцов посылай.
Станет опасно - вернись. Понятно?
- Да.
- Выезжай сейчас же!
Варахран поспешно вышел. Зара удалилась вместе с Эгиной на женскую
половину дома. Измученный Паллант уснул. Но Спантамано долго не смыкал
глаз. Теперь он стыдился вдохновенных мыслей, витавших в его голове до
прихода Палланта. "Кто во всей Согдиане счастливей Спантамано?" Ах ты
осел! Сказал бы лучше: кто несчастней Спантамано! К чему все клонится? Не
станет ли в делах верх низом, а низ верхом?
- Спантамано! - услышал согдиец тревожный шепот вернувшейся Зары. -
Что ты задумал?
- Ты о чем? - спросил он мягко.
- Зачем ты послал Варахрана туда?
- Куда?
- За войском Искендера.
- Надо, богиня.
- Прошу тебя, мое сердце, не замышляй дурного против юнана. Если
Зулькарнейн узнает...
- Все будет хорошо, луна. Все будет хорошо. Обними меня и ни о чем не
беспокойся.

"КИРЕСХАТА! КИРЕСХАТА!.."
К вечеру этого дня они прибыли в землю халибов.
Этот народ никогда волов не впрягает, чтоб пашню
Плугом поднять. Не разводит он сладких плодов.
Аполлоний Родосский, "Аргонавтика"
Выйдя из Мараканды, войско Александра направилось на восток по долине
Зарафшана и, миновав Пенджикент, разоренный отступающими персами, достигло
укрепленного селения Захмат.
Здесь дорога разветвлялась. Прямо лежала тропа, ведущая к горным
владениям, расположенным по верхнему течению Заравшана. Где-то там укрылся
бактриец Вахшунварта. Вторая тропа пересекла реку и возвышающиеся за нею
горы и пропадала на юге, в стороне Окса. Третья уходила на северо-восток,
туда, где стояла знаменитая Киресхата. По ней и двинулся Александр.
- Киресхата! - пели гетайры.
- Киресхата! - скрипели ремни портупей.
- Киресхата! - похрустывали в кострах ветви шиповника.
- Киресхата! - говорил негромкий перестук щебня, сыплющегося по
откосам.
- Киресхата! - исступленно трещали цикады.
Македонцам не терпелось быстрей дойти до города, построенного, по
слухам, на краю земли. Александру волей-неволей придется повернуть
обратно. Домой! - это слово десятки тысяч людей повторяли мысленно,
просыпаясь или засыпая на коротких стоянках. Но вслух его никто не
произносил, чтобы не разделить участь Клита.
Александр тоже молчал. Он не раскрывал тайных замыслов, боясь новой
вспышки возмущения со стороны командиров и войска. Всякий бунт сейчас
грозил непоправимой бедой.
Страна, завоеванная Александром, притаилась. Согдийцы пристально
изучали нового властителя, каждый неверный шаг, каждый рискованный
поступок мог явиться поводом к всеобщему восстанию. Царь приказал воинам
вести себя смирно, не обижать местных жителей. Чтобы пресечь грабежи, он
еще в Мараканде велел закупить у купцов провиант. Хлеба и мяса было
достаточно. Но с фуражом просчитались. Пастбищ в пути оказалось мало.
Запасы ячменя иссякли уже на десятый день, - тяжелая горная дорога
отнимала у животных много сил; воины давали коням двойную долю долю зерна.
Можно было остановиться, передохнуть, разбить колонну на части и
рассеять конницу по мелким горным лугам. Но Александр торопился. К тому
же, в случае внезапного нападения, рассыпавшееся по ущельям войско не
удалось бы достаточно быстро собрать. Решили купить ячмень у горцев.
Александр вызвал Дракила, - марафонец занимался теперь доставкой кормов и
продовольствия. Царь вручил Дракилу мешочек золота.
- Пошли людей в горное селение. Прикажи, чтоб честно заплатили
варварам и скорей вернулись.
При виде мешочка Дракил проглотил ком, подступивший к горлу, спрятал
монеты за пазуху и поспешно удалился, заверив повелителя, что все будет
точно выполнено. Но прежде чем пойти в обоз, Дракил укрылся в своей
палатке и пересчитал драхмы.
- Столько золота варварам достанется, - пробормотал купец и пересыпал
в свою сумку половину монет. - Обойдется и так. Не станут же дикари
торговаться с посланцами самого Искендера.
Удовлетворительный, он явился в обоз, переговорил с рябым Лаэртом и
вручил ему оставшееся золото.
- Честно заплати варварам и возвращайся, - приказал он другу.
