.. — с надеждой спросила Лис.
Левый покачал головой.
— Послушай, знаток псовой охоты, если дичь идет назад по собственным следам, способна собака разобраться, что произошло?
— Н-не знаю. Наверное, нет.
Лис с беспокойством огляделась, словно ожидая немедленного появления гвардейцев.
— Спокойнее, малышка. Логанн ведь только человек. Ему необходимо еще послать за собакой, найти нужную плиту и отыскать секрет затвора. А нам с тобой достаточно лишь пройтись в сторону выхода до первой преграды, чтобы след наверняка указывал на то, что мы вышли из подземелья. Потом вернемся назад и будем менять уровни.
— Ты уверен, что мы успеем?
— Попробуем. Путь до первой стены, вопреки опасениям Лис, оказался недолгим. Они бегом достигли ее и уже возвращались назад, когда Лис подумала о том, что сейчас, должно быть, Ричард начнет менять уровни. Эта мысль заставила ее замедлить бег, перейти на шаг, а после и вовсе остановиться, погрузившись в темноту и в раздумье.
Через несколько секунд она покинет Третий сектор Четвертого уровня, исчезнет из родного — а она теперь иначе его и не воспринимала — замка, но на этот раз, вероятно, уже навсегда. Камень, который она здесь толкнула, будет продолжать катиться: Таникчам еще предстоит расхлебывать заваренную ею кашу; Логанн, не найдя Акьютт в замке, сделает все возможное для ее поимки — и все это ради фантома, призрака женщины, которой уже не будет нигде в этом мире, как если бы она умерла.
Лис любила Эйморк, и сейчас до нее впервые дошло, что ей, быть может, никогда уже больше не суждено сюда вернуться. Она еще слишком хорошо помнила, что значит быть вырванной из самой гущи событий в ставшем уже твоей плотью мире и водворенной в совершенно ненужные тебе места и обстоятельства, к абсолютно не понимающим и не интересующим тебя людям. Да, именно в таком свете предстали перед ней по возвращении домой ее подлинная Родина вместе с ее настоящими родственниками и бывшими друзьями. Единственным человеком, которого она хотела бы в то время видеть, был Дик Левый. Но он не появлялся, исчез, и Лис была уверена, что понимает причину его исчезновения. Обижаться за это на Ричарда ей не приходилось. Его появление, их свадьба выбили сегодня почву у нее из под ног, заставили на время потерять голову. Но для чего он это сделал? Потому что любит? Но до сих пор она не слышала от него ни слова о любви. Скорее всего, как она и предполагала, у начальства изменились планы, или запоздало пробудилась нравственность. И что тогда? — А вот что: Левый опять проведет ее через уровни туда, где ей не место, а потом вновь, не простившись, исчезнет. И на сей раз это будет для нее уже необратимо.
К ней подошел Левый. Обеспокоенный отсутствием звука ее шагов за спиной, он обернулся, вернулся назад и нашел девушку немного поотставшей.
— Что с тобой? Ушиблась? Устала? Почему не окликнула меня?
Столько нежности и тревоги за нее прозвучало в его голосе, что кристаллизовавшаяся было в душе Лис глыба недоверия и отчужденности дала многочисленные трещины и стала неожиданно разваливаться. Тем не менее Лис осталась тверда в своем намерении задать рыцарю наиболее важный для нее вопрос.
— Послушай, почему ты вытаскиваешь меня отсюда?
Он несколько мгновений молчал, потом в его взгляде появился насмешливый огонек.
— Разумеется, сейчас самое подходящее время как раз для этого вопроса. Учитывая, что в нашем распоряжении считанные секунды.
— Ты бы уже ответил, если бы твой ответ был тем, который нужен мне. Но раз он требует долгих пояснений, то я советую тебе не терять времени. Уходи и передай Марку Ларсену, что в ближайшее время я не планирую возвращаться, и он может на меня рассчитывать!
Ричард бросил взгляд вдоль коридора. Вдалеке у правой стены едва отсвечивали три каменные ступени: над ними в потолке был скрытый люк, через который Азерт вывел его из башни.
Он сунул факел во вбитое в стену кольцо и повернулся к Лис.
— Да, мой ответ потребует какого-то времени. По крайней мере я не хотел бы говорить об этом на ходу.
Он на секунду умолк, но продолжать ему не пришлось: в наступившей тишине оба услышали слабый посторонний звук, как будто что-то шуршало или сыпалось в той стороне, где были ступени. Они одновременно посмотрели туда.
— Там вход в башню? — полушепотом спросила Лис.
— Да.
— Они пытаются его открыть?
— Вероятно.
— Что же ты стоишь? Надо уходить!
Ричард наклонился к Лис, оперевшись ладонью о стену за ее спиной. Глаза его смеялись.
— А может быть, поговорим о любви? Где еще мы найдем более подходящее время и место?
— Перестань, ты сумасшедший! Речь идет о твоей жизни!
