Мы не могли отбить их вдвоем и вернулись назад. Отнесли Ульфа сюда, и вот он умер.
— Мужики, помогите нам, — умоляюще протянул Векша, — ребят надо освободить, самим нам не справиться, а у вас есть ружья.
— Ружья это хорошо, — согласно кивнул Робин, — к ним бы еще патронов побольше. Сколько народу в этом селении?
— Не знаю, — Мавр пожал плечами, — там штук пятнадцать хижин, а напало на нас человек тридцать.
— Какое у них оружие?
— Топоры, копья, дубины, некоторые крутили пращи, парочка с луками. Все дрянное, каменное или костяное, сами все мелкие, если бы не эффект неожиданности, мы бы отбились. Я этих сук руками готов рвать.
— Сколько отсюда до селения?
— Точно не скажу, но не более километра. Если за нами погоня, нагрянуть могут в любой момент.
Ну что же, диспозиция была ясна, Робин не раздумывал ни секунды:
— Снимите с Ульфа доспехи, я их надену на себя, наши размеры на вид одинаковы. Кто из вас может стрелять из ружья? Ты? Петрович, дай Мавру двустволку и патронташ. Ваше оружие в рабочем состоянии?
— Мечи и кинжалы затуплены, — грустно промолвил Векша, — это из-за ментов. Но секира в порядке, есть еще булава, кистень и «утренняя звезда», — паренек крутанул железного ежа на цепи.
— Понятно. Секиру возьмешь себе, мы разберем остальное железо. Сейчас я надену доспехи, и дружно, на всех парах рвем к селению, нападаем, пока они не очухались. Берегите патроны, нам их брать негде. Стрелять, в основном, буду я, вы только прикрываете. Стрелы мы потом соберем.
Селение располагалось посреди огромной поляны. В дальней ее стороне виднелись небольшие, возделанные поля, сам поселок стоял посредине. Полтора десятка больших хижин окружал низкий частокол, скорее забор, в одном месте его разрывал проем, служащий входом. Пара аборигенов, одетых в грубые рубахи и штаны, тащили неподвижное тело, затянутое в доспехи. Увидев четверку мстителей, они заорали, бросили добычу и поспешили к хижинам. Селение взорвалось хором воплей, из входа, потрясая смертоносными орудиями, хлынули защитники.
Оценив примитивность вражеских маневров, Робин понял, что будь у него достаточно стрел, он бы справился со всеми в одиночку. Хлопнула тетива, упал передний, самый шустрый воитель. Лучник работал как машина, выбивая врагов одного за другим, боевой задор их стал угасать на глазах, все норовили спрятаться за чью-нибудь спину. Треснул карабин, затем еще несколько раз, оглушительно бабахнул дробовик. Вот тут агрессоров проняло по-настоящему. Бросая оружие, они рванули назад, не помышляя более ни о каком сопротивлении.
— Не расслабляться! Здесь мы завалили далеко не всех, большинство удрало, — крикнул Робин. — Сейчас войдем в селение, при малейшем сопротивлении убивать без пощады.
Отряд преодолел полосу вражеских укреплений и ворвался в крепость. Здесь царила тишина, защитники цитадели и их домочадцы попрятались в хижинах. Векша отпрыгнул в сторону, вытащил из-за поленицы худющего мужика, дал понюхать лезвие секиры и заорал:
— Куда вы дели наших товарищей? Где Густав? Где Пересвет?
Пленник лишь скулил, а, разглядев Мавра с поднятым забралом, замер истуканом, вытаращил глаза, под ногами его стало расплываться мокрое пятно. Оставив его в покое, четверка победителей занялась прочесыванием павшей крепости. Без церемоний они врывались в хижины, пугая обитателей до икоты и нигде не встречая сопротивления. Следов пленников не было, зато в центре селения, на маленькой площади, обнаружились несколько аккуратно уложенных трупов. Мертвый латник, шесть аборигенов и циклоп с палкой в глазнице. Разглядев этот шедевр сюрреализма, Мавр не сдержал потока отборного русского мата, довольно странно звучавшего в его устах. Тут же из ближайшей хижины кто-то хриплым голосом поинтересовался:
— Мавр, это ты?
