Однако ронин сам был немало удивлен его личным прибытием.— Где он сейчас?— В жилище. Мои короеды накормили его грибочками и показывают бабам и ребятишкам. Малыша у нас два, — голос Маджика заметно потеплел, — тоже смотрят во все глаза, улыбаются — такая диковина! А как там у тебя Коготь?..— Значит, так… — Ронин отер рукавом кровь с гладкой, без единого изъяна, кожи предплечья. Прокашлялся: всемогущий Скорпион, коварный и ядовитый в буквальном и в переносном смыслах, в качестве потехи для баб и ребятишек как-то не очень укладывался в его мозгу, даже несмотря на обретение им некой особенной ясности. Наконец ронин сказал: — Твой Коготь сейчас на лечении, к шести часам будет в норме. Плюс еще час нам на подготовку. Значит, к семи часам приведи старика в порядок и веди к спорткомплексу. И еще вот что, Мадж… Ты с этим стариком поаккуратней, прикажи своим ребятам не спускать с него глаз, но при этом пусть держатся на расстоянии. К детям, женщинам его вообще не подпускай.— Ладно. Спасибо, что сказал. — И Маджик дал отбой.В течение следующих двух часов он звонил всего один раз. Ронин попросил описать визитеров — гость оказался только один, по описанию Маджика, «здоровенный, вся рожа в пластырях».Ронин дал через Маджика координаты встречи — на арене спорткомплекса в семь часов. Вообще-то он ожидал, что звонков от Маджа будет больше — по крайней мере, на один. Но… Впрочем, такая расстановка сил его вполне устраивала. * * * — Мы не сможем туда попасть, — сказал Каменский, закончив излагать Гору только что полученную информацию о Ричарде Крае и о месте его теперешнего пребывания. Гор уже поднялся, чтобы мчаться на всех парах к служебному порталу. После этих слов он замер. — 433 закрыта на карантин, — пояснил Каменский.— Ублюдок!.. — Гор сжал кулаки, опускаясь обратно на стул. Ему было ясно, что блокада всех порталов на 433 — дело рук наследничка. — Грязный ублюдок!!!Значит, их опередили, и Левински уже там. Дрянь дело. Теперь, чтобы «скакнуть» на родину человечества, им требовалась санкция Президента, а чтобы получить такую санкцию на визит в карантинную зону, на все подписи и печати необходимо было потратить не менее пяти часов времени. Они уже и так провозились на Карловых Варах, добиваясь высочайшего разрешения на блокировку основных порталов. И оплошали. Так может произойти и теперь: через пять часов уже будет слишком поздно. Разве что… отбросив колебания политического и морального характера, поставить наконец Президента в известность о существовании аппарата реального бессмертия?.. Это тоже потребует времени, но уже гораздо меньшего — Президент, оценив важность проблемы (в первую очередь лично для себя), может отдать экстренный приказ, который снимет большинство проволочек.Гор набрал на коминсе номер, готовясь услышать голос советника, — ничего не поделаешь, обращение к Президенту с просьбой о личной аудиенции должно было проходить через этого борова с заплывшими жиром мозгами — то есть еще как минимум полчаса детальных объяснений и препирательств. Однако выбора у инспектора не было — субординация.Я не мог предугадать в точности, как все сложится, главное пока было, чтобы состоялась встреча. И она состоялась — в семь часов, как и было намечено.Итак, ко мне с визитом на последнюю из парий прибыл — подумать только, скоро бегемоты начнут летать! — сам наследник Президента собственной персоной. Под охраной двух лбов — один (тот самый, весь в пластыре) здоровей другого. А также сам Клавдий, экселенц, председатель Гильдии убийц, из-за неудачного для себя стечения обстоятельств — в полном одиночестве. Третьей «персоной», явившейся на мое приглашение, был телеком, то есть средство видеосвязи на подставке. Этот «гость» тоже прибыл под охраной, а вернее, под присмотром кряжистой личности в мешковатом костюме. Установив телеком справа от нас, он щелкнул кнопкой, и в экранной рамке объявилась толстая морда, едва туда умещавшаяся, — как было объявлено кряжистым «телехранителем», Иван Степанович Мурзанев, один из местных олигархов, принявший героическое решение лично поприсутствовать на нашей интригующей встрече, но перемещать в трущобы свою драгоценную тушу, вероятно, не рискнувший. Не то что Левински — тоже ведь мог прислать вместо себя телевизор, ан нет, предпочел унизиться и снизойти — дело-то миллионное, к тому же пахнет вечной жизнью, для него не исключено, что и на троне — такое экрану доверять нельзя, можно и проворонить.