До них донеслись приглушенные удары. С потолка на ступени продолжал сыпаться какой-то мусор — видимо, плиту пытались сдвинуть подручными средствами, не найдя секретного замка или не утруждаясь его поисками.
Левый вытащил из кольца факел и взял Лис за руку.
— Похоже, Логанна там нет, — заметил он, ведя ее за собой в направлении ступеней. — Уверен, что он сумел бы обойтись без помощи подсобных инструментов.
Ричард замолчал, и Лис непроизвольно задержала дыхание, следя за происходящими вокруг нее с каждым шагом переменами. Сырые, мрачные, но и надежные каменные стены подземелья замка Таникч, так вовремя укрывшие рыцаря и леди от беды этой ночью, утрачивали постепенно свою холодную живую тяжесть и давящий черно-серый с тусклыми бликами факела цвет. Они исчезали, и Лис вдруг ощутила физическую боль от того, что вместе с ними обращается в ничто, ускользает от нее, как песок меж пальцев, тот единственный грубый реальный мир, в котором она хотела бы жить.
В лицо ей сначала слабо и ласково, потом все резче порывами задул ветер. В темноте прямо перед глазами стала смутно проявляться прямая горизонтальная линия, которая, собственно, и была линией горизонта, так как шли они теперь по старой растрескавшейся бетонной дороге в диком ночном поле.
Левый остановился и загасил факел, перевернув его и поставив чашей на бетон. Когда исчезла последняя искра огня, беглецов поглотил такой кромешный мрак, что у Лис возникло ощущение, будто на глаза ей упала черная повязка, которую можно при желании потрогать пальцами.
Шершавая неровная поверхность дороги под ногами, ветер с ароматами влажных ночных трав и едва различимыми запахами гари и керосина, да эфемерная граница земли и неба — вот все, чем остался для нее этот «проходной» мир. Она даже не успела спросить у спутника, тот ли это сектор, по которому они прошли два месяца назад, как лезвие меча по телу, оставляя за собой кровавый след. Вопреки уверенности Лис, что в этом месте им предстоит долгое ожидание «хвоста», рыцарь не имел на сей раз намерения задерживаться. Он зашагал в темноту, ведя за собой девушку, и мрак расступился перед ними.
Новая картинка проявилась какими-то нечеткими белыми пятнами, виной чему, как вскоре выяснилось, был туман. Под ногами загремели доски мостков, проложенных в виде дорожки среди широкого, насколько позволял видеть туман, но, кажется, довольно мелкого потока абсолютно непрозрачных белого цвета вод. Там и тут прямо из потока возвышались деревья, покрытые нежно — зеленой листвой и отягощенные круглыми розовыми плодами. Здесь, судя по всему, было раннее утро.
— Молочная река… — прошептала очарованная обнявшей ее со всех сторон смесью туманной белизны и зелени Лис. Однако не успели они сделать и десяти шагов, как реальность этого странного сада стала весьма спорной, впрочем, как и реальность того интерьера, что начал прорисовываться из под него на полотне меняющегося пространства.
Лис сразу узнала место, хотя, когда они проходили здесь в прошлый раз, то не заглядывали в эту комнату. Ричард привел ее в те покои хрустального дворца, в которых сам нередко проводил время, наведываясь в сектор с исследовательскими целями. Здесь были его собственные апартаменты, что-то вроде логова.
Комната была просторная, с огромным камином и четырьмя узкими стрельчатыми окошками. Впрочем, свет исходил здесь как будто отовсюду, отражаясь, концентрируясь и расщепляясь на радуги в граненом узоре стен и потолка.
Остановившись посредине комнаты, Левый повернулся к девушке. Лис восхищенно озиралась по сторонам, но вид имела растрепанный и утомленный.
— Побудь здесь, отдохни, — сказал Левый, кивком головы указывая на широкую застеленную кровать. — А я должен вернуться и подождать «хвост».
Он подошел к массивному резному шкафу направо от двери и приоткрыл его.
— Тут консервы, вода. Дрова в камине. Я могу задержаться. Если не вернусь, найду способ предупредить Ларсена, где тебя искать.
Лис, словно очнувшись, растерянно на него посмотрела.
— Мне оставаться здесь, одной?
— Я веду «хвост» обратно и запутаю, даже не показываясь им на глаза, так что никто из них и не поймет, где им пришлось побывать. Вместе нам вряд ли удастся это сделать. Согласна?
— Хорошо! — она вздернула подбородок. — Но если ты не вернешься до вечера, я тоже пойду за тобой «хвостом»!
Упрямый чертенок решимости плясал в ее глазах, и Левый понял, что уговаривать ее бесполезно. Он чуть помедлил, глядя на Лис, стоявшую от него в трех шагах. Затем обронил:
— Я не прощаюсь.
И быстро вышел из комнаты.