"Чтоб ты пропал, - подумал рябой Лаэрт. - Я отдам дикарям столько
денег? Обойдется и так. Или мы разучились владеть пиками?"
Отряд выехал в горы и пропал. Македонцы ждали товарищей до вечера, но
так и не дождались. Зато, когда наступила ночь, в горах запылало множество
костров. Казалось, но македонцев глядят с угрозой тысячи огненных глаз. По
временам до стоянки долетали пронзительный вой и тревожный грохот
барабанов.
Видно, случилась беда. Александр приказал устроить заслоны. Утром
войско медленно двинулось вперед, каждый миг ожидая нападения. На вершинах
скал маячили горцы. Феаген, шедший в передовом отряде, вспомнил перевал
через Парпансиды. Дело и здесь не кончится добром. В отличие от лукавых и
осторожных жителей долин, горцы сразу хватались за оружие.
Долина стала тесной. Дорога входила в узкое ущелье. Царь приказал
остановиться. Вперед была послана разведка. Но не успели воины пройти и
ста шагов, как услышали отчаянный крик. Кто-то в греческой одежде скатился
по откосу. Разведчики подняли грека и приволокли к Александру. Это был
беотиец Лаэрт.
Что с тобой? - спросил царь. Но Лаэрт так запыхался, что не мог
говорить. Его окатили холодной водой. Постепенно он отдышался и рассказал,
что в первом же селении их схватили, начали избивать. Тех, кто успел
бежать, настигли сегодня утром. В живых остался один Лаэрт, начальник
отряда.
- Ты не лжешь, негодяй? - грозно спросил Александр. Ему не верилось,
чтоб горцы без всякой причины напали на греков. А впрочем... кто их знает?
Скатили же обитатели Парпансид на перевале камень. - Может, вы обидели
дикарей словом или делом?
- Богиня правосудия Фемида видит, кто прав, кто виновен! - Грек
закатил глаза.
Александр подошел к нему, содрал с груди обрывки хитона и увидел
висящую на ремешке плоскую кожаную сумку. Лаэрт сник. Александр отвязал
сумку, высыпал монеты на землю, пересчитал их и повернулся к Дракилу?
- Другая половина, конечно, у тебя?
Марафонец сокрушенно развел руками и молча повалился на колени.
- Вы сорвали мой замысел, подлые воры, и я вас проучу, - зловеще
произнес царь. - Разувайтесь!
С некоторых пор, по обычаю персидских царей, Александр носил с собой
толстую палку из красного дерева. Он зашел сбоку, размахнулся и ударил
палкой по четырем тесно прижавшимся друг к другу голым пяткам. Дракил и
Лаэрт завизжали, как поросята. Отвесив десять добрых ударов, Александр
велел гетайрам отволочь провинившихся в обоз и бросить в колесницы. Их
вина была так велика, что они по своей тупости этого даже не понимали. И
царь отложил окончательный приговор до более подходящего времени. Сейчас
предстояло решить судьбу горцев.
- Жизнь эллина, - сказал Александр гетайрам, - дороже жизни тысячи
варваров. Пусть знает об этом вся Согдиана.
Царь приказал шести отрядам лучников и пращников подняться крутыми
тропами к вершинам скал, обойти горцев сзади, ударить по ним с двух сторон
и сбросить в ущелье.
Затея удалась. Около тысячи горцев погибло от стрел и свинцовых
шаров, другие разбежались. Часть азиатов, ища спасения, на веревках
спустилась в ущелье и тут попала под кривые махайры тяжеловооруженных
македонцев.
Но битва с горцами на этом не кончилась. Едва македонцы выехали на
открытое пространство, сбоку, из-за круглого холма, на них налетели тучей
всадники, вооруженными боевыми топорами. Это случилось так неожиданно, что
гетайры не успели опомниться, и горцы смяли их первые ряды. Какой-то
ловкач пробился прямо к Александру, весело скаля зубы, вскинул над ним
секиру. Александр закричал, прикрылся щитом. Горец нанес удар такой силы,
что секира раздробила окованный золотом щит, разрубила бронзовый панцирь и
рассекла левое плечо сына бога Аммона.
В то же мгновение Птолемайос Лаг пронзил отважного азиата сариссой, а
Фердикка подхватил сползающего набок повелителя.
- Всех до одного... - прошептал Александр побелевшими губами. - Всех
до одного...
Фердикка передал потерявшего сознание царя на руки младшим
телохранителям и сделал знак трубачам. Оправившиеся гетайры развернулись
на ровной площадке и окружили вражеских всадников плотным кольцом.
Произошло то, что происходило за эти пять лет много раз, - горцы,
вооруженные тонкими дротиками, секирами на коротких топорищах и луками,
бесполезными в рукопашном бою, не выдержали натиска длинных и прочных
крушиновых сарисс.
