Точно больной. Таких стрелять надо, как бешеных собак!
Снова заснуть не удалось, и пришлось вставать, напяливать домашний костюм и тащиться на кухню пить кофе. Почему-то страшнее, чем было, не стало. Где-то глубоко внутри Кристина была готова к тому, что случилось сегодня. Против них была развязана самая настоящая война. Но она верила, что ребята обязательно выяснят, кто стоит за маской Фредди, и избавят их с Ленкой от его общества. Иначе и быть не может. Все, что требуется — это немного подождать. Просто подождать.
Пришла мысль: а что было бы, если бы Лесничий с друзьями не пришли на помощь? Кристину даже передернуло. Представить, и то страшно. Да, им все-таки крупно повезло, что и говорить.
После чашки кофе у Кристины возникла настоятельная потребность хоть чем-то занять себя в ожидании приезда Ивана. Рисовать почему-то не хотелось, да и руки нет-нет предательски подрагивали. Заглянув в кастрюли и холодильник, она решила приготовить обед, поскольку остатки позавчерашней жареной картошки аппетит не возбуждали. Готовить на неубранной кухне не хотелось, поэтому она параллельно с приготовлением борща перемыла оставшуюся в мойке посуду, протерла полы, сняла пыльные льняные занавески и сложила их в стиральную машину.
Иван застал ее в тот момент, когда Кристина домывала по локоть в чистящем порошке раковину, сияющую как в день покупки. По крайней мере, последний раз Иван видел ее в таком состоянии именно тогда. По кухне разносился сводящий с ума запах супа, и у Ивана совершенно неприличным образом заурчало в животе. Конечно же, именно на этот звук Кристина и обернулась.
— Ой, ты уже здесь!
— Да, как видишь. Пришлось слегка подзадержаться. Пытался выяснить, не видел ли кто из соседей Лены вашего Фредди.
— И?
— Безрезультатно. Все глухие, слепые и немые. Надпись с двери Олежка уже смыл, специально в хозяйственный магазин мотался за уайт-спиритом. Лена, конечно, в шоке, но держится, надо сказать, молодцом.
— Что вы решили?
— Мы пока перевезли ее к Олегу. Хорошо хоть ее мама укатила к какой-то своей дальней родственнице и будет не скоро, а то пришлось бы и с ней что-нибудь решать.
— Еще что-нибудь узнали?
— Ровным счетом ничего. Да, кстати, Лена говорит, ты запись с его голосом скопировала?
— Да.
— Давай прямо сейчас послушаем! Уж очень мне хочется этого подонка при встрече узнать!
— Без проблем. Но не думаю, что это поможет. Здесь у него тоже голос изменен. Кстати, когда вы перевозили мои вещи, он нас видел.
— Откуда ты знаешь?
— Так он в канале об этом заявил! Вчера вечером, как только появился.
— И ты молчала! Пороть тебя нужно, да некому, а мне некогда! Такую важную информацию от следствия скрывать! Я же тебе специально свои рабочие телефоны дал! Да фиг с ними с рабочими, если что — можешь мне сразу на мобильный звонить. Ой, горе ты мое луковое!
— Да я подумала, что толку звонить? Только деньги зря тратить. Это уже ничего не изменит, а при встрече я тебе и так все расскажу.
— Ты меня в могилу сведешь, — простонал Лесничий. — Слушай, давай договоримся: ты мне рассказываешь все, что происходит между вами и Фредди вплоть до последней мелочи, а я уже сам решаю, что с этой информацией делать. Хорошо?
— Ладно, без проблем. Ты есть будешь?
— Сказать откровенно, я бы сейчас ежа жаренного слопал, и даже не подавился. А ты тут вкусными запахами дразнишься и еще спрашиваешь!
— Тогда прошу за стол. Все давно готово.
Иван ел наваристый борщ и представлял, что вернулся домой с работы, а его встретила любимая жена. Смешно, тем более что Кристина ему не жена, а его бывшая такими мелочами, как готовка и уборка не увлекалась. Вика всегда провозглашала себя творческой натурой, хотя в чем заключалось ее «творчество» Иван так до конца и не понял. Разве что в высокохудожественном подборе китайских шмоток на вещевых рынках. В отличие от нее его сестра Ольга, которая-то как раз с полным основанием могла отнести себя к творческим личностям, всегда находила время для решения бытовых проблем. Впрочем, Вика с Ольгой друг друга сразу невзлюбили. Максимум на что их обеих хватало во время нечастых встреч за общим столом, так это на вежливый кивок в качестве приветствия. Общение же к обоюдному согласию было сведено к нулю.
Интересно, а поладили бы между собой Ольга и Кристина? Наверное. Обе художницы и обе любят свой дом. Неважно, где именно он находится. Ольга сейчас, например, вообще снимает квартиру, не желая стеснять брата своим присутствием. Но ее жилище временным не назовешь. У нее в квартире все продумано до мелочей, вплоть до смешного саше для газет и обувной косметики. Жаль, что у Ольги с ее плотным графиком совсем не остается времени для личной жизни, но это уже ее выбор, и он обязан его уважать. Хотя познакомиться со своим зятем был бы очень даже не прочь. Но что-то все никак не складывается. Так что и он, и Ольга пока одиноки, к печали родителей.