Лис не отрывала взгляда от рыцаря, пока он не скрылся за дверью. Потом прошлась по комнате, заглянула в приоткрытый шкаф и вдруг остановилась, пораженная.
В левом отделении шкафа на полках громоздилась батарея консервных банок и герметично закупоренных бутылей с водой, там же лежал консервный нож в компании вилок. А в правом… В правом висело темно-алое, расшитое золотом платье. То самое, которое Лис считала безвозвратно утерянным в позабытом Богом и разрушенном войной городе. Она провела рукой по кровавому бархату. Лис помнила, что Ричард обращался с платьем не очень-то вежливо, но почему-то все-таки нашел его и принес сюда. Она медленно закрыла дверцу.
Только бы он вернулся!
Подойдя к кровати, Лис вздохнула и, сев на ее край, принялась снимать сапожки. Что ж, ей действительно не мешает отдохнуть, тем более, что сон — самое древнее и испытанное средство для того, кто хочет убить время.
Стянув обувь, она прилегла, не раздеваясь, на покрывала. Но стоило ей только закрыть глаза, как перед ними заплясал огонь факела, и поплыли каменные стены подземелья. Она подняла ресницы.
Что же будет, если где-то там, за молочными реками и полями, опустошенными войной, вопреки всему вновь встретятся лицом к лицу двое мужчин, так неуловимо до странности похожих, как могут быть схожи два полюса, как сходятся в подлунных мирах противоположности и отражения?
Лис заложила руки за голову, уставившись невидящими глазами в полог кровати. Логанну может надоесть упрямо долбить лбом в стену. Если он схватит Маски на этот раз, то не допустит, чтобы все повторилось сначала. Герцог просто его убьет. Для этого есть достаточно более верных и быстрых способов, чем судебная процедура в столице. И уже не имеет значения, достанется после этого Логанну леди Акьютт или нет: она перестала быть камнем преткновения, Он сделает это по той же причине, по которой вода гасит пламя.
Эта до ужаса четкая мысль заставила Лис похолодеть.
Логанн… Искушенный политик и железный воин. Горячий? — пожалуй, и даже очень, но только в тех случаях, когда это не противоречит его интересам. Он сказал ей, что любит… А перед тем весь вечер пировал на ее свадьбе. Он мог арестовать Маски сразу, но не сделал этого только ради удовольствия увести его прямо от брачного ложа. Такая сдержанность даже принесла ему неожиданную удачу в лице оскорбленного в лучших чувствах Лоша с его разоблачительной историей.
Лис вспомнила мгновения, когда была с Логанном. Она не желала анализировать своих чувств: сейчас она думала о нем, и глаза ее темнели, а дыхание замирало на губах. Лис часто вспоминала ту ночь, которой ограничивался весь ее любовный опыт. Мало кто видел и знал герцога таким, каким могла видеть и знать его она. А сегодня… Лис задавала себе вопрос: может ли этот человек, настолько же страстный, насколько и сдержанный, столь же нежный, сколь и жестокий и безрассудный в той же мере, в которой расчетливый, признанный первым рыцарем своей страны, пойти на низкое убийство, и не находила в себе достаточно уверенности, чтобы прямо ответить «нет!». Но если это произойдет…
Лис сжала зубы. Ни за что она не станет думать об этом: такие мысли только притягивают беду. Лучше постараться скорее уснуть, чтобы вечером с новыми силами отправиться выручать Ричарда. Теперь она может положиться только на себя и сделает все: если будет надо, пойдет к Логанну и поставит ему условия…
Лис рывком перевернулась на живот и взялась за голову. С какой стати Логанну принимать какие-то условия, когда она сама придет к нему в руки? Но в этом случае, быть может, Горячий сохранит Маски жизнь хотя бы до суда, а за это время он наверняка успеет скрыться… Да нет, пустое: ни за что Ричард не уйдет, оставив ее герцогу. Все опять повторится сначала, и Лис знала, что Логанн постарается не допустить этого. Значит, с ее появлением у герцога возникает уже прямая необходимость его убить. Напротив, пока ее нет, у Логанна есть все-таки основания поберечь рыцаря от случайной стрелы или ножа в спину: где же еще вернее можно подкараулить сумасбродную жену, как не в окрестностях темницы ее горячо любимого мужа?
По всему выходило, что она должна оставаться здесь, если хоть немного дорожит его жизнью.
Из каких-то посторонних нейтральных сфер вдруг приплыла мысль: а где же Филлип Рок со своей пресловутой Службой Спасения? Разумеется, Лис было известно, что спасение в пятом индексе, где каждый лишний человек, вмешавшийся непосредственно в события, автоматически тоже запутывается в причинно-следственной паутине — дело тонкое. Но зачем-то эта служба существует, и держится она не на одном только Ричарде Левом!
Она неожиданно поймала себя на том, что думает о пленении Ричарда, как об уже свершившемся факте. Перевернувшись на спину, она попыталась расслабиться, несколько раз глубоко вдохнула и закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30