За моей спиной находились Гордей и Еж. На небольшом отдалении от них в полумраке стоял наш трейлер — это на случай скорого унесения ног. Жен с хрычом, Грабером и аппаратом, разумеется, остались наверху, об их пребывании над нашими головами никто из гостей и понятия не имел. Грабер, став бессмертным, совершенно потерял страх, и, чтобы от него отвязаться, пришлось рассказать ему, что его мертвое тело, конечно, в случае чего оживет, но только при условии, что от него останется не менее двух третей ни к чему мне была на решающей встрече его отвлекающая нервозность. А профессор мои слова ему тут же охотно подтвердил. Хрыч, кстати говоря, так и не успел пока обеспечить себя вечной жизнью, он и в данный момент был занят там наверху контролем за «выпечкой» очередного — уже по счету выходит, что четвертого — бессмертного.Сверху из самой большой дыры в крыше (в нее-то мы сюда и влетали на трейлере) на наши головы лился уже оскудевший к вечеру поток света. Левински являл собой классическое зрелище — наследник престола во время благотворительного вояжа на линию тюремных портов «Кресты». И заговорил он первым, желая, как видно, подчеркнуть свое положение высокопоставленного лица, хозяина ситуации, навестившего клоаку. Смысл его речи был в общем-то соответствующий:— Довожу до вашего сведения, Край, что я явился сюда из чистого любопытства. Надеюсь, вы понимаете, что мне ничего не стоило отдать приказ здешним властям о вашем немедленном захвате. Но, учитывая щекотливость дела, я решил прийти лично и посмотреть своими глазами, как вы попытаетесь выкрутиться из вашей безнадежной ситуации.— Вы явились сюда потому, что в моих руках находится «Инфинитайзер», — сказал я, буквально чувствуя, как бессмертие распирает мою грудь. — И мне может быть достаточно одного нажима маленькой кнопки, чтобы его уничтожить. А заодно и его создателя, который, если вы еще не в курсе, тоже находится в моих руках,Я умышленно оставлял паузы между словами, чтоб наследничек прочувствовал, кто здесь настоящий хозяин ситуации.— Ну что ж, все, как я и предполагал, — шантаж, угрозы. Я в вас не ошибся, Край. Сразу видно делового человека. Так вы, стало быть, хотите продать аппарат? И, вероятно, тому, кто сможет предложить больше?— Вы во мне все-таки ошиблись: я гораздо более деловой человек, чем вы себе представляете. Я собираюсь сам заняться его производством и эксплуатацией. Здесь, на Земле.Левински захохотал:— Да вы идиот, Край! У вас нет ни малейшего шанса! Вы, как я вижу, рассчитываете договориться с здешними властями? Но они же вас уничтожат, стоит только им добраться до аппарата! Такое дело можно затевать, только имея мощную охранную организацию, которую вы не в состоянии себе обеспечить просто потому, что в городе нет оружия!Представитель власти на экране сдвигал и раздвигал на лоснящимся лбу жиденькие бровки, но насчет своего мнения обо всем услышанном пока помалкивал. Клавдий тоже безмолвствовал с самого начала разговора — я понимал, что он оценивает обстановку, фильтрует информацию и прикидывает в уме свои шансы. Шансы у него, на мой взгляд, были по нулям. Ему просто крупно не повезло в этот раз кажется, впервые за последние пять лет он покинул свою резиденцию на Аламуте. Тут-то удача от него и отвернулась.— Да, насчет охраны, — сказал я. — Это вы очень кстати мне напомнили. Действительно важный момент. — Я обратился к лицу на экране: — Я обязан вас предупредить, уважаемый, что прилегающие улицы контролируются сейчас не только вашими вооруженными патрулями, но и моими наблюдателями, тоже, как вы понимаете, вооруженными, и отнюдь не холодным оружием. — Мурзанев озадаченно напрягся и поглядел туда-сюда, словно в ожидании подсказки.— Граждане свободной зоны не могут иметь оружие, — сообщил наконец Мурзанев назидательным тоном. И строго пояснил: — Это запрещено законом!«Вот гнида! Он бы пальчиком погрозил. Мама миа! — подумал я. — И этих амеб скоро придется обессмерчивать! Да еще в первую очередь!..» А ему сказал:— Тем не менее они его уже имеют и в достаточном количестве. — Тут я слегка блефовал, конечно, — оружия на самом деле нам не мешало бы иметь побольше. Но зато… — И у них есть значительное преимущество перед вашими наймитами — они звери, и они бессмертны. Уже! — Это тоже был блеф. Пока блеф — у меня просто не хватило времени обессмертить нужное количество народу. Но я продолжал тоном игрока, у которого на руках все козыри: — При агрессии с вашей стороны нам будет вполне под силу захватить Купол или по крайней мере изуродовать его до неузнаваемости. Так что в ваших интересах, уважаемый, избегать вооруженных конфликтов с нами сейчас и в дальнейшем, Тем более что заключение соглашения со мной сулит вам в ближайшем же будущем очень крупные выгоды, какие именно — вам станет ясно из дальнейшего разговора.