— Какие лучи?
— Солнечные! Он загорать нам не дает! Блин! Ты про пять минут не позабыл?! Или дрыхнуть здесь собрался?! Живо!!!
Ошеломленный Марков тянуть время не стал, быстро отдал необходимые распоряжения. Щит свалили с помощью бронетранспортера. Полковник не успел обернуться оперативно и не застал странноватый разговор спецгруппы. Заметив нетерпеливый жест Клеща, он подошел поближе и, наконец, услышал ожидаемый вопрос:
— Эй, как там тебя… Полковник. Скажика нам в двух словах — что тут у вас происходит?
Марков умел выражаться лаконично, не подкачал и сейчас:
— Вооруженная группа неизвестной принадлежности пыталась на двух микроавтобусах проехать к центру. При задержании автоинспекцией преступники открыли огонь и укрылись в офисном здании, взяв там большое число заложников. Выдвинули ряд неприемлемых политических требований, пообещали через три часа убить несколько человек. Осталось сорок минут…
— Понятно. Сколько их?
— Трудно сказать. По разным данным, от двенадцати до двадцати человек.
— Какова обстановка?
— Здание одиночное, высотное. Всех заложников загнали на верхние этажи. Лестницы забаррикадированы мебелью, возможно, заминированы, лифты обесточены.
— Ясненько! Выходит, у нас всего сорок минут?
— Так точно! Подготовиться к штурму просто не успеваем. Доступ к системе вентиляции здания затруднен, снайперам работать непросто — строение самое высокое в округе, поблизости нет удобных позиций. Скрытное выдвижение невозможно, слишком открытая местность. Штурмовать с крыши не получится, террористы это предусмотрели. С вертолета видно наблюдателей неприятеля, машину засекут на подлете. По словам противника, у них имеются мощные взрывные устройства, и они готовы их применить при малейшей угрозе.
— Хорошо устроились!
— Согласен. Мы ждем подхода команды диггеров, они обещают найти подземный путь к подвалу и системе вентиляции. Газ наготове. Снайперов разместим на трех вертолетах, будут работать с воздуха. Есть и другие удачные замыслы, но до начала расстрела заложников мы не успеваем закончить подготовку. Я так и не понял, чем вы можете нам помочь?
Клещ снисходительно кивнул:
— Расслабься. Помогать будешь ты, основную работу мы сделаем сами.
Повернувшись к странной пятерке, он деловито поинтересовался:
— Все слышали?
— Так точно! — рявкнул мужчина в лохматом камуфляже.
— Пацифист, тебя я спрошу в последнюю очередь, — ухмыльнулся Клещ. — Вводная такова: через двадцать минут подойдет самолет с бешеными монашками, если вы схалтурите, то в здании пострадают не только стекла. Итак, Милка, что ты на это скажешь?
Женщина, перестав теребить серьгу в губе, скучающим тоном произнесла:
— Двое на крыше, трое караулят лестницу, остальных рассмотреть не могу. Они прячутся среди заложников в нескольких комнатах, на фоне такого количества людей их не выделить. Ясно могу разглядеть только семерых, они отдельно от толпы.
— На каких хоть этажах?
— Все на пятнадцатом, кроме тех, что на крыше. Тройка, караулящая лестницу, на полэтажа ниже.
— Ясно. Чепэ, палец поломаешь! Докладывай!
Толстячок в черном плаще прекратил исследовать свою левую ноздрю и мягким, тихим голосом произнес:
— Далеко. Точный удар провести трудно. Если Мила даст хорошую наводку, могу замочить когонибудь на лестнице, или крыше. Лучше на крыше, это интереснее и гораздо красивее.
— Вроде до нее подальше будет? — усомнился Клещ.
— Ну и что? Подчинить себе двигательные функции проще простого. Контроль при этом держится до пяти секунд, за это время я его успею скинуть вниз, — чуть помедлив, добрячок мечтательно произнес. — А до земли лететь далекооооо! И не мягкая землица там, а твердый асфальт! И черепушкой об него — хрясть! И мозги…
— Ладно, Чепэ, проехали, — поспешно прервал его Клещ. — Выведешь из строя когонибудь на лестнице. Тех, что на крыше, и без тебя прикончат. Индеец, твоя очередь.
Парень с «ирокезом» покачал головой:
— Я сегодня не в форме. Все что могу, так это слух закоротить.
— Но хоть с гарантией? — уточнил Клещ.
— Гадом буду! Сами себя будут слышать с двухминутной задержкой. У самых слабых может до тумана дойти. Но не больше — на меня Луна плохо действует, она почти полная.
— Хреново, — констатировал Клещ и кивнул на инвалида. — А что с нашим живчиком?
Пацифист отрапортовал четко:
— Состояние удовлетворительное, к выполнению боевой задачи он готов!
