— Прекратите оба! — гневно потребовала она.Они на нее даже не посмотрели.— Она сильнее, чем ты думаешь.— Ты ее совершенно не знаешь.Силк с силой толкнула Киллиана в спину.— Прекрати говорить обо мне так, словно меня тут нет. И нечего решать мою судьбу только потому, что моя фамилия — Сент-Джеймс. Вопреки тому, что думают мои родители, я не нуждаюсь в вашей защите, мистер Карпентер. И мне совершенно не нужны ваши лекции, Рэндал Куинлен. Что мне действительно нужно, так это чтобы вы оба убрались отсюда. И если мне очень повезет, я больше никогда с вами не встречусь.На этот раз ее удержал Киллиан, как она ни вырывалась у него из рук.— Я не могу тебя оставить.— Свои деньги ты получишь. Я позабочусь о том, чтобы до моего отца дошло, как ответственно ты отнесся к своей работе, — огрызнулась Силк, перестав, наконец, сопротивляться.Глаза Киллиана потемнели от сдерживаемой ярости.— Я не собираюсь брать деньги за то, что я тебя охранял, или за то, что с тобой спал. Ни то ни другое оплаты не требует.Она закинула голову и посмотрела на него, безмолвно назвав лжецом.— Можешь мне верить, можешь нет. Как хочешь. В конце концов это будет достаточно легко доказать. — Он заставил ее повернуться в сторону спальни. Она начала упираться. — Я не собираюсь овладевать тобой, тем более на публике. Мне нужен твой ум, и ты мне его дашь.— Я не дам тебе ничего.Киллиан сурово сжал губы, но не остановился. Если у них и будет будущее, начнется оно не сейчас. Вместо этого он сосредоточился на настоящем. Жизнь Силк находилась на весах жестокого божка, именуемого алчностью.— Потуши свет, Куин, — бросил он через плечо, толкая Силк на постель, которая совсем недавно служила им любовным ложем. Запах их тел все еще сохранился в складках белья, но Киллиан этого почти не заметил. — Если ты еще раз попытаешься уйти, я привяжу тебя к кровати, пока ты меня не выслушаешь, — добавил он, стараясь, чтобы в его словах прозвучала не столько угроза, сколько обещание.Силк возмущенно посмотрела на него, больше не обольщаясь бесплодными мечтами. Она поняла, как жесток и непреклонен этот мужчина, которому она попробовала было доверять. Она поверила его словам. Сложив руки на коленях, Силк гордо вскинула голову и стала ждать. Если ему хочется рассказывать сказки, она его выслушает — но верить им она не собирается!Киллиан вгляделся в ее замкнутое лицо: в нем почти не осталось следов той женщины, которую он полюбил. Ее глаза напоминали теперь глаза тигра и были опасными. Преданное доверие. Он предвидел, что это будет обжигающе горько.— Тебе угрожает опасность, не имеющая прямого отношения к тому, кто твои родители. Можешь сегодня не верить мне ни в чем, но этому поверь. Наркоделец, против которого ты помогала собирать материал, выследил тебя. Заказано твое убийство. Они собираются сделать его очень громким и показательным. Для них это способ остановить болтливых и напугать всех, кто хотел бы сбежать, покуда можно.— Не забудь сказать ей и то, что твое убийство заказано одновременно с ее, — сухо вмешался Куин.Киллиан даже не взглянул в его сторону.— Заткнись, Куин.Куин пожал плечами и направился к двери.— У меня есть мысль получше. Вы тут пока разбирайтесь между собой, а я пойду сварю кофе. Нам еще надо кое-что обсудить.Ни Киллиан, ни Силк не обратили внимания на его уход.Силк смотрела на Киллиана, пытаясь определить, не было ли все это очередной уловкой. Мрачный взгляд и напряженное тело подтверждали его слова.— Продолжай, — медленно произнесла Силк. Она не успокоилась, но готова была слушать.— Поначалу твои родители обратились ко мне, чтобы я нашел четырех человек, которые должны были позаботиться о тебе и твоих сестрах, пока вы будете пытаться найти себя в вашей новой жизни. Они не должны были иметь с вами личного контакта или докладывать о ваших делах, если только вам не будет грозить реальная опасность. Я оказался втянут в это дело потому, что один из четверки заболел гриппом, и мне элементарно некому стало поручить это дело — кроме меня самого. — Он специально ничего не сказал о том, какое впечатление составил о Силк и каких ожидал от нее неприятностей. Она уже слышала все это — даже слишком часто. — А потом твой отец явился ко мне с историей о чересчур настойчивом поклоннике: он сочинил ее после того, как ты рассказала ему, чем занималась. К этому моменту ты уже видела меня на вечеринке. Защищая тебя от столь неопределенной угрозы, мне надо было держаться как можно ближе к тебе, но я не мог рассчитывать, что ты не заметишь меня, когда я начну слоняться за тобой, словно твоя вторая тень. Оставалось только войти в твою жизнь в качестве друга. Я не планировал спать с тобой. 