Тревожная дрожь мурзаневских щек на протяжении моей речи выдавала его стремление сейчас же, не дожидаясь окончания беседы вызвать на наши головы войска СВБ и ударный спецкорпус, но последняя фраза явно сбила его с этой позиции: конфликт здесь олигархам был невыгоден с самого начала. Когда же вопрос стоял «конфликт или выгода», за их выбор можно было ручаться с закрытыми глазами.Между тем возникла пауза — Левински и Клавдий буквально жрали меня глазами. Я понял — до сих пор они не верили в то, что «Инфинитайзер» уже собран, тем более у них не возникало и мысли, что аппарат уже обеспечил меня партией «вечно живых» бойцов. Но в первую очередь это должно было означать, что перед ними сейчас стоит бессмертный — не мог же я, в самом деле, обессмертив кучу народу, обойти при этом себя?Левински, прищурясь, легонько покачал головой:— Вы блефуете, Край.Конечно, я блефовал. В какой-то мере. Но у меня был способ заставить их поверить во все — в действующий «Инфинитайзер», в мое бессмертие, а заодно с этим и в наличие сотни неуязвимых головорезов далеко не с холодным оружием в руках, притаившихся в спорткомплексе и в его округе. Чтобы подтвердить большое вранье, я собирался продемонстрировать им маленькую часть впечатляющей правды.Я закатал левый рукав, достал карандаш и резанул себя вдоль по венам. Брызнула кровь, все в молчании со спокойным интересом на это смотрели, в том числе и Мурзанев с экрана. Но когда рана стала на их глазах затягиваться, Левински с Клавдием почти синхронно подались вперед, мурзаневская же будка в едином с ними порыве чуть не вылезла за рамки экрана.Ей-богу, это могло кого угодно свести с ума.— Чего вы хотите, Край? — сипло спросил Грязный Гарри, когда я отер кровь с того места, где только что алела рана.Я усмехнулся: он уже и сам мог бы об этом догадаться.— Мне необходим начальный капитал. За долю от прибылей, разумеется. — Я поглядел на экран, где колыхалась толстая морда, теперь уже истово вникающая в происходящее, и сказал ей: — От вас для начала потребуются еда, одежда, медикаменты. — И для убедительности ткнул пальцем прямо в экран. Морда отпрянула, словно я мог выбить ей глаз прямо через визор. — В наших интересах, чтобы Земля сохранила монополию на бессмертие, поэтому все земные Купола должны будут строго ограничить допуск на въезд. Уверен, что с ними легко будет договориться, показав запись нашей беседы, ну или ее часть, — с гарантией, что в каждом Куполе .будет со временем открыто отделение фирмы. Это может вызвать конфликт с Союзом, но бессмертия захочется всем, так что прибыли очень скоро превысят первоначальные убытки… — На этом месте я вздрогнул, услышав давно и прочно запечатленный в памяти звук: Клавдий впервые раскрыл рот, обратившись к Левински— А вам известно, с кем вы в его лице имеете дело? — резко спросил он.— Разумеется! — Левински отвечал холодно, даже бровью не поведя в сторону Клавдия. — Это бывший ваш шпион в моем центре. Он украл для вас аппарат, а потом, насколько я понимаю, и вас обставил.Я покосился на экран — морда на нем как раз отвернулась, уже отдавая какие-то распоряжения — не исключено, что по нашему вопросу.— Это исполнитель нашего последнего заказа, — злорадно сообщил Клавдий. — Он может в любой момент взять вас за горло и заставить шантажом выйти из дела, присвоив вашу долю.Левински наконец повернулся, каменея лицом, напряженно сощурился на старца:— Так ты специально его оставил? Хотел с его помощью меня шантажировать?!!— Я и без него могу тебя шантажировать — ведь мне тоже в некотором роде кое-что известно. Так что не советую тебе лезть в это дело и становиться у меня на пути! — Высказавшись, Клавдий обернулся ко мне, и я впервые увидел его глаза широко открытыми — они оказались совсем прозрачными, с черными безумными точками посредине. — Я тебя прощаю, — уронил он. — И полностью финансирую предприятие.Ему, конечно, было за что меня прощать. Прощал он меня, очевидно, как и наказывал, за убийство принцессы Анжелы — то есть за чисто выполненную работу.— Экселенц… — При этом имени голова моя как-то сама собой склонилась на грудь. Чертов рефлекс… раба! Поставив голову на место и приказав ей твердо держаться, я увидел, что Клавдий, напротив, приподнял подбородок — победный жест хозяина, уже уверенного в привычном повиновении. — …Я не нуждаюсь в вашем прощении. Меньше, чем когда-либо. — Никогда еще слова не давались мне с таким трудом. Я говорил, а в душе бился, умирая в душных судорогах, мой клановый инстинкт, подчинявший меня этому человеку как старшему и признававший справедливым любое его действие по отношению ко мне. Даже предательство. Но я продолжал говорить: — Раз уж вы не смогли убить меня раньше, то теперь это тем более не получится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42