Так как бежать им было некуда, они рубились как могли своими
бронзовыми кинжалами, пока не упали все до одного под ноги обезумевших
коней. Македонцы сгрудились над их трупами и в знак победы скрестили концы
сарисс.
Тем временем гоплиты, меченосцы, лучники и пращники напали на
возвышение, на котором закрепились пешие горцы. Часть их была изрублена.
Другие сами бросились со скал и разбились об острые камни. Из тридцати
тысяч горцев, участвовавших в бою, спаслось всего около восьми тысяч
человек.
- Хорошо, - сказал очнувшийся Александр, когда Фердикка донес ему об
этом. - Но плохо, что мы не сумели обойтись без сражения. Весть о гибели
двадцати двух тысяч варваров дойдет до Мараканды и вызовет среди согдийцев
возмущение.
- Но дикари, которых мы сегодня перебили, не согдийцы, - возразил
Фердикка. - Они называют себя "узрушанами", а свою страну Узрушаной.
- Однако по языку и крови они родственны согдийцам. Сейчас же пошли
гонца в Мараканду, к Гефестиону. Пусть будет готов ко всему. И пусть
действует решительно. Игра в "освободителей" проиграна по милости Дракила,
чтоб ему пропасть. А для Спитамена надо придумать какой-нибудь благовидный
предлог. А! Позови-ка того человека, которого прислал к нам потомок
Сиавахша.
Фердикка привел Варахрана. Маракандец распростерся перед царем ниц,
потом жалобно запричитал, глядя на перевязанное плечо Александра.
- Да, случилось непредвиденное. - Александр вздохнул. - Оказывается,
персы, укрепившиеся в Киресхате, подговорили узрушан напасть на мое
войско. Что вышло из этого, ты сам видел. Пошли к Спитамену гонца, передай
своему повелителю, чтоб не тревожился. Я наказал его и моих врагов и стану
наказывать их и впредь. Было б хорошо, если б Спитамен выслал сюда тысячу
всадников и усмирил остатки мятежников, разбежавшихся по горам. Ты понял
меня?
- Да, господин. Сделаю, как ты приказал, - ответил Варахран
простодушно.
Александр и не подозревал, что согдиец не хуже его знает, почему
узрушаны напали на македонцев. Не ведал он также, что гонец отправился к
Спантамано с донесением уже час назад.
Слово Клитарха.
"После битвы с узрушанами войска Александра вышли к великой реке
Яксарт.
Говорят, она берет начало далеко на северо-востоке в Небесных Горах,
пересекает огромные пустынные пространства, распадается на три рукава и
поглощается Оксианским озером [Аральское море], что находится за страной
массагетов. Мы достигли Яксарта в том месте, где он стиснут скалистыми
берегами и поэтому здесь узок и удобен для переправы [в районе
современного Беговата (Узбекистан)]. Тесная долина тут образует проход,
ведущий в сторону Фергана. В проходе всегда, особенно перед рассветом, из
пустыни, раскинувшейся на западе, дует сильный ветер.
Южный берег Яксарта населен узрушанами. Они, зная, что произошло в
горах с их соплеменниками, встретили нас враждебно. Ни добрые слова, ни
угрозы не заставили их открыть ворота городов. Александр приказал взять
укрепления приступом. Первое, по названию Газа, окопали рвом, насыпали
вокруг вал, затем пустили в ход катапульты, полиболы и онагры. Загнав
ядрами и стрелами жителей в дома, македонцы поднялись на стену и проникли
в крепость. Четыре других небольших города захватили за два дня, приставив
к башням лестницы и согласовав действия стрелков и осадных машин.
Два оставшихся, самых крупных, города - Мамакен и Киресхату - заняли
с большим уроном для себя. Варвары оказали отчаянное сопротивление. Жители
Мамакена отважны. Они поселились в крепости всем своим родом и не
допускают туда людей из других общин. Крепость их - с необыкновенно
толстыми стенами и загоном для скота посредине. Мамакенцы готовят пищу,
едят и спят внутри стен, в узких сводчатых жилищах. Для того чтобы войти в
укрепление, пришлось сделать подкоп.
Много сил затратили мы и возле Киресхаты. Против ожидания, персов
здесь не оказалось. Они давно бежали на восток. Обороняли город местные
жители. Варвары отражали натиск македонцев с мужеством, удивившим даже
Александра. Так как осада слишком затянулась, царь, несмотря на тяжелую
рану, сам во главе отряда гоплитов пробрался в город по высохшему руслу
дождевого потока, уходящего под стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36