13 Силк обдумала сказанное ей Киллианом, пытаясь найти — и не находя — в его словах хоть что-то, против чего можно было бы возмутиться. Все, что он говорил, убеждало. Но от этого она не чувствовала себя менее преданной, обманутой, одураченной — пешкой, которую игрок двигает по доске, как ему вздумается.— Ты просил, чтобы я тебе доверяла. Я это сделала.Киллиан кивнул. Ему хотелось бы прикоснуться к ней, успокоить ее-и себя.— И тебе кажется, что ты не получила от меня того же?— Я в этом уверена, — монотонно ответила она. — Ты мог бы сказать мне правду, когда я рассказала тебе о том, чем занималась. Это было самым подходящим моментом.Киллиан сел рядом с ней, но не дотронулся до нее, стараясь не обращать внимания на то, как она мгновенно напряглась. Он встретился с ней взглядом.— Ты так считаешь, Силк? И как бы я это объявил? «А кстати, твой отец нанял меня, чтобы я тебя охранял, и сочинил сказочку о настойчивом поклоннике, когда на самом деле тебя разыскивает какой-то поставщик наркотиков». — Он не дал ей возможности ответить — даже если бы у нее нашлись слова. — Я пришел в ярость, когда понял, что твой отец и мой друг позволил себе так рискнуть твоей жизнью. Я был страшно зол, что тебе могла угрожать такая опасность, а я об этом не знал и не предпринял соответствующих мер. Обычный преследователь, чтобы действовать, дожидался бы более личного контакта. А наркоделец мог вполне удовлетвориться тем, что заткнул бы твой красивый рот с большого расстояния с помощью хорошей снайперской винтовки.Не сдержав гнева, он схватил ее за плечи и с силой встряхнул.— Подумай, Силк! Я должен был выбирать между ложью и твоей жизнью! Я выбрал ложь — и не жалею об этом. Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но это не изменит ни того, что я сделал, ни того, что я чувствую.Силк смотрела в его пылающие глаза и видела в них искренность, подтверждавшую правдивость его слов. Он просил, чтобы она ему доверяла. Она дала ему свое доверие и свое тело. С ее телом он обращался необычайно бережно, а вот с доверием — нет. Ее чувства требовали выхода. Ей было больно — до самой глубины души. Ей безумно хотелось нанести ответный удар: ему, родителям, обстоятельствам, которые бросили ее жизнь в тиски боли, преданного доверия и опасности. Ей хотелось драться. Ей хотелось бежать. Ей хотелось взмахнуть волшебной палочкой и обнаружить, что ее возлюбленный дожидается ее, со страстью во взгляде и правдой на устах. Но реальность нельзя было ни переделать, ни отбросить, как бы сильно ей этого ни хотелось. А еще нельзя было уйти от настоящего, которое было создано с ее помощью. Ей не обязательно было выслушивать Куина, чтобы осознать: те, кто находится рядом с нею, разделяют ее риск. Силк проглотила гордость, свою боль, желание отреагировать. Она захлопнула дверь за своими чувствами и заперла ее на ключ.Умение логически мыслить, и прежде не раз спасавшее ей жизнь, требовало от нее совсем иной реакции — действий, основанных на фактах.— Я не испытываю к тебе ненависти. Сейчас я вообще ничего не чувствую.Если бы руки Киллиана не продолжали сжимать ее плечи, она не заметила бы, как его сильное тело чуть-чуть расслабилось. Прежде чем он успел что-то сказать, Силк поспешно добавила:— Если бы я дала волю своим чувствам, то могла бы совершить что-нибудь плохое по отношению к тебе, родителям или себе самой, что потом уже не смогла бы исправить. А я уже очень давно поняла: принимать решения сгоряча — это самое плохое, что только можно сделать.Силк взяла его за запястья и сняла ладони со своих плеч. Она заставит себя пережить его присутствие и столько, сколько понадобится, но вряд ли ей хватит самообладания справиться с его околдовывающими прикосновениями и воспоминаниями, которые пробуждаются, стоит ей почувствовать особый аромат его тела.— За эти годы я очень хорошо себя узнала. Я из тех, кто выживает. Я не стану тебя прогонять. Я сознательно не сделаю ничего, что осложнило бы наше положение — не хочу, чтобы на моей совести была чья-то смерть. Так что я доведу игру до конца. Но я не буду твоим другом. Я не позволю тебе меня касаться. И я больше не буду тебя хотеть.Киллиан заглянул ей в глаза, наполненные едва сдерживаемыми чувствами, и понял, что еще никогда не испытывал к Силк такой сильной любви и такого глубокого восхищения. Он мог бы сказать ей, что между ними ничего не кончено. Он мог бы сказать ей, что любит ее, потому что она явно не слышала этой части разговора с Куином. Но сейчас было не время. И риск не стал меньше. Его выбор диктовался необходимостью спасти ее жизнь. Он не смеет рисковать и говорить ей правду, которую сейчас она скорее всего примет за ложь — это может сломать ее ненадежный контроль над своими эмоциями.