Поспешно вытерев струйку слюны, вытекающую из расслабленного рта старика, парень обеспокоено произнес:
— Лишь бы только он ничего не перепутал.
— А что будет, если перепутает? — насторожился Клещ.
— А ничего хорошего. Видишь, сколько тут вояк и журналистов?
— Ну?
— Дворники неделю дерьмо лопатами грузить будут. Куст если ударит, то на километр вокруг у всех наступит полное расслабление большинства мышц, в том числе и сфинктеров. Знаменитый фокус Нельмы, только в более глобальном масштабе, ей подобное не провернуть.
— Да, такое ей и не снилось, — ухмыльнувшись, согласился Клещ. — А если он сработает правильно?
— Мало им не покажется. Целый букет: нарушение координации, аритмия, затруднение дыхания, судороги. Все, кто находится в здании и около него, будут затронуты в разной степени. Длительность до трех минут, не исключена гибель отдельных заложников и террористов. Но на монашек это не подействует, у них щиты. Если он, разумеется, не перепутает. От Эффекта Нельмы щит почти не защищает.
— Странно…
— Ничего странного. Дело в том, что еще двадцать лет назад мастерасенситивы установили, что биполярная составляющая…
— Все! Проехали! — поспешно произнес Клещ. — Ну, хоть бы раз встретить среди боевых сенсов нормального человека! Одни психи, на вашем фоне я выгляжу вполне нормальным человеком…
Вытащив пиликающую трубку, он выслушал собеседника, кивнул, повернулся к Маркову:
— Отводи своих орлов. Ближе сотни метров к зданию никому не приближаться до моего приказа.
— Но…
— Спорить некогда. Через десять минут на крышу будут сброшены мои десантники. Если все пройдет по плану, через пятнадцать минут будешь сверлить себе дырку под орден.
— А если не по плану? — не удержался полковник.
Клещ пожал плечами:
— На этот случай дырка у тебя уже есть.

Городской свет создавал воспитанницам ощутимые проблемы. Электроника прибора усиливала его немилосердно: фонари, оконные проемы, огни фар и рекламы полыхали языками зеленоватого пламени. Впрочем, нужная крыша была затемнена, сложностей там не будет. Оценив траекторию, Лина вывернула влево, дабы не угодить на самый край. Остальные девушки поспешно совершали схожие маневры, готовясь к приземлению. Ночь была безветренная, что существенно облегчало боевую задачу.
Лина отчетливо различила темную фигуру на углу крыши. Человек резко вскочил, запрокидывая голову. Как бы не тихо приближались парашютистки, чтото он почуял и теперь пытался рассмотреть темные прямоугольники на фоне ночного неба. Девушка не расслышала выстрелов — пистолетыпулеметы были снабжены отличными глушителями, а Вика находилась от нее далековато. Просто человек дернулся, неловко развернулся, упал мешком.
Подошвы ботинок ударили о пластик модерновой крыши. Просеменив несколько шагов, Лина поспешно погасила купол, освободилась от парашюта. Гдето за лифтовой шахтой трещоткой несколько раз лязгнул затвор пистолетапулемета, выплюнув скупую очередь. Девушка настороженно вскинула свое оружие, но тут же расслабилась, завидев успокаивающий жест ближайшей воспитанницы. Противник был уничтожен.
Операция проводилась без подготовки, практически с ходу, но каждая из воспитанниц четко знала свое место. Лина сориентировалась по сторонам света, уверенно подошла к западной стороне здания. Торопливо, но без суеты, закрепила трос за растяжку невысокой мачты, венчающей угол лифтовой шахты. Проверив сбрую, убедилась — все в порядке. Теперь оставалось только ждать сигнала по радиосвязи. После условной фразы девушка должна спуститься до пятнадцатого этажа и, разбив стекло, ворваться в угловое офисное помещение. Помимо нее туда же должна направляться Мия. При обнаружении противника они обязаны его уничтожить с минимальными потерями среди заложников и, двигаясь далее по часовой стрелке, зачищать этаж от террористов. Конечный пункт — лифтовая площадка, там они должны были встретиться с другой парой и, зачищая лестницу, спуститься на этаж ниже, где остановиться в ожидании дальнейших распоряжений от наземного руководства.
Восемь воспитанниц заняли позиции по краю крыши, четверо скользнули в чердачную дверь. Сигнал запаздывал — горошина микрофона вела себя тихо, лишь изредка выдавала кодовые фразы, замаскированные под переговоры военных подразделений в дальнем оцеплении. Судя по убогости фраз и одинаковым голосам, в этой примитивной радиопостановке участвовало всего три техника. Причина задержки была неизвестна. Впрочем, начальству виднее.