— О чем задумался?
— О сестре.
— У тебя есть сестра? Старшая, младшая?
— Младшая. У нас разница в три года.
— Как интересно! Она учится?
— Нет, свой институт она уже окончила. Сейчас вовсю дизайном одежды занимается. Насколько я в курсе, готовит свою очередную коллекцию моделей. Что-то в фолк-стиле. Впрочем, я в этом не слишком силен.
— Вот бы посмотреть на ее работы!
— Я думаю, при желании это можно организовать. Она меня всегда зовет на свои показы. Жаль, что иногда не получается к ней выбраться. А хочешь, я принесу тебе журнал, где про нее статья есть?
— Спрашиваешь! Конечно, хочу!
Иван прошел в свою комнату, достал журнал, уже основательно затертый по краям, и передал Кристине. На развороте девочки в балахонах и со смешными разноцветными косичками ходили по подиуму в кедах, поставленных на огромную платформу.
— Слушай, если я не ошибаюсь, это нео-хиппи?
— Точного определения не дам, но слово «хиппи» там точно присутствовало. Это, можно сказать, Олина проба пера. И воспоминание о детстве. Хотя встретили эту коллекцию очень тепло. Я не разбираюсь в критериях оценки, но профессионалы обнаружили здесь какие-то интересные наработки, характерные элементы стиля и так далее. Честно говоря, я от этих умных терминов сразу начинаю чувствовать свою ущербность, потому что не всегда могу понять, о чем идет речь. Поэтому не обессудь: что запомнил — то сказал.
— А мне кажется, что ты себя принижаешь. Люди, которые совершенно не разбираются в одежде и моде, не могут отличить хиппи от фолк-мотивов. А ты можешь. Значит, кое-что в этом смыслишь. На самом деле, старая мода — это мое хобби. Ужасно люблю восстанавливать по рисункам вещи, которые носили двадцать, пятьдесят, сто, триста лет назад.
— И шьешь платья для кукол?
— Откуда ты знаешь? А, поняла, ты их видел у меня дома.
— Ну да. Заметил что-то знакомое и решил подойти поближе. На самом деле — здорово. Я тогда еще подумал, вот бы вас с моей Ольгой познакомить.
— Ой, да ты что! Ей на эти платья смешно смотреть будет! Она же у тебя сама профессионал. А я кто? Просто любитель-недоучка. У меня архитектурное образование, а не художественное. Да и увлечение старыми тряпками началось, когда мама в детстве подарила на день рождения книгу «Иллюстрированная история костюма». Так что ничего по-настоящему моего здесь нет. Просто копирование, только и всего.
— Теперь ты себя принижаешь. Поверь мне, у тебя талант. И он может найти себе достойное проявление. Твои картины, твои платья — все говорит о великолепном вкусе. А если ты к тому же и самоучка, так это не минус, а наоборот, лишняя деталь, показывающая, насколько велик твой талант, что даже в отсутствие должной подготовки ты творишь такие шедевры.
— Все, начинаю краснеть.
— Краснеют от стыда, а тебе стыдиться нечего. Эх, жаль из-за этого Фредди лишний раз к тебе домой не съездишь, а то бы уже сегодня созвонились с Ольгой и сходили к тебе в гости.
— Боишься, что он проследит, где я сейчас нахожусь?
— Не только это. Времени у нас катастрофически мало, а с Фредди надо кончать как можно скорее. Лучше я его поезжу поищу, а уж когда все закончится, тогда все и организуем. Ты как?
— Я — за.
— Вот и отлично. А теперь, если не возражаешь, пойду, вздремну полчасика, а то что-то глаза закрываются. Посуду оставь, я сам помою, когда вернусь.
— Давай, хороших тебе снов!
— Спасибо. Кристина! Слушай, совсем забыл. Мне тут Лена сказала, что тебя Снежной Королевой прозвали. Это так?
— Да, иногда девчонки меня так кличут. А что?
— Я просто хотел сказать, что это прозвище тебе очень здорово подходит, прямо готовый позывной. Ты, если вдруг так случится, что надо будет выйти в канал не как оператору Службы спасения, представляйся именно так, Снежной королевой. Мы с ребятами будем знать, что это ты. Договорились?
— Договорились.
Дождавшись, пока Иван уйдет, Кристина закрыла дверь в кухню, чтобы не мешать ему спать, и перемыла посуду. Что-то еще было здесь не доделано, и повертев головой по сторонам, она, наконец, поняла: окна. Их, видимо, не мыли больше года, если судить по количеству грязи с той стороны. Это Кристина просто так оставить не могла, и через сорок минут они засияли, как в рекламе чистящей жидкости «Мистер Мускул». Теперь все. И удовлетворенная собой, Кристина отправилась в комнату. Сев на кровать, она вдруг поняла, как же все-таки вымоталась за прошедшие сутки, и тоже решила прилечь.