— Густав? Живой, зараза!
— Скорее не совсем мертвый. Помоги нам снять веревки.
Мавр бросился на помощь товарищам, остальные прикрывали его снаружи. Вскоре из хижины показались освобожденные узники. Показав на коренастого, крепко сбитого парня лет тридцати Векша представил его как Густава, второй, настоящий белокурый великан схожего возраста, был Пересветом, при виде третьего, Петрович восхищенно выругался. В сравнении с этим амбалом, Пересвет выглядел сущим младенцем. Классический кавказец согнулся в три погибели, выбираясь из хижины, а, распрямившись, стал гордо взирать на всю честную кампанию с высоты птичьего полета:
— Ты кто такой? — уважительно спросил Робин.
— Ахмед, — степенно представился гигант.
— А сколько же в тебе росту, Ахмедушка?
— Два мэтра, пэтнадцать сантымэтров.
Робин присвистнул и поинтересовался:
— А как же ты сюда попал?
— Бижал от милиция. Потом стал здэсь.
— Почему это за тобой милиция гналась?
— Я их папа имел, — спокойно заявил Ахмед.
— Н-да, история твоя становиться все более пикантной, а кто тебе морду так разукрасил?
Великан чуть подумал, затем деловито перечислил обидчиков:
— Охрана в магазине — раз, милиция — дыва, эти, кто здэсь жить — три.
— А охрана за что?
— Я их папа тоже имел, — бесхитростно ответил сын гор.
— Да ты у нас Казанова! А в хижину как попал?
— Сам пришел, никого не трогал. Скажи, почему сразу бить, а? Я же ничэго не сдэлал!
— В хижине еще один есть, — сказал Мавр. — Только он мертвый.
— Вах! Он давно уже мертвый. Его иметь страшный козел с одним глазом, он потом умирать.
— Ты че несешь, черномазый, — не выдержал Мавр.
— Ты на сибя пасматри, бландинка, — парировал Ахмед. — Я правда говорить. Меня тоже хотеть иметь, но кто хотеть иметь Ахмеда, того Ахмед иметь сам.
— Так это ты циклопу в глаз кол забил — догадался Робин. — Шустрый парень.
Джигит взглянул ему в глаза, уважительно произнес на одном дыхании:
— Возьмы мэня к сибэ, я сильный, я много уметь дэлать. Я всэх иметь, кто против ты.
— Какие вопросы, присоединяйся. Осмотри пока убитого, собери все полезное. Ты не знаешь, куда отнесли доспехи и оружие убитых?
— Пачему не знаю? Знаю!
— Их тоже собери. Густав, Пересвет, поможете ему, и сами вооружитесь. Потом пройдитесь по хижинам, найдите местных главарей, вы их должны были видеть, и выгоните на площадь. Петрович, бери Мавра и Векшу, осмотрите все селение, может, еще кого-нибудь из землян найдете. Кстати, это всех касается. Я тут у одного видел медный топор, так что металл им известен. Забирайте все металлическое оружие и утварь, что найдете, здесь это немалая ценность. Я пока вернусь, соберу стрелы.
Робин вернулся к месту битвы, поискал свои боеприпасы. К его сожалению, две стрелы оказались сломаны, боезапас уменьшился до восемнадцати. Уже возвращаясь, увидел, что на опушке сверкают пятки двух драпающих аборигенов. Он нахмурился, поспешил назад.