— Ладно. Секса не будет. Если это условие моего присутствия, я согласен.Коротко кивнув, Силк встала и подошла к стенному шкафу.— Куин сказал что-то насчет планов. Если мы устраиваем совещание, я хочу одеться.Киллиан тоже встал.— Хорошая мысль. — Он направился к двери, но вдруг остановился, не поворачиваясь к ней. — Силк?Она обернулась и нахмурилась, увидев его спину:— Что?— Спасибо, что ты приняла такое решение. Я знаю, это было нелегко. Мне было бы очень неприятно насильно заставлять тебя терпеть мое присутствие.Столь явное преуменьшение вызвало у нее невольную улыбку.— Может быть, именно поэтому я и не стала сопротивляться.Ее ответ приободрил Киллиана. Силк уже начала оправляться от удара, которым стало для нее его предательство. Пока этого достаточно.— Я всегда знал, что ты — умненькая леди.Он вышел из комнаты, беззвучно закрыв за собой дверь.Устало ссутулившись, Силк смотрела на развешанную в шкафу одежду. Глаза затуманились от слез. Она начала утирать их полой халата, злясь, что никак не может с собой справиться. Она была не из тех женщин, кому удается красиво плакать, и ей не хотелось, чтобы Киллиан видел, как больно он ее ранил. У нее не хватит сил понять по его взгляду, что он это понимает. Силк решительно подняла голову. Она пока не уступила. И не собирается уступать. Ни этому мужчине, ни обстоятельствам.
Устало потирая шею, Киллиан вышел на кухню. Куин повернулся и внимательно посмотрел на него.— Как она это приняла?— Лучше, чем мы имели право ожидать. Она позволит нам остаться и обещает во всем нам содействовать.Куин изумленно поднял брови.— Умная леди. И стойкая.Киллиан взял кофейник и кружку и, прежде чем ответить, налил себе кофе.— Да, она такая. Черт, как мне противно, что я должен причинять ей боль! — взорвался он, с трудом сдерживая ярость. — Не знаю, как ей это удается, но она спрятала все свои чувства. Только что мне казалось, что она попытается разорвать меня на части. Она смотрела на меня своими тигриными глазами, и я видел, что она готова вырвать у меня сердце и зажарить его на медленном огне. И мне хотелось этого боя.Куин стиснул обхватившие кружку пальцы, чувствуя муку, притаившуюся в каждом слове Киллиана, и понимая его потребность в конфронтации, которая позволила бы разрядить атмосферу.— Но она не стала с тобой биться. Она победила и, наверное, даже не подозревает о том, что выбрала единственную тактику, против которой у тебя не было защиты. — Он посмотрел мимо Киллиана в пустую гостиную. — Что она сейчас делает?— Одевается для нашего разговора, — невыразительно ответил Киллиан, делая глоток кофе.— Что именно ты собираешься ей сказать?Киллиан не колебался.— Все. Это ее жизнь, и у нас нет причин что-то от нее скрывать.Силк вошла в комнату, успев услышать его последние слова.— Ну что ж — приятное разнообразие, — пробормотала она, пройдя мимо Киллиана так, чтобы не задеть его, что было непростой задачей в тесной кухне.Она посмотрела на Куина скорее для того, чтобы не смотреть на Киллиана, чем по какой-то другой причине, и в ту же секунду пожалела, что не выбрала для этого стену или какой-то неодушевленный предмет. Он взглядом сказал ей, что разгадал ее стратегию. Она вызывающе вскинула голову. Улыбка, которая не была настоящей, опять появилась в уголках его губ, а потом он взял со столика последнюю кружку и, налив кофе, подал ей.— Должен предостеречь. Я отвратительно варю кофе.Силк попробовала напиток и поморщилась.— Это правда. Отвратительно.Киллиан гневно посмотрел на них. Какие бы чувства Силк ни скрывала, они явно не распространялись на Куина.— Теперь, когда мы установили этот факт мирового значения, может, мы перейдем к нашим планам? — спросил он, ставя кружку на столик.— У меня есть вопрос получше: где нам этим заняться? — негромко проговорил Куин, забавляясь выражением лица Киллиана. Он впервые видел этого сдержанного человека не владеющим собой. И Куину не надо было долго думать, чтобы найти причину столь странного явления. Она стояла прямо перед ним, старательно делая вид, что ее нисколько не трогает присутствие этого разъяренного мужчины. Правда, получалось у нее это ничуть не лучше, чем у Киллиана — его сдержанность. Глаза Силк выдавали почти столько же чувств, сколько крылось за раздражением Киллиана. — Не пройти ли нам в спальню? Там мы все по крайней мере сможем сесть.— Нет!— Нет!Силк повернулась и негодующе посмотрела на Киллиана.Тот ответил не менее возмущенным взглядом.Куин покачал головой. Захватив с собой кружку, он прошел между ними и отправился в спальню.— Я слишком устал, чтобы спорить и стоять, когда можно сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26