В итоге они провалялись почти до семи вечера. Первым вскочил Иван, бросил очумелый взгляд на часы, и коротко чертыхнувшись, пошел на кухню ставить чайник. Кристина услышала его шаги, и тоже проснулась.
— Позор на мою седую голову! Все проспал к чертям собачьим!
— Да ничего страшного. Мне кажется, Фредди сейчас в канале нет. Надо же и ему когда-то отдыхать. Вполне вероятно, он сегодня вообще в канале не появится. Или появится поздно.
— Когда бы ни появился, я его достану.
— В таком случае удобнее просто время от времени слушать эфир, я имею в виду — не выходя из дома, и как только Фредди заговорит, тогда и выезжать на его поиски. Как ты будешь его искать, если он сейчас не в канале? Или хочешь кружить по Москве в надежде, что он подаст голос?
— Слушай, а ты права. Что-то у меня совсем мозги размякли. Сейчас воткну антенну на подоконник, и послушаю, вещает ли он чего-нибудь или нет. Да, я хотел сказать — спасибо тебе за заботу, но не стоило так напрягаться. Я бы и сам посуду помыл, не вопрос.
— Я что-то сделала не так?
— Да нет, что ты, все отлично! Просто я давно уже привык быть один и обходиться везде только своими силами. А тут все так непривычно: кухня сияет, обед на столе, посуда перемыта. Чувствую себя как последний буржуй. Даже неловко перед тобой за свой свинарник.
— Ой, не бери в голову. Мне это в радость. Все равно надо было чем-то себя занять, чтобы не думать ни о чем. А то мысли так и лезут в черепную коробку, толкаются друг с другом и жить спокойно не дают.
— И о чем мысли?
— Да о разном. О Фредди, конечно, и Ленке. О том, почему именно мы. О том, как жить в ближайшие две-три недели. В общем, всякая ерунда.
— Да уж, ничего себе — ерунда. Слушай, а можно я тебе один личный вопрос задам? Тем более что активная охота на сегодня по-видимому отменяется, можно и лясы поточить.
— Ну, попробуй…
— Почему ты одна? Ты красивая, умная, интересная женщина, и вдруг — отшельничество. Почему?
— Не знаю, как сказать. Просто мне так уютнее и спокойнее. И, кажется, я не создана для семейной жизни. Абсолютно.
— Это еще почему?
— Просто не создана, и все. Мужчины меня не интересуют, я имею в виду, как мужья. Только дружеские отношения, и не больше.
— Подожди, я что-то не понял. Сразу прошу прощения за бестактность, тебе что, больше подруги нравятся?
— А, ты в этом смысле… Да нет, к секс — меньшинствам себя не отношу. Но и к семейным дамам тоже, — ответила Кристина без особого энтузиазма. Было видно, что разговор стал ей неприятен. Она вся как-то сникла и вновь замкнулась. Словно улитка, испуганно отдернувшая свои рожки от горячего камня и пытающаяся как можно глубже спрятаться в своем домике.
— И ты ничего не хочешь с этим поделать? — спросил Иван, с отчаянием поймав себя на том, что еще чуть-чуть, и он окончательно сломает своими идиотскими вопросами тонкий мостик доверия, протянувшийся между ними.
— Обычно — не хочу. Но иногда что-то такое внутри просыпается, и тянет попробовать из чистого любопытства, каково это — жить вместе. Я имею в виду постоянно. Когда ты видишь этого человека и утром, и вечером, когда приходишь домой, а он ждет тебя.
— Ты еще ни с кем не жила так?
— Можно сказать, что нет. Была одна неудачная попытка, но про нее, честно говоря, даже вспоминать не хочется. Там все неправильно было с самого начала. И я этого не хотела.
— Ты чего-то боишься? Я имею в виду — в совместной жизни?
— Не знаю, — задумчиво протянула Кристина. — Наверное, да. Я не хочу терять себя, свою свободу, свое право поступать так, как хочется мне, а не человеку рядом со мной. И совершенно не хочу, чтобы меня с кем-то сравнивали или пытались переделать по своему желанию. Либо меня примут такой, какая я есть, либо извините. Я не желаю никого воспитывать, и думаю, что вправе рассчитывать на такое же отношение ко мне.
— Но это абсолютно нормальные желания. Почему ты считаешь, что тебя не поймут?
— Не хочу пробовать.
— Может быть, просто не хочешь ошибиться?
— Или так.
— Но в этой жизни ты всегда рискуешь тем или этим. Это плата за наши решения, за нашу самостоятельность в выборе. Пускай ты пару раз ошибешься, шишки себе набьешь — это все равно лучше, чем сидеть сиднем и ждать у моря погоды. Зато узнаешь много нового, получишь опыт. Сама ведь слышала, за одного битого двух небитых дают? Или как говорит наш общий знакомый Бегемот, выпутавшись из очередной переделки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36