На площади царило некоторое оживление. Кучкой сгрудились четверо угрюмых пленников, справедливо не ожидающих от судьбы ничего хорошего. Петрович облачался в доспехи, ему помогал Векша. Ахмед крутил в руках последний комплект брони, сокрушенно цокая языком, это был явно не его размер. Густав подскочил к командиру, браво отрапортовал:
— Предварительный осмотр деревни закончен. Схвачены четыре главаря, найдены четыре медных топора, копье и кинжал, забрали так же три лука со всеми стрелами. Кроме того, в хранилище трофеев обнаружил вот что. — Робин с интересом осмотрел черный пистолет с навинченным глушителем, а Густав добавил. — Ахмед сказал, что это отобрали у мертвого парня.
— Интересный был человек. Мавр, ты готов был всех голыми руками рвать? Тебе и карты в руки. Занесите в темницу тела Варяга и Кнехта. Туда же заведите главарей. Подоприте дверь и поджигайте хижину.
— Да ты что?
— Ничего! Они должны четко понять — наших трогать нельзя. Впрочем, если такой вид казни тебя шокирует, можешь взять секиру и отрубить им головы.
В этот момент один из пленников не выдержал и, заорав, бросился в сторону ворот. Тихоня Пересвет лениво развернулся, резко взмахнул рукой. Короткий топор пробил затылок беглеца с такой силой, что уже мертвое тело унесло на несколько шагов.
— Шевелись, живее! — прикрикнул Робин на Мавра. — Несколько местных туземцев сбежали, как бы подкрепление не привели. Густав, бери Векшу, выберите подходящего пленника, заберем его с собой, нам надо изучить их язык. И посмотрите жратву здешнюю, нам она не помешает.
— А может это… — нерешительно пробормотал Густав.
— Что, это?
— Может, баб прихватим? От них пользы побольше, да и не так опасны, как мужики.
— Ну, ты и силен! Сам избит, как боксерская груша, но мысли только об одном. Ладно уж, но ты за них отвечаешь сам, нам проблем не надо.
— А сколько брать? — деловито уточнил Густав.
— Двух тебе хватит? Вот и давай!
Селение покидали под аккомпанемент воплей сжигаемых жертв. Уже в воротах услышали близкий крик, отряд ощетинился оружием. К Робину подошла древняя, крючконосая старуха, с ног до головы увешанная клыками, когтями и другими фенечками, ткнула крючковатым пальцем, прошипела:
— Цохван!
— Чего тебе, красавица? Мы спешим.
Обернувшись назад, бабулька бодро присвистнула, из-за хижины показалась совсем еще зеленая девчонка, тонкая, как тростинка, с огромными перепуганными глазами. Еле передвигая ноги, она подошла к старухе, встала, не поднимая глаз. Та шикнула на нее змеей, отвесила короткую затрещину, вновь повернулась к Робину:
— Цохван! Ямуга пронато эйко спег горо паитукуна. Бирнако вер горо арасапиг.
— Бабка, ты сама-то поняла, что сказала? — не выдержал Мавр.
С затаенным ужасом покосившись в сторону негра, старуха ухватила девчонку за руку, подтащила ее к Робину:
— Цохван! Тэй горо анакра эйко.
Оставив до полусмерти перепуганную девчонку, старуха бодренько удалилась. Густав заржал:
— Эгей, командир! Какую тебе ляльку подогнали! Знать уважают!
— Нам хватит двоих, эта же почти ребенок. Уходим, пока местные нам еще чего-нибудь не подарили. Между лопаток.
Поняв, что ее бросают, девочка минуту постояла, затем догнала отряд, пошла рядом с Робином, не поднимая головы. Ее действия остались без комментариев, в это время командир как раз оглашал бойцам дальнейший план действий:
— Сейчас возьмем тело Ульфа, негоже своих бросать. Похороним на берегу реки, там камней хватает. Мавр, сколько человек участвовали в вашем сборе?
— Да не меньше сорока своих и еще гостей куча.