Тем временем начала брать свое ночная прохлада. Лина прижалась к бортику крыши, все еще хранящему тепло солнечного дня. В голову невольно полезли неуставные мысли. Приказ приказом, но запретить думать невозможно. Девушка понимала: происходит нечто странное. Всей группе выдали обычные боеприпасы, неэффективные против врагов Ордена. Более того, в боевой задаче сказано четко: противники — обычные люди. Было разрешено делать с ними что угодно, лишь бы при этом не пострадали заложники.
С подобной ситуацией Лина не сталкивалась даже в теории. Да, в истории Ордена бывали случаи, когда приходилось сражаться против людей. Но при этом применяли агентов «Всевидящего ока», в крайнем случае, обычные боевые группы или спецназ. Дюжина старших воспитанниц и выпускниц, сброшенная на головы террористов… Это не укладывалось ни в какие рамки. На фоне подобной нелепости предупреждение о том, что в операции задействована группа боевых экстрасенсов, уже не удивляло. Охотниц, натасканных на борьбу с акулами, бросили сражаться против кроликов. Зачем? Ответа не было.
Поневоле припомнились многочисленные странности последнего времени. С того момента, когда Лина первый раз пришла в сознание после самой удивительной выпускной практики в истории Ордена и до того, как вечером ее подняли по тревоге и загнали в вонючее нутро самолета, у девушки накопилась целая коллекция непонятностей. В воздухе витало нечто, что невозможно было ощутить стандартным набором чувств, но оно, без сомнений, существовало. По Монастырю бродили странные, тревожащие слухи, даже младшие воспитанницы обнаглели настолько, что сочиняли истории одна нелепее другой.
Внезапно Лина почувствовала, что ухватила ниточку огромного клубка — еще немного, и она его распутает. Но ей не дали на это времени. Горошина наушника зашипела, реагируя на несущую частоту долгожданного сигнала:
— Бубкин! Сука ты недосушенная! Ты там заснул или окончательно сдох? Бегом убрал этих телевизионщиков с козырька, пока они там кино про тебя не сняли!
Из эмоционального высказывания техника Ордена Лина четко усвоила два слова — «Бубкин» и «кино». Первое было сигналом, второе его подтверждением. Поднявшись, она взобралась на бортик крыши, без страха встала спиной к многометровой пропасти, перехватила трос через руку, упираясь подошвами в самый край завалилась назад, выждала один миг, привыкая к новому положению тела и пошла вниз. Отталкиваясь от стены, она стремительно пролетала мимо огромных окон. Согласно приказу, спуск необходимо было провести как можно быстрее — нельзя исключать вероятность того, что у террористов есть сообщники в городе. Наблюдатель с хорошей оптикой без труда разглядит темные фигуры воспитанниц. После сигнала городские станции сотовой связи прекратят работу на десять минут, кроме того, будут глушиться радиосвязь, через помехи на большинстве каналов пробиться нелегко. Но кто знает, возможно, противника все же предупредят. У врага не должно остаться времени на подготовку.
В последний раз оттолкнувшись от стены, Лина мягко притормозила, замерла над нужным окном. Как ни дорого время, но приходится промедлить. Штурм должен начаться одновременно — восемь воспитанниц дружно ворвутся в окна, четверо проникнут на этаж через лестницу. Пока координаторы на земле не убедятся, что все вышли на исходные позиции, сигнала не будет.
К счастью, долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти секунд, как вновь зашипел наушник:
— Бубкин! Ты еще тупее, чем я думал! Еще минута этого цирка, и я тебя в гробу высушу!
Отблески света, искажающую картинку, исчезли — во всем здании погас свет. Желудок было содрогнулся в рвотном спазме, но тут же успокоился — тело воспитанницы почти не отреагировало на атаку боевых сенсов. Колени уперлись в грудь, мощнейшим рывком оттолкнувшись от стены, Лина выбрала строго отмеренную слабину троса и, уже приближаясь к потемневшей громадине окна, невольно усмехнулась. Чейто черный юмор сигналом к началу уничтожения террористов выбрал слово «гроб». В руке дернулся пистолетпулемет, выплюнув короткую очередь. Без этого девушка не смогла бы разбить стекло. Даже пули его не высадили, просто пробили в нескольких местах, разукрасив отверстия ореолом радиальноконцентрических трещин.
Все же без проблем преодолеть стеклянную преграду не удалось. Тело, защищенное одеждой, амуницией и шлемом, не пострадало, но вот ноктовизор при ударе задрало кверху. Мгновенно ослепнув, Лина покатилась по полу, больно приложилась о какойто твердый предмет, поспешно вернула прибор на место. В этот миг рядом торопливо залязгал затвор, пули хлестко застучали по стенам, некоторые сочно впивались в живую плоть. Ктото надрывно вскрикнул, завизжало сразу несколько женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10