— Мы вернемся к месту вашего появления и поищем остальных. Петрович егерь и отличный следопыт, так что успех вполне возможен. Нам очень необходимы люди. Здесь полно опасных зверей, аборигены настроены враждебно. Нас слишком мало, любая серьезная заварушка — погибнем все. А у ваших ребят к тому же есть доспехи и оружие. Боец в самой плохонькой кольчуге по местным меркам — что танк. Стального оружия здесь не знают, стрелы в основном деревянные, если есть наконечники, то из кремня или кости, я нашел один нефритовый и восемь медных, но в наших доспехах они не опасны. В общем, программа минимум — вернуться в район вашего прибытия.
Глава 4
В нужное место вышли к вечеру. Витязи клялись, что все появились где-то поблизости. Лагерь разбили на берегу небольшого ручья, поужинали трофейными припасами — копченым мясом и рыбой, рыхлыми лепешками, пирогами с грибами и мясом. Распределили ночные вахты. Робин поставил себя первым. Решив не терять времени даром, он направился к пленницам, возле которых укладывался на ночлег его «подарок». Подняв перепуганную девчонку, он подвел ее к костру, усадил на кучу лапника, сел рядом. Та тут же поднялась и, помертвев лицом, принялась стаскивать платье. Чертыхнувшись, Робин вскочил, решительно прервал начинающийся стриптиз, опять усадил вконец растерянную пленницу. Подбросив веток в огонь, он приступил к освоению местного языка:
— Робин, — медленно произнес он, показывая на себя.
Несколько раз повторил. В карих глазищах последовательно сменилась целая гамма чувств, от страха до удивления, наконец, мелькнула искра понимания, девочка указала пальцем на своего страшного хозяина и мелодично прозвенела:
— Роб-бин!
— Примерно так. А тебя как звать? — Робин указал на нее пальцем.
Та поняла, ткнула пальцем себе в грудь:
— Сата Неомо Кайя.
— Больно много для такой пигалицы. Ты будешь Сата. Поняла? Ты Сата, я — Робин.
— Сата, Робин.
— Вот мы и познакомились.
Робин ободряюще улыбнулся, девчонка робко улыбнулась в ответ. Он подумал, что если она перестанет испуганно сутулиться и наведет порядок на голове, то выглядеть будет весьма ничего. А приодеть, так вообще красавица. Начало было положено, теперь можно приступать к изучению языка. Робин около часа допрашивал Сату, пока не увидел, что девушка откровенно трет глаза. Отправив ее спать, он замер у костра, упорядочивая полученные знания, стараясь сохранить полученный словарный запас.
Рядом подсел егерь, пошевелил палкой огонь, подняв к небу столб искр.
— Что, Петрович, не спится?
— Как тут сопьешься? С воды пьян не будешь. День дурной был, сколько мыслей новых, думать не передумать. Ты-то как, язык освоил?
— Да что ты, не так быстро. Пока только в основном названия разных предметов. Но, судя по всему, это наречие не очень сложное, а на память я не жалуюсь.
Товарищи помолчали, Петрович подбросил в огонь щедрую порцию веток и тихо проговорил:
— Ты, паря, что сундук с двойным дном. Сам, говоришь, даже в армии не служил, а баталию сегодня вел, как Кутузов, ты налево, ты направо, а ты вообще стой. Поселян этих, бил, как на параде, будто и не люди они вовсе. А начальство их? Лютой смерти предал. Пересвет, вон, тот тебя больно хвалит. Говорит, славная тризна у ребят вышла. А Мавр, так тот чуть не побелел. Не хочешь рассказать, откуда ты такой взялся?
— Почему бы и нет, — Робин пожал плечами, — думаю, здесь все подписки отменяются. Я тебя не обманывал, просто всего не рассказывал. Да и мало мы с тобой лясы точили. Есть такая очень серьезная контора, которая испытывает постоянную потребность в специфически подготовленных парнях. Для подготовки таких парней однажды понадобился инструктор по работе с холодным оружием.
1 